— Ферко, послушай, вчера слон передал, что будет ждать меня в три часа у пионерской железной дороги. Только он очень просил никому не говорить об этом.
— О том, что он хотел с тобой встретиться?
— Да. Мы подружились в зоопарке. Я пролезла через решётку в его клетку, он посадил меня на хобот и покачал. Потом я съехала, как по перилам. У него немного шершавая кожа, но… Ой!
Веронка запнулась: она увидела, как из-за ограды выскочила чёрная собака и остановилась прямо перед ней.
Ноги у Веронки подкосились от страха, и она обеими руками уцепилась за Ферко:
— Ой! Ферко!
— Это маленькая собачонка, не бойся, — шепнул ей Ферко. — А что это она так уставилась на тебя?
— Она меня знает.
— Тогда поговори с ней.
Собака вдруг залаяла. Веронка спряталась за спину Ферко. Ферко сделал шаг назад.
— Ну скажи ей что-нибудь.
— Мы с ней не разговариваем. Мы в ссоре.
— Из-за чего?
— Потому что она удрала из моей книжки.
— Что-что?
— Я тебе покажу свою книжку сказок. Там на первой странице была картинка: собака, стерегущая дом. А теперь вместо картинки большое белое пятно. Собаки как не бывало!
— Нарисованная собака убежала? Что ты болтаешь!
— Она превратилась в настоящую.
— Как это может быть?
— А помнишь, что стало с гадким утёнком?
— Помню.
— А с лягушкой? В кого она потом превратилась?
— В царевну, — ответил Ферко.
— То же самое и здесь. Нарисованная собака стала настоящей и удрала. Но разве так поступают?
Веронка выглянула из-за Феркиного плеча. Собачонка сидела на тротуаре и будто вслушивалась в их разговор. Но вот впереди показался старичок. Он вёл на поводке жирную таксу. Собачонка залаяла, бросилась к таксе, та рявкнула в ответ, а старик поднял трость и погрозил незнакомой задире. Та поджала хвост и отскочила в сторону.
— Бежим! — крикнула Веронка и помчалась со всех ног.
Ферко едва поспевал за ней:
— Стой, стой, теперь она не догонит!
Веронка оглянулась и сказала весело:
— Я никогда не возьму её обратно в книжку! Пусть вместо этой противной собаки будет жираф. Жираф, стерегущий дом.
— Но он может не уместиться в книжке, — заметил Ферко.
— Конечно, не уместится. Шея будет торчать. Но это даже лучше! Он сможет видеть всё, что творится вокруг, и сразу заметит, если подойдёт чужой. И вообще он будет наполовину в книжке, наполовину в моей голове.
— А что ещё у тебя в голове?
— Ещё?.. Ещё семь бабочек. Они очень красивые и умеют разговаривать. Но сейчас уже нет времени рассказывать об этом. Мы пришли. Здесь живёт моя бабушка.
Веронка остановилась возле забора.
Ей было жаль Ферко: ведь ему придётся возвращаться одному. Она вынула из букета розу.
— На, возьми себе на память. — И вдруг засмеялась: — А ведь ты так и не дал собаке пинка! Пусига молле.
— Что ты сказала?
— Пусига молле. На языке бабочек это… очень хорошие слова.
— А что они значат?
— Потом скажу. Сейчас некогда. Желаю тебе выиграть три стеклянных шарика. — И Веронка юркнула в калитку.
Бабушка ждала Веронку в саду.
— Ой, как я волновалась! Где ты разгуливаешь так долго?
— Я встретила одного мальчика. Ему было не по себе на улице: никто не обращал на него внимания, хотя кругом было столько народу. А ещё он боялся собак. Но я его так заговорила, что он даже забыл, что боится.
Бабушка сдвинула очки на лоб:
— И всё, что ты говоришь, — правда?
— Пожалуй… — замялась Веронка. — Наполовину правда.
Бабушка улыбнулась, погладила девочку по волосам:
— Тебя ещё нельзя отпускать одну.