А жажда томит. "Дай сорву ягодку-другую, съем". Сорвал одну ягодку, съел - рог отпал; съел другую - и другой рог отпал. И чувствует: сила в нем против прежнего утроилась. "Ну, теперь я совсем оправился! Надо меч-самосек добывать". Сплел две корзины небольшие, набрал ягод красных и желтых.
Выбрался из лесу на дорогу и пошел в город. У заставы променял свое цветное платье и в худом кафтане да в лаптях пришел на царский двор:
- Ягоды спелые, душистые! Ягоды сладкие!
Услыхала царевна и посылает служанку:
- Поди узнай, что за ягоды. Коли сладкие, купи. Выбежала та на крыльцо:
- Эй, торговый человек, сладки ли твои ягоды?
- Лучше моих ягод, красавица, нигде не найдешь! Отведай-ка сама. - И подал ей красную целебную ягоду.
Ягода девушке по вкусу пришлась. И отдал ей Иван желтые ягоды. Воротилась девушка в горницу:
- Ой, до чего сладки ягоды у этого торговца, век таких не едала!
Съела царевна ягодку-другую - стало ей не по себе:
- Что это так у меня голова заболела?
Глядит на нее служанка, увидела - рога растут у царевны, и от страху слова сказать не может. В ту минуту взглянула царевна в зеркало да так и обмерла. Потом опомнилась, ногой топнула:
- Где торговец? Держите его!
Сбежались на крик мамки-няньки, прибежали царь с царицей и с королевичем. Кинулись на двор:
- Держите торговца, ловите его!
А торговца и след простыл. Нигде найти не могли. Стали царевну лечить. Сколько всякие знахари ни пользовали, ничего не помогает.
А Иван, крестьянский сын, отрастил бороду, прикинулся старым стариком и пришел к царю:
- Есть у меня лекарство - ото всех болезней помогает. И я берусь вылечить царевну.
- Коли правду говоришь, - обрадовался царь, - и дочь поправится, проси у меня, чего хочешь, а королевич особо тебя наградит.
- Не надо мне никакой награды. Веди меня к царевне да прикажи, чтоб никто не смел в покой входить, покуда сам не позову. Если станет царевна кричать - больно ей будет, все равно входить никому нельзя. А не послушаетесь - век ей от рогов не избавиться.
Оставили Ивана с царевной с глазу на глаз: запер он дверь крепко-накрепко, выхватил березовый прут и давай тем прутом царевну потчевать. Березовый прут - не ольховый: гнется, да не ломается, вокруг тела обвивается.
Вот тебе наука! Не обманывай вперед никого! Узнала царевна Ивана, крестьянского сына, стала кричать, на помощь звать. А он знай бьет да приговаривает:
- Не отдашь моего меча - смерти предам!
Покричала царевна, покричала, никого не дозвалась и взмолилась:
- Отдам меч, только не губи меня, Иванушка дорогой!
Сбегала в другую горницу, принесла меч-самосек. Взял Иван меч, выбежал из царевниных покоев, увидал на крыльце королевича с генералами ближайшими, взмахнул мечом - и повалились королевич с генералами замертво.
"Обману нету, меч подлинно мой!" Воротился в горницу, подал царевне целебные ягоды:
- Ешь, не бойся! У меня без обману!
Съела царевна красную ягоду - один рог отпал; съела вторую - другой рог отпал, и стала она здорова. Плачет и смеется от радости:
- Спасибо, Иванушка! Другой раз ты меня из беды вызволил, век твоего добра не забуду! Прогони королевича, а меня прости, и буду я тебе верной женой.
Отвечает Иван, крестьянский сын:
- Королевича твоего уже в живых нету. А ты с отцом, с матерью уходи куда знаешь, чтобы духу вашего тут не было! Не было у меня жены, да и ты мне не жена!
Прогнал Иван, крестьянский сын, царя с царицею да с царевной и с тех пор живет-поживает, беды никакой не знает.
ЕЛЕНА ПРЕМУДРАЯ
В стародревние годы в некоем царстве, не в нашем государстве, случилось одному солдату у каменной башни на часах стоять; башня была на замок заперта и печатью запечатана, а дело-то было ночью. Ровно в двенадцать часов слышится солдату, что кто-то кричит из этой башни:
- Эй, служивый!
Солдат спрашивает:
- Кто меня кличет?
- Это я - черт, - отзывается голос из-за железной решетки, - тридцать лет как сижу здесь не пивши, не евши.
- Что же тебе надо?
- Выпусти меня на волю. Как будешь в нужде, я тебе сам пригожусь; только помяни меня - и я в ту же минуту явлюсь к тебе на выручку.
Солдат тотчас сорвал печать, разломал замок и отворил двери - черт выскочил из башни, взвился кверху и сгинул быстрее молнии.
"Ну, - думает солдат, - наделал я дела; вся моя служба ни за грош пропала. Теперь засадят меня под арест, отдадут под военный-суд и, чего доброго, заставят сквозь строй прогуляться; уж лучше убегу, пока время есть".
Бросил ружье и ранец на землю и пошел куда глаза глядят.
Шел он день, и другой, и третий; разобрал его голод, а есть и пить нечего; сел на дороге, заплакал горькими слезами и раздумался:
"Ну, не глуп ли я? Служил у царя десять лет, каждый день по три фунта хлеба получал. Так вот нет же! Убежал на волю, чтобы помереть голодною смертию. Эх, черт, всему ты виною!"
Вдруг откуда ни взялся - стал перед ним нечистый и спрашивает:
- Здравствуй, служивый! О чем горюешь?
- Как мне не горевать, коли третий день с голоду пропадаю.