— …Поднимайся, вставай же, Артемир!
Откуда-то издалека, гулким голосом до Артемира донеслись призывы Датокила. «Да что же это?! — в сонном недовольстве подумал Претендент. — Неужто так часто будет он меня так тормошить?!».
— Салатора бросили в темницу, местные капитаны захватили власть и готовятся прочесать нас против шерсти, нужно действовать без промедления!
Волна страха и тревоги прокатилась по телу Артемира, опередив волну пробуждения. Претендент резко подорвался со своего настила, который под его ногами заскользил по песку и покачнул несловчившего равенца. Широко распахнувшиеся веки стремились еще больше оголить очи, будто бы им не хватало обзора, руки задрожали. Вся бунтующая буря эмоций, испытываемых Артемиром, вылилась в слова:
— А что же теперь?..
Тень крайнего раздражения мельком пробежала по взволнованному лицу Датокила, который тут же взял себя под контроль, более спокойным тоном ответив на нелепый, абстрактный вопрос взъерошенного Артемира:
— Придется атаковать этой ночью, собрав воедино все и всех, что у нас есть. И благодарить нерасторопность самообезглавленного Надзора, новые лидеры которого решили лениво разворачиваться лишь завтра-послезавтра. — с легким сомнением в голосе Датокил тихо добавил. — Во всяком случае, если верить бежавшим телохранителям Салатора…
Весь день пролетел для Артемира в нервозном угаре. Все его дела по подготовке выступления свелись к выполнению указаний деловитого Датокила, отчего у Претендента все более горьким привкусом ощущалась собственная бесполезность. Он справедливо ощущал себя лишь красивым знаменем в руках Датокила, за которым равенцам хочется устремиться во все страхи и ужасы, что их ждут. Должны ждать… «Что ж, ну и пусть! — думал он, истекая потом во время бега до кузницы, хозяин которой присягнул на верность восстанию. — Будет мне в этом повод тянуться к лидерству, учиться вести за собой не только как красивая тряпка, но как защитник и правитель, мудрый полководец… Я этого добьюсь, или отрекусь от своего происхождения, как недостойный оного…».
* * *
— Ну что ж, выглядит не так жалко и ничтожно, как я предполагал…
— Жалко и ничтожно?.. Это самое величественное зрелище, какое я только лицезрел! — Артемир восхищенным голосом ответил Датокилу. Стояли они на спешно и просто сделанном деревянном помосте посреди северо-западного фаса равенских околотков глубокой ночью.
И было чему восхититься! Насколько хватало взора Артемира, покрывающего темные и нощно ледяные просторы, везде он встречал спешащих к сборному пункту людей. То тут, то там, словно ниоткуда, в уже разросшуюся толпу вливались новые вереницы равенцев, словно маленькие реки, впадающие в темное, бескрайнее море, вызывающее своей спокойной и грозной толщей чувство величественности водной стихии.
— Надо же… — Датокил с довольным видом сцепил руки за спиной, рот его скривился в немного презрительной усмешке. — Стоило только обещать им помимо свободы еще и возможность грабить, безнаказанно убивать, так число добровольцев превзошло все мои ожидания. Даже женщины и… почти дети. Хах, равенец остается равенцем даже и в неволе… — Он повернулся к Артемиру. — Снаряжения на всех не хватит.
— Отправим безоружных в последних рядах. — очевидное решение пришло Артемиру сразу. — Они будут сменять павших, перенимая их оружие. Если же передовые части смогут захватить арсеналы, то проблема с железом исчезнет сама собой.
— Согласен. — Датокил кивнул, потом, сойдя с помоста, обратился к Раздавиду, отделившемуся от равенской орды. — Ты и Хрграр возглавите отряды подкопавшихся. Отбери себе самых крепких равенцев, прежде прочих их снаряди. — поучительно подняв указательный палец, Датокил добавил. — Не забудь набрать ружей, они вам понадобятся. Выдавай их тем, кто разумеет с ними. Во всем остальном действуй согласно оговоренному плану.
— Кто подаст нам сигнал? — Раздавид был взволнован, но страхом обуян не был.
— Я отправлю вам посыльного, он возвестит о начале и грамотно подожжет фитили. — Датокил махнул рукой. — Все же, иди!
Как только Раздавид вновь нырнул в толпу оглядывающихся во все стороны и галдящих вполголоса равенцев, Датокил вернулся к Артемиру. Претендент стоял на одном месте с неприкаянным видом, не зная, что делать дальше.
— Что ж, как ни жаль, но предбоевую речь произнести не удастся. — Датокил развел руками. — Грозный голос донесется даже до тугих ушей караульных Надзора.
— Да, и правда жаль… — рассеянно ответил Артемир, в голосе которого явно ощущалось облегчение. — Стало быть, пора разделять и снаряжать бойцов?
— Да, иначе оставшейся ночи не хватит, чтобы из этой беспорядочной толпы собрать мало-мальски организованное войско. — сказав эти слова, Датокил поднял вверх руку и созывающе помахал ею. В ответ на призыв из толпы выделилось человек двенандцать-пятнадцать, подошли вплотную к Датокилу и принялись выслушивать инструкции, которые Датокил шепотом раздал своим помощникам.
— Что ты им сказал? — Спросил Артемир, как только Датокил распустил инструктируемых.
— Это полковники, каждый из которых представляет один крупный, или несколько малых околотков. — Датокил на ходу собирал свою седеющую шевелюру в маленький хвостик. — Я велел им собрать своих подопечных в колонны и снарядить их, кто как сможет. Биться придется малыми соединениями, времени на подготовку генералов не было.
— Что ж, выберем потом из наиболее проявившихся полковников в бою. — пожал плечами Артемир.
— Отличный настрой, Претендент. Ты уже предполагаешь, что мы увидим конец боя, это прекрасно! — Датокил затрясся от беззвучного смеха, заразив Артемира.
— Кстати говоря, а где братья Пары? — поинтересовался Артемир, усмирив смешинку и глядя на хвостик Датокила, аналогичный хвосту Бокупара.
— А-а, узнаешь скоро, я приготовил для них особую роль в предстоящей резне. — Хитрейший сощурил глаза в таинственной улыбке и потер ладони друг о друга. — Более того, они будут в меньшей опасности, нежели остальные, но пользы могут принести даже больше.
— Я не удивлюсь, если у тебя еще множество змей в рукавах. — Артемир в очередной раз отдал должное беспрецедентной даже для равенцев смекалке Датокила.
— Ты даже не представляешь… Эй, оставьте это орудие здесь! — Датокил негромко прикрикнул на озадаченных новобранцев, которые прикатили к помосту старенькую саргийскую пушку, лафет которой жалобно поскрипывал осями колес.
— Я уже видел такие… — Артемир вспомнил тот давний день знакомства с простым, но проницательным Йоном Аппулием, узнавшим его сразу, словно видевшим насквозь… Интересно, как он там?
— Благодаря нашему островному ученому они стали проще и эффективнее в использовании. — ласковым голосом сказал Датокил, нежно похлопав пушку по стволу. — Теперь они не зависят от переменчивой и чересчур яркой огненной стихии, да и стреляют быстрее.
— Отлично, сможешь показать в бою… — рассеянно вымолвил Артемир и почему-то поглядел вверх, на небеса. А те уже вовсю готовились к приходу нового дня, уже начиная проявляться еле заметным светом, который через пару часов захватит весь надземный свод.
— Все, пора! — заметил Датокил, проследив за взглядом Претендента и повторив его.
Своими следующими действиями Датокил отправил в подкоп вестника-поджигателя, а также приказал полковникам(которых Артемир тут же окрестил «околоточными») выводить своих уже приобретших более-менее упорядоченный вид снаряженных подопечных на исходные позиции, готовясь к броску на форты.
Шла колонна около получаса, пока не вышла из пустыни и не уперлась в высокий последний бархан. Кордон этот, естественно образованный задутым из Каматы на протяжении столетий песком, донес свои телеса так далеко благодаря беспощадным пустынным бурям. Бархан, который Надзор поленился сравнять, удачно скрывал войско равенцев от саргийских дозорных, а также давал возможность установить на своей вершине, утрамбованной временем и закрепленной пустынной растительностью, пушки. Крепкие пушкари, хоть и изможденные переходом по песку, все же закатили орудия наверх своими силами.
Закрепившись на протяженной вершине бархана, Артемир уже мог разглядеть впереди ровный, как будто взрезанный ножом, участок внутреннего рубежа Надзора, по которому монотонными звездочками факелов бродили надзорные, выхватывая из темноты то тут, то там, наточенные колья, вкопанные в песок. Значит, вход в подкопную шахту остался позади, как и западная речушка, по бережку которой Артемир шел тогда, в другой жизни, готовясь первый раз увидеть укрепления Надзора…
— Должно уже начаться. — с тревогой в голосе оповестил о своем существовании Датокил. — Даже колеса пушки успели вкопать, и…
БУХ! Сильный гулкий взрыв прервал Датокила на полуслове, молниеносно привлекая безраздельное внимание всех, кто его услышал. Далее, чем на полпути от переднего рубежа до фортиков ровная земная поверхность в короткой и яркой вспышке разорвалась в клочья, небрежно разбросав землю и песок вокруг. Глубокое черное облако, темнее окружающего предутреннего мрака, неспешно оседало, покрывая своими телесами окрестности. И тут из недр разлома, подобно рождению неугомонного гейзера, с воинственными воплями полились потоки равенских богатырей, расширяясь и уплотняясь во все стороны. Сначала ответом на эту абсолютно непривычную картину было бездействие Надзора, пропитанное тихим шоком и неверием в происходящее. Но после первых выстрелов со стороны черной массы в дозорных, последовала встречная пальба от тех, кто не был убит сразу. Наметилось движение и в лагере за стенами фортиков, узнаваемое по судорожным метаниям факелов. Стало ясно, что главная цель, к которой стремились равенцы, была достигнута — подземный удар стал настоящей драмой для неготовых солдат Надзора.
— Теперь можно… — туманно заявил Датокил, заворожено следящий за ситуацией позади переднего рубежа.
— Что можно? — не менее заколдованно ответил Артемир.
— Вернуть Надзору его ядра. — с задором объяснил Датокил. — Впере-е-ед! — пронзительно крикнул он и замахал затем руками над головой в сторону оставшихся на поверхности, которые тут же начали свой бег, переваливаясь через бархан, выставляя вперед длинную щетину наточенных копий.
— Заряжай! — крик Датокила воспарил над барханом, превозмогая топот и шорох десятков ног идущих на штурм равенцев.
Призванные пушкари с фанатичным усердием стали исполнять приказ, засыпав в ствол орудия измельченный алый уголь, закатив ядро и как следует все это утрамбовав длинным шомполом. Потом один из безмолвных жрецов огня и металла передал Датокилу из своего наплечного мешка что-то вроде гвоздя с большой плоской шляпкой, а также молоточек и небольшую продолговатую трубку с расширенным цилиндриком на одном конце и открытую с другого.
— Это еще что? — недоуменно вопросил Артемир, уставившись на этот замысловатый набор.
— Это бесценный дар премудрого отшельника. Смотри! — Датокил аккуратно вставил трубку открытым концом в щель на стволе, предназначенную для запала. Расширенный цилиндр уперся в стенки щели и остался торчать прыщом снаружи. Поместив широкошляпный гвоздь острием прямо на верхушку цилиндра, Датокил с небольшим замахом стукнул молоточком по шляпке.
Артемир запоздало догадался, что будет дальше, поэтому не успел захлопнуть уши ладонями… Грянул громоподобный выстрел. Из дула пушки вырвался яркий огненный плевок; колеса лафета, как и все вокруг в глазах и ушах Претендента, пошатнулись, проверяя на прочность орудийный окоп. Самое забавное, с чего Артемир не мог удержать смешка, было то, что запальная трубка с цилиндром при стрельбе вырвалась на свободу. Подгоняемая пламенной вспышкой, она со звоном угодила Датокилу прямо в лоб.
— Маловата трубчонка оказалась… — раздосадовано пробурчал Датокил под смех Артемира, потирая подшибленную часть лица.
— И что ж, попали ли мы? — поинтересовался Артемир, вглядываясь сквозь слезы веселья в разгоревшуюся битву, уже проходящую за стенами фортиков. Следа их ядра не было нигде.
— Слишком высоко пустили, надо пристреляться. — мрачно ответил Датокил, пытаясь филигранно склонить орудие на толику вниз с помощью треугольной формы бруска, на котором покоилась казенная часть пушки.
Сделав таким образом еще пару выстрелов, «штаб при пушке» наконец начал эффективно поражать цели, им выбранные. Беспощадные металлические шары крошили стены, рикошетами от земли врывались в порядки обороняющихся саргов и разрывали их на куски, превращая солдат в расчлененную и кричащую кровавую помесь. Нестройный бас плюющегося огня вносил хаос в умы и души изнеженных меломанов Надзора. И вот, наконец, загадка остальных пушек и исчезновения братьев Паров, заданная Датокилом, решилась сама собой. Сначала Артемир не понял, откуда вдруг на спокойных просторах светлеющих под утро вод пролива Сатиса появилась жирная темная точка. А уж когда объект начал мигать ярким светом, Артемир вконец смешался. Но, как только в прибрежной полосе начали появляться, словно из ниоткуда, сильные всплески воды, Претедент озаренно смекнул: это же браться Пары на своем судне обстреливают берег из орудий! Собранное равенцами пушечное трио хоть и уступало по мощи многоголосому хору Надзора, но бесцеремонность его пения не давала талантам противника повысить голос.
Но сколь бы ни была неожиданной и шокирующей выходка равенцев, Надзор начал приходить в себя под градом ударов. Вот уже разрозненные солдаты построились в ряды и начали успешно держать оборону. Вот уже пушки саргов преподнесли свой весомый аргумент, раскидывая картечь и убивая ею смелых равенцев. Несколько батарей сарги развернули фронтом в сторону пролива и дали ответный залп в сторону Паров. Пушки на корабле доблестных братьев-плотников умолкли… Огонь саргийских стрелков на уцелевших фортиках из ружей, луков и арбалетов подавлял фланги восставших. Равенцы, не обладающие пока еще хорошей боевой дисциплиной, начали сминаться. Некоторые отряды дрогнули и сломались, побросав оружие и показав саргам свои сверкающие пятки. Силы равенцев, успевшие прорваться за стены фортиков, создали давку у проходов между ними, пытаясь просочиться обратно в надежде соединиться с основным войском. Ударная группа Раздавида и Хрграра, действующая в авангарде, оказалась в полном окружении.
— Мы проигрываем, Датокил! — услышав в своем голосе дрожь, Артемир пуще прежнего испугался.
— Еще не все резервы введены, есть шансы… Да где же они?.. — растерянным голосом то ли в ответ Артемиру, то ли просто рассуждая вслух, протянул Датокил.
— Раздавид и его отряд погибают! Наше войско тает! Нужно что-то делать! — Артемир в отчаянном крике сорвался на фальцет. Ответом на его вопль была лишь сосредоточенная тишина нахмуренного Датокила. Претендент понял, что настал его час… Час его торжества, или же смерти, слепой случай определит исход, ибо осталось полагаться лишь на него…
— За мной! — крикнул Артемир, обращаясь к небольшой группе хорошо вооруженных равенцев, которых Датокил назначил гвардией. — Мы идем биться насмерть!
— Постой, Артемир, ты еще нужен живым! — крик Датокила уже скрылся позади, за барханом, через который решительно перевалился Артемир, ведя за собой мрачных, но преданных гвардейцев.
С каждым шагом, приближающим Артемира к месту битвы, его сердце вытряхивало щепотку страха, вбирая освободившимся местом каплю храброго боевого волнения. Эти эмоциональные диффузии радовали Претендента, опасавшегося ранее, что в первые ратные минуты он обделает свои штаны… Вот он уже достиг последних рядов равенского войска, уже обретших оружие, вот он протискивается сквозь пропахшую потом и испражнениями толпу, которую он все еще считал боевой силой. «Может, умер я уже? Может, и нет меня здесь, в этом бою?. — так рассуждал Артемир, уши которого заложило от долгого бега, стрельбы и криков. — Ибо должен я испытывать страх за жизнь свою, коли есть она у меня». Но гул собственного подрагивающего дыхания в забитом слухе заверял Артемира в его проживании прямо здесь и сейчас.
— Эй, потомок Артов здесь! Он с нами!
— Он не бросил нас, он в бою!
— Умрем хоть бок о бок с благородным!
— А я не хочу умирать!
— А это вообще точно он?!.
Отовсюду до раскрывающихся ушей Артемира начали доноситься подобные выкрики, укрепляющие боевой дух ослабевшего равенского войска. Он исполнял свое предназначение! Отток воинов из застенок фортиков остановился, благодаря чему боевая группа Артемира смогла втиснуться в проход между полуразрушенной и разогревающейся от взошедшей Звезды каменной кладкой. Цель Артемира была видна: неровный строй передовых равенцев, прогибающийся под уверенным напором осмелевших солдат Надзора. Опасность пребывания здесь была уже осязаемой: стрелы, пули и картечь господствовали в воздухе, выхватывая повсеместно из толпы жизни людей, проявивших невнимательность, слабость, или же просто покинутых удачей.
— Раздавид! Хрграр! Где вы?! — едва расслышав свой крик в хаосе сражения, Артемир споткнулся о складки поваленной палатки-казармы Надзора, намотанной на брошенные в ближнем бою пики. И едва он смог восстановить равновесие, схватившись за руку одного из своих гвардейцев, его грубо пихнул какой-то шедший в противоположном направлении крупный боец. Грубо выругавшись, Артемир поднял озлобленный взгляд и открыл рот, дабы обложить оскорблениями отступающего с поля боя, но замер. То, что открылось его взору, затмило идущую своим чередом реальность. Пихнувшим его бойцом оказался Хрграр, израненный и блестящий от пота и крови. Но кровь была не только его и убитых им саргов… Он нес на своих руках обмякшее тело… Тело преданного друга и защитника, Раздавида… То, что он был мертв, не вызывало никаких сомнений: полуоткрытые и посмертно непредвзятые, облаченные в равнодушие глаза, распоротая и незащищенная шея, которая уже перестала кровоточить, безжизненно свисающая рука, выпустившая равенский клинок… Если раньше Артемир не испытал страха перед смертью, то теперь он его просто презрел, ибо он уже был убит. Убит пронзившим его горем.
Осознав, кто перед ним, Хрграр отошел к ближайшему укреплению, бережно прислонил к стене тело Раздавида и вернулся к Артемиру, с готовностью сжимая в руках внушительную боевую секиру и терпеливо взирая на него своим единственным глазом.
Как это часто и бывает, чувство всепоглощающего горя сменилось острой яростью, срезающей любые ростки рассудительности на корню. В условиях боя Артемир перешел к этой стадии на удивление скоро. Дрожащими руками схватив с песка скользкий от крови предыдущего хозяина прямой и недлинный равенский клинок, позабыв о том, что нет на нем никаких доспехов, или хоть щита(не предполагалось, что он будет биться врукопашную). Артемир смело пошел прямо на сарга, прямо в гущу резни. Беззастенчиво и решительно расталкивая скопления равенцев, вышел он к неровной линии строя солдат Надзора, выставивших вперед стену своих щитов выпукло-треугольной формы. Хоть большинство этих солдат и были напуганы, не готовы к бою, да и вообще, щеголяли лишь ночными рубахами и короткими штанами, представляли они грозную, по меркам недообученных равенцев, силу.
Крик заколотого перед Артемиром худощавого равенца стал сигналом о передаче эстафеты боя Претенденту. Переступив через агонирующюю жертву, Артемир увидел перед собой немолодого, уже порядком утомленного сарга, выглядывающего из-за щита и ощетинившегося мечом. Видно, было что-то в лице Артемира, от чего этот сарг тревожно нахмурился, слегка тряхнув своим оружием, укрепляя хват. Это ему не помогло. Истошно заорав, Артемир исступленно начал колотить мечом по своему врагу, полагаясь на силу своей злобы, а не на мастерство фехтования. Сложные выученные фигуры моментально выветрились у него из головы, оставшись лишь размытыми тенями рефлексов в руках. Несмотря на то, что Артемир наносил широкие рубящие удары, сарг не мог вылучить момента для решающего контрудара, лишь отбиваясь щитом и ставя скользящие блоки. Да еще и сноровистые гвардейцы Артемира надежно прикрывали его фланги от соседних противников. Приумножая с каждым ударом свой бешеный раж, Артемир со всей силы пнул оппонента прямо в середину щита, оттолкнувшись назад. И если Артемира удержали на ногах окружающие его гвардейцы, то вот сарг, не ожидавший такой силы, повалился на спину, прихватив с собой нескольких стоящих позади бойцов. Не дав возможности прийти в себя после падения, Артемир хищником подскочил к уязвленному врагу и вонзил острие меча ему в шею. Лежащий на спине сарг закричал, но его крик обратился в булькающий хрип. Его глаза расширились в предсмертном ужасе, а руки, выпустившие оружие, судорожно схватились за пробитую шею. Артемир резко вынул клинок, и из раны хлынул поток темной крови, забирающий с собой угасающую жизнь убитого врага. Не утолив даже на толику жажду крови, Артемир сделал два шага вперед и пырнул мечом в живот следующего сарга. Молодой боец, едва только вставший после падения, не почувствовал дуновения смерти, которое уже превратилось в вихрь и сдуло его из этого мира под душераздирающий вопль, что заиграл музыкой в ушах разошедшегося Претендента.
Воспользовавшись брешью в строю саргов, вдавленной Артемиром и его охраной, Хрграр принялся активно расширять ее, орудуя своим массивным оружием, презирающим любую защиту. И если в плотном ряду возможности его были сильно ограничены, то теперь хорошо наточенная молчаливым убийцей сталь наслаждалась свободным пространством, вволю разгрызая щиты и доспехи саргов, ломая кости и разрывая плоть. Соседствующие с Претендентом равенские воины узнали его, и начали, подобно заразной болезни, распространять слова о том, что их вождь успешно возглавил бой, неудержимо пробиваясь через воюющие порядки Надзора. Воодушевленные самоотверженным героизмом(во всяком случае, так им казалось) Артемира и его спутников, равенцы в унисон усилили свой натиск, было ослабший. То тут, то там сарги начали сдавать позиции, отчаянно стараясь укрепиться хоть где-то, хоть как-то… Но это им не удавалось. Все более и более боеспособное войско восставших предельно упорядочилось, вооружилось, стряхнуло оторопь первоначального страха. Перейдя в повсеместное наступление, равенцы вселили в сердца саргов тревожную неуверенность. Артемир, вскоре утомившийся и получивший несколько несерьезных порезов от вскользь прошедших копий и мечей, остудил свой пыл и вышел из сражения. К счастью, это уже не повлияло на ликующих равенских бойцов. Продвигаясь все дальше, равенцы все больше деформировали и без того не готовый к фланговому бою у себя в тылу саргийский гарнизон. Конечно, осажденные предприняли попытку развернуть свои строи широким фронтом, но выйти за пределы фортиков им не давали сильно обнаглевшие равенские фланкиры, облепляющие укрепления и обстреливающие из всего, что есть, саргийских стрелков и пушкарей. Из-за этих маневров Надзор не мог ни полноценно использовать свои батареи, ни грамотно выстроить огонь своих застрельщиков. Последним ударом для саргов стал неожиданный даже для Артемира ход(как не трудно догадаться, с руки Датокила): с западных окраин гунтальского побережья, недалеким от берега ходом, вдруг пошла флотилия маленьких деревянных суденышек с равенцами на борту каждой. Беспрепятственно преодолев по воде путь до боя, лодчонки вышли в тыл саргов и, под сильным обстрелом, начали высаживать своих пассажиров на берег, вклиниваясь надежно в войско Надзора. Совсем потерявшие боевой дух сарги начали беспорядочно отступать кто куда, но большинство — навстречу смерти. Все было кончено. Основные силы гунтальского Надзора потерпели крах. Конечно, оставшиеся по всему северному побережью укрепления и их гарнизоны, не успев прийти на помощь своим собратьям, подготовились к битве, но их малое число и сокрушенная мораль заставили веру в их победу померкнуть навсегда. К концу того же дня все силы Надзора или пали, или капитулировали. Победа равенской клики была абсолютной.