Люди тянулись к ним до вечера. Уги и Дар ушли, чтобы оповестить как можно больше народа. Юта оставалась с Кортом ещё несколько часов. Сидеть рядом, оставаться наедине было странно. В пустыне они никогда не были одни. Более того, у них не было ни времени, ни сил, ни возможности поговорить. Да и надо ли было говорить? О чём?
Всё так запуталось после их с Кортом разговора. Теперь рядом с мужчиной Юта ощущала не только неловкость, но и стыд, и вину. Она чувствовала себя виноватой за то, как всё обернулось тем вечером. Но не знала, как всё исправить. Прошло слишком много времени. Корт вёл себя с ней, как обычно. Возможно, лишь немного более отчуждённо. Со стороны этого невозможно было заметить. Но Юта замечала. Она чувствовала это между ними: отстранённость, разлад, трещину.
Если Корт и был немного холоден с ней после разговора, Юта знала: это было не из-за того, что он злился. Это было из-за того, что ему было больно. Юта причинила ему боль. Правильно ли она поступила тогда, когда ответила Корту молчанием? Сейчас ей казалось, что она совершила самую большую ошибку в своей жизни. Но могла ли она тогда поступить иначе? И может ли поступить иначе сейчас? Юта сомневалась в этом.
Все эти тягостные мысли так и вертелись в голове, каждый раз, как очередной атлург выходил, и они с Кортом оставались одни. В конце концов гнетущее молчание между ними сделало своё дело. Нервы Юты не выдержали, и она сбежала. В любом случае, у неё было ещё одно важное дело в Утегате.
Юта нашла людей в том же лурде, где оставила их в последний раз. Они выглядели измученными, озлобленными, с потухшими взглядами. Несколько человек за столом играли в кости. Некоторые лежали, уставившись в потолок. Затхлый воздух, смешанный со смрадом отчаяния, ударил в нос.
Когда Юта вошла, лишь несколько лиц обернулось к ней. Люди казались ко всему безразличны. Но во взгляде одного из них мелькнуло узнавание. Это был специалист по технологиям Водной Долины. Почти сразу среди всех лиатрасцев, добравшихся до Утегата, он занял роль главного. Но не потому, что был умнее или сильнее остальных, а потому что оказался самым наглым и бесцеремонным. Не понимая, в какой опасной ситуации они оказались, он беспрестанно сыпал претензиями ко всем, кто только заходил к ним в лурд. Требовал то одного, то другого и в открытую обвинял Юту в их бедах.
В его глазах полыхнула злость.
— Вернулась! — неожиданно крикнул он. От громкого возгласа полусонные люди встрепенулись, обратили на них внимание. Мужчина вскочил и подбежал к Юте. Его кулаки сжимались.
— Где ты шлялась всё это время? Мы тут с голоду подыхаем, и всё по твоей воле! Ты притащила нас сюда, обещая манну небесную, а вместо этого мы стали узниками у каких-то дикарей, которые морят нас голодом! А тебя с дружками и след простыл! Небось сладко ела и крепко спала, пока мы тут мучились!
Мужчина сильно ткнул Юту в грудь. Ей пришлось приложить усилие, чтобы устоять на ногах и не отшатнуться назад. Лиатрасец навис над ней. Его грязные волосы почти касались её лица, а взгляд покрасневших опухших глаз источал яд.
— Темраз, остынь.
Рядом появился мужчина помоложе. Он попытался взять первого за локоть, но тот резко вырвал руку. Он был в таком бешенстве, что, казалось, сейчас изо рта пойдёт пена.
Юта не отвела от него взгляда. Она вскинула голову, чтобы смотреть мужчине в глаза.
— Конечно, я хорошо ела и сладко спала. Когда билась за вас каждый день, чтобы вас не прирезали, как скот, однажды ночью. За тот месяц с лишним, что провела в пустыне, под палящими солнцами. Пока пряталась в Лиатрасе по заброшенным домам, без электричества, воды и понимания того, что будет завтра. Когда попала в руки к нашим врагам, которые стоят за уничтожением Лиатраса. Пока они мучили меня, пытаясь сломить волю, заставить встать на их сторону, бросить вас всех на произвол судьбы. Пока рисковала всем, что у меня есть, чтобы спасти людей, таких же, как вы. Но не жалких несколько десятков человек, а сотни и сотни.
Конечно, это была просто прогулка на курорт, всё ради моего развлечения, и ничего больше.
Юта ещё больше приблизила своё лицо к лицу мужчины и теперь ощущала его липкое дыхание на своей коже.
Уже несколько человек подошли к ним, пытаясь оттащить Темраза в сторону. Остальные повставали со своих мест, внимательно прислушиваясь к словам Юты.
— Отойди, — прошипела она в лицо лиатрасца, продолжавшее наливаться красным. — И дай мне сделать то, за чем я и привела вас сюда, — спасти.
Мужчина молчал и не двигался. Юта начала сомневаться, понимает ли он вообще, что она говорит. Или в желании поквитаться злоба настолько затмила его разум, что он перестал осознавать, что происходит вокруг.
— Остынь. Девушка ни в чём не виновата.
Один из лиатрасцев, наблюдавший за сценой со стороны, резко толкнул Темраза вбок. Тот что-то зашипел и обратил свой гнев в его сторону. Он попытался вцепиться мужчине в ворот, но его схватили за руки и оттащили.
— У тебя есть решение? Или хоть какие-то ответы? Что с нами будет? Что нам делать? — обратился к Юте мужчина, оттолкнувший от неё Темраза.
Юта спокойно посмотрела на него. Затем на поднявшихся на ноги худых оборванных мужчин.
— Есть. Пришло время воссоединиться со своим народом и взять нашу судьбу в наши руки.
***
Шестнадцать человек, жмурясь от яркого света, стояли у выхода из города. Прошло несколько месяцев с тех пор, как они выходили наружу. Для них подземный город стал тюрьмой. Было бы неправдой сказать, что Юта не чувствовала своей вины за это. Но она не собиралась барахтаться в бесплодных сожалениях. Времени на это больше не было.
Юта убедилась, что все вышли, и повела лиатрасцев в новый лагерь у подножия гор. Перед этим они наведались в хранилище, где лежали остатки консервов и сухих паёв, привезённых ими из города. Юта разрешила забрать всё, что лиатрасцы могли унести с собой.
До ночи она занималась их делами. Надо было найти для них пологи, подходящее место для стоянки, обеспечить всем необходимым для жизни в пустыне. Найти для них новую одежу, в конце концов. И напоследок убедиться, что Темраз не устроит свару и на новом месте.
Когда Юта закончила, было уже глубоко за полночь. Таурис поднимался над горизонтом за горами, а Аттрим поглотила чёрная тень Ассаима. Без испепеляющего света двух солнц небо приобрело янтарный оттенок. Оно не было темно, но свет был рассеянным, мягко струился по пустныне. Юта попрощалась с людьми, но не пошла в сторону Утегата. Ноги сами повели её в другую сторону, в середину лагеря, ближе к горам.
Юта нашла его стоянку без особых усилий. Её было видно почти из любого конца лагеря по белоснежному пологу, которым Корту служил его хилт. Вещи мужчины были аккуратно разложены по лагерю. Линза из тергеда, вычищенный котелок и несколько ножей лежали посередине. В одной из мисок покоились тонкие косточки и буровато-красная кожица. Корт ужинал ящерицей.
Следы его присутствия были повсюду. Вещей было немного, но Юта с лёгкостью отличила бы лагерь Корта от любого другого, — аскетичный и практичный, такой же, как сам ругат. Всё здесь было на своих местах. Корт не терпел ничего лишнего и ничего нового. Те же потёртые и выбеленные солнцем предметы обихода. Корт не изменял ни своим привычкам, ни своим вещам. Хотя, возможно, ему просто не приходило в голову, что их можно заменить на другие, более новые и удобные.
Юта улыбнулась, ощутив себя уютно и привычно в этом пространстве, словно оказалась в своей квартирке в Лиатрасе. Внезапно под пологом что-то зашевелилось. Затем оттуда раздался тихий вздох. Сердце Юты тут же заколотилось с бешеной силой, — она не думала, что Корт в лагере. Впрочем, почему нет? Он тоже человек, и ему надо отдыхать.
Спит ли он сейчас? Знает ли, что Юта стоит посреди его стоянки в нерешительности? Она смутилась из-за того, что бесцеремонно вторглась в личное пространство мужчины. Ей следовало уйти, вернуться в свой лурд. Разобрать вещи и лечь спать. Вместо этого Юта подошла к пологу и опустилась на колени, приглядываясь.
Корт лежал в небольшом углублении к Юте спиной. Большая тряпка, служившая одеялом, натянута почти до ушей, только ноги с другой стороны торчат. Массивная спина медленно поднимается и опускается. Так спокойно и размеренно, словно отмечает дыхание самого мироздания. Для Юты это небольшое движение широких плеч означало жизнь. Спокойствие, уют, безопасность, комфорт. Дом.
Она проползла под низко натянутым хилтом и улеглась рядом с Кортом. Повозилась, устраиваясь. После чего придвинулась вплотную и обхватила одной рукой широкую талию. С той стороны донёсся медленный грустный вздох. Корт освободился из-под её руки и заёрзал под одеялом.
Юта отдёрнула руку и прижала к сердцу, как будто её ранили. Она собралась вскочить и убежать, но тут длинный край одеяла взметнулся над ней и опустился, укрывая с головой. Горячая рука протянулась за спину, отыскивая её ладонь. Юта замерла, когда Корт взял её руку и вновь обернул вокруг своего тела. Медленно он накрыл её ладонь своей.
Юта уткнулась носом ему в спину, и так они лежали, боясь шевельнуться, чтобы не спугнуть хрупкий момент. Постепенно мысли покинули голову. Впервые за долгие месяцы Юта просто лежала. Просто ощущала тепло близкого тела, вдыхала запахи пустыни, смешанные с терпким ароматом тела Корта.
Через некоторое время она услышала, как Корт размеренно задышал. Юта не хотела спать. Она хотела бесконечно лежать вот так, кутаясь с Кортом в одно одеяло, слушая его дыхание, ощущая, как гулкое биение его сердца отдаётся во всём теле, до самого утра. Она так и не заметила, как уснула. Юта проспала крепким, без сновидений, сном до самого утра.
***
Гвирн явился под вечер второго дня. Под глазами правителя Утегата залегли тени, а лоб между бровей прочертила глубокая вертикальная морщина. Гвирн не казался исхудавшим, как большинство атлургов в городе, — наверняка, ни он, ни члены Совета не голодали. Но он словно высох и ещё больше подобрался, его красивая одежда выглядела неряшливо. Корт, кажется, даже разглядел пятно на рукаве.
— Я ждал тебя, — спокойно сказал Корт, когда атлург вошёл в лурд.
Губы Гвирна дёрнулись, как будто он хотел съязвить что-то в ответ, но вместо этого просто кивнул. Корт пригляделся к правителю. Весь его внешний вид — выражение лица, гордо вскинутый подбородок, прямая спина — по-преженму выражал твёрдость и решительность. Но за этой видимой стойкостью, где-то в глубине глаз, Корту почудилось что-то иное. Свойственное не Кангу, а простому мальчишке, взвалившему на свои плечи слишком много: страх, растерянность?
Корт не стал играть на слабостях Гвирна. Не потому, что ему было жаль молодого атлурга, а потому что Корт больше не собирался играть в игры. Ни с кем, и меньше всего — со своим главным противником.
Гвирн без приглашения, как-то рассеянно, подошёл к столу и сел напротив Корта. Некоторое время оба молчали. Корт ждал, а Гвирн, кажется, задумался. Он слегка покусывал нижнюю губу, что выдавало беспокойство. И ещё невнимательность — ни в какой другой ситуации, никогда раньше Гвирн не позволил бы чужому человеку заметить проявления своих чувств.
— Полагаю, игры кончились, — неожиданно возвестил Гвирн, собравшись. Он будто прочёл мысли Корта. А может, лишь сказал то, что, по его мнению, ругат хотел услышать.
Корт кивнул:
— Для меня, во всяком случае. Ты можешь попытаться помешать мне, можешь, наоборот, помочь — теперь это не важно.
Гвирн прищурился. Он старался понять Корта.
— Но ты ждал моего прихода.
— Лишь затем, чтобы сообщить о своих планах. У меня есть важная информация, которую ты должен узнать. Что с ней делать — решать тебе.
Тонкие брови Гвирна взлетели в удивлении. Он не ожидал от Корта ничего подобного. Без каких-либо условий доверить ему что-то важное?
— И что же такое я должен узнать? — спросил, подобравшись, Гвирн.
Корт кратко изложил то, что они узнали в Лиатрасе, а также свой план действий. Молодой правитель города хмурился. Складки волнами ходили по гладкому высокому лбу. Он анализировал каждое слово Корта. Корт понимал, что принесённые им новости сами по себе были достаточно грандиозны. Любому человеку, даже Гвирну, требовалось немало времени, чтобы переварить услышанное.
Тем не менее, Корт без паузы продолжил:
— Но чтобы вызволить Юту и выбраться из Лиатраса, мне пришлось заключить с врагом соглашение. Я веду за собой «хвост». Сейчас они стоят в нескольких тарах от города.
Гвирн вскочил из-за стола. Корт видел вспышку ярости в его глазах, но Гвирн тут же отвернулся, пряча лицо. Он не бросился на Корта с обвинениями, как предполагал ругат. Сейчас здесь были только они двое. Гвирну некому было что-то доказывать и не перед кем красоваться. Он сумел подавить эмоции. Сейчас надо было думать. И это было поведение настоящего правителя. Возможно, впервые за то время, что Корт знал Гвирна, он увидел в нём истинного вождя народа.
Гвирн долго ходил по кухне кругами. Он то заламывал руки, то тёр пальцами лоб. Канг не обращал на Корта никакого внимания. Ругат не мешал ему.
— У тебя же есть план? — были первые слова, которые выдавил из себя Гвирн.
Он не злился. Не сотрясал небеса обвинениями и ругательствами. Корт предполагал, что эти стадии Гвирн прошёл у себя в голове за те десять минут, что ходил по комнате. В любых эмоциональных реакциях не было смысла. Также Гвирн понимал, что не может выкинуть Корта из этой игры. По сути, Корт был их единственной надеждой.
— Мы дадим бой, — ответил ругат. — Атлургам придётся сразиться с отрядом Вандегрида, когда мы достигнем цели.
Корт добавил к рассказу ещё несколько штрихов — то, что считал необходимым. Он не доверял Гвирну и понимал, что тот может ударить в спину в любой момент. Но Корт был готов. Сейчас все карты были у него на руках. Ведь откажись Гвирн помогать, настрой народ против него, — Корт просто соберёт лиатрасцев и уйдёт. И тогда атлурги будут обречены. Корт рассчитывал на то, что Гвирн понимает это.
Правитель Утегата обдумывал его слова ещё несколько минут. Потом сел напротив.
— Чего ты хочешь? Зачем рассказал мне всё это, зная, что это может сыграть против тебя?
Корт позволил себе усмехнуться, как в старые добрые времена их противостояния. Только на этот раз ситуация его действительно забавляла.
— Ты можешь рассказать всё народу и обернуть это против меня, — утвердительно произнёс ругат. — Но это только усложнит ситуацию. Труднее спасать людей, которые настроены против тебя.
Корт улыбался.
— Так ты хочешь сохранить это в секрете? — скорее утвердительно, произнёс Гвирн.
Корт стал серьёзен. Ни на минуту за весь сегодняшний разговор он не играл с Гвирном. Корт говорил и делал только то, что считал действительно необходимым.
— Ты — Канг Утегата. Я оставляю решение за тобой. Но если ты спрашиваешь моего мнения, то я не стал бы говорить народу об этом сейчас. Они всё равно узнают, раньше или позже. Нет никакого смысла сеять лишнюю панику и подозрения. Теперь мы должны быть сплочены, как никогда. Я действительно так считаю, веришь ли ты мне или нет.
Некоторое время Гвирн молчал. Потом сказал:
— Хорошо. Завтра я соберу Утегатол. Мы вместе сделаем заявление. Мы представим последнюю часть пророчества. Я объявлю о том, что через неделю народ уходит из Утегата искать Город Богов. Ты поведёшь нас.
Корт кивнул.
— Ещё кое-что. У меня есть одно условие. Или, если хочешь, просьба, — поправился он, видя, как Гвирн закипает.
Корт быстро изложил свою идею. Гвирн не стал возражать. Лишь пожал плечами.
— Хорошо. Сегодня мы разошлём орлов.
Этим всё было решено, но Гвирн продолжал сидеть. Корт подумал, что, возможно, правителю Утегата требуется время, чтобы уложить всё в голове. Но Гвирн уже подал голос. Он не выглядел ни довольным, ни расслабленным, как следовало бы после успешного заключения соглашения.
— Есть ещё одна тема, которую нам следует обсудить. Юта.
Корт резко втянул носом воздух. Спокойствие разом улетучилось. Действительно, разве мог Гвирн просто уйти? Не выведя Корта из себя, не съязвив что-то или не подняв единственную тему, которая могла испортить первое за всё время их знакомства неплохое впечатление от беседы?
— Я не собираюсь говорить об этом, — отчеканил Корт.
— Но мы заключили соглашение, — повысил голос Гвирн.
— Да, и это была ошибка. Я изначально не должен был этого делать, — угрюмо произнёс Корт.
Тот поступок продолжал терзать его. Если бы только тогда ему хватило сил и ума поступить иначе. Но прошлого не воротишь. Корт слишком хорошо это знал. И, конечно, Гвирн не собирался облегчать его ношу. Поэтому Корт сказал то, что давно должен был:
— Теперь всё изменилось. Всем прошлым соглашениям конец.
— Вот как? Получил, что хотел, и теперь разрываешь уговор? — с желчью цедил Гвирн, снова и снова давя на больное место Корта. — Вот так просто? Так вот чего стоит твоё слово?
— У тебя был шанс, и не моя вина, что ты не сумел им воспользоваться, — Корту приходилось собирать все силы, чтобы парировать Гвирну, — а Юта… не разменный товар.
— Раньше ты так не думал. Во всяком случае, пока Леда была жива. Теперь же…
Корт преодолел расстояние между ними одним длинным прыжком. Он перелетел через стол и повалил Гвирна на пол, вцепившись в расшитый ворот его рубашки. Гвирн захрипел, — от падения из лёгких вышибло весь воздух, но быстро собрался. Удар в челюсть оказался неожиданно крепким. Хрупкий с виду атлург на самом деле был силён и хорошо тренирован.
На секунду Корт оказался дезориентирован. Гвирн вывернулся и попытался перевернуть Корта на спину, но тот оказался слишком тяжёл. Корт схватил Гвирна за грудки, приподнял и с силой впечатал в пол, выбивая из того дух. Он замахнулся, чтобы как следует врезать Гвирну, как вдруг ощутил давление чего-то прохладного на шею. Гвирн с бешенством смотрел Корту в глаза. Он сильнее надавил рукой, и по гладкому лезвию из тергеда потекли красные капли.
— Ну же, сделай это, — прохрипел Корт, ещё сильнее прижимаясь к лезвию. Он чувствовал собственную горячую кровь, текущую по коже, видел капли на одежде Гвирна, — если это всё, на что ты способен.
Гвирн тяжело дышал. В его глазах плясало безумие вперемежку с жаждой крови. «Вот каково оно, твоё истинное лицо», — мелькнуло у Корта в голове.
— Что тут… Прекратите! — тонкий вскрик, одновременно испуганный и недоумевающий, раздался от двери.
Мужчины разом повернулись на голос. В дверях стояла Юта, из-за её спины выглядывал Уги.
— Какого Руга вы творите! — Юта переводила взгляд с одного мужчины на другого. И выглядела она злой.
Это заставило мужчин очнуться. Жар схватки мигом схлынул. Рассудок возвращался на своё законное место.
Первым опустил нож Гвирн. Корт ещё несколько секунд смотрел на него, словно не вполне понимая, что тот делает под ним. Затем наконец выпустил рубашку Гвирна и, с отвращением оттолкнув его от себя, встал. Корт выглядел так, словно только что замарал руки чем-то непотребным. Его скула наливалась бордовым, а на шее красовался длинный порез. Кровь с него продолжала капать и заляпала ворот рубашки.
Гвирн вскочил секундой позже. Он явно пытался сделать вид, что ничего не произошло. Вот только его красивая рубашка была помята и порвана, волосы растрёпаны, а в руке он всё ещё сжимал нож, измазанный красным. Кровь Корта была и на нём самом — на одежде, на пальцах, на ключицах.
Протолкнув вперёд Уги с Ютой, в комнату наконец попал Дар.
— Что тут происходит?! — нахмурившись, прошипел юноша.
Вопрос был адресован Гвирну. Дар не сводил с него злых глаз. Их взгляд перебегал от лица к испачканному кровью ножу.
Первым нашёлся Корт:
— Всего лишь небольшое недоразумение. — Он снова выглядел спокойным. — Мы… обсуждали дальнейшие планы.
— И как прошло обсуждение? — Уги скептически вскинул бровь и сложил на груди руки.
Юта цокнула языком и прошагала на кухню, растолкав при этом Корта с Гвирном в стороны. Оба вопросительно наблюдали за её действиями. Девушка схватила со стены кухонное полотенце и вернулась к мужчинам. Молча она повернулась к Гвирну спиной и приложила тряпку к порезу на шее Корта.
В этот момент ругат бросил на правителя полный злорадства и торжества взгляд. Это было так по-мальчишески, но Корт не сумел сдержаться. Единственным человеком в комнате, кто не заметил этого взгляда, была сама Юта. Воцарилось неловкое молчание. Уги с Даром поняли, что стали свидетелями некоей личной сцены, разыгравшейся между этими тремя.
— Хорошо, — неожиданно подал голос Гвирн. — Обсуждение прошло хорошо. — Он отвечал на вопрос Уги. Затем вытер лезвие аслура о собственный рукав и спрятал кинжал за пояс. — Думаю, мы договорились, — Гвирн обращался к Корту, сверля его тяжёлым взглядом.
Корт ничего не ответил. Гвирн расценил молчание, как согласие. Ни на кого не глядя, он вышел.