— Отольем. И кофе с какао возьмём. Как и сахар сырец. Есть у меня задумка одна. А пушки? Рано или поздно уйдёт секрет. Нужно не о сохранении секрета печься, а о том, как дальше орудия совершенствовать, чтобы тот, кто выйдет против нас с Единорогами, был неприятно поражён, что украденные у русских новые пушки уже устарели, и у русских снова лучшая артиллерия.
Событие пятьдесят девятое
Когда на вашем пути начинают появляться препятствия, значит направление выбрано правильно…
Астрахань два года назад встретила адмирала Змаевича высокой волной и сильнейшим ветром, что бросал в лицо мокрый снег целыми пригоршнями. Даже не снег, а воду с кристалликами льда. Мокро, холодно, противно. И негде согреться. В доме каменном, что ему выделили, ветер свистал через щели, и горящий камин не прогревал всего дома, а ветер, что завывал в трубе и выплёвывал через зев камина иногда в комнату клубы дыма, выстужал тепло, что давал камин, быстрее чем оно успевало добраться до сидящего в кресле с ногами адмирала.
Как иногда ему хотелось уехать из холодной России в солнечную Черногорию, где была его Родина. Матвей Христофорович Змаевич (Matija Zmajević) происходил из знатной черногорской семьи. Его дядя был архиепископом Барским, а старший брат архиепископом Задарским. Но Матвей бредил морем и не любил церковные службы, они его вгоняли в тоску, при любой возможности он избегал посещение церкви. В Черногории он окончил францисканскую школу, как и брат, но затем поступил в морскую школу Марко Мартиновича. Молодого образованного паренька заметили, а его уверенность в общении с людьми и умение заставить людей выполнять свои команды, позволили в возрасте восемнадцати лет стать капитаном корабля в венецианском флоте. Матвей был почти счастлив, но затем случилась неприятная история с убийством Вицко Буйовича, к которой он оказался причастен, и молодому капитану пришлось бежать в Константинополь, где некоторое время он провел в заключении. В 1710 году русским послом в Османской империи графом Петром Андреевичем Толстым он был выкуплен из тюрьмы и принят на службу в русский флот. А дальше было мужание вместе с российским флотом и победы вместе с ним. В 1721 году уже вице-адмирал Змаевич заведовал строительством галерной гавани в Санкт-Петербурге и состоял членом Адмиралтейств-коллегий.
В 1723 году по приказу Петра I вице-адмирал был отправлен в Воронеж. Матвею Христофоровичу было велено подготовить корабли для возможной войны с Турцией. Он также должен был проследить за расчисткой русла реки Воронеж.
Через два года Матвей был награждён недавно учреждённым орденом Святого Александра Невского, назначен командующим галерным флотом и главным командиром Петербургского порта. В 1727 году произведён в полные адмиралы.
Однако со смертью Петра начались интриги и доносы, и в результате, в 1728 году, он был обвинён в растрате казённых денег и злоупотреблении властью, предан суду и понижен в звании до вице-адмирала.
Всё изменилось с воцарением Анны Иоанновны и узурпацией власти сначала просто фаворитом Бироном, а потом и герцогом Бироном. Поначалу Матвей Христофорович к высокому толстому фавориту отнёсся настороженно, даже неприязненно. Дорваться до власти через задирание юбки, в чем тут пример для подражания⁉ Но по мере того, как возрождался флот, и сколько времени этому уделял Бирон, отношение восстановленного в чине «полный адмирал» Змеевича к герцогу изменилось. А в середине 1732 года герцог вызвал его в Ригу и заставил сделать прививку от оспы, а потом долго рассказывал, как он мыслит себе участие флота в завоевании Кавказа и Закавказья. А после, зимой почти, под Новый Год, отправил в Астрахань губернатором и заодно начальник астраханских верфей и порта.
Нужно было строить корабли, что могли и по Каспию ходить, и по Волге добираться до Казани и Нижнего Новгорода. За год Матвей Христофорович и дом себе тёплый построил, и здание для Морского училища, и дворец целый для школы юнг. Больше сотни пацанов от десяти до пятнадцати лет там жили и учились.
Сейчас уже почти закончен литейный двор, где будут лить пушки для кораблей. Есть три небольшие пока мастерские по выделки штуцеров и пистолей. Лиха беда начало, мастерские обрастают новыми зданиями и складами и скоро станут настоящими заводами.
Эх ещё бы пяток лет и Россия на Каспии станет настолько сильна, что ни турки, ни персы и слово против сказать не смогут. Но этого времени нет. На днях пришёл указ министра Обороны Российской империи герцога Бирона быть готовым к войне с Ираном и Портой к началу весны. Нет пяти лет. Есть пять месяцев. Некогда сидеть, нужно вытаскивать в сухие доки корабли и смолить их, нужно самому проверить такелаж, не сгнил ли, нужно… Нужно за пять месяцев проделать то, что хотел сделать за пять лет. О святой Пётр, помоги выдержать эту гонку.
Глава 21
Событие шестидесятое
Инвестиции в поездки это инвестиции в себя.
Мэттью Карстен
Иван Яковлевич Брехт сидел над картой у себя в кабинете в министерстве Обороны в Риге и пытался решить задачу, как одновременно в двух местах оказаться. Эх, дуралей, не мог у Иегудиила за выдворение из Рая способность телепортироваться выклянчить. Весной ему с лейб-гвардией брать Азов. В Реальной истории Ласси легко с этой задачей справился. И артиллерия была у Петра Петровича похуже, дым у неё был пожиже. Так что в целом Брехт за эту часть войны с Портой не опасался. Всё сделано лучше. Лучше подготовлена армия, лучше пушки, лучше организовано снабжение. Построены магазины вдоль Дона и оборудован и заполнен всем необходимым огромный магазин в самом Воронеже. Там же и флот стоит не в пример лучше оснащённый. Сейчас на эти корабли перебрасываются капитаны, офицеры и канониры с Балтики, принимавшие участие в эпохальном разгроме французского флота и принуждению к миру Пруссии. Опыт уничтожения живой силы на стенах крепостей шрапнельными гранатами у моряков есть, и после падения Азова этот флот и с Керчью разберётся и с турецкими кораблями.
При этом Иван Яковлевич понимал, что всё одно — это самый важный эпизод в намеченном им плане войны с османами и он, как руководящая и направляющая сила должен быть при взятии Азова. Понимать — понимал. А сердце подсказывало, что посылать на переговоры с Надиром кого-либо другого, а не себя незаменимого — не самый умный ход. Нужно на месте принимать решение будет, и в случае, если авантюра Багратиона удастся, и уж тем более, если убить Надира Афшара не получится. Кроме того, Надир, конечно, не шах пока, но правитель точно. А это восток. Нельзя посылать на переговоры с практически шахом чиновника, пусть даже генерал-аншефа. Нужен равный по значимости человек в государстве. Иначе это будет не уважение и даже оскорбление Надира Афшара. Таких людей в России двое — он и граф Остерман. Однако доверить судьбу переговоров и принятие последующих решений Андрею Ивановичу Брехт опасался. В Остермане при всём его уме и хитрости не хватало одной нужной в таком деле черты характера. Решительности не хватало. Боялся Андрей Иванович принимать важные решения.
Выходит, нужно быстро занять Азов, отправить гвардию брать Анапу, а самому, задрав хвост, нестись в Решт. Один раз Брехт уже проделал этот путь, даже тот был чуть короче — в Дербенте закончился. Так тогда это путешествие по Кавказу заняло больше месяца, даже значительно больше. Да, там были остановки, когда он соревнования среди кабардинцев проводил и потом среди вайнахов, но даже, если вычесть ту неделю, всё одно долго. И надо иметь ввиду, что сейчас Кавказ, скорее, не сильно симпатизирует русским. Там сейчас та же самая раздробленность, но плюсом ещё Турция. Любой вождь, хан, князь и прочая доит сейчас трёх коров. Чуть что — сразу к туркам жаловаться, которые заняли сейчас практически Кавказ и Закавказье полностью, только узкая местами двадцатикилометровая полоска, вдоль моря у русских. Притесняют турки, бегут к иранцам жаловаться, грабят кызылбаши Надира Афшара — просят защиты у русских. И в такой ситуации пройти Кавказ сначала от Азова до Шемхальства Тарковского, а потом чуть не тысячу километров до Решта — не простое мероприятие. По карте вроде нормально, но пройти предстоит не по карте, а по враждебной или почти враждебной территории, заселённой горцами, для которых пока ограбить кого-нибудь — это высшая доблесть.
Есть второй — почти безопасный путь. Нужно чуть подняться назад по Дону до Переволока. Потом добраться там на заранее подготовленных конях до Царицына. В Царицыне сесть на быструю галеру и на полной скорости к Астрахани. В порту пересесть на большой корабль и морем добраться до Решта. Опять же, нарисовал Брехт это на карте, и получился огромный крюк. И минусы есть. Он не знал, как отреагирует тело Бирона на морское путешествие. В теле князя Витгенштейна он за три дня путешествия от Дербента до Астрахани чуть не помер. А тут не три дня по волнам качаться, а как бы не неделю, да и то, если ветер будет попутным. Не сильно хотелось повторять этот квест Ивану Яковлевичу. Правда, вестибулярный аппарат у герцога Бирона мог быть и гораздо крепче, чем у князя Витгенштейна… А может и нет. Возможно, тут и его душонка имеет значение, а сам Брехт тоже не переносил качку. Как-то добирался в юности на кораблике небольшом от Новороссийска до Геленджика, и мало ему за эти пару часов не показалось.
Делать нечего, придётся всё же именно этим более длинным маршрутом поспешать на встречу с Надиром Афшаром. И времени на это у него будет с гулькин х… Вообще не будет. Пока он это путешествие осуществляет, по суше, по той дороге, которую он отклонил из-за непредсказуемости вести о взятии Азова могут докатиться до Решта и как это воспримет иранский Наполеон неизвестно. Не придёт на переговоры, а значит и не будет убит. И тогда России придётся на Кавказе воевать на два фронта. Не хотелось бы. Вывод один. Нужно организовать дорогу так, чтобы передвигаться на максимальной скорости. В Азове на приколе должна стоять самая быстрая галера с двойным запасом гребцов и косым парусным вооружением, чтобы почти все ветра толкали её вперёд. В Калаче-на-Дону должны стоять лучшие лошади, и через каждые десть вёрст сменные. А в Царицыне опять должна быть лучшая галера и самые опытные лоцманы и моряки в тех местах, чтобы ночью тоже плыть, а не стоять у берега. Ну и самый быстроходный корабль с самым опытным экипажем должен дожидаться в Астрахани.
— Иван! — Брехт подошёл к двери и позвал… Помощника, наверное, теперь уже полковника — Ивана Салтыкова. — Ваня, слушай задание. Считай, самое важное в твоей жизни. Всё наше светлое будущее от тебя будет зависеть.
Событие шестьдесят первое
Заслугой стратега является принятие разумных решений, а побеждают в сражении те, которые добровольно рискуют своей жизнью.
Гиперид
Генерал-аншеф Василий Яковлевич Левашов регулярно отправлял герцогу Бирону отчёты о житье-бытье в Низовом корпусе, а также о длительной войне государства Сефевидов и Сиятельной Портой. Пока там всё складывалось не так и плохо. Уж точно лучше, чем в Реальной истории. В 1732 году Надир Афшар обратился к России с «заманчивым», по его мнению, предложением. Россия отдаёт ему в зад персидские провинции Гилян, Мазендеран и Астрабад и отходит за реки Кура и Болгарчай, а за это российские купцы могут беспошлинно торговать на территории Ирана. В тот раз повелись. Тем более что Мазендеран и Астарабад фактически и не контролировали русские войска, там хозяйничали афганские племена, по договору между Турцией и Россией эти земли считались Российскими, но не по договору с Ираном. Он не был подписан. Легко туркам чужие земли делить. В этот раз на такую глупость Брехт пойти Остерману не дал. Гилян с Рештом остался за Российской империей, а власти Ирана кроме беспошлинной торговли обязывались гарантировать российским купцам безопасное пребывание на территории Ирана, в случае ограбления купца Тахмасп II был обязан возместить купцу убытки в двойном размере, а в случае гибели купца договор аннулировался, и Россия вступала в войну с Ираном. Надир пытался щёки раздувать, но ситуация с бунтом Зульфигар-хана — одного из вождей Абдали и неудачным военным походом на Кавказ Тахмаспа II вынудили Надир-хан Афшара подписать этот договор. Купцов русских было не сильно много и выделить десяток кызылбашей в охрану не составляло труда.
Так что сейчас Решт и часть провинции Гилян по-прежнему за Россией.
Брехт в будущем никогда не слышал про генерала Левашова и стал у царедворцев сразу справки о нём наводить. Оказалось, что генерал он разумный и боевой, а не паркетный. Рассказывали про подвиг даже им на Кавказе совершённый.
Будучи окружённым 20-тысячной армией противника в городе Реште — главном городе Гилянской провинции — он с 6-ю батальонами пехоты и 500 драгунами активно оборонялся и принудил персов снять осаду.
Иван Яковлевич, вернувшись из похода, внимательно изучил все отчёты ежемесячные генерал-аншефа и сейчас вот, получив новый, сложил для себя цельную картину того, что происходило за три года в Иране в целом и на Кавказе в частности.
И не впечатлился этим Надиром. Так себе Надир. И понадиристее бывают. Не всегда воину сему сопутствует удача. Бывает и он терпит поражения зело великие и бывает, что усилия его прахом идут.
Это писал Левашов. В лето 1730 года, после того, как вытеснил хан Надир афганцев из страны, решил он и другие части персиянской страны освободить. А были они нашими войсками на севере заняты, но паче много земель у него отбили османы. И пошёл тогда Надир-хан Афшар на запад.
Иван Яковлевич устал вникать в сложносочинённые предложения генерала и сначала превратил их в нормальные, с точки зрения привычного ему русского языка, а уж потом прочёл весь текст. Выходило следующее. В марте 1730 года, когда Бирон ещё даже и не думал о месте рулевого Российской империи, а Иван Яковлевич в Раю дрался с Николашкой Кровавым, Надир с большим войском вышел из Шираза и пошел к Нахаведу — городу в восточном Иране. Ему удалось застать османский гарнизон врасплох. Турки не выдержали натиска Надира и отступили на север в окрестности Хамадана. Там и произошло сражение, в результате которого османы были наголову разбиты. Больших войск у турок в этом регионе почти не было, и Надиру удалось продвинуться далеко на северо-запад и захватить главный город Азербайджана — Тебриз. Дальше уже был Кавказ, и Надир-хан Афшар хотел продолжить войну, пока не освободит от османов весь Кавказ и Закавказье от турок. Шутка.
Не получилось. Подняло восстание афганское племя Абдали, которое захватило огромную территорию на востоке Ирана. Афганцы начали разорять провинцию Хорасан и осадили город Мешхед. Пришлось Надир-хану бросить все дела и двигать армию на восток.
В это время находившийся в освобождённом Тебризе Тахмасп второй, решил, что нельзя отдавать всю славу Надиру и надо самому повоевать слабых турок. Он собрал восемнадцатитысячную армию из необученных крестьян и повёл их на север. Сначала всё шло, как по маслу. Стремительным маршем армия Сефевидов добралась до города Эривань и осадила его. А вот дальше. За это время османы успели подготовиться и перебросить на Кавказ крупную армию во главе с Хемикоглу Али-пашой. Турки в районе Тебриза перерезали снабжение армии Тахмаспа. И шахиншаху пришлось снять осаду Эривани и с той же самой скоростью отступить в Тебриз. Только было уже поздно. Вторая османская армия под командованием Ахмад-паши вторглась в Персию с юго-востока со стороны Багдада. Сражение произошло около Тебриза и две османские армии наголову разбили армию из новобранцев. Тахмасп бежал, а турки заняли Тебриз и соседние города.
Могло бы и хуже всё закончиться, но нашлись видимо у шаха умные советники, которые и заключили мир. Шахиншах признаёт власть османов над Кавказом, а те возвращают ему Тебриз. Тахмасп II договор подписал.
В это время, после победы над афганцами в Исфахан вернулся Надир-хан Афшар. В гневе, что все его труды профуканы, и положение только ухудшилось, он заставил Тахмаспа II отречься от престола в пользу малолетнего Аббаса третьего. Малолетнего — это мягко сказано. Сыну Тахмаспа II было всего несколько месяцев отроду. После этого Надир и попытался отжать у России земли до Куры. А сам в это время сколачивал новую армию. С русскими получилось так себе, а вот с армией все замечательно, даже племя Абдали предоставило ему двенадцать тысяч всадников.
Заканчивался 1732 год.
В феврале 1733 года Надир Афшар с армией в сто тысяч человек напал на османскую империю и осадил город Багдад. Взять хорошо укреплённый город с наскоку не получилось, и осада продолжалась до середины лета. Османский гарнизон из-за нехватки продовольствия уже собирался сдаться. Не успели. Пришло сообщение, что с севера идёт огромная армия во главе с Топал-Осман-пашой. Даже называли цифру в восемьдесят тысяч человек. Дошли эти сведения и до Надир-хана. Он оставил тридцать тысяч для продолжения осады Багдада, а сам с семидесятитысячной армией двинулся навстречу турецкому войску.
19 июля 1733 года (когда Брехт шастал по Польше) армии встретились недалеко от города Самарра на берегу Тигра. Перехваливают явно этого Наполеона Востока. Топал-Осман-паша его переиграл. Он выставил армию следующим образом. Поставил незначительные силы впереди, конницу с артиллерией по флангам, а основные силы отвёл чуть дальше вглубь излучины Тигра.
Прибывший на это поле Надир на уловку турецкого военачальника купился. Он расположил свою армию симметрично и начал атаку сразу кавалерией на флангах и пехотой в центре. С кавалерией, наверное, правильно поступил, он связал боем и не дал турецкой кавалерии нанести фланговый удар. А пехота персов набросилась на гораздо мене многочисленную пехоту осман. Все получилось, как и задумывал Топал Осман-паша. Турецкая пехота начала пятиться, но в это время основные силы осман нанесли удар из глубины. И это были янычары. Увлекшиеся боем иранцы пропустили этот момент и сразу понесли серьёзные потери от ружей янычар. Пехота Надир Афшара дрогнула и самой малости не хватало, чтобы началось бегство. Тогда, наблюдавший за этим, Надир-хан ввел в бой свой последний резерв –двенадцатитысячную конницу афганского племени Абдали. Они должны были ударить янычарам во фланг. Вот только это были янычары. Они встретили конницу ружейным огнём и иррегуляры бросились врассыпную. Еле-еле Надиру удалось предотвратить полный разгром и часть войска увести к Исфахану.
Турки всё же понесли серьёзные потери, и они, сняв осаду Багдада, там и остались, не стали добивать персов.
Всю осень и зиму Надир-шах Афшар восстанавливал армию и ранней весной пошёл на Кавказ. Осадил Гянджу. Там сейчас и стоит.
Иван Яковлевич отложил листки и снова карту перед собой расправил. Меняет что-либо из его планов это знание? Да, сто процентов. Он как раз и хотел отправить Низовой корпус через Гянджу на Эривань. А там стоит сейчас огромная персидская армия. Вывод простой. Нужно усилить гарнизоны Решта и Баку и сидеть там в обороне не высовываясь. Сколько? А пока не прояснится ситуация с персами. Если Надир-хана удастся убить, то сам воевать грудной Аббас не может. Что сделает армия? Там всяких пашей и прочих беев полно. Могут объединиться и пойти на Решт или Баку? Легко. Могут бросить Гянджу и ринуться на север уничтожать Грузию из мести? Очень вероятно. А могут ломануться в Исфахан власть делить? Самое вероятное событие. Часть будет топить за Тахмаспа II, часть за… Полно генералов в войске. Опять же афганцы вспомнят все обиды и сто процентов снова бунтовать начнут.
А России что делать? Все планы переиначивать. Нужно не с юга на Кавказ идти, а с севера. Нужна ещё одна армия, которая пойдёт из Кизляра на запад вдоль Терека, а потом по несуществующей ещё военно-грузинской дороге на Тифлис. Да, чего мечтать! Нету у России столько войск. Тем более — обученных и нормально вооружённых. Турки там носятся со стотысячными армиями. Интересно, а как они там снабжение налаживают, как прокормить такую армию. Кавказ — это не Европа — там населения не сильно много, и оно в горах частично, куда армии не просто пройти. Только тотальные изъятие продуктов и лошадей у всех, кто под руку подвернулся.
Единственное, что можно сделать — это собрать в Астрахани и Кизляре небольшое войско и подтянуть его к тому месту, где военно-грузинская дорога будет начинаться, к Владикавказу будущему. И делать это демонстративно, чтобы турки узнали. Задёргаются и со всего западного и южного Кавказа будут в Тифлис перебрасывать войска.
Всё дальнейшее зависит от Александра Багратиона.
Глава 22