Видения вчерашних событий являлись во сне, хотя и наяву они были очень расплывчаты и сбивчивы. Серая пустая комната. Напротив стоит существо, похожее на Лекса, только черные глаза и острые зубы, не только отличают его от алхимика, но и выдают в нем явно потусторонние корни.
— Вот вы и встретились снова, Я, — прохрипел демон.
— Но я думал, ты… ушёл, — чтобы говорить приходилось прикладывать немалые усилия.
— Ушел? Оно не может уйти мы связаны, — существо хищно улыбнулось. — И скоро вы станете одним целым.
В глаза ударил мрак. Через темную вязкую кисею еле пробивались звуки и образы. Что-то Лекс видел отчетливо и ясно, что-то пропадало вовсе. Он помнил изуродованное лицо Иглы, без нижней челюсти. Помнил разорванное пополам тело долговязого парня, помощника главаря. Глаза лавочника, полные ужаса. И злость. Много-много, злости. Река ненависти. Потом появились люди в белой военной форме и рясах. К гневу прибавилась боль и даже отчаянье. Однако все эти эмоции были как бы не Лекса, как будто юноша наблюдал за всем со стороны, но своими глазами. Сил оставалось все меньше, боли — все больше. Чем слабее становился демон, тем отчётливее являлось Лексу окружающее. Он почувствовал сильный удар в грудь, а затем в спину. Кажется, он лежал. Юный алхимик напряг все оставшиеся силы и приоткрыл глаза.
Над ним склонились двое мужчин в юнианских рясах: один — сухенький, но крепкий еще пожилой человек, другой — смуглолицый здоровяк с увесистым жезлом в руке.
— …На данный момент, нужно набраться терпения и ждать, — мягким голосом говорил пожилой священник.
— Не знаю, Ваше святейшество, — хмурясь, отвечал смуглолицый. — Мне кажется, мы слишком рискуем. Он опасен, вы сами видели на что он способен. И это еще — демон недостаточно окреп! Представляете, что будет, если?!..
— Знаю, знаю, — спокойно отвечал собеседник. — Доверься мне, я чувствую, что мы поступаем правильно. Понимаешь, мальчик одержим сильнейшим демоном, потерял власть над собой, но все равно остался жив. Ничего подобного я не видел. Может, он ключ к лечению одержимости. Впрочем, — старик выпрямился и исчез из поля зрения Лекса. — Если появится хоть один намек на опасность, я сам освобожу его измученную душу.
— А пока, — после некоторой паузы продолжил священник. — Везите его в храм под Ар-Ни, я приеду позже. Это хорошее, тихое место, лучше для того, чтобы восстановить израненную душу, не придумаешь, — явно думая о чем-то другом, медленно закончил старик.
— А император? — удивленно спросил смуглолицый.
— Передам посыльным письмо, где…
Дальше Лекс не слышал, сознание, словно огонек тоненькой свечи на ветру, трепыхалось из последних сил, но все же уступило забвению.
Очнулся Лекс посреди просторной, светлой комнаты. Он лежал на узкой, старинной кровати с замысловатыми узорами на спинках. Из мебели: стул, круглый столик, два шкафа. Вокруг расставлено и развешано большое количество всяческих безделушек: бус, ваз, амулетов, каких-то предметов непонятного назначения. И без зрения алхимика понятно — магические артефакты. Еще в комнате было огромное, в полстены, витражное окно с изображением девушки на коленях, срывающей розу, рядом стоял по-военному одетый, черноволосый мужчина — несомненно Юния и ее самый преданный последователь Крайм.
Скрипнула и тут же закрылась дверь. Лекс не успел заметить, кто заглядывал внутрь, услышал только гулкие, частые шаги по коридору. Юноша с трудом принял сидячее положение, подперев подушку под спину. В общем-то, вопреки ожиданиям, чувствовал он себя неплохо. Только голова болела, да тело ослабло.
Через минуту в дверь постучали и тут же вошли. Это были те двое мужчин, которых Лекс видел перед тем, как потерять сознание.
— Ого, очнулся уже! — тут же начал старик, войдя в комнату и заняв единственный стул. Второй священник остался у двери, скрестив руки на груди, он прислонился к косяку и недоверчиво поглядывал на Лекса.
— Как ты себя чувствуешь? — продолжал между тем старик.
— Мм, — замешкался Лекс. — Неплохо, спасибо.
Повисла пауза, незнакомцы внимательно рассматривали юношу, не торопясь продолжать разговор и тот, чтобы сгладить неловкость, спросил:
— А, кто вы?
— Я?! — как-то даже излишне удивился старик. — Эгхм, ни и ну, хе-хе, что ж, действительно, я не представился. Меня зовут Дориен, я скромный служитель церкви Юнии, — его спутник не смог сдержать усмешку, старик строго посмотрел на него и продолжил:
— А это мой помощник — Пирл.
Мужчина у двери чуть поклонился.
— Что ж, — продолжал Дориен. — Можем ли мы теперь узнать, с кем имеем честь.
Юноша непонимающе смотрел на священника, потом вдруг сообразил, чего от него хотят и, торопясь, заговорил:
— Ах, да я… Меня зовут Лекс. Лекс Сион, — добавил он, погодя. — Я алхимик.
— Да, это мы поняли по твоему снаряжению. Но как ты оказался в Рейдберге? Так далеко от Академии!
— Я не являюсь больше учеником Академии, — вздыхая, ответил Лекс и, столкнувшись с непонимающим взглядом — все-таки его возраст явно говорил о том, что он не мог еще окончить обучение, добавил:
— Меня отчислили.
— О-о, — неопределенно промычал Дориен.
— Но гораздо важнее, — юноша поторопился сменить тему, видя, как в глазах собеседника назревает новый вопрос. — Что со мной случилось вчера? Я… мною, как будто кто-то управлял.
— Не вчера, — спокойно поправил священник. — Три дня назад. Да, именно столько ты был в беспамятстве, — ответил он на изумление в глазах Лекса. — Ты одержим, мальчик мой. И там, Рейдберге, демон смог взять контроль над твоим разумом. Однако нам удалось спасти тебя.
— Выходит, демона больше нет? — с надеждой спросил юноша.
— Не все так просто, — Дориен печально покачал головой. — Когда демон овладевает жертвой, разделить их уже невозможно, во всяком случае, достоверных прецедентов не случалось.
Лекс заметно погрустнел, уставившись на свои руки, а Дориен, выждав несколько секунд, продолжил доверительным тоном:
— Скажи, дружок, когда и при каких обстоятельствах, ты столкнулся с аурой Нижнего мира?
Лекс долго молчал, размышляя, о чем можно сказать, а о чем лучше промолчать. Если подумать, его зачем-то оставили в живых, значит, надежда есть. К тому же, после всего увиденного священниками, скрывать что-то нет смысла. Он тихо заговорил:
— Это как раз связанно с моим отчислением. Я ошибся в расчетах, проводя ритуал, и нечаянно создал шов… Прямо в общежитии, — виновато закончил он.
— Ого, — задумчиво проговорил Дориен, почесывая подбородок, но вдруг его что-то осенило, и он возбужденно сказал:
— Погоди-ка, случай в академии два года назад?! — Лекс удивленно кивнул. — Ничего себе. Я был в Мисурии в это время… Там не шов — целый проход был, — тихо закончил он, задумчиво рассматривая Лекса, но тут глаза его снова округлились:
— Ты хочешь сказать, что тогда и встретился с демоном?! — Лекс снова смиренно кивнул. — Ты одержим два года?! Вот так-та-ак… Ну, да — влияние Нижнего мира, период Галлафа как раз вошел в активную фазу неделю назад. И все же два года — это немыслимо, — Дориен многозначительно посмотрел на Пирла, тот задумчиво хмурился.
Лекс, неправильно истолковав этот взгляд, робко спросил:
— Что со мной теперь будет? Вы меня… — он замолчал, не зная, как закончить. Дориен полминуты непонимающе смотрел на юношу, пытаясь понять, что тот имеет ввиду, а когда сообразил, вскинулся и суетливо замахал руками:
— Нет-нет, что ты! За кого ты нас принимаешь?!
— Но ты же сказал — надежды нет, от демона не избавиться, а значит — вопрос времени, когда он завладеет мной.
— Я думаю, что надежда как раз кроется в тебе, мой мальчик, если мы поймем, как тебе удавалось так долго сдерживать демона, возможно, мы станем на шаг ближе к избавлению от их влияния, от их угрозы. Это надежда для многих несчастных душ, которые, по воле злого рока, станут жертвами темных сил, — священник улыбнулся, глядя на зачарованно слушающего юношу, и бодро закончил:
— Но, чтобы достичь целей, необходимо много тренироваться. Ты готов?
Лекс уверенно кивнул головой.
***
У Сторна были ранним вечером. Хотя в здешних краях в это время года солнце уже давно скрылось за горизонтом. В город, однако же, сразу не сунулись. Сначала Лекс решил разведать обстановку. Оставив Эмилию в березовой рощице, облюбовавшей высокий холм, он, воспользовавшись сумерками так, чтобы даже в хорошо освещенном городе, на нем было бы сложно остановить взгляд, отправился в Сторн.
Сначала побродил по окраинам, затем зашел в несколько магазинов, выпил чашку чая в кафе и, осмелев, наведался даже в пару злачных мест и в отделение почтовой службы. Все было тихо. Даже намека на действия тайной полиции не было. Подозрительных лиц Лекс тоже не обнаружил. Вообще город, как всякая далекая от центра провинция, вел свой размеренный, спокойны ритм жизни. Конечно, если только, Лекса не подвело чутье, или же наблюдение велось слишком скрытно. Но делать нечего, других вариантов не было, а значит, приходилось рисковать. Сион отправился к Эмилии, они оба вернулись в город и уже не слишком таясь, сняли в одной из гостиниц номер.
За ночь никаких происшествий не случилось, и на утро парочка отправилась в город, собирать информацию: Эмилия — в торговый квартал и библиотеку, Лекс — по ремесленным мастерским, барам и окраинным районам города.
Вечером встретились в кафе своей гостиницы, обсудить результаты. Собранная информация была скупа. Многие помнили деспотичного и чудаковатого графа Канора. Он был влиятельнейшим человеком восточной области Инамии, основал и содержал несколько фабрик, способствовал процветанию города. К тому же был родней какого-то знатного рода, стоящего чуть не у самой власти республики. Граф любил приложиться к алкоголю, а когда выпивал, становился буйным и злым. И слуги, и горожане старались в такие моменты не попадаться ему на глаза. Чудил, будучи пьяным, страшно. Мог голым пойти на рыбалку, однажды подрался с собакой одного заезжего купчишки, забил животину до смерти. Явился в городскую библиотеку, стал рвать и жечь книги, вопя, что от них все зло. И прочее, и прочее. Но, не смотря на все эти выходки, был умным и проницательным, накопил приличный капитал и завел высокие связи. Семьи у графа не было, его даже в обществе женщины ни разу не видели, что способствовало росту различных слухов. Но, как бы то ни было, Канор умер от вскрывшейся язвы желудка пятнадцать лет назад, и потомков после себя не оставил. И тут-то самое удивительное: что стало с богатым наследством графа, решительно никто не знал. А о его особняке жители, как сговорившись, не проронили ни слова. Это при том, что биографию Канора, даже с самыми интимными подробностями, мог рассказать каждый.
— Странно все это, — вздохнула Эмилия, когда они с Лексом заходили в номер. — Как будто им приказано молчать об этом.
— Не исключено, — спокойно ответил алхимик, вешая кофту в шкаф.
— Всему городу?! — изумилась Эмилия.
Лекс лишь пожал плечами:
— Не знаю. Трудно сказать об их возможностях. Конечно, всю информацию не утаишь, кто-то да проболтается, особенно, когда речь идет о большой группе людей. Но в том-то и загвоздка, если будешь вынюхивать слишком рьяно, привлечешь лишнее внимание. А для нас это неприемлемо.
— Что будем делать?
— Попытаемся еще раз завтра, — Лекс, вздыхая, уселся в кресло. — Если снова — ничего, отправимся искать следы вне города. У меня есть…
Лекс осекся, так как в дверь осторожно постучали. Он тихо поднялся с кресла, дал знак Эмилии отойти к окну. Тихий, еще более осторожный стук, повторился. Лекс чуть отворил дверь, выглянул и тут же открыл ее полностью, впуская в номер неожиданного, давнего знакомого. На пороге оказался Альт Ригонт.
— Лекс, — накинулся он на ученика, сжимая ему плечи. — Как я рад, что с тобой все в порядке. Но еще более… — Альт посмотрел по сторонам, нашел взглядом Эмилию, быстро подошел к ней и тоже приобнял. — Графиня, хвала Богине! До меня доходили разные слухи и камень, знаю, они вернули. Я боялся худшего, никогда бы себе не простил! Но хвала Богини!..
Альт выглядел очень возбужденным, поведение и речь его были суетливы, а жесты и движения нервными и резкими.
— В общем, я рад, я рад, друзья мои!
— Учитель, с тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Лекс.
— Да, да, не обращай внимание. Мое поведение… да, это из-за тоников, я три… нет, четыре ночи не спал, много дел, но обо всем по порядку. Так…
— Нет уж, — перебил Лекс. — Давайте-ка мы все расслабимся, сядем, выпьем чаю и спокойно поговорим, а то мне кажется, что сейчас, где-то, что-то взорвется.
— Да, — согласился учитель. — Ты прав, нужно выдохнуть.
Эмилия вскипятила чай. Все расселись кто куда: графиня на единственную, узкую кровать у стены, Альт в кресло, Лекс на стул у окна. Вначале золотой алхимик попросил рассказать о поездке в Мисурию. Сион, кратко, не вдаваясь в детали, изложил свою историю, уделив внимание лишь лаборатории рядом со Скитой и разговору с Кроне. Альт впал в задумчивость, затем вдруг подался вперед и спросил, сохранились ли у Лекса наброски формул из лаборатории. Юноша открыл блокнот на нужной странице и молча протянул его учителю. Альт резко схватил записи, вскочил, заходил по комнате. Так продолжалось какое-то время. Лекс и Эмилия сидели тихо, боясь нарушить ход размышлений Альта. В какой-то момент золотой алхимик остановился у окна и задумчиво протянул:
— Ну что же, пожалуй, все сходится, — затем, он резко повернулся к ученику и быстро заговорил:
— Лекс, похоже, Кроне тебе не врал, хоть и не рассказал всего, они действительно хотят провести слияние миров, но не полностью — соединить только потоки энергии.
— Но это невозможно… — вздохнув, начал Лекс, но учитель не дал ему договорить:
— Похоже, они нашли способ. Или думают, что нашли. Их подход основан на исследованиях твоих родителей и, как неудивительно, Эмилии.
Девушка, находившаяся в это время в задумчивости, вздрогнула от пристального взгляда мужчин и неуверенно сказала:
— В теории это предполагалось, но принимая во внимание последние исследования, и то, что случалось пятнадцать лет назад в Санаре, я думаю Лекс прав…
— Да, это невозможно, — твердо сказал юноша. — И родительский эксперимент это показал.
Эмилия украдкой взглянула на него. Говоря это Лекс, был спокоен, даже — задумчив, опять сложно было сказать, что у него на душе и, как на него повлияла смерть родителей, какой отпечаток оставила.
— А ты мне не говорила, что занимаешься проблемой возникновения и синтеза энергии звезд, — несколько отрешенно, будто думая о чем-то другом, говорил Лекс.
— Да как-то не представилось возможность, — смущенно ответила Эмилия. — И направление в моей работе несколько отличается от того, чем занимались твои родители. Я… — графиня вдруг снова задумалась, не окончив фразу, как будто какая-то мысль не давала ей покоя, но она вот-вот должна разрешить ее.
— Мы можем что-то упускать, дружок, — спокойно сказал Альт, обращаясь к Лексу. — Не забывай, там работают не глупые люди. Что же они, не допускают самого очевидного? Все, как один? Игнорируют исследования последних лет и идут на такой риск? Нет, что-то мы упускаем. А тем временем, все складывается в определенную картину, и то, что происходит в особняке Канора — лишь для отвода глаз.
— Ты знаешь, где находится особняк?! — изумился Лекс.
— Да, — непонимающе посмотрел Альт. — Я же слежу за ним уже четыре дня. Я не сказал? Не важно, — махнул он рукой. — С ним покончено, там проводился какой-то серьезный ритуал, но теперь все…
— Что значит «покончено»? — нетерпеливо допытывался Лекс. — И, что за ритуал?
— Они провели какое-то преобразование, в результате чего открылись швы. Видел печать Ааса? Вот. А теперь спешно собирают вещи и перебираются куда-то, то ли на север, то ли на северо-восток. Не знаю, не рискую подходить ближе.
— Открытие разломов… — задумчиво прошептала Эмилия. Ее никто не услышал и Альт продолжал:
— И вообще, за все то время, что торчу здесь, я толком ничего и не выяснил.
— Да, данных действительно мало, — почесывая лоб, проговорил Лекс. — Ладно, тогда…
— Нет, ребята, — неожиданно заговорила Эмилия. — Открытие швов — не для отвода глаз. Это часть эксперимента. — Лекс и Альт удивленно посмотрели на нее, приглашая продолжать. — Это правда, что мои исследования тесно связаны с исследованиями Арвинов, но я изучала не саму природу энергии звезд, а закономерности ее работы, и пришла к выводу, что существуют частицы, которые регулируют энергию, стабилизируют ее, а так же, позволяют людям изменять ее. На самом деле многие исследования намекают на существование такой силы, но никто не пришел к нужным выводам. Эта некая тонкая материя, обеспечивающая волшебникам — напрямую, и алхимикам — опосредованно, воздействовать на энергию звезд. Долгое время считалось, что появление швов связано с повреждением гипотетической сферы миров. Это слишком поэтический взгляд. На самом деле никакой оболочки, щита, сферы не существует. Это работают сами законы природы, представленные в виде подпрастранственной материи! — девушка слегка смутилась и неловка добавила:
— Ну, это пока рабочий вариант названия. Если человек слишком активно изменяет энергию звезд, посредствам магии, алхимии или еще как-то, это приводит к нестабильности этих частиц, в результате получаются аномалии, одни из которых мы называем швами. Нечто подобное случилось возле Паталы, когда вас с Ирин перенесло в Последний Предел.
— Да, — задумчиво протянул Лекс. — В работах родителей есть что-то подобное.
— Да, да! — оживилась Эмилия. — Им не хватило чуть-чуть, чтобы дойти до тех же выводов, очень их торопили. Если бы они увидели причины закономерностей в работе энергии звезд, они смогли бы избежать катастрофы!
— Каким образом?
— Видишь ли, я не просто так называю это поле подпрастранственным. Я уверенна, что оно существует в обоих мирах и регулирует баланс природы энергии Нижнего мира и Илиона. Иначе бы появления швов приводили к тем же результатам, что и трагедия в Санаре. Этого не происходит, потому что частицы, открытого мною поля, сдерживают эти потоки. Энергия Нижнего мира пытается просочиться, но оседает у нас в виде миазм — побочного продукта реакции.
— Угу, понял. Но зачем членам организации дестабилизировать это поле? Зачем они открывают швы?
Эмилия задумчиво потерла лоб и нехотя сказала:
— Здесь многое непонятно, но я думаю, что ослабленным полем частиц легче управлять. Возможно, они хотят как-то изменить его, чтобы энергия Нижнего мира, проходя через поле, преобразовывалось в природную энергию звезд. Это немыслимо и очень опасно! Но, в теории, возможно. Других предположений у меня нет.
Повисло тяжелое молчание, каждый размышлял: кто, об услышанном, кто, о том, что делать дальше. Наконец, Лекс бодрым голосом нарушил тишину:
— Ладно, здесь ничего не поделать, нужно больше информации. Пойдем в особняк.
— Нет, дружок, — устало возразил Альт. — Напрасно потеряем время. Там больше ничего не происходит. С безопасного места наблюдения можно увидеть только, как они перевозят оборудование.
— Ты не понял, — улыбнулся Лекс. — На наблюдения у нас нет времени. Мы пойдем внутрь.
Альт какое-то время растерянно смотрел на ученика, затем лицо его озарила такая же, как у Лекса, хитрая улыбка и он радостно ответил:
— Что ж, это мне нравится. К тому же я обнаружил два дополнительных прохода к зданию. Охраны, да и вообще, людей, там теперь намного меньше. Может сработать.
— Тогда в путь!
— Да.
— Так, стоп! — воскликнула Эмилия, которая, сначала — озадачено, а потом — не скрывая изумления, смотрела на Альта и Лекса. — Вы, что, сейчас собираетесь идти?!
Мужчины переглянулись, явно не понимая, к чему клонит графиня. Девушка покачала головой, слегка закатив глаза, и спокойно сказала:
— Лекс твой учитель не в том состоянии, чтобы совершать подвиги. Да, Альт, и даже не пытайтесь спорить, — Эмилия жестом руки остановила, готового возразить, золотого алхимика. — Да и нам самим не мешало бы отдохнуть. Куда вы собрались ночью? Своей поспешностью и необдуманностью вы рискуете усугубить наши трудности и сорвать дело!
Мужчины пристыжено отвели взгляды.
— Что ж, — тихо сказал Альт, прочистив горло. — Наверное, Эмилия права. Я пойду, отдохну. У меня номер в центре города. Завтра в семь встречаемся у пожарной станции, это на востоке.
Спорить никто не стал.