Найти временное пристанище оказалось нетрудно. Они вылезли из ливневок возле давно заброшенного недостроенного района. От когда-то многообещающих домов, которые должны были стать прибежищем для сотен семей, теперь остались только полуразрушенные коробки стен. Крыши сорвали ураганы. Электричество и воду сюда так и не провели, жильцы так и не заехали, и толком никто по такому поводу и не беспокоился. Высокая смертность в городе компенсировала медленный ввод жилья. Рем и Гектор нашли более-менее прочную хибару: все четыре стены были на месте, на ближайшей свалке обнаружился кусок ткани, из которого в восемь рук удалось соорудить навес. Поблизости выкопали две ямы. Одну приспособили под туалет, в другой жгли днем мусор, чтоб прокипятить воду из ливневки, но на вкус все равно получались помои. Рем хлебал их и злился на себя, на предательское тело, которое, тварь, совсем расслабилось от жизни в уютном домике с кроватью, холодильником и душем. Но комментировать ситуацию он не решался, раз уж остальные хлебали с ним из одной и той же обрезанной бутылки и умудрялись не жаловаться.
Первый день они проспали. Соорудили себе укрытие и завалились вповалку, даже не договорившись о дежурствах. Просто уснули, а на следующее утро подорвались, как ошпаренные. Без трекеров и каких-либо средств связи понять, сколько времени и что происходит не получалось. Неясно было и что делать дальше — куда-то двигаться или оставаться на месте. Поэтому они просто сидели в своей хибаре и даже толком не разговаривали. Прислушивались к далекому гулу жилых кварталов, пытаясь разобрать, что же происходит. Не было ни шума, ни визга сирен. В Нижний город так никто и не спустился. И от этого ожидание становилось просто невыносимым.
На второй день они начали разговаривать. Так, просто о мелочах. Налаживали быт обломками гипсокартона и обрывками ткани, барахлом со свалок. Гектор сказал, что разумнее всего будет залечь на дно и не высовываться некоторое время, пока шумиха полностью не уляжется. Тогда можно будет подняться в Фундо. Растерянная Дези не спорила. Впервые в жизни делала то, что ей велят. Рем даже проникся к Гектору уважением за такое влияние на сестру. Ему самому так и не удалось научить Дез слушаться. Кана с ледяным спокойствием переносила сон на твердом полу и кое-как усваиваемую еду. Рем боялся, что без всех устройств и умного дома у девушки крыша поедет, но ученая держалась молодцом. И в какие-то моменты Рему становилось стыдно перед ней. Не то, чтобы он собирался пообещать ей все звезды с неба, но, признаться честно, он иногда допускал мысль о том, что в каком-то фантастическом будущем они смогут быть вместе. Зародились эти мысли, ясное дело, до того, как Габриэль Тимидо превратился в харкающее кровью месиво. Теперь Рем открывал глаза, видел пыльный пол, косые стены, выгребную яму, и тот саркастичный внутренний голос, который помогал ему продираться через эту жизнь, едко скалился: «Ну вот оно, твое совместное будущее. Ты рассчитывал на что-то другое? На вот, пыли наверни». И его разум лихорадочно вился в паутине мыслей, пытаясь найти выход из этого положения.
Последнюю таблетку «Витамина» Рем разделил на четыре части и медленно рассасывал, чтоб притупить голод, пока никто не видит. Ему казалось это правильным. Никто ничего не говорил, когда он под покровом темноты уходил обшаривать дома в поисках хотя бы горсти сушеных бобов или крысы. Иногда он добирался до жилых кварталов и шарился по мусорным ящикам или тайникам.
На четвертый день Рем понял, что если никто еще не успел свихнуться, то он будет первым.
— Давай еще раз свой план, — сказал он, сев на пол рядом с Ривой. Бывший инспектор поднял глаза от своих изрезанных ладоней. Сидеть без действия этот парень не умел. Первые дни, пока адреналин еще играл в крови, Рива старался поддерживать настрой остальных. Рассказывал истории, вещал о своем маленьком расследовании, потом начал суетиться и принялся конструировать им мебель буквально из говна и палок. В общем, славный парень оказался. Рем даже сказал ему об этом вслух.
— Нам нужно добраться до оборудования. Компьютера или хотя бы планшета, собрать данные, которые ты перегнал в облако, а потом залить их на все устройства в Верхнем городе.
— Ты хочешь перелить просто массив данных, — покачала головой Кана. — Никто не захочет в них разбираться.
— И что ты предлагаешь? — нахмурился Гектор.
— Надо сделать типа блога, — подала голос Дези. — Запустить стрим, например, рассказать, что происходит на самом деле.
— Сначала в Нижнем городе, потом в Верхнем, — кивнул Рем. Гектор потер подбородок.
— Нужна техника. Камеры, микрофоны, компьютеры опять же.
— Тай, — обреченно проговорил Рем. — Я пойду к ней.
— Я с тобой, — вызвалась Дези, но Рива мягко удержал ее за руку, не давая подняться на ноги вслед за братом. Дези протестующе нахмурилась. — Эй, я тут выросла! Я тут все знаю.
— Поэтому ты лучше останешься здесь. На случай, если со мной что-то случится.
— Не говори так, — нахмурилась сестра.
— Все будет хорошо, — ответила вместо него Кана. Она обернулась к Дези. — Мы пока придумаем, как оформить данные, чтоб их понял даже…
— … самый сторчавшийся утырок, — едко проговорила Дез.
***
Алый закат разлился над дюнами. Кана сидела на пороге домика, теребя выбившуюся из рукава нитку. Подбородок лежал на острых коленках, взгляд устремлен вдаль. Всего месяц назад она пересекла эти дюны на вездеходе, придерживаемая крепкими руками Тимидо. Теми же руками, что пустили ее жизнь под откос. Она пыталась взглядом найти конец песчаной пустоши, пристани, за которыми начинается обмелевший океан, безгранично синий, стоит только пробраться подальше. А потом, за бесконечными волнами, будут родные острова. Интересно, там хоть кто-нибудь заметил ее отсутствие? Представлял ли кто-то там, что жизнь, которую она проживает день за днем, вообще возможна? И что скажет «Кассандра», когда ее цифровой взгляд коснется данных о Лас-Риасе?
Рем сел рядом с ней. Молча просидел несколько минут, чувствуя, как остывающий воздух шлепает по щекам своими сухими ладонями, словно вывалянными в песке. Он перевел взгляд на ноги Каны.
— Ты тут ходи осторожнее. В песке дохера осколков.
— Спасибо, — устало пробормотала она. Рем придвинулся ближе и аккуратно положил руку ей на плечо. Кана подалась к нему. Хотелось сказать что-то, разорвать затянувшееся узлом молчание. Но на языке вертелись то извинения, то оправдания, то какие-то уточняющие факты про него и Тай. Абсолютно бесполезные. И Рем гнал эти мысли от себя, перебирая пальцами по плечу ученой.
— Я постараюсь надыбать вам с Дез обувку. У Тай целые залежи. И шмотье. Что-нибудь найдется.
— Спасибо, — повторила Кана и положила голову ему на плечо. Прикрыла глаза, представляя, что все в порядке. Спокойствие, разлившееся под ребрами, казалось противоестественным, но оно было так сладко, что девушка старалась продлить это мгновение.
Но вот, солнце зашло, и Рем по темноте начал пробираться в город.
Костюм после путешествия по ливневкам истрепался, и теперь в нем едва угадывался шикарный дизайнерский наряд для званого вечера. По правде сказать, даже местные попрошайки выглядели получше Рема. Он кое-как подкатал рукава и выпустил заляпанную рубашку в попытке выдать это за «стиль». В прибрежных районах было тихо и пустынно, но чем ближе Рем пробирался к главной трамвайной линии, тем громче становилось возбужденное гудение Нижнего города. Оно приятно щекотало уши, и Рем сам не заметил, как начал по-идиотски лыбиться, шагая нога в ногу с оборванцами, направлявшимися в Фундо.
Стоило выбраться на оживленные улицы, и нервозность сменилась облегчением. Он снова был в своей стихии, среди петляющих переходов и громыхающих трамваев, среди гомона толпы и выкриков, песен, орущих теток и запаха вонючих самокруток и не менее вонючего самогона. Рем вдыхал этот воздух полной грудью, и тяжесть на душе проходила сама собой. Он был дома. Вот только, стоило прислушаться, и становилось все не так радостно.
Оказавшись рядом с центральной линией, Рем поразился количеству людей. Он никогда не видел такой толчеи за всю жизнь в Нижнем городе. Рем навострил слух. Ждавшие трамвая негромко переговаривались, обсуждая задержку в доставке пайков и гуманитарной помощи от Верхнего города. По соседству переговаривались те, кого утром не пустили на утреннюю смену на плантациях. Теперь они ждали трамвай, чтоб попытать счастья и пробиться на вечернюю смену, презрительно зыркая на тех, у кого она стояла в расписании.
С третьей попытки Рем смог залезть в трамвай. Люди набились так плотно, что дышать удавалось через раз. Молодого человека впечатали в окно, и то и дело при остановках кто-то цеплялся за него либо наваливался, заезжая локтями по пояснице и почкам. А народ все пытался залезть в салон, так что пассажиры сначала теснились, а потом с криками и руганью принялись выталкивать тех, кто все пытался втиснуться. Трамвай натужно ныл и стонал, с огромным трудом преодолевая каждый метр в гору. Кто-то ссаживался добровольно и пытался продолжить путь пешком, но вскоре застревал в толпе, разлившейся по улице. К конце концов и бедный трамвайчик увяз. Люди вышли на рельсы и галдели, кричали или просто стояли, толком не продвигаясь никуда. Трамвай беспомощно распахнул двери, словно присоединяясь к общей забастовке. На несколько секунд салон захлестнуло недовольное гудение, а потом люди начали неторопливо вытекать на улицу, на ходу выясняя друг у друга, что происходит.
Рему даже не пришлось шевелить ногами, чтоб оказаться на дороге. Его вынесло человеческим потоком и, вместе со всеми, он застыл, вытягивая шею и пытаясь разглядеть хоть что-то поверх сотен шатавшихся туда-сюда голов.
— Пидарасы, — хмыкнул мужик рядом. Трясущимися руками он достал из кармана таблетницу и высыпал себе в ладонь целую горсть.
— И давно так? — спросил Рем. Мужик окинул его удивленным взглядом. Рем постарался сохранять невозмутимость. — Я отсыпался.
— Ну, теперь у тебя времени отоспаться будет до жопы. На плантации выпустили работать машины. Пидарасы, — цокнул он и плюнул под ноги. Плевок вышел не очень меткий и попал на ботинок стоявшему рядом человеку. Тот обернулся и, недолго думая, ударил мужика в челюсть. Началась потасовка.
Рему пришлась изрядно поработать локтями, чтобы отгрести подальше от дерущихся. Толпа неохотно расходилась, пропуская его вперед. Кто-то даже отвлекался от разговоров, чтоб крикнуть молодому человеку, что впереди тоже нихрена не происходит, только давка.
«Они даже дронов поставили», — крикнула женщина, до этого спрашивавшая каждого, что делать дальше. Кажется, ни один из присутствующих не знал, что должно произойти. Как будто решение должно было появиться само собой, как только улицы наводнит достаточно людей. А их было целое море. Кто поумнее не спускался на землю, а забирался на крыши. Рисковая затея, учитывая, что город только недавно растрепало ураганом.
На боковых улицах народу было не меньше. Там сарафанное радио гудело еще громче. Дозорные с крыш рассказывали, что творится в толпе, но пока Рем пробирался все выше и выше, ситуация не менялась. То там, то тут прокатывались волны недовольных вскриков, люди трясли кулаками и скандировали требования, но возглас утихал, не успевая докатиться до стен города.
По мере приближения к Фундо толпа становилась живее. Правда, и тут скопившаяся ярость была направлена во все стороны сразу. Люди больше орали друг на друга, одни пытались разнять других, то и дело вспыхивали мелкие потасовки. Рем уже видел ворота клуба, как вдруг заметил в толпе знакомую белобрысую голову.
Мигель Никколо болтался в руках тощего визгливого парня несильно старше его самого. Прыщавое испещренное рытвинами лицо перекосило гримасой гнева. Он тряс пацана так, что его голова мотылалсь во все стороны, а его дружки глядели на это с довольными ухмылками.
— Че ты сказал, пиздюк? Из Верхнего города, значит? Сильно умный, блядь! Ну сейчас мы покажем копам, что мы делаем с вашей братией.
Тощая жилистая рука взметнулась в воздух под возбужденное гиканье, но через секунду наткнулась на преграду. Рем выставил предплечье, защищая пацана. Мигель поднял на него глаза. Одна бровь была рассечена, нос разбит.
— Какого блядь…?! — рыкнул прыщавий, но Рем тут же отвесил ему тяжелую глухую пощечину и вырвал Мигеля, как затравленного щенка.
— Хочешь зарамсить с Верхними — быкани на копа. А с этим пусть мамка разбирается, — рявкнул механик и, придерживая Мигеля за шиворот, потащил сквозь толпу.
Пацан всхлипывал, но послушно перебирал ногами, пока Рем буксировал его через толпу. Вскоре нестройные ряды плеч и спин надежно закрыли их от воинственных подростков.
— Ты-то тут откуда? — процедил сквозь зубы Рем. Мигель всхлипнул.
— Съебался.
— Я заметил, — Рем чуть напряг руку, подтаскивая пацана ближе к себе и выводя его вперед. — А нахрена?
— Не твое дело.
— Ты не в том положении, чтоб тут барагозить. Молись, чтоб твоя мамка знала, что делать.
— Ты знаешь, кто моя…?
— Вы похожи, — только и цокнул он.
Клуб толпа обступила со всех сторон, но в служебку, благо, пока никто не думал пробраться. Там, возле заваленной хламом двери, рем наконец разжал хватку на шкирке Мигеля и встряхнул затекшей рукой. Тут даже дышалось свободнее.
Пацан все тер рассеченную бровь и шмыгал носом.
— Не тереби, а то отвалится, — шикнул Рем. Мигель явно хотел ответить, но, похоже, краткий опыт знакомства с Нижним городом научил его держать язык за зубами.
Рем подошел к двери и приподнял крышку на кодовом замке. К счастью, пароль Тай сменить не успела. Он приоткрыл тяжелую дверь, протолкнул Мигеля внутрь и сам пролез следом.
Внутри царила темнота. Он на секунду решил, что Тай тоже где-то на улицах, но в ту же секунду услышал ее голос.
— В смысле ты его проебала? Зачем ты вообще его взяла?!
— Потому что его место рядом с тобой! Дура ты бешеная!
— И где он, блядь, теперь?!
Звон битого стекла. Рем придержал Мигеля за плечо и крикнул в неосвещенный зал.
— Тай, с кем ты?
Тишина. Цокот каблуков и пляска отблеска ручного фонарика на стенах. Тайнара приближалась, на секунду свет фонаря ослепил его, а через секунду фонарь с грохотом упал на пол и откатился к стене. Тай всхлипнула, и Мигель, растеряв всю свою спесь промямлил: «Ма?»
***
— А может, нам просто попросить политическое убежище? Где-нибудь на Островах, — озвучила мысль Дези. Они уже час сидели в их скудно освещенной халупе и остатками углей расписывали стены. Начала это Кана. Она сказала, что организовать данные — все равно, что книгу написать. И, взяв огарок какого-то куска мусора, принялась водить по стене, оставляя ровный след. Постепенно линии и черты превращались в структуру: тут — история, там — фрагмент данных, здесь — слова очевидца. Гектор довольно быстро подхватил ее идею и подсказывал, а Дези старалась придумать, как это все упихнуть так, чтобы даже тупому было ясно, что их все это время нае…
— До Островов еще нужно добраться, — хмыкнул Рива. — Как ты себе это представляешь? Вдаришь пешком двести километров по дюнам?
— Ну, может. Были же и те, кто так делал.
— Ну ладно, а дальше как? Вплавь?
— Ой, блядь. А ты что предлагаешь?
— Не ссоримся, — одернула их Кана. Руки у нее по локти были испачканы углем. — Сначала нужно понять, что происходит в городе.
— Согласен. Потом доберемся до средств связи. Может, действительно направим сигнал бедствия или еще что. Доктора Хикари нам точно нужно вернуть домой.
— Ну, за мной никто не приедет, — хмыкнула ученая. Дези округлила глаза, а Кана на это только повела плечами.
— Ты же, вроде, важная фигура. Дочь там кого-то…
— Не настолько важная, чтобы ради меня одной подвергать опасности целый город, — ответила она и улыбнулась, глядя на удивленное лицо девушки. — Это называется радикальный утилитаризм. На нем построено все наше общество.
— Пиздец. А есть, где люди нормально живут? — не выдержала Дези и пнула лежавший рядом кусок мусора.
— Нормально — это как? — вскинул бровь Рива. Дез махнула рукой.
— Да хрен его знает.
***
Собеседницей Тай была Вера. Она обрадовалась Рему куда больше, чем управляющая. Пока Тай трясла и обливала слезами Мигеля, Вера рассказала, что пока в Верхнем городе все стояли на ушах, смоталась через подземный ход под Башней. Там-то и встретила Мигеля.
«Он упрямый, как баран. Даже не знаю, в кого. Это либо гены Тай, либо влияние его ублюдка папаши», — закатывала глаза она, отпивая самогон прямо из горла. Рем сидел рядом с ней за пустой барной стойкой и вдумчиво жевал соленые орехи, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не начать их пихать за щеки целыми горстями.
— …Наверху говорят, что в Нижнем городе беспорядки, они собираются штурмовать Верхний Лас-Риас. Сэр Никколо с тяжелым сердцем ввел чрезвычайное положение и отменил выборы до лучших времен, ограничил передачу данных о здоровье. Расшатывает лодку, чтоб все пересрались и уверовали, что больше всего нам нужна твердая рука, — закатила глаза Вера. Видно, Тай не очень интересовали новости Верхнего города. Уж точно не теперь.
— И что будете делать? — спросил Рем, протягивая руку. Вера с очаровательной улыбкой передала ему самогон.
— Хер его знает, сладенький. В душе не знаю. Надо мелких вытаскивать. Может… — она перебрала пальцами в воздухе, будто копошась в собственных мыслях, но вместо светлых идей находила одну хуже другой. — Хер его знает. Пацана Никколо будет искать.
— Сбежать особо некуда, — поддакнул Рем.
— Припасов нихрена нет. Через неделю люди будут жрать друг друга. С какой стороны ни посмотри, мы в жопе, — она понизила голос, заметив приближение Тай.
Та светилась от счастья, глаза припухли от слез. Пожалуй, Рем никогда не видел, чтобы она одновременно выглядела так плохо и так хорошо.
— Где малой? — спросил Рем, потягивая самогон.
— Сидит с компрессом, — махнула рукой Тай.
— У тебя был лед? — вскинула брови Вера.
— Наморозила на случай, если перекроют подачу воды. Так что пока есть.
— А ты основательно подготовилась, — хмыкнул Рем. — Куда дела остальных?
— Отправила по домам, — тяжело вздохнула Тай. — Клуб был делом моей жизни, не их.
— И что, будешь просто сидеть тут и ждать, когда все кончится? — напрягся Рем. В груди завихрилось беспокойство. Тай неопределенно пожала плечами. — А пацан? Ты же понимаешь, что ты под самой стеной, вас разнесут в первую очередь. Вы…
— Я знаю! — рыкнула она и шлепнула ладонями по стойке. Должно было получиться грозно, но она только сама ушиблась. — Что ты мне, блядь, предлагаешь? Влезть на баррикады и коктейли Молотова смешивать? Или съебаться в пустыню и сдохнуть там? Еще можем нажраться таблеток и сдохнуть, как Ромео и Джульетта!
— Они не так умерли, — подняла руку Вера.
— А ну завали! — огрызнулись оба.
— Какие вы токсичные, — она подтянула поближе бутылку с самогоном.
Тай устало потерла виски и рухнула на стул рядом с Ремом.
— Как Дези? — спросила она, растеряв весь свой пыл.
— У подножья. Ты просто охренеешь, когда я расскажу тебе, что произошло. И у меня есть предложение, — проговорил он, преодолевая мерзкое чувство, что он тащит все больше людей хрен пойми куда. — У нас есть план, как все исправить. Шансы не весть какие, и риска до жопы. Но блядь…
— У нас? — вскинула бровь Тайнара. Рем кивнул.
— У тебя же связь еще работает?
— Пока да.
— А припасов хватит еще на троих человек?
— Блядь, Рем… — закатила глаза Тай. — Ну, в теории. Если мы не планируем прожить больше трех дней, то да.
— А кто нам больше даст, — хмыкнул он. — Жди гостей. И поменяй пароль от служебки.