Обратный переход занял у Корта с Ютой почти две недели, — дольше, чем дорога в Лиатрас. Это произошло из-за того, что им пришлось идти через Арагат — ближайшее к Вечному Городу поселение атлургов.
Они выбрались из города неподготовленными, лишь с тем, что удалось купить по дороге при бегстве к Стене. Хилты, лук Корта, линзы из тергеда, кожаные бурдюки для воды, несколько ножей, лечебные порошки и мазь от ожогов — всё осталось в квартире Кирли. Корт сказал, что без хилта Юта не выдержит обратного перехода, поэтому решил сделать крюк и пройти через песчаный город.
Арагат — небольшое поселение, едва ли достигающее по размерам половины Утегата. Зато оно находится всего в пяти тарах от Лиатраса. Корт не бывал там раньше. Блуждая по пустыне с Утагиру, в те недели, когда уходил из дома, он неплохо изучил расположение песчаных городов атлургов. Корт знал, где находятся многие из них, но всегда держался в стороне.
Канг Арагата принял их весьма радушно — одно из немногих преимуществ того, что ты ругат — и снабдил всем необходимым для дальнейшей дороги.
В итоге переход занял вдвое дольше запланированного, зато Корт доставил Юту в Утегат в целости, не считая обезвоживания, небольших ожогов и общего изнеможения. К своему удивлению он обнаружил, что девушка перенесла долгую изматывающую дорогу гораздо лучше, чем в первый раз.
Юта всего раз упала в обморок, в самом начале пути, когда у них ещё не было хилтов, но быстро пришла в себя. А к тому времени, как они достигли Красных Гор, и вовсе неустанно шагала рядом с Кортом, почти не прося передышек. Могла издалека различить полосу зыбучих песков или нору скорпиона. Начала ориентироваться во времени по солнцам и готовила ящериц и жуков почти так же ловко, как Корт.
Мужчина отметил, что Юте понадобилось гораздо меньше времени, чтобы привыкнуть к пустыне и долгим изнуряющим переходам, чем в своё время ему. Но теперь он знал почему — она была потомком атлургов.
Когда Корт и Юта показались возле Утегата, это вызвало настоящий переполох. А когда ступили под низкие своды песчаных коридоров, их встречала половина поселения во главе с Гвирном.
— Корт, Юта, слава Ругу вы вернулись! — разнёсся его звонкий голос.
В коридоре стало не протолкнуться от высоких тел в песчаных одеждах. Но вокруг Корта с Ютой образовалось пустое пространство, словно пузырь воздуха под водой. Атлургам хотелось скорее расспросить их о «паломничестве», но никто не решался задать вопрос первым.
К людям, совершившим подобный переход, у народа почти сакральное отношение. Атлурги ещё чувствовали дыхание богов за их спинами и не решались нарушить торжественную тишину. Лишь рассматривали во все глаза, да ещё время от времени кто-то совершал «агнури» — знак преклонения перед волей богов, проведших людей через пустыню.
Молчаливое оцепенение застывших атлургов нарушило движение в конце коридора. Кто-то отчаянно пробивал себе дорогу. Атлурги не возражали. Они охотно расступались, позволяя золотоволосой девушке пройти сквозь их ряды.
Леда вырвалась вперёд, за невидимую черту, которую атлурги не пересекали, и на секунду замерла. Она зажала рот рукой. В глазах быстро сменяли друг друга изумление, облегчение и постепенно отступающее выражение муки.
Леда бросилась Корту на шею, стройная и гибкая, обвив его сильными руками.
— Я знала! Знала, что ты вернёшься!
Корт подхватил Леду, прижал к себе, и она зарылась лицом в его жёсткие волосы.
Этот простой человеческий жест развеял ауру неприкосновенности, превратил Корта с Ютой из посланников богов в обычных людей, усталых и измученных, вернувшихся домой после долгой изматывающей дороги.
Атлурги качнулись в их сторону, желая кто помочь, кто расспросить, а кто и просто прикоснуться к паломникам. Увидев, что толпа готова затопить троих людей, Гвирн обратился к народу, возвысив голос:
— Прошу, не толпитесь! Дайте путникам пройти! Им нужно отдохнуть с дороги. Корт и Юталиэн расскажут нам о своём паломничестве завтра, на Утегатоле!
Народ чуть отступил, но не разошёлся. Атлурги шумно качались в двух шагах от Корта с Ютой. Они наперебой засыпали их вопросами, совершая «агнури» так близко, как только могли подойти.
В толпе Юта окончательно растерялась. Высокие атлурги окружали её плотным частоколом, за которым она ничего не видела. Перед лицом то и дело мелькали руки совершавших ритуальный жест. Атлурги смотрели восторженно, но в то же время отстранённо. Они не видели Юту — только некий символ, каким она стала после перехода через пески.
Юта ещё не привыкла к полумраку Утегата. Она подслеповато всматривалась в казавшиеся густыми сумерки. Голова немного кружилась от обилия лиц и незнакомых голосов. Она посмотрела на Корта. Он был облеплен атлургами гораздо сильнее неё. Сейчас они готовы были подхватить Корта и носить на руках, если бы он позволил. Обожание на лицах перемежалось сакральным трепетом. Он снова стал их героем, подтвердив статус «ругата». Теперь его влияние в городе станет ещё больше, подумала Юта.
Лицо мужчины оставалось непроницаемо-бесстрастным, но Юта каким-то непостижимым образом могла ощутить, что толпа вокруг ему неприятна. И, помимо воли, она вспомнила, каким становилось лицо Корта, когда они оказывались среди большого скопления людей в Лиатрасе. Застывшим с каким-то безжизненным выражением, нарочито сосредоточенным и в то же время рассеянным, как будто он изо всех сил пытается отвлечься.
Одной рукой Корт продолжал обнимать казавшуюся абсолютно счастливой Леду. Другой — отгораживался от атлургов, медленно пробивая себе путь по коридору в сторону дома.
С тех пор, как они вошли в Утегат, он ни разу не посмотрел на Юту. Она ощущала холод, словно жидкий азот, разливающийся по внутренностям. Ей казалось, что кровь медленно застывает в жилах, а в желудке угнездился кусок льда.
— Юта, ты в порядке? — Мягкий вкрадчивый голос, прозвучавший над самым ухом, мог принадлежать только Гвирну.
— Да, просто устала, и эта толпа меня порядком нервирует.
— Не беспокойся, я тебя выведу.
Гвирн осторожно обхватил её за плечи и повёл к выходу вслед за атлургами, сопровождавшими Корта и Леду.
Его руки были тёплыми. И, прижатая к его боку, Юта немного успокоилась. Она почувствовала себя под защитой этого сильного властного человека, и обступившие со всех сторон атлурги постепенно перестали её беспокоить.
От усталости, жары и напряжения Юту начало клонить в сон. «Только бы дойти до кровати, — подумала она. — Только бы дойти».
***
Корт вошёл в Зал Кутх, когда Утегатол уже шёл полным ходом. У подножия Помоста Кангов полукругом выстроился Совет. Молчаливые члены Совета сурово и мудро взирали на толпу атлургов. Осветительные окошки были полностью открыты. Потоки света обливали золотом застывшие, будто песчаные изваяния, фигуры.
Перед ними, словно перед человеческими кулисами, стоял Гвирн. Сегодня на нём красовалась светло-песочная кофта, расшитая по рукавам и подолу золотой вязью. А прямую, как стрела, спину обтягивала бордовая, до пят, безрукавка. Вьющиеся, безупречно уложенные волосы Гвирна красиво лежали на плечах, а глаза сверкали, когда мужчина обращался к атлургам. Весь его вид словно был призван вести за собой, указывать, предводительствовать и направлять.
Корт остановился в стороне, решив не привлекать пока к себе внимания. Он накинул на голову капюшон неприметного серого балахона, слившись с тенями. Скрестив на груди руки, Корт слушал, как уверенный голос Гвирна разносится по Залу, ударяясь о куполообразный свод и ниспадая брызгами звонкого эхо.
— В связи с этим меня попросили донести до вас решение Совета. Оно не было простым, но на данный момент мы не видим иного выхода. С завтрашнего дня начнётся перепись населения. Мы учтём количество людей и состав каждого лурда*. Опираясь на эти данные, мы будем перераспределять воду и продовольствие. Выдавать тем, кому они нужнее, а излишки забирать в специально организованные хранилища.
— То есть будете решать, у кого сколько отнять! — выкрикнули из задних рядов.
Атлурги заволновались.
— И с какой стати мы должны отдавать то, что собрали для себя? Мы и так каждую неделю сдаём норму. Но уж что остаётся — так то наше! А теперь должны отдавать всё? И ждать, что кто-то решит, сколько воды и продуктов мы получим?!
— Да и кто будет решать, кому сколько выдать? И по каким критериям? У меня в семье два старика. Это как будет считаться: нам должны выдавать больше или меньше, чем на взрослого мужчину? Или, может, вы решите, что стариков вообще кормить не надо?
Гвирн поднял руки, призывая к порядку. Он продолжал сохранять видимость спокойствия, хоть Корт и подозревал, что это даётся ему нелегко.
— Такого никто не говорил. — Гвирну пришлось повысить голос, чтобы пробиться через шум толпы — атлурги не утихали. — Критерии будут выработаны в процессе. Такие вопросы требуют детального рассмотрения. Мы будем выносить решения по каждому лурду отдельно.
Послушайте, я понимаю, что это непросто. Но вам всем прекрасно известно, что у нас сильнейший за последние десятилетия продовольственный кризис. Поголовье коз уменьшилось в полтора раза за два года. Из-за этого не хватает удобрений для полей. Нет удобрений — плохо вызревают водоносные растения. Нет воды, нечем поливать поля и поить коз. Нечем поить и кормить коз — нет молока. Из-за нехватки молока нам приходится увеличивать расход воды на душу населения. Воды, которой и так не хватает.
Это замкнутый круг. И нам не выбраться из него, если не принять какие-то меры. Трудные времена требуют трудных решений. Наши методы могут показаться радикальными, но они позволят народу пережить сложный период, избежать человеческих жертв.
Слова Гвирна звучали мудро и даже как-то возвышенно. При взгляде на него сразу начинало казаться, что народу явился спаситель, который выведет их из кризиса. Да, Гвирн всегда умел красиво говорить. «Трудные времена требуют трудных решений», — так говорили и Корту, когда предлагали убить Туррага, законного Канга Утегата. И вот Туррага не стало, а проблемы только нарастают.
Но, как всегда, Гвирну надо отдать должное. Он времени даром не терял. Пока Корт отсутствовал, он сделал то, что давно следовало сделать Корту: вслух заговорил о проблемах Утегата. Посвятил атлургов в подробности, не скрывая истинного положения вещей. И этим выиграл себе ещё несколько очков.
Корт начал пробираться вперёд. Уже подходя к передним рядам, он скинул капюшон. Его высокую мощную фигуру с чёрными волосами тут же заметили. Последние шаги он делал по коридору из почтительно расступающихся атлургов. Выйдя вперёд, Корт заметил сбоку, в первом ряду, Юту. Она смотрела на него.
Корт отвёл взгляд и нашёл Леду. Она тоже стояла в первом ряду, возле Уги и Дара. Корт без приглашения подошёл к Гвирну и встал рядом. Атлурги одобрительно загомонили, предвкушая услышать историю о путешествии ругата. Гвирн широко улыбнулся:
— Корт! Надеюсь, ты не против, что мы начали без тебя. Я подумал, что тебе стоит отдохнуть после трудной дороги, а дела и проблемы Утегата подождут, пока ты восстановишь силы.
Его острые глаза кололи, как отточенные лезвия.
— Благодарю, — сухо ответил Корт, — но я чувствую себя прекрасно и готов принять участие в собрании.
— Рад это слышать. Тогда, полагаю, все хотели бы услышать рассказ о вашем паломничестве. Удалось ли вам побывать у истоков, в Городе-за-Стеной? Удалось ли приблизиться к воле Богов?
— О, ещё как! — Корт сделал шаг вперёд, повернувшись к Гвирну спиной. — И вы все должны услышать о том, что мы с Юталиэн сумели узнать.
Корт обращался к атлургам напрямую, минуя навязчивое посредничество Гвирна. Внимание народа тут же переключилось на ругата. Он спиной ощущал раздражение Гвирна, его проникающий между лопатками взгляд, холодный и скользкий, словно клинок из тергеда.
— Наше с Юталиэн паломничество прошло более чем успешно. Нам удалось не только прикоснуться к истокам, но и получить важную информацию. Я не буду утомлять вас долгими рассказами о нашем пути, скажу лишь, что он был опасным и непростым. Но боги направляли нас и позволили вернуться домой.
Гораздо важнее то, что мы узнали за время, проведённое в Городе-за-Стеной. Об этом я и собираюсь вам поведать.
Корт чувствовал, что Юта внимательно наблюдает за ним. Он делал над собой усилие, чтобы не посмотреть в ответ.
Корт рассказал историю с самого начала — с того момента, как они с Ютой нашли рисунок её кулона и пророчество Амальрис в Зале Свитков. Он рассказал о том, что они узнали в ЛАС о приближающейся планете. О матери Юты и тайных жрицах — хранительницах знаний о прошлом и будущем народа. И закончил строкой из версии пророчества, которое прочитал у Налады: «Придёт великая буря, которая продлится сорок дней и сорок ночей, и не останется на земле ничего живого. Только истинный народ сможет спастись, когда…».
Корт говорил долго. В это время атлурги то начинали шуметь, обрушиваясь словно камнепад, то, наоборот, затихали, заворожённые словами ругата. На их лицах попеременно отражались то согласие и понимание, то недоверие и скептицизм.
Корт прекрасно понимал, как звучат его слова. И заранее представлял, как они будут восприняты под этими сводами. Потому намеренно опустил несколько моментов. Например, историю народа в пересказе Налады; подробную историю бегства и мытарств жриц. А также, как мог, постарался преуменьшить долю участия Юты во всём этом деле.
Он делал то же, что и она, когда пересказывала свою версию происходящего Кирли Коул, — лепил историю по своему усмотрению. Но несмотря на то, что Корт, как мог, смягчил свой рассказ, он всё равно должен был стать ударом для народа. Ведь он подвергал сомнениям саму его историю и уклад жизни.
Закончив говорить, Корт ощутил, как на него разом навалилась усталость последних недель. То, что неустанно заставляло его двигаться вперёд всё это время — была необходимость донести открывшиеся ему знания до людей. Не дать им пропасть вместе с собой, от рук ли убийц в Лиатрасе или от жара солнц в пустыне. Он должен был исполнить свой долг — и хоть он не мог сделать многого, но мог хотя бы рассказать народу правду и предупредить.
И теперь, исполнив то, что был должен, Корт почувствовал себя слабым и уставшим, очень уставшим. Он мигом сдулся, как будто из надувной куклы вынули затычку и выпустили воздух.
К счастью, атлурги оказались слишком растеряны и шокированы тем, что он рассказал, чтобы спорить или засыпать его вопросами. Корт сомневался, что у него хватит сил ответить на них.
Но в зале остался один человек, на которого слова Корта не произвели впечатления.
— Мне кажется преждевременным принимать за истину твой рассказ. А тем более бить из-за него тревогу, — раздался сзади голос Гвирна. В притихшем зале он прозвучал чисто и отчётливо.
Атлург сделал шаг вперёд, поравнявшись с Кортом. Он был практически одного с ним роста, но более тонким и изящным. И если бы не рост и телосложение Корта, то в своём потрёпанном сером балахоне, с коричневой, неравномерно загоревшей кожей он смотрелся бы рядом с Гвирном простолюдином возле царственной особы.
Да, Гвирн более всего походил на потомка царских кровей. И говорил соответствующе.
— Не стоит волноваться о том, чего мы не знаем наверняка. У народа полно своих проблем, чтобы ещё ломать голову над тем, что творится в Городе-за-Стеной.
— Но эти проблемы касаются нас всех, не только детей Колоссов, — начал Корт.
Гвирн оборвал его громким смешком.
— Прости, но это несерьёзно, — неприятно улыбаясь, заговорил он. — Ты же не считаешь, что мы воспримем твои слова на веру просто потому, что ты рассказал нам красивую, хоть и малоправдоподобную историю. Пророчеств разных богов пруд пруди. У каждого, даже самого незначительного божества, наберётся по дюжине свитков с пророчествами, обо всём не свете. Не понимаю, с чего бы тебе вздумалось обращать внимание именно на это, к тому же принадлежащее давно ушедшей в небытие богине.
Что же касается всей этой истории с приближающимися гигантскими камнями, то я не вижу оснований верить ни в одно слово в ней. По сути, твой душераздирающий рассказ основан на словах полоумной старухи и ещё каких-то людей из Города-за-Стеной. Скажи, с чего вообще атлургам верить каким-то их сомнительным устройствам и ещё не пойми чему, когда с нами боги?
Эта последняя фраза была обращена напрямую к атлургам и била по наиболее уязвимому их месту — вере. Чтобы перетянуть народ на свою сторону Гвирн не скупился в методах, используя самые грязные, но и наиболее действенные из них.
Когда он хотел унизить Корта, то всегда говорил о нём, как о постороннем. В своей речи Гвирн разделял атлургов на «Корта» и «нас», таким образом давая понять, что Корт — чужак среди народа. Как будто Корт до сих пор был здесь не более чем изгоем.
Гвирн делал так постоянно, зная, что это выводит Корта из себя. Не говоря о том, что в нынешнем своём выпаде он попросту издевался над Кортом, выставляя его дураком.
Кулаки Корта сжимались всё сильнее, но он не должен показывать своих истинных эмоций, иначе мигом проиграет.
«Хочешь апеллировать к богам, — думал Корт, — ладно, будут тебе боги».
— Хорошо, не верите приборам и знаниям детей Колоссов — я это понимаю. Но поверьте хотя бы собственным богам! Та пожилая женщина не была полоумной, — она была жрицей богини Тьмы. И Юта тоже является потомственной жрицей, притом последней! У нас есть доказательство — её кулон!
Корт указывал на Юту, замершую под взорами атлургов. В её глазах было удивление, но как всегда — ни капли страха.
«Прости меня, — мысленно говорил ей Корт. — Я не хотел вмешивать тебя ни в этот спор, ни в наши с Гвирном дела. Но, похоже, у меня нет другого выбора».
Юта вдруг тряхнула головой и шагнула вперёд, как будто услышала его.
Сперва медленно, а потом всё увереннее она подошла и встала рядом с Кортом. Юта обвела глазами лица атлургов, а затем посмотрела на Корта. Это был странный взгляд — она не пыталась спросить у него, что делать, не ждала поддержки или одобрения. Но в то же время Юта будто искала что-то в его лице. Корт не знал, что она там увидела, потому что всего через секунду девушка отвернулась.
— Это правда! Я — последняя жрица богини Амальрис. И вот подтверждение моим словам — этот кулон.
Юта вытащила из-за ворота кофты знак богини и подняла над головой.
— Этот символ — точная копия тех, что нарисованы в свитках Амальрис. Любой желающий может найти их и убедиться в том, что слова Корта — правда!
— Так что ты предлагаешь делать? — это был Дар.
Молодой атлург стоял слева от Уги, сосредоточенно наблюдая за Кортом. Он будто повзрослел за то время, что Корт отсутствовал. На его лице были видны следы ещё детского любопытства, но появилась и взрослая серьёзность. Дар больше не собирался очертя голову бросаться навстречу судьбе. Теперь он был готов услышать то, что скажет Корт.
— Я согласен с Советом в том, что сперва нам надо уладить дела Утегата. Продовольственный и водный кризис — наша первоочередная задача. Хоть я и не могу согласиться с методами, которые нам предлагают. Но как только мы найдём решение этих проблем, стоит подумать о том, куда народу двигаться дальше. Потому что «конец света», о котором говорится в пророчестве — будет ли он таким, как описан, или нет — коснётся нас всех.
— Согласен с Кортом в том, что проблемы Утегата — на первом месте, — вдруг сказал Гвирн. Он уже понял, что народ намерен слушать Корта, и ему не осталось ничего иного, кроме как подстраиваться. — Мы должны вывести город из кризиса. Всё остальное — после.
Лично мне кажется, что это сильное преувеличение — никакого конца света не будет. Это просто плохой период, какие бывали за историю народа не раз и не два. Мы должны держаться вместе и тогда сможем всё преодолеть.
«Вот как ты теперь запел, — думал Корт. — Так-то лучше».
— Ты сказал, что способ решения водной проблемы, предложенный Советом, тебя не устраивает. А что бы ты сделал? — спросил Уги.
Они не договаривались заранее о том, как будут проводить свою линию. Корт даже не рассказал соратникам, что узнал в Вечном Городе. Только Леда знала всю историю целиком. Они же услышали её только сейчас, вместе со всеми. И, тем не менее, продолжали поддерживать Корта. Были его опорой, выполняя роль «первого покупателя», который привлекает и заводит толпу, направляя в нужное русло.
— Да, предложи свое решение, Корт! — подхватили атлурги. — Если всё, что вы с Юталиэн рассказали — правда, то вы оба ведаете волей богов. Что же нам делать? Без воды люди очень скоро начнут умирать — в первую очередь дети и старики. Как нам спасти наших близких?
Корт нахмурился. Голова шла кругом. Он не был готов к подобным вопросам. Сперва ему надо обсудить стратегию с ближайшим кругом. Выработать общее решение, а затем уже постепенно продвигать его среди народа.
— А как насчёт хранилища воды? — раздался в тишине голос Юты.
Все взгляды обратились к ней.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Корт.
Она посмотрела на него слегка неуверенно, затем на Гвирна.
— Под Красными Горами находится подземное озеро — сотни, тысячи тонн воды. Я не знаю, на какое время этого хватит поселению, но, думаю, на ближайшие месяцы проблема будет решена.
Корт задумался.
— А ведь это мысль… Если начать брать воду из хранилища, это даст нам время, чтобы придумать выход из ситуации. Мы не должны позволять народу погибать, когда есть решение, пусть и временное. Ведь хранилище было организовано именно для таких случаев. И если не сейчас открывать его, то когда?
— Всё верно, но ведь это наш стратегический запас, — как показалось Корту, немного нервно заговорил Гвирн. От недавнего высокомерия не осталось и следа. — Если мы выберем из хранилища всю воду, у нас ничего не останется. И что делать тогда? Мне это кажется неразумным. Да, мы понемногу берём оттуда воду и сейчас, но наш план по перераспределению ресурсов — это не временное решение. Он позволит нам преодолеть кризис и сохранить запасы воды. Утегат ещё никогда не оставался без…
— Ну и что с того?! — закричали из толпы. — Мы не хотим доверять жизни наших жён и детей нескольким атлургам, которые будут решать, кому сколько воды и еды выдавать. Мы все имеем право на равное количество!
— Что скажете: кто за то, чтобы открыть хранилище? — крикнул Уги.
Он повернулся лицом к атлургам, обращаясь к самой значительной силе Утегата — людям. Оставалось лишь дать им небольшой толчок, и этот раунд будет за Кортом.
— Мы за то, чтобы открыть! Открывайте! Да! — толпа взревела сотнями голосов, словно гигантский зверь со множеством глоток.
Атлурги гикали и кричали, выказывая одобрение этой идее. Вверх выстреливали руки со сжатыми кулаками, словно они собирались на войну. На всей планете не было сейчас более внушительной силы, чем та, что собралась в этом зале.
— Хорошо! — зычно крикнул Корт, перекрывая шум толпы. Он тоже вскинул вверх руки, привлекая к себе внимание. — Тогда сегодня же мы откроем хранилище! И пусть это не решит всех проблем, но сегодня наша судьба — в наших руках!
Зал Кутх взорвался мощным криком. Атлурги как один вскидывали вверх сжатые кулаки в знак солидарности. Сейчас они думали, двигались и дышали, как единый организм. Воля этих людей была его кровью, их сила духа — его живыми клетками, а Корт — был его сердцем.
* Лурд — название домов, в которых живут атлурги. А также социальной ячейки, которой является каждая семья, проживающая в отдельно взятом доме.