— Ты перегнул. Они нихрена не поверят, — цокала языком Тайнара. Гектор Рива только хмыкнул и принялся стирать с лица остатки красного пигмента. — Вот если бы ты меня попросил нос тебе разбить…
— Это мое право, — вздыбилась Дези. Тай только улыбнулась и потрепала ее по голове.
— Моя крошка стала совсем взрослой, — мечтательно вздохнула она, всем своим видом показывая, что совершенно не обращает внимания на проскользнувшую мимо, как тень, Кану.
Как только ученую отвязали от стула, она направилась в “офис” к обосновавшемуся там Рему. Механик всю ночь ковырял несчастного дрона. В лучших традициях своего ремесла, Рем отключал ему геолокацию, проверял, как работают камеры и микрофоны. Когда он убедился, что отследить их не получится, они нашли стену потемнее и разыграли там сценку с демонстрацией заложников. Теперь Рем ковырял двух других дронов, которых разгромили горожане. Каждый из них теперь больше напоминал гремящее ведро запчастей. Рем с точностью хирурга вынимал из роботов камеры, линзы, платы, шокеры и собирал из них инструменты для осуществления плана Ривы.
Кане он уступил рабочий стол. Девушка за компьютером изучала слитые файлы. Иногда приходила Дези, и они вместе занимались разработкой материалов. Наверное, Никколо и Тимидо, никогда так не жалели, что в свое время провели в клубе защищенный канал связи, независящий от интернета ни в Верхнем, ни в Нижнем городе. Полностью автономный. Но было лишь вопросом времени, когда они догадаются. Рем, как мог, строил мосты и путал следы в надежде, что специалисты из Верхнего города потратят хотя бы лишнюю минуту, блуждая по выстроенному им лабиринту.
Рем никогда не интересовался тем, как работало телевиденье. Мама в детстве рассказывала истории о том, как целые семьи собирались у экранов, чтобы услышать новости, но ему и в голову не приходило, как жили люди, работавшие там. Теперь у него, кажется, был ответ. Они работали в несколько смен. По крайней мере, девчонки. Дез, Вера и Тай забрали одну выковырянную из робота камеру и все время что-то снимали, проверяли. Они выходили из города и записывали жизнь простых людей, а потом монтировали с учетом информации, которую выудила из облака Кана. Рива вместе с Дез и Тай планировали выпуск: решали, в каком порядке они будут скармливать зрителям те или иные фрагменты информации, чтобы в итоге собрать целостную картину.
«Пока наши сливы повзоляют Никколо подтверждать, что в Нижнем городе варвары живут, он позволит нам и дальше заполнять эфир. Нужно собрать максимальное число зрителей, и тогда мы сможем вывалить на них всю правду», — возбужденно вещал Рива, и его запал перескакивал на остальных. Даже Тай, кажется, прониклась к нему симпатией.
Что уж говорить, он и Рема мог вдохновить время от времени. Но после очередных пяти дней без сна, Рем снова чувствовал себя так, словно его эмоции завернули в одеяло и заморозили. И как бы его ни раздражало такое состояние, он раз за разом тянул руку к банке с «витаминками» из запасов Тай. Когда он так делал, Кана бросала на него быстрый предупреждающий взгляд, но ничего не говорила. Они оба прекрасно понимали, что так было нужно.
Верхний город поставил новых дронов на КПП. Теперь их было не три, а пять. Толпа осмелела и начала их провоцировать. Иногда Вера выходила, чтобы подогревать запал людей. И Рива, негласно ставший главой этой операции, внимал эху толпы, как самой сладкой музыке на свете.
***
Никколо никогда не думал, что будет так сильно скучать по Тимидо. Этому временами невыносимому, фонтанирующему идеями хлыщу, абсолютно уверенному, что ласковым словом и улыбочкой можно завоевать весь мир. Без него все рассыпалось к чертовой матери. Телефон и мессенджеры разрывались от звонков и сообщений журналистов, полиция требовала начать спасательную операцию. Черт возьми, даже Острова решили вежливо поинтересоваться, какого хрена доктор Кана появилась в криминальной хронике. Никколо не хотел рубить с плеча. Надо сказать, он был уверен, что все происходящее — часть плана Тимидо. Гаденыш был хорош в составлении сложных партий и схем. Так хорош, что больше всего Никколо хотелось высыпать его прах, оживить и сжечь заново.
Старый телефон-автомат в углу квартиры зазвонил. Никколо оторвался от разглядывания видов за окном и поднял трубку.
— Гато? Есть новости?
— Пока только одна. Они снова в эфире. Ты смотришь?
Мартин промычал что-то нечленораздельное и нажал кнопку на телевизоре. В этот раз освещения хватало, чтобы у дрона работала основная камера. Доктора Хикари и Гектора Ривы в кадре не было. Зато оставался Мигель — здоровый, довольный и отмытый, сидевший на коленях у женщины, похожей на него, как две капли воды.
«Вот сука», — проскрипел зубами Никколо и прибавил звук.
— … так ты правда моя мама? — спрашивал Мигель с детской наивностью, которой сам Мартин ни разу от сына не слышал.
— Да, милый, — Тайнара с нежностью погладила его по волосам.
— Но почему ты не жила с нами?
— Потому что твой папа решил разлучить нас и под шумок выдворил меня из Верхнего города. Он пообещал, что с тобой ничего не случится, если я буду помогать ему вести бизнес в Нижнем городе.
— Какой бизнес?
Экран потемнел. Заиграла жуткая скрипящая и ухающая музыка. Будто на складе со списанной техникой включили все машины сразу, и они очнулись от своего цифрового сна под дружное шипение, завывание вентиляторов и писк передатчиков. На экране появился человек. Весь закутанный, так что лица не разобрать. А за ним, на фоне, начали мелькать фотографии, виде, записи хроник. Фотографии, которые, Никколо был уверен, надежно спрятаны.
«Картель Коатль долгое время был настоящим бизнес-ангелом всего Лас-Риаса, у его истоков стояли три человека. Вы наверняка знаете их всех: Мартин Никколо, в прошлом талантливый фармаколог, Гато Бранко…»
На том конце провода повисло тяжелое молчание. А вот Никколо, наоборот, охватило спокойствие, тягучее и приятное, как после секса. Он оскалился в трубку и хищно клацнул зубами.
— И как это ты проебал такой компромат, расскажи, пожалуйста? — поинтересовался Мартин. Ему не нужно было видеть Гато, чтобы знать, сейчас он нервно ищет свои таблетки от давления и пытается промакнуть испарину, но салфетки далековато, а провод от телефона так сильно не растягивался.
— Мы знаем, что к делу причастна Тай. Это точно ее план. Они скорее всего в клубе, можно отправить туда спецназ и…
— Продолжай.
— И забрать пацана. Скажем, что это фейк. Достанем свидетельство о смерти его матери. Еще мы…
— Гато, ты мелко мыслишь, старая ты шваль. Если у них есть информация о Тайнаре, то скоро они докопаются и до таблеток. И тогда нам пиздец.
— Я отдам распоряжение Фабио, он соберет лучших людей. Они отправятся через час.
— Ну, не суетись. Нам же интересно узнать их требования, — проворковал Никколо. — Как-никак, у них целых три значимых заложника.
Словно в ответ на его просьбу, голос из колонок заговорил:
«Нам не нужны ни выкупы, ни взятки. Мы хотим, чтобы жителей Нижнего города признали полноправными гражданами Лас-Риаса. Многие поколения наших семей стремились работать на благо общества, но в то время как одни получали все, другим оставались только крохи этой жизни на задворках. Нам не нужна независимость, мы просто хотим мирной и спокойной жизни. И если вы все еще уверены, что мы недостаточно люди, чтобы дышать с вами одним воздухом, то придется рассказать вам правду. Одну вы уже узнали — о сыне Мартина Никколо и его делах. Но как насчет загадочной судьбы людей, которые старались навести мосты между Верхним и Нижним городом. Забавно, что каждый раз, как они пытались это сделать, они погибали. Да-да! Мы говорим об архитекторе Риве. Его сын — главный герой следующего эфира. Подписывайтесь и следите за обновлениями!»
— Звони Фабио, — цокнул языком Никколо.
***
«Подписывайтесь и следите за обновлениями? Серьезно?!» — закатывала глаза Вера. Она с трудом сдерживалась, чтобы не начать разбрасывать посуду и топать ногами, как делала это обычно на репетициях, когда кто-нибудь лажал. Но тут на коленях у нее дремал Мигель, и Вере очень не хотелось его будить.
— Так все сейчас говорят, — пожала плечами Дези, оглядывая присутствующих в поисках поддержки.
Тай только устало терла лоб. Проведение таких эфиров вызывало тошноту. К тому же на мозг давила внезапно начавшаяся бессонница. Тай уже двенадцать часов провела в попытках заснуть, но безуспешно. Стоило мыслям хоть немного устаканиться, как мозг тут же посылал вспышку какой-нибудб суматошной идеи, которая пробегала искрой по всем извилинам, возобновляя бодрствование.
— Говорят и ладно, — махнул рукой Рива. — Нам нужно сменить декорации. Если я прав, то они обращаются к Фабио, и у нас есть всего несколько часов…
— Ты блядь откуда взялся такой энергичный? — простонала Тайнара. Ей пришлось обхватить голову руками, чтоб сфокусировать взгляд. Гектор, до этого казавшийся расплывчатым пятном, предстал перед ней, сияя улыбкой и сверкая глазами, будто под кайфом.
— Просто я давно об этом мечтал, — пожал он плечами. — Мне и таблетки не нужны, чтобы оставаться в сознании.
— С таблетками или без — ты вот-вот крышей поедешь, — рыкнула женщина. Последние остатки веселости, пусть и наигранной, тут же испарились. — Дружище, когда ты сказал, что у тебя есть план по разоблачению Никколо, я и слова не сказала, правда же? Я готова была помочь. Я хотела помочь. Но ты ни разу не заикнулся блядь, что через час после слива мою дверь будет ломать ебаный спецназ! Это хуже дронов. И что ты предлагаешь делать теперь?
— Перегруппироваться, оставить камеры, провести включение из другой точки, я все спланировал, — затараторил Гектор, но направленные на него взгляды заставили его затихнуть. — Вот только не говорите, что вы этого не ожидали, а!
— Я не ожидала пьесы в трех актах, — продолжала давить Тай. — И пока тут не стало жарко, я сваливаю. Меня все заебало. У меня сын. У Веры тоже есть ребенок, вообще-то. Покривлялись — и хватит. У нас есть причины сидеть тихо и не подставлять лишний раз жопы.
— Но мам… — попытался возразить Мигель.
— Не мамкай! — рыкнула Тай. — Жопу в руки и вперед. Или ты хочешь вернуться к отцу?
И, не оставляя соучастникам шансов переубедить ее, направилась к гримеркам. Загрохотали падающие вешалки и банки. Тай перебирала свои нехитрые пожитки. Мигель следовал за ней неторопливой тенью.
— Куда мы пойдем? — спросил он, когда ее движения перестали быть слишком дергаными.
— Не знаю.
— А что мы будем делать?
— Не знаю, блядь!
— Тогда чем твой план лучше задумки Гектора?
— Более высокими шансами выжить? Как тебе такое, гений? — вспыхнула она, и Мигелю она почему-то сразу напомнила отца. Может, именно из-за этого характера он и не смог терпеть бывшую танцовщицу рядом. Но Тай ни разу не была похожа на Мартина. Она, может, и любила ударить кулаком по столу и ввернуть крепкое словцо, но Мигелю рядом с ней было спокойно. А это было непривычное для него состояние.
— А если из-за того, что мы уйдем, все останется, как есть? И Мартин будет править дальше…?
— А если мы умрем? — Тай попыталась подорваться наверх, но налетела головой на вешалку и тут же тяжело осела вниз с протяжным стоном. Мигель метнулся в зал и позвал Кану. Та уже не пыталась отпираться и говорить, что она не врач.
Ученая села рядом с Тай и, со всей вежливостью и деликатностью, принялась ощупывать наливавшуюся на макушке шишку. От ее холодных пальцев по всему телу бежали толпы мурашек, как от щекотки. И Тай, сколько бы ни сверлила молоденькую девчонку взглядом, не находила в себе сил, чтобы злиться на нее. Может, сказывалась бессонница, но Кана Хикари даже стала казаться ей милой.
— Все будет хорошо, — наконец, подала голос ученая.
— Твои слова, да богу в уши. Вот только старый пердун явно отключил телефон, — хмыкнула Тай и, приняв руку, поднялась на ноги. Перед глазами все закачалось, как с похмелья. — Нужно выпить.
— Тебе нужно поспать, — мягко проговорила Кана. Тай едко усмехнулась.
— Эх, милашка, тебе досталось мое лучшее снотворное.
Кана стыдливо опустила глаза и тут же залилась краской.
— Вы не подумайте, мы не…
— «Вы не» что? Он не пытается закрыть тебя ото всех и встать перед тобой, как живой щит? Ты не улыбаешься каждый раз, когда он смотрит на тебя? Да ты что? Моя хорошая, вот мне тут заливать не надо. Я все это говнище видела уже сотни раз. То есть, это не говнище, я за вас очень рада. Но не от всего сердца. И Скорее всего эта ваша «связь», построенная на фоне всеобщего пиздеца, распадется, как только дела придут в норму. И если вы до этого дня доживете. Ах, точно! Про выживание!
И она с новыми силами кинулась паковать вещи. Кана нервно следила за ее движениями. Не то, чтобы она сама не говорила себе все эти слова, но из уст Тай они звучали так хлестко и правдиво. Кана много раз представляла себе этот разговор. Как Тай будет бросать ей в лицо оскорбления, а следом за ними мелкий мусор и рюмки. И теперь, когда они все же коснулись этой темы, Кана неожиданно для самой себя испытала облегчение.
— Послушай, я знаю, что мне тут не место, — заговорила девушка, выуживая из памяти заготовленные на этот случай слова.
— О, расслабься, — махнула рукой Тай. — Вообще не надо тут хуем по столу водить и слезы мазать. Кому тут место или нет — это вопрос философский. Мы тут как живем? Дают — бери. Вот и все. Но мой тебе совет, крошка. Ни в коем случае не переворачивай свою жизнь ради мужика. Даже если тебе кажется, что ты его пиздец как любишь. Думай о себе. Остальные подождут. В конце концов, никому не всрутся твои жертвы. Поверь мне.
Она снова огляделась. Вокруг нее валялись разбросанные вещи. Такой же хаос и мешанина царили в мыслях. Осознание накатывало волнами, память подкидывала потоки образов. Вот, она танцует в Верхнем городе, вот впервые видит новорожденного сына. Вот Гато предлагает ей сделку, потом вихрь из Нижнего города и лиц всех мужчин и женщин, отметившихся в ее воспоминаниях отдельными чертами. Образы давили на череп изнутри, распирали его. Тай схватилась за голову, сдерживая очередную волну мигрени. Она даже не сразу поняла, что кричит. Что все обитатели маленького бункера набились в их тесную каморку, пытаясь предложить хоть какую-то помощь. Дези и Кана в четыре руки укладывали ее на барахло, а Тай все тряслась, цеплялась скрюченными пальцами за волосы.
«Это то, о чем ты говорила?» — спросила Дези. Кана кивнула.
«Уведите детей!» — скомандовала Вера и сама же исполнила свой приказ. Рем метнулся к бару и вернулся через секунду с бутылкой самогона, протянул ее Дези. Девушка выругалась, но все же принялась вливать пойло в горло Тайнаре.
— Что вы делаете?! — завопила Кана. — Это же не лекарство!
— Других нет. Ее нужно вырубить, — помотала головой Дези. Тай в ее руках обмякла. Тяжело задышала и закрыла глаза. С губ срывались прерывистые стоны.
— Это из-за таблеток? — спросил Рем, не в силах отвести взгляд. Кана кивнула и погладила Тай по волосам.
— Ей нужна помощь. Искусственная кома, ИВЛ, полноценные обследования.
— Об этом нужно рассказать в следующем выпуске, — ляпнул Рива и тут же получил по лицу. Удар был таким увесистым, что в глазах потемнело. А когда Гектору все же удалось проморгаться, перед ним стояла Дезире, растиравшая костяшки.
— Ты совсем ебнулся, а? А?!
— Дез, тише, — попытался осадить ее Рем, но быстро понял, что просто хотел задать этот вопрос сам.
— Твой план летит в пизду! Тай подыхает! А мы должны об этом снять документалку? Охренеть. Ну давай, помрем смертью смелых журналистов, когда сюда вломится спецназ. Хули нет-то?
— Дезире, ты не понимаешь, это важно. Сейчас нужно идти до конца. Никколо уже паникует. Еще немного и мы победим. Мы все.
Она смотрела на него, как оглушенная. Потом шмыгнула и вернулась к Тай. Принялась подсовывать ей под голову тряпье и едва заметно глотать всхлипы.
— Дези, — окликнул ее Гектор. Рем тут же вырос у него на пути.
— Тебе для твоего плана нужны были бойцы или хотя бы собственная партия. Нас тут кучка любителей. И нам пора сматываться, если хотим дожить до завтра. Добро?
Он и сам не ожидал от себя такой спокойной речи. Видимо, состояние Тай окончательно расставила на свои места его суждения о ценности жизни и вообще обо всем важном. Гектор заметил по-новому зажегшуюся решимость в его глазах.
— Добро.
— Я не буду тебя останавливать, но…
— Нет, спасибо. У меня есть запасной план, — пожал плечами Рива. — Можешь поставить на отложенную публикацию весь массив данных, какой у нас есть? Это будет моя последняя просьба. После этого разойдемся.
Рем кивнул. И в груди мерзко заскребло. Они направились в офис и принялись жонглировать файлами и доступами.
— Я запустил безостановочное копирование. Каждую секунду облако воспроизводит само себя, так что полностью удалить данные ни за что не получится. Они все равно всплывут. А если кто-то попытается их удалить, то они тут же будут рассылаться на все устройства в городе.
— Шикарно, — вздохнул Рива почти влюбленно. — Ты не думаешь о том, чтобы продолжить.
— Мне нужно защищать Дез.
— Я понимаю. Это и моя цель тоже, и я от нее не отказываюсь. Держи, — он снял с шеи маленькую подвеску, металлический цилиндр на цепочке. — Это универсальный пропуск отца. Слепое пятно в системе безопасности. Открывает любые двери и не оставляет цифровых следов.
Дези дождалась, когда Рива уйдет, и, едва шевеля губами, спросила:
— Куда мы пойдем?
— Для начала отнесем Тай в безопасное место, — сказал Рем и принялся сооружать носилки.
— Я останусь с Гектором, — пробубнил отделавшийся от Веры Мигель.
— Нет! — рыкнула Дези, точь-в-точь Тайнара.
— Ей со мной опасно! — выпалил он и тут же рванул прочь. Дези подорвалась было, но Рем положил руку ей на плечо, удерживая на месте. Дез всхлипнула и разревелась.
— Если вы закончили, — в каморку зашла Вера, — я знаю местечко. Заберем туда Тай. Тай!
Но Тай уже уснула навсегда. Тихо и незаметно, как только она умела уходить. В самый разгар вечеринки.