Мальчиком, что прошел мимо Билла, был Сирил, а мальчиком, что прошел мимо Бекки, был Роберт, который после заката снова стал своего обычного роста. Оба мальчика быстро пересекли поле и вышли на дорогу, где Роберт нагнал Сирила. И вместе они припустили по дороге во всю прыть. Дома они оказались почти одновременно с девочками, потому что путь был длинным, а мальчики чуть не всю дорогу бежали. Путь и впрямь был очень-очень длинным, в чем детям пришлось лишний раз убедиться, когда на следующий день они тащили назад бричку. Ведь с ними уже не было того огромного Роберта, который накануне с легкостью катил ее по дороге, словно детскую коляску, когда Сирил и девочки чувствовали себя малышами, а Роберт был их великанской няней.
Не могу поведать вам, что сказали Билл и Бекки, когда обнаружили, что великан ушел. Просто потому, что ведать не ведаю.
Сирил, если помните, уже подметил, что самая обыкновенная жизнь очень даже может навести на мысль о весьма и весьма полезном желании. Вот с этой-то мыслью в голове Сирил и проснулся рано утром, через два дня после того, как Роберт пожелал стать больше, чем подручный пекаря, и стал таким. Весь вчерашний день ушел на то, чтобы притащить домой бричку из Бененхерста.
Сирил быстро оделся. Ванну он принимать не стал, потому что от оцинкованной ванны слишком много шуму, а он не хотел будить Роберта. Сирил тихо выскользнул из дома, примерно так же, как это недавно проделала Антея, и но влажной от росы дороге побежал к карьеру. Песочного эльфа он откапывал не торопясь и очень осторожно и разговор с ним начал с вежливого вопроса, не чувствует ли тот какого-либо беспокойства после того, как два дня назад соприкоснулся с мокрыми от слез руками Роберта. Эльф пребывал в хорошем расположении духа и ответил вполне дружелюбно.
— Ну, и чем могу служить? — спросил он. — Ты явился так рано потому, что, наверное, хочешь пожелать что-нибудь для себя лично? Что-нибудь такое, о чем не знают остальные? Давай, не стесняйся! Закажи себе мегатерия пожирнее и съешь его сам.
— Спасибо, не сегодня, наверное, — сказал Сирил осторожно. — На самом деле я хотел сказать… Ну, ты знаешь, как появляются желания, когда играешь в какую-нибудь игру?
— Я редко играю в игры, — сухо ответил эльф.
— Но ты же понимаешь, что я имею в виду, — продолжал Сирил нетерпеливо. — Я хочу спросить, не можешь ли ты исполнить наше желание в тот момент, когда оно у нас появится, и именно там, где оно у нас появится? Тогда нам не надо будет приходить сюда снова и лишний раз беспокоить тебя, — добавил хитроумный Сирил.
— Выйдет так же, как с замком, — вы опять пожелаете того, чего не хотите на самом деле, — сказал эльф, потягиваясь и широко зевая. — Так оно и происходит, с тех пор как люди перестали есть по- настоящему здоровую пищу. Впрочем, как угодно. До свидания.
— До скорого свидания, — вежливо ответил Сирил.
— Знаешь, что я тебе скажу? — вдруг добавил эльф и высоко поднял свои улиточьи глаза. — Как вы мне все надоели! Вы такие глупые. Ступай прочь!
И Сирил отправился восвояси.
— Господи! Как же медленно растут дети! — воскликнул Сирил после того, как Ягненочек незаметно вытащил его карманные часы, а затем с повизгиванием и шаловливо-восторженным бормотанием открыл крышку и стал копать ею землю, так что даже после купания в тазу для мытья рук не удалось отмыть с часов всю грязь и заставить их пойти. В сердцах Сирил сказал еще кое-что, о чем я умолчу. Однако теперь он уже поостыл и даже? согласился нестиЯгненочка часть пути по дороге в рощу. Сирил убедил остальных согласиться с его планом действий и не желать ничего, пока им не захочется чего-нибудь по-настоящему. А в общем, идти в рощу за орехами было очень даже здорово, и славно было сидеть в густой траве под каштаном, что все пятеро детей и делали с удовольствием. Ягненочек своими пухленькими ручками усердно выдирал из земли пучки мха, а Сирил уныло рассматривал свои покалеченные часы.
— А он растет, — заметила Антея. — Правда, мое сокровище?
— Плавда, — произнес Ягненочек, улыбаясь. — Будет большой мальчик, возьмет р-ружье, и пушки, и еще… еще…
Тут у Ягненочка иссякло воображение, а быть может, просто словарный запас. Тем не менее это была самая длинная произнесенная им когда бы то ни было фраза, и все пришли от нее в восторг, даже Сирил, который повалил Ягненочка на спинку и принялся катать его по мху, а тот повизгивал от восторга.
— А ведь он когда-нибудь вырастет, — произнесла Антея, задумчиво глядя на синее небо, которое проглядывало между продолговатыми листьями каштана. В эту минуту Ягненочек весело барахтался, молотя Сирила в грудь своими крепкими ножками. И тут что-то треснуло! Невинный Ягненочек расколол стекло на запасных папиных часах, которые Сирил взял без разрешения.
— Когда же ты станешь взрослым! — в сердцах воскликнул Сирил, отталкивая Ягненочка. — Конечно, он станет взрослым, но только тогда это будет уже никому не нужно. Как бы я хотел, чтобы он…
— Осторожно! — лихорадочно вскрикнула Антея, мгновенно сообразив, в чем дело.
Но было уже поздно. Возглас Антеи прозвучал, словно музыкальное сопровождение роковых слов Сирила.
Антея: Осторожно!
Сирил: …стал взрослым прямо сейчас!
Песочный эльф твердо держал свое слово, и вот прямо на глазах, перед оторопевшими братьями и сестрами, Ягненочек начал становиться взрослым. Это было жуткое зрелище, тем более что перемена была не мгновенной, как это случалось прежде, с другими желаниями. Сперва изменилось лицо Малыша. Оно увеличилось и утратило пухлость, на лбу появились морщинки, глаза запали и цветом стали темнее, рот стал шире, губы тоньше. Но самое ужасное — на верхней губе пробились черные усики! И это у человека, который, если не считать лица, по-прежнему оставался двухлетним ребенком в полотняной рубашке и коротких штанишках.
— Нет! Не хочу! Мальчики, думайте о том же!
Такое зрелище способно было растопить даже ледяное сердце, поэтому дети дружно и усиленно желали вернуть все обратно. Так усиленно, что голова у них закружилась и они едва не лишились чувств. Но, увы, старались они напрасно, и когда роща перестала кружиться у них перед глазами, их изумленным взорам предстал очень даже приличный молодой человек во фланелевом костюме и в соломенной шляпе, — у него были те самые черные усики, которые только что выросли на верхней губе Ягненочка. Стало быть, это был Ягненочек — взрослый! Их маленький Ягненочек! Ужас, да и только! Этот взрослый Ягненочек в задумчивости прошелся по траве и прислонился спиной к стволу каштана. Свою соломенную шляпу он надвинул на глаза — очевидно, он устал и намеревался вздремнуть. Оно, конечно, Ягненочек — их настоящий ненаглядный Ягненочек! — утомившись, имел обыкновение засыпать в самое неподходящее время и в самом неподходящем месте. Но насколько этот новый Ягненочек в сером костюме и в светло- зеленом галстуке походил на их прежнего Ягненочка? И повзрослел ли его разум так же, как и тело?
Эти вопросы подверглись горячему обсуждению на спешно собранном совете, который дети держали, усевшись в тронутых желтизной папоротниках неподалеку от дремлющего брата.
— Что ни говорите, а все это просто ужасно! — воскликнула Антея. — Если у него сознание взрослого человека, он не позволит нам ухаживать за собой. А если умом он по-прежнему малое дитя, то как мы заставим его слушаться нас? И вообще, скоро пора обедать…
— А мы даже орехов не набрали, — печально сказала Джейн.
— Какие там орехи! — возмутился Роберт. — Обед — это совсем другое дело. Хватит с меня того, что позавчера я получил какие-то жалкие крохи! Может, привяжем его к дереву и пойдем домой обедать, а потом вернемся?
— Ага, славный обед подадут нам, если мы придем домой без Ягненочка! — ехидно заметил Сирил. — И то же самое будет, если мы заявимся с таким вот Ягненочком. Что и говорить, я кругом виноват. Не сыпьте соль на раны! Пес я последний и жить не достоин. Примите это к сведению, и не будем больше об этом. Вопрос в том, что нам теперь делать?
— Давайте разбудим его и отведем в Рочестер или в Мэйдстоун. И подкрепимся в какой-нибудь кондитерской, — с надеждой в голосе предложил Роберт.
— Отведем его? — переспросил Сирил. — Попробуй, отведи! Вина тут, конечно, моя, не отрицаю, но вряд ли нам удастся отвести этого молодого человека куда бы то ни было. Ягненочек и всегда-то был капризным, а теперь, взрослый, и подавно — сущий демон. Одни усы чего стоят!
— Тогда давайте разбудим его и посмотрим, что он будет делать. Может, он возьмет нас в Мэйдстоун и накормит? Наверняка в карманах этих модных штанов полно денег. Надо же нам как-то пообедать!
Дети наломали палочек из папоротника и стали тянуть жребий. Будить взрослого Ягненочка выпало Джейн.
Побудку Джейн произвела, осторожно пощекотав нос Ягненочка веточкой дикой жимолости.
— Фу, мухи! — проворчал тот дважды и открыл глаза. — Привет, детишки! — произнес он затем врастяжку. — Вы все еще здесь? Час-то который? Этак вы опоздаете на обед.
— Это точно, — мрачно заметил Роберт.
— Так дуйте домой, — сказал взрослый Ягненочек.
— А как насчет твоего обеда? — спросила Джейн.
— А далеко ли до станции? Я намерен отправиться в город и отобедать в клубе.
Эти слова обрушились на четверых детей, словно удар грома. Ягненочек намерен ехать в город и отобедать в клубе — один и без всякого присмотра! Чего доброго, он останется там на чай. И чего доброго, закат застанет его посреди клубного веселья, и беспомощный, утонувший в огромном мягком кресле малыш со слипающимися от усталости глазками расплачется в компании не слишком-то сострадательных официантов и начнет звать свою Пантю! Представив себе эту душераздирающую сцену, Антея и сама едва не заплакала.
— Ах, нет! Ягненочек, лапочка, не надо этого делать! — воскликнула она неосторожно.
— Любезная моя Антея, — сухо произнес взрослый Ягненочек и нахмурился. — Сколько раз повторять, что моим младшим братьям и сестрам вольно называть меня любым из трех моих имен, данных мне при крещении, а именно — Хилари, Сент-Мор и Девере, но никак не Ягненочком, этим дурацким прозвищем из моего далекого детства!
Дело было хуже некуда. Похоже, Ягненочек стал теперь их старшим братом. Так оно, конечно, и должно было быть, поскольку он взрослый, а они нет. Именно к такому выводу, пошептавшись, пришли Антея и Роберт.
Однако следует заметить, что почти ежедневные приключения, которыми дети были обязаны песочному эльфу, сделали их не по возрасту умными и хитрыми.
— Дорогой Хилари, — начала Антея (остальные едва не поперхнулись, услышав это имя). — Ты же знаешь, что папа не одобряет твои поездки в Лондон. Он не любит, когда ты оставляешь нас одних, без присмотра.
«Ох, какая же я невозможная лгунья!» — подумала Антея про себя.