За ужином дядя Рейнар предложил почтить память брата доброй охотой. Королевской милостью держателям Хэмптуна пожалована добыча лисы и зайца в окрестных лесах, и Бернар де Лер, прими его Создатель, страстно любил это дело.
Судя по всему, Чёрный Лис жаждал серьёзного разговора с племянником. Охота давала такую возможность, но после недавних открытий Гийому не то что говорить по душам — смотреть на родственничков было тошно. Отказать да выставить вон? Нет, выйдет невежливо и даже чуть-чуть несправедливо. Всё же помогли в трудный час, хоть и старались по большей части для себя. Решено: завтра Ги внимательно выслушает дядю, а потом учтиво объяснит, где видел его мудрые, но совершенно неприемлемые советы.
Советчиков в Хэмптуне и без Лиса хватало. Лотар, не сумевший отговорить господина от охоты, занудно требовал хотя бы надеть кольчугу под просторный эско́фль. Гийом только отмахивался. Отдых и молитвы в священной обители пошли ему впрок — он стал сдержаннее, спокойнее. И, кажется, понял, зачем Создатель хранил его в битве, в дороге, в разбойничьем логове. Конечно же, для того, чтоб он вернулся в отчий дом и стал его полноправным хозяином. Нашёл деньги на льеф и на приданое Анабели, привёл Хэмптун к достатку и процветанию. Так всё и будет, и никто не сумеет ему помешать. Ведь нет брони крепче, чем милость Господа!
К полудню охотники вступили под сень леса. Гийом ехал на тёмном гнедке по кличке Альмар — любимом гунта́ре отца. Рейнар де Лер со своего вороного косо посматривал на племянника — искал повода начать беседу. Жильбер крутил головой, всматриваясь в кроны деревьев. Его кобыла не годилась для погони за лисами, поэтому он захватил арбалет — дескать, вдруг повезёт куропатку добыть али глухаря. Не то чтобы Ги это встревожило, но, зная, какой из Жильбера стрелок, он взял за правило держать дядю между собой и кузеном.
Впереди шуршали травой и листьями двое псарей да с полдюжины гончих, среди которых не было Эдди. Золотистый любимец Гийома не дождался его возвращения — подавился костью. Ещё одна потеря…
— Зверь! — крикнул дядя и резко тронул коня.
Ги тоже приметил рыжий хвост, всколыхнувший стебли кустарника, и послал Альмара в погоню. Азартный собачий лай заставил кровь взбурлить в жилах. Как раньше, когда они охотились с отцом. Но тогда Ги был несмышлёным ребёнком, а теперь он утрёт всем носы! Вперёд!
Де Лер не видел ничего, кроме лисы, пламенем метавшейся среди кустов и деревьев подлеска. Ветер и ветви в лицо — не беда! Главное, не упустить добычу! Где шомровы псы? Ему самому, что ли, рыжую зубами рвать?
Всё — ускользнула! Рыцарь, выругавшись, перевёл гунтара на шаг. Лай и пение рога звучали где-то в стороне. Что за глупости? Куда их шомр понёс? Или, может, было две лисы? Ги рванул за первой, а охота ушла за второй…
Тугой свист справа. Каменный кулак врезается в бок. Нечем дышать. Альмар испуганно ржёт, вставая на дыбы. В глазах рябит, рука упускает поводья. Бах!
Падение выбило из Гийома остатки духа, недолеченные рёбра взорвались болью. Поломанной куклой он раскорячился на земле. Тёмные кроны и серое небо кружились в неистовой пляске. Выпучив глаза, хватая ртом загустевший воздух, он кое-как встал на карачки. Согнулся в спазме, но ничего не исторг. Землю, кусты и деревья немилосердно качало, однако Гийом сумел разглядеть бредущую к нему невысокую фигуру в зелёном.
— А… Х-х… А…
— Не торопись, добрый сэр, не надо. Я подожду.
Глен из Шэмфорста остановился, не дойдя до Ги шагов двадцати. Или тридцати? Разбойник то раздваивался, то собирался в целое.
— Тупая стрела под ребро — не медку глотнуть, да.
На линне были деревянные башмаки с обмотками, свободные штаны и куртка зелёного сукна. На поясе тул, в правой руке — изогнутый степной лук. Разбойник глядел на Гийома сверху вниз — спокойно, доброжелательно. Как сытый кот на загнанную в угол мышь.
— Что… тебе… нужно… — выдавил наконец из себя рыцарь.
— Я пришёл потребовать плату по договору.
— Кх-кх-кх…
— Припоминаешь? Ты обещал мне то, что не ждал обрести дома.
— Я… потерял отца!
— И обрёл наследство, — с удовольствием объяснил Глен. — Замок Хэмптун и окрестности, деревня Вайдбриг и водяная мельница. Теперь это всё моё.
— К-х-х-х, — просипел Гийом, неимоверным усилием поднимаясь на ноги. — Ты… ты шомров безумец, лиходей, язычник! Никто не признает твои права на королевский фьеф!
— Знаю, — линн кивнул. — Поэтому ты будешь править Хэмптуном от моего имени.
Гийом де Лер, кривясь от боли, схватился за нож.
— Никогда! Не бывать мне слугой душегуба!
— Значит, ты выбрал смерть.
***
Ги не успел. Вражьи всадники наводнили подножье холма и в мгновение ока соскочили с сёдел. Хирдманны ярла Эйрика — опытные воины, мастера пешего боя — устремились к вершине, где держали оборону маркис де Волор, горстка его сержантов и гиусские арбалетчики.
Всё, подумал де Лер сквозь слёзы. Бык падёт не от его руки, месть не состоится. Но позор можно смыть по-другому. С честью погибнув в бою, подобно рыцарям из баллад, над которыми так любил потешаться сэр Роллан… с честью погибший в бою. Ги стиснул зубы. Если у этого подонка хватило храбрости, у него и подавно хватит!
Вот он холм, вот она битва, вот он строй окольчуженных спин. Парзи вихрем влетел в него, разбросав воинов, будто снопы соломы. Врезался глубоко, словно нож в свежий сыр. Затанцевал, храпя и лягаясь. Ги де Лер, не помня себя, напропалую рубил мелькавшие в алой мгле силуэты. «Получайте, мрази! За меня! За меня! За меня!» — бился в голове злобный клич, выходя наружу слюной и рычанием.
Боль клюнула правую руку резко, как хищная птица, затопила предплечье жидким свинцом. Ги захрипел и едва не выронил меч. Кто-то настырный и сильный схватил оруженосца за пояс. Парзифаль некстати дёрнулся вперёд, и де Лер, взмахнув щитом, выпал из седла.
Падение оглушило. Гийом с удивлением понял, что смертельно устал. Так, что и пальцем не пошевелить. Звуки битвы куда-то ушли, а вот зрение наоборот — прояснилось. Он с интересом взирал на высокого воина в богатом шлеме. Личина украшена золотом, в прорезях сверкают холодные серые глаза. Огромный топор… Шомр!..
Оруженосец едва успел подставить щит. Хрясь! Доска треснула, левая рука онемела, а спину впечатало в землю. Ещё удар, ещё. Де Лер, шумно выдохнув, с содроганием понял, что щита у него больше нет. А вот у вагра он был. И обрушился на рёбра Ги своей окованной кромкой. В глазах закружились чёрные мухи, дыхание прервалось, меч выпал из ослабших пальцев. «Создатель… хватит… я не могу…боль…»
— Велласкон! Велласкон и Гулланд! — донеслись, перекрывая стук копыт, зычные крики.
Воин в шлеме исчез — больше ничто не мешало Гийому смотреть в небо, где бледно-серые облака расступались, давая дорогу солнцу. Он моргнул и зажмурился от яркого света. «Я жив. Почему, Господи, почему?..»
Вдруг на лицо пала тень.
Распахнув глаза, он узрел исполинскую, до небес, фигуру в чёрном доспехе из стальной чешуи. Нутро заполнил клокочущий ужас, и Ги захотелось провалиться сквозь землю. Или хотя бы отползти подальше. Он приподнялся на локтях и заёрзал, скуля от боли, как щенок.
— Ты? — удивился маркис. — Как тебя… Гийом? Гийом де Лер?
Оруженосец вместо ответа сел, нашарил меч. Правая рука не слушалась — пришлось взять левой. Воткнул в землю и тяжко поднялся, держась за рукоять. Кряхтя, замирая от боли, презирая себя за беспомощность.
— Понимаешь ли ты, Гийом де Лер, что свершил?
Гийом де Лер понимал. Понимал, что убить ублюдка не получится. Сил едва хватает, чтоб устоять на ногах. Вдобавок вокруг толпятся люди — сержанты, арбалетчики, рыцари. И все глазеют на него, Ги, будто он из золота сделан…
— Дай мне свой меч, парень, — де Волор протянул к нему руку. Повторил отчётливо и властно: — Дай. Мне. Свой. Меч.
Сейчас! Вытащить из дёрна клинок, извернуться и вонзить его в чёрную грудь! Но Ги смотрел в бычьи глаза и понимал: маркис этого ждёт. Ждёт повода растоптать его окончательно, надругавшись вдобавок над добрым именем. Чтобы отец умер от горя, а сестра пошла по миру. «Не важно, что будет потом?» Решай быстрее, Гийом де Лер. Стоит того твоя месть?
«Нет».
Де Волор совсем близко. Чëрный доспех пахнет потом и кровью. Меч в огромной руке кажется игрушечным.
— На колени, — оруженосец, сгорая от стыда, повиновался и низко склонил рыжую голову.
— Последний удар, что ты оставишь без ответа.
Могучая ладонь нежно потрепала его по щеке. Ги передёрнуло. Отцовский меч коснулся правого плеча, левого.
— Встань, сэр Гийом!
Де Волор помог ему подняться и вложил клинок в ножны. Затем снял один из золотых перстней и надел на палец де Лера.
— Так, сэр Гийом. Скачи к моему шатру, там будет лекарь. Покажешь ему это, — он указал на перстень. — Давай!
«Создатель Милосердный! Не туда… Куда угодно, только не туда!»
Кто-то из сержантов помог Ги взгромоздиться на Парзифаля. Новоявленный рыцарь, едва не потеряв сознание от боли, склонился к шее жеребца и прошептал:
— Домой, Парзи… Мы едем… домой…