Вот же ж! - вспоминал очередной неприличный промах попаданец и головой хотелось биться о стенку вагона от полноты души. Или о кулачки красавицы Марии. Та еще сладкая дурочка, захотелось ей некогда стать, как всамделишной дочери немецкого курфюста, поменяв при замужестве за Романовым не только фамилию, но и имя-отчество. Хорошо еще, не говорил о смене религии. Эта ведь балда и в церковь бы бросилась. Судя по тому, как она, рьяная атеистка, бросилась с ним на таинство венчания – точно бы сделала.
Глядя на жену, которая от пристального взгляда мужа покраснела, как-то похорошела и расцвела, но все-таки не спросила причину такого внимания, он постарался снизить уровень душевного напряжения. Она-то тут причем, если он совершенно забыл (еще политик высшего эшелона!) поговорить о производстве оружия в Чехии в случае войны. А это ведь не ого-го, а ОГО-ГО! Танки, САУ, бронетранспортеры, автомобили и артиллерийские тягачи, артиллерия многих калибров, разнообразное стрелковое оружие и проч. Посмотришь немецкую армию времен Великой Отечественной войны и кажется, что рядом с Германией еще воевала и Чехословакия (Чехия). Словакия ведь и так воевала, правда Гитлеру от этого отнюдь не стало легче. А вот Чехия своей капитуляцией в своем клювике принесла одномоментно оружия аж на 35 дивизий. Да еще предприятия фирмы «Шкоды» - один из крупнейших в Европе оружейных производителей.
В Москве, в присутствии М. Тухачевского и, разумеется, великого князя Сергея Александровича Романова-Советского вопрос этот поднимался, но как-то завис. Попаданец, имея в виду большое значение чехословацкого оружия в будущей Великой Отечественной войне, все равно время уточнить эту тему в Праге. Ага, уточнил!
Может, встреча с представителями русской общины заставили забыть? Встреча-то поначалу была тяжелая, просто офигенная, если оценивать в литературном изложении. Почти у каждого находилось огнестрельное оружие или, хотя бы, шашки и сабли.
Напряженность резко опять снизила, как это не стыдно будет сказать, Мария Федоровна. Зашедшая за мужем, она сразу же сдала в сторону. Чтобы увеличить сферу пристрелки, - был первая мысль. Но потом пришло озарение: - чтобы показать красоту своей фигуры во всем объеме!
Фигурка-то у ней была, как у богини. Что в одежде, что без оной, мне можно, я ее супруг. А уж когда она распустила свои великолепные волосы и принялась их расчесывать, то присутствующие здесь мужчины (то есть все), прикипели взглядами к женщине. Та как ни в чем не бывало раскинула волосы (взгляды мужчин кинулись следом) и вдруг одновременно и мягко, и жестко сказала, как приложила печать на документе:
- Прошу убрать оружие при его императорском высочестве. Вы российские поданные или немецкие обезьяны?
Тон был жесткий и даже оскорбительный, но от такой ослепительной красотки и русской они были готовы потерпеть. И, в конце концов, это был действительно великий князь, и даже зримый кандидат в претенденты в императоры. А уж что он думают, так это их императорское величество сам решает. Уж не их сиволапым создавать!
Сели за стол. Оказалось пришедшие, хоть и неохотно, но понемногу скинулись на чай и сладости – бутерброды с колбасой и салом. Так себе «сладости», да еще самое дешевое, что было из еды, но вкусно.
А вот тут уже на первый план вышел попаданец Сергей Логинович. Как он красиво и аристократично пил чай и ломал куски хлеба, не стоит и говорить. Постепенно собеседники сами чай пить перестали, лишь смотрели, как надо ПИТЬ ЧАЙ по великокняжески.
А уже потом и можно было поговорить, в чем житель XXI не имел себе равных.
- Господа! - сказал он пафосно, но по отношению к собравшимся тепло: - уже почти двадцать лет, как прошла Гражданская война. Все вы в ней участвовали и, надеюсь, были не последними. Все так. Но господа, время проходит, и эти события помнятся лишь в памяти, а наяву их уже нет.
Собравшие возроптали, то есть не то, что против великого князя, но и не соглашаясь с его жесткими доводами.
- Да, господа, - стал наставать Сергей Александрович, - это так. В нынешней России, в Совдепии, как презрительно говорят здесь многие, об этом вспоминают все реже и реже. Вот, например, - картинно повернулся он к своей спутнице, - моя жена, Мария Федоровна, молодая гражданка Страны Советов, ты знаешь что-то о Гражданской войне, моя прелесть? Кто, например, там воевал?
Мария Федоровна не то, чтобы хотела сыграть на публику. Однако она в первую очередь была зла на мужа. Сидела тут, чай пила втихомолку. Хоть бы предупредил заранее! Она небрежно опустила чашку с чаем, обвела взглядом собравшихся (любимый этюд графиня Шувалова). Это было так изсканно-аристократически, что она могла бы не говорить. Но женщина попробовала и трогательным голоском прилетевшего на несколько мгновений ангела сказала:
- По-моему, с вашей стороны были Деникин, Врангель, немецкий король Вильгельм. С нашей стороны Чапаев, Щорс, легендарный матрос Железняк. Вот!
Она позволила бросить на зрителей, и особенно на гадского мужа торжествующий взгляд.
- М-да, - сказал пожилой мужчина, по виду классический приват-доцент или даже профессор, спросил почти смущенно: - а Вильгельм-то какой?
- Простите, господин не знаю-кем-вы-будете, но я жена великого князя, - презрительно плюнула ответ женщина, - то есть сама великая княгиня. Точнее сказать, великая княгиня Мария Федоровна. Как вы считаете, мне по статусу надо это знать, ведь и в современности столько проблем!
- Прошу прощения, я – профессор Бердяев Николай Александрович, профессор одного из Пражских университетов, - представился все-таки смутившийся мужчина и сел, никак не комментируя слова Марии Федоровны.
Оп-па, сам Николай Бердяев, знаменитый брат не менее известного Сергея Бердяева! Вот это, как говорится, я попал наугад, - удивился попаданец, - знатно попал, Николай Александрович!
Это еще усилило красноречие Сергея Александровича и без того неслабое, что его натиск был огромным и победоносным, как весеннее половодье в теплую апрельскую пору. Как говорится, плетью обуха не перешибешь! Бедные младшие офицеры и даже кадеты и юнкера в ту прошлую, уже в далекую пору Гражданской войны, ставшие за двадцать лет пусть взрослыми и даже старыми, но сейчас насильно возвращенные в в ту лихую годину их юности. Что они могли возразить, нынешние разнорабочие, грузчики и таксисты? Да ничего, пожалуй.
А красный великий князь вдалбливал им несколько простых и от этого почти не прочитаемых мыслей:
- Гражданская война белых и красных давно прошла. Да, ваше дело было правое и вас осеняли православные хоругви и дедовские знамена. Но с той поры прошло много времени. Началась другая историческая эпоха, где Гражданской войне не было места;
- Эмигранты со своими чаяниями и запросами конца 1910-х годов давно оказались задвинуты на обочину человеческого развития. Их требования никому уже не интересны и даже вызывают раздражение даже здесь, в Европе;
- В Европе они уже не нужны, максимум, на что соглашаются европейцы – это чтобы они жили и работали и не мешали им. Но и в СССР их не ждут, там решают свои огромные экономические и политические задачи конца 30-х годов ХХ века и слушать, чего они потеряли с прошлой России XIX века, по меньшей мере, там не будут;
- Сейчас они де-юре граждане восточноевропейской страны и максимально, что они могут сделать – это помнить, что де-факто они еще россияне.
Эти философские силлогизмы, переплетенные нравственными и православными нравоучениями, были настолько же скучны, насколько и непробиваемы. Большинство собравшийся, простые люди, не в силах противостоять великому князю в философских диалогах, хотели свести все к чувствам. Хотя против них были его императорское высочество великий князь Сергей Александрович с супругою, такой сногсшибательной красоткой, каковыми могут быть только великокняжеские жены.
Да и сугубое меньшинство, являвшееся созидательным началом, жаждало поспорить, а не драться. И в конце концов, все свелось к вялотекущему диспуту, в котором житель XXI века, более цинично настроенный и менее религиозно нацеленный, легко переиграл по очкам. Теперь уже они пытались проигранный спор свести к простой базарной ругани, но охладевший народ их не поддержал.
В итоге встреча закончилась к принятию огромным большинством при одном воздержавшемся «Декларацию представителей русского населения г. Праги», в котором впервые, пусть с оговорками, но признавалась законность власть большевиков в России и эмигранты призывались к сотрудничеству к ней. «Декларация» даже было в паре-тройке белоэмигрантских газет, то есть в сугубом меньшинстве, но это ладно.
Теперь, уезжая в личном поезде во Францию, Сергей Александрович индифферентно думал о результатах кратковременной поездке в Чехословакию. В чем-то он не добился, в чем-то даже лопухнулся, но в целом визит был положительным. Как он и думал, «враждебные белогвардейцы» на самом деле оказались разобщенной, уставшей от такой жизни массой населения. Под заиленными камнями вода не течет и, будь его воля, хорошая агитационная работа легко бы сделала из хотя бы части белоэмигрантов сторонников СССР.
Только зачем? История, увы неумолима. Проиграв раз на поле боя бывшие белые оказались сметены в стороны от активной жизни. И сами они и даже пресловутый РОВС, чем дальше, тем больше будут казаться анахронизмом прошлого. А все огромное большинство население будет меж тем связаны с современными проблемами. Это как с монголо-татарское нашествие, имевшее огромное негативное последствие не только для славян и России, но и для человечества в целом. О нем до сих пор помнят, но оно уже не вызывает особых чувств и желание отомстить уцелевшим монголам ХХ века. Таковы уж люди!
Особенности железнодорожной структуры Европы была такова, что поезд великого князя вначале был вынужден вернуться в нацистскую Германию, а уже потом оказаться во Францию. Слава богу, в центральную Германию и Берлин, в том числе, они не заехали. Хотя Гитлер, видимо, ожидал и даже прислал своих эмиссаров – двух эсесовцев «белокурых бестий» во главе с самим заместителем фюрера по НДСАП господином Гессом, ха!
Гости были угощены по паре стаканчиков великолепного азербайджанского бренди, но вернулись с изысканным отказом, великого князя ждала Франция. Правда отказ был смягчен обещанием обязательно встретится с господином Гитлером на обратном пути. Все доводы Гесса были просто молча отмечены в стороны. Многие люди почему-то убеждены в силе слова, напечатанного или, хотя бы, произнесенного, но попаданец, уставший от них и цинично слушавший их, только улыбался.
В Париже уже на перроне железнодорожного вокзала великому князю показали, что его видят здесь как официального представителя советского правительства. Что же его экстравагантного статуса великий князь при Советской власти, то этим во Франции было не удивить. С местной-то и весьма бурной историей французы, не поморщившись, исполнили гимн СССР «Интернационал», написанный, кстати, и впервые исполненный здесь же во Франции.
Все дворянские титулы здесь официально были приняты и уже никак не порицались, как часть фамилии. Если в других стран великий князь в СССР поражал или, хотя бы, сильно удивлял (многих неприятно удивлял). А во Франции всего лишь был признаком поражения кровавой, разрушительной революции и восстановления обычного государства.
Это французы сразу показали, проиграв за «Интернационалом» старый российский гимн «Боже, царя храни». Советский посол во Франции Яков Захарович Суриц хоть и периодически морщился, как от сильной зубной боли, но протестовать не осмелился. Ведь хитромудрые французы перед этим сделали запрос в Москву. И И.В. Сталин, удивленно хмыкнув, неожиданно дал добро на все – и на официальный статус великого князя Сергея Александровича (в других странах он принципиально приезжал, как неофициальный гость), и на встречу советского представителя двумя гимнами (большевистским и царским).
Попаданец Сергей Логинович был готов и к этому, как одному из вариантов зримого будущего. Все-таки он хорошо понимал, что с появлением активного великого князя развитие данной реальности заметно двинулось вправо вплоть до усиления монархических тенденций. Но оказалось все гораздо проще. На одном их предместий Парижа на одной из незапланированных остановок в поезд сел чиновник из Орсе и личный эмиссар министра МИД Ивона Дельбоса, говорливый толстячок, хорошо знающий русский. От него-то русские – не только Сергей Александрович Романов-Советский, но и бывшие при нем его заместители Л.З. Мехлис и Г.Н. Королев, а также секретарь Комитета М.Ф. Романова-Советская – узнали все новости. Для кого-то рутинные (попаданец), для кого-то поразительные (Г.Н. Королев и Мария Федоровна), для кого-то недопустимые (Л.З. Мехлис).
Но француз предупредил, что все нововведения были полностью согласованы с Москвой и там все одобрили, о чем дополнительно вам сообщит ваш посол Суриц и спешно приехавший из Лондона М.М. Литвинов. На это Сергей Александрович молча улыбнулся, Л.З. Мехлис кое-как проглотил готовые вылиться бранные слова протеста, а остальные просто промолчали, понимая, что они слишком маленькие люди на фоне большой внешней политики.
А так великий князь принял на вокзале все процедуры, как должное, выступил с небольшой ответной речью на русском языке (французский язык он знал, как и английский и немецкий, такова было традиция Романовых с XIX века, но дипломатический обычай!), прошелся вдоль небольшой роты почетного караула. Однако с премьером Эдуардом Даладье они говорили уже на французском.
Как он и опасался (ох!), его часовой визит вежливости в Елисейский дворец превращался в двухдневные напряженные переговоры.
Уже в посольстве они ознакомились с директивой из Москвы. Советская делегация должна было взять максимумом из благоприятной обстановки, вплоть до нового дипломатического договора.
И попаданец опять же понимал, что дело здесь не только в приезде великого князя. Точнее, скажем так – приезд великого князя, как полномочного представителя советского правительства был только одним из факторов, причем не из самых важных.
Франция, так же как и СССР, оказалась в сложной международной обстановке и, самое главное, одна. В США все никак не ослабевала политика изоляционизма (хотя с приходом нового президента Ф.Д. Рузвельта она заметно стихла). Англия, старый друг, впрочем, как и старый враг. Она многим была хороша в ХХ веке, но, к сожалению, не имела массовой армии. Так что с сильным и в этом столетии стабильным врагом Германией Франция должна будет воевать одна. И это при том, что в Первой мировой войне она едва сдержала его натиск с царской Россией! А воевать с гитлеровской Германией придется, уж французы-то это чувствовали чуть ли не на генетическом уровне.
СССР, а точнее И.В. Сталин, в общем-то, относился бы к проблемам Франции холодно и даже злорадно. Но ведь и у него были во внешней политики такие же проблемы и тот же смертельный враг. И А. Гитлер, объясняя причины будущей войны, указывал на Францию, как на исторического неприятеля, который сделал много нехорошего. СССР же он вообще отказывал в существовании, как государство унтерменшей. То есть, Франция и французов могла еще хоть на что-то надеяться, тогда как СССР и советские народы в своей основе могли только воевать.
В прошлой реальности, обе стороны, хоть и понимали все это, но протянуть руки друг другу не смогли. Предпочли дружить с Гитлером. И Запад (Мюнхенский сговор 1938 года), и СССР (договор 23 августа 1939 года) подписали, казалось бы, выгодные соглашения с Германией. А итогом была кровопролитная Вторая мировая (в ее рамках Великая Отечественная) война.
В этой реальности появился новый субъективный фактор – активный великий князь Сергей Александрович, который может быть, как самостоятельный игрок, не только в СССР, но и на международной арене. С его появлением антигитлеровский фронт приобрел окончательный оформленный вид.
Вот поэтому и советский лидер И.В. Сталин и французский премьер-министр Эдуард Даладье буквально вцепились в него. Вот он шанс договорится и, наконец, соединится.
А сумеет ли сам великий князь Сергей Александрович? Он ведь тоже должен будет быть не простым опереточным артистом!