— Фрицы горлопанят, — пояснил сержант. — Напились и орут. Но мы их немало побили. Работы немецким санитарам на всю ночь хватит… Товарищ командир, прошу в мой НП, — пригласил Коновалов, с беспокойством поглядывая на опушку.
— Если пойдут танки, пропустите, — посоветовала Оксана Белокурая.
— Может, прежде подобьём их гранатами! — усмехнулся сержант. — Да в лесу им нечего делать, не полезут.
Неожиданно опушка вздрогнула и будто опрокинулась от чудовищного грохота: немецкие артиллеристы накрыли позиции первой роты. К счастью, все были в укрытиях, и это спасло от больших потерь.
Выплёвывая изо рта песок, Азат Байгужин ломал голову над тем, удастся ли выстоять на этот раз или нет? Такую навязчивую мысль, конечно, следует гнать прочь. «Турнём мы их! — убеждал он себя. — Дадим нахлобучку фрицу! Главное — удержаться дотемна».
Мимо пронесли трёх раненых и одного убитого. Пулемёты и автоматы пока молчали: фрицы хотели подойти поближе, чтобы стрелять в упор, а партизаны подпускали их на короткое расстояние, чтобы стрелять наверняка.
Азат, хотя и был в боевых делах желторотым птенцом, понимал: победит тот, у кого нервы более крепкие.
И тут началось. Лес вдруг наполнился визготнёй пуль, дробным стуком пулемётов, писком пролетающих осколков.
Бой был жестоким, но скоротечным.
Возвращались в штаб молча. За всю дорогу Оксана Белокурая не произнесла ни слова. Когда вернулись в своё расположение, узнали, что и вторая рота подверглась атаке.
— Ну и как? — спросила Оксана Белокурая, исподлобья взглянув на Ивана Ивановича.
— Дали им по шапке!
— А наши потери?
— Немалые…
В целом, как понял Азат, положение пока было терпимое. Оборона не дала трещину, потери в личном составе обычные. Но и радоваться рано! На каждого партизана по десять, а то и более фрицев приходится.
«Попытайся раскинуть умишком, — скомандовал сам себе Азат Байгужин. — Где же выход? Наполосуют, если командир что-нибудь срочно не придумает».
Сильные разрывы опять раздались там, откуда только что вернулась Оксана Белокурая.
— Третий раз пошли! — уточнила она, внимательно прислушиваясь.
— Одним словом, столпотворение! — определил Голосуев.
Пока тыловики без суматохи поднимали своё хозяйство, пришло неприятное донесение из второй роты: фрицы зацепились за опушку леса.
«Мыслимо ли пускать фашиста в лес?» — думали партизаны. Бой складывался не так, как хотелось бы.
А потом опять прибежал связной второй роты и доложил:
— Командир убит. Его заменил командир первого взвода Акопян.
— Сундуков, во вторую роту! — приказала Оксана Белокурая. — Попробуйте восстановить положение.
Бой раскидал друзей-приятелей в разные стороны.
«Мишка мыкает горе в хозвзводе, Микола санитарит в госпитале. Что с ними? Живы ли?» — предавался размышлениям Азат.
Вражеская артиллерия неожиданно перенесла огонь на командный пункт. Снаряды стали падать густо вокруг.
— В щель! — последовала команда.
— Недолёт! Недолёт! Недолёт! — с надеждой шептал Азат Байгужин, то пряча голову от хлёсткой воздушной волны и комьев земли, то высовываясь из щели. — Перелёт! Перелёт! Перелёт!
Мальчишка ещё не знал, что противник берёт их «в ножницы». Неожиданно фриц так шибанул, что показалось: наступил конец света. Азата Байгужина завалило землёй. Пришлось завопить, позвать на помощь:
— Эй, кто там! Помогите!
Когда его вытянули, он первым делом стал искать глазами командира. А она сидела на пне и разговаривала с невесть откуда появившимся Мишкой.
— Тут недалече прорвались фашисты! — скороговоркой докладывал Мишка-поварёнок.
— Откуда им взяться в лесу? — возразила командир. Спокойный тон возымел действие. Мальчишка совладал с собой и уже спокойнее пояснил:
— Приказано было мне доложить вам, куда переместился хозвзвод. Иду себе и вдруг вижу: вереницей вышагивают фрицы. Чуть не нарвался на них.
— Чай, померещилось, а?
— Нет, не померещилось. Честное слово!
— Евонный, а сколько их будет? — бесцеремонно вмешался Hyp Загидуллин.
— Человек пятьдесят, не меньше.
— Может, двадцать?
— Может, и двадцать.
— А не десять?
Тут Мишка-поварёнок обиделся не на шутку:
— Я же не считал!
— Так, где твой немец?
— Говорю же, по оврагу приближаются.
— Но ежели так, чего ж лучше! — усмехнулся Hyp Загидуллин и своим разведчикам кивнул: — Пошли!
По тому, как точно бил артиллерией по командному пункту противник и упорно наседал в этом треугольнике между большаком и железной дорогой на партизан, чувствовалось, что он хорошо осведомлён об отряде.
— Крепко взялись за нас! — вздохнула Оксана Белокурая, отстраняясь от карты и остановив невидящие глаза на адъютанте. — Я тебе скажу, сложная ситуация! Вовсе не лёгкая!