Один из них, плотный, коренастый паренёк чуть постарше Мичи, вёл игру. Он разделил чабанов на две группы, поставил между ними на землю деревянную баклажку для воды. Игра заключалась в том, чтобы поднять баклажку с земли и убежать с ней, но чтобы ни один из противников не осалил того, кто её взял. Здесь нужна была большая ловкость, потому что мальчишки стояли тесным кругом, один против другого. И если кому-нибудь удавалось осалить противника, то победители имели право кататься верхом на мальчишках из другой группы столько, сколько назначит судья.
Чабаны собрались в круг около баклажки и протянули руки. Кто-то крикнул:
— Яков, давай считай!
Широкоплечий чабан отошёл в сторону, расставил руки и начал считать:
Не успел Яков выпалить последние слова, как на поляне началась толчея: весь круг ребят пришёл в движение, во все стороны торчат руки, ноги и головы, слышны азартные крики:
— Держи, Ву́ле!
— Не давай, Шу́ле!
— Хватай, Ма́рко!
— Подай, Жа́рко!..
Свалка сделалась ещё гуще, всё перемешалось, перепуталось, и, наконец, из толчеи вырвался светловолосый поджарый мальчишка И бросился бежать через поляну, крепко сжимая баклажку.
Противники погнались за ним, но Яков остановил игру:
— Кончено! Марко, твои победили! Давай, Жарко, веди скакунов!
Мальчишки из группы Жарко неохотно подошли к победителям и подставили спины. Победители вскочили на «коней».
Черноногие, привлечённые игрой, подошли к самому краю поляны и чуть не попа́дали на траву от хохота. Победители скакали верхом на побеждённых, а те, бедняги, носились по поляне, словно настоящие рысаки. С нескрываемым удовольствием всадники покрикивали:
— Но, но… Серко!
— Давай, буланый!
— Хоп-ля, вороной!
А знакомый нам светловолосый паренёк оседлал Жарко и прямо-таки вынимал из своего «скакуна» душу.
— Но-о, балуй! Не моя вина, что ты так плохо подкован!
Кто знает, до каких пор они бы так гарцевали, если бы Яков не заметил черноногих. В первый момент он вытаращил глаза и подозрительно спросил:
— Кто вы?
Но, увидев Мичину дружескую улыбку, неторопливо подошёл к ним.
— Хотите, давайте поиграем! — предложил Яков и протянул свою широкую ладонь Миче.
— Мы бы рады, да времени нет, — отвечал Мича.
— А почему?
— Да вот… — Мича внимательно всмотрелся в лицо чабана. Оно было открытым и сердечным. — Мы приехали сюда по важному делу.
— Ну что же, раз так… — согласился Яков и повернулся к своим ребятам, они прервали игру и подошли к черноногим. Мальчишки обменивались то насмешливыми, то удивлёнными взглядами, что нередко бывает при встрече городских и деревенских ребят. — Ну что же, мы вам мешать не будем, идите по своим делам, — сказал Яков. — Если что понадобится, найдёте нас в селе. Наши дома за этим лесом… — Яков махнул рукой и обратился к товарищам: — Собирайте скотину, домой пора!
Мича взглянул на солнце. Оно уже клонилось к западу. Незаметно похолодало, от леса потянуло свежим ветерком. С горы, зелёной невесты, день потихоньку снимал голубую небесную вуаль и дарил ей алые ожерелья солнца на западе.
Вождь черноногих задумался. Ночь уже близко, а их поиски пока безуспешны. Куда же делся Крджа? Может быть, Мича ошибся в расчётах и Крджа ушёл гораздо дальше…
— Эй, погоди! — крикнул Мича вслед Якову, догонявшему товарищей. — Слушай, мы ищем одного человека, он ограбил кассу. Ты никого здесь не видел?
Яков изумлённо приоткрыл рот:
— Он такой высокий, худой?
— Ага.
— Черномазый такой, вроде этого? — Яков показал на Циго. — И нос у него, как шило!
— Точно! Так ты его видел?
Яков хлопнул себя ладонью по лбу:
— Эх, если б я только знал! Значит, на Козлиной Косе это он сидел. То-то он мне сразу показался подозрительным. Я уж знаю: если городской не по дороге идёт, а лесом пробирается, тут дело нечисто…
— А куда он пошёл? — нетерпеливо перебил его Мича.
— А вот смотри, пойдёте, значит, по этой дороге до вершины горы, а как начнёте спускаться, будет поворот. Тут я его в последний раз видел. Он шёл с цыганами.
— С цыганами?
— Да. А цыгане сегодня утром у нас в селе курицу украли. Вот и всё, что я знаю.
— Яков, — тут Мича дружески сжал плечо Якова, — пожалуйста, если увидишь милицию, скажи, что мы пошли за табором. Скажи, что Крджа с цыганами. Запомни — Крджа! Скажешь?
— Почему не сказать? — согласился Яков. — Только знаешь, я ведь не знаю, кто вы и откуда.
Времени на объяснения не было. Мича вдруг вспомнил, вытащил газету из кармана штанов и сунул её Якову:
— На, держи. Мы из Дома сирот войны. Тут про нас на третьей странице написано, прочти, и всё будешь знать. До свидания и спасибо!
Отряд двинулся дальше. Яков постоял минуту-другую, махнул газетой в знак приветствия и неторопливо зашагал к селу.