Современный на то время премьер-министр Франции Э. Даладье был на где-то на околосоциалистической позиции (в европейском понимании социализма), грешил вместе с такими же политиками в Народном Фронте, потом пустился в свободное политическое плавание. Честно говоря, если бы мнение Сергея Александровича кому-то было интересно, великий князь ни за что бы не сел с ним за стол переговоров. Во-первых, склизкий какой-то политик, во-вторых, и позиция у него какая-то склизкая, вот-вот полетит из премьер-министров. И что тогда его переговоры?
Но как человек он был приятен. Средний француз, галантен, вежлив, обрушил на Сергея Александровича кучу комплиментов. А уж на Марию Федоровну, если так мерить, море! Еще бы, такая красавица и среди французов!
В честь высоких гостей, великокняжеская чета, как никак (!), французское правительство дало завтрак. По времени, наверное, был уже обед, ну не суть. Был так сказать дипломатический раут, когда дипломатам и приравненным к ним главное было не пища, а разговоры.
С французской стороны были премьер-министр Э. Даладье (он же министр обороны), глава МИД Ивон Дельбос, какая-то дама для женского паритета, несколько высокопоставленных дипломатов, видимо для создания толпы. Все равно говорил один только Эдуард Даладье.
С нашей же стороны, как вы понимаете, была великокняжеская чета в лице Сергея Александровича и Марии Федоровны, и аж трех заместителей:
- Максим Максимович Литвинов (условное правое крыло);
- Герман Николаевич Королев (условное левое крыло);
- и Лев Захарович Мехлис, безусловно, левый.
Понятно, почему первые были условные. В СССРтолько оппозиции на суде были правые или левые, или даже объединенные право-левые. А свободные граждане, а тем более члены ВКП (б) исключительно сторонники генеральной линии И.В. Сталина. Ну а если говорить серьезно, то так он и было, Литвинов вел линию либерально-большевистскую, Королев – линию центристско-большевистскую, а Мехлис продавливал свою позицию лево-большевистскую.
То есть доктрина-то у них была одинаковая и они расходились лишь в мелочах, но как раз из-за мелочей заместители воевали друг с другом, не стесняясь хозяев французов. Одно было хорошо. И.В. Сталин четко и безоговорочно обозначил, что за итоги заграничной командировки будет отвечать великий князь Сергей Александрович. А, значит, ему же принадлежит ведущий голос.
Поэтому, после того, как рассуждали заместители, председатель делегации великий князь Сергей Александрович «подытоживал» советскую позицию и это «подытоживание» могло резко расходится от вышеизложенного. Но с председателем уже не спорили, ведь Вождь жестко обозначил Л.З. Мехлису, что великий князь, безусловно, во всем прав. Конечно, по приезде в Москву он напишет докладную, по форме донос. Но это будет потом, а пока он не имеет права оспаривать его мнение.
А остальные заместители и так были послушны. Сказав свою личную позицию, они дисциплинированно держались «генеральной линии партии». Это когда заместители вообще говорили через переводчиков. А так в основном шел диалог Даладье – Романов. Разговор шел на прямую, без переводчиков и был очень быстрым.
Вначале говорили об экономике, в основном об обороне. Тут Сергей Александрович был привязан к армейскому заказу (первый список) и экспортный перечень народного хозяйства СССР (второй список). По первому списку, понятное дело, надо было обязательно купить, а по второму – продать.
Купили сравнительно быстро, при чем на ряд товаров с лицензиями. Вообще Франция производила много, но исторически Россия больше сотрудничала больше с Англией, а с XIX века с Германией. Это, однако, не говорило, о скудности заказа – общая сумма доходила до десяти миллиардов золотых франков. Правда здесь был нюанс, который русские обозначали сразу – основные финансы пойдут за счет советского импорта. То есть надо было сначала советские товары вывести на французский рынок, распространить их и только затем на эти деньги купить французские товары.
Заместители великого князя этого немного стеснялись, но попаданец, помня о своем прошлом / будущем, считал это естественно. Ну и торговал, как квалифицированный продавец. Сначала покупал, как можно лучше, но дешевле. А уж после этого продавал.
Здесь у Советского Союза был большой плюс – СССР в основном продавал так или иначе лишь сырье. Даже промышленные товары оценивали по цене металлолома, все равно это было для советской экономики выгодно. Продавали промышленное сырье, лес, золото, продовольствие (в основном хлеб).
На последнее, И.В. Сталин, имея в виду избыток продовольствия на Западе и недостаток валюты в СССР, приказал продавать по любой цене. Вождь-то имел ниже минимума, даже ниже себестоимости, но российский продавец XXI века очень квалифицированный специалист во всем. И он продал-таки, найдя лазейку в виде затруднения в перевозке в колониях… по пяти раз выше минимума.
Минус был также большой. «Прогрессивной общественности» очень не нравился, что в СССР используют подневольный труд заключенных ГУЛАГа. Ну или французские капиталисты находили причины, чтобы демпинговать советские товары. Тут главная проблема заключилась в жесткой позиции Даладье. Политика явно стояла выше экономики. Приходилось выкручиваться, менять лапти на сало, то есть указывать в ответ на ссылку на принудительный труд заключенных ГУЛАГа кивать на тяжелую жизнь негров во французских колониях. Тьфу! Но цену все равно приходилось снижать. Впрочем, столковались.
В политической сфере все было куда сложнее и проще. Ведь, с одной стороны, четкие границы блага и привилегии не означили и совершенно непонятно, куда идти. С другой стороны, есть общий враг. Твой временный союзник может быть совсем другим. Боле того, он может быть совершенно не нравится ни государственным чиновникам, ни большей части общества, главное, надо идти против общего врага.
Исходя из этого, дискуссию о нехороших внутренних порядках, начатых одним из дипломатов, решено было прекратить к обоюдному удовольствию. Разговор лидеров обоих делегаций сместился к оценке сил и возможностей Германии.
Эдуард Даладье, рассчитывая напугать самоуверенного, но, видимо, не знающего вооруженного потенциала, стал рассказывать о характеристике и численности родов войск, чем буквально рассмешил попаданца. В XXI веке любой даже младенец расскажет о соотношении сил СССР и Германии, а уж взрослый даже не историк, а просто любознательный россиянин подробно расскажет о бронетанковых и авиационных структурах вермахта в начале 1940-х годов.
В итоге великий князь своими оценками это плохо, а это еще хуже о бронетанковой линейке Т1 – Т3 довел всю французскую делегацию до почти икоты. Ведь по характеру возможностей немецких вооруженных сил получалось, что армия Франции обязательно будет разбита, при чем в короткий срок. И при этом это были не только пустые слова, это были выводы после ТТХ немецкой техники и крепости их соединений.
Это было так не дипломатично, что даже М.М. Литвинов, несмотря на интеллигентную вежливость, осмелился тихо, правда выговаривать великому князю за его беспардонную грубость. Но нет худа без добра, зато Л.З. Мехлис, уже готовый сделать упрек за неловкие действия председателя Комитета, в результате чего были обнародованы секреты наркомата обороны СССР, ведь, наверняка же, оттуда он набрал эту информацию!
Более того, когда Даладье опомнился, он принялся сам напрашиваться на подписание договора о дружбе. СССР НЕ ИСКАЛ этого договора, а Франция его ПОДТАЛКИВАЛА!
Конечно, за столь короткий срок нельзя было разработать сам договор, но главное было сделано:
Во-первых, было подписано принципиальное решение о разрабатывании и подписании договора между двумя странами;
Во-вторых, было согласован принцип, по которому, начало оборонительной войны с одной страны с Германией автоматически ведет к войне другую страну.
Тут, разумеется, французы попытались сохранить свободу рук, дескать, СССР будет обязан, а Франция совершенно не должна, но Сергей Александрович был неумолим и даже груб и документ был подписан в равных соотношений.
Вместо двух дней переговоров, процесс прошел всего лишь один. Правда, второй день все же будет, но уже в качестве технической стороны. Ответственные, но не главные сотрудники делегаций будут шлифовать формулировки итогового документа, чтобы потом их председатели только подписали.
Фу-ух, все это хорошо, но ему бы неплохо поторопиться, Владимир Кирилл Владимирович, с которым накануне договорились аж из Праги, ждет-с!
Премьер-министр Франции Эдуард Даладье насторожился, услышав, что в Париже будут идти переговоры, но почему-то совершенно без представителей французского правительства. Однако, узнав, что речь идет о титуле императора России, когда-то могучего и грозного, а сейчас совершенно бесполезного, успокоился. Пусть русские сами дергаются с этим символом прошлого, французам достаточно проблем современности.
А все действительно касалось непосредственно русских, хотя и с выходом на хозяев. При первом и пока последнем сеансе связи выяснилось, что здоровье императора гораздо хуже, чем предполагалось. Рак в последней степени! Болезнь, которую на этом уровне нельзя ни терапевтически вылечить, ни даже хирургически что выправить и в XXI веке, а что уж там ХХ веке!
Кирилл Владимирович, по-видимому, все это хорошо понимал и хотел только немного – умереть на Родине и быть там же похороненным.
- Я много пожил и даже стал императором России, пусть это и стало только тенью былого величия, - сообщил он слабеющим голосом, - а теперь я прошу одного – отправьте меня умирать на матушке Руси.
Российской империи уже не было, она превратилась в СССР. Впрочем, это как раз было неважно, будет время и обратного процесса уже на исходе этого же ХХ века, когда это советское государство исчезнет, а Россия вновь окажется воссоздана.
Сейчас главное дать возможность реализоваться последней возможности Кирилла Владимировича. Каким бы он не был, но волю покойного надо уважить. И даже не то, что это выгодно Сергею Александровичу. Недавнее ожидание собственного расстрела показала ему, что в СССР образца легко попасть в число невиноубиенных рабов божьих, даже еще не ведая этого. Особенно великих князей.
И потому он старательно помогал умирающим соотечественникам, убеждая себя и, особенно, властьпридержащим, чтонашей стране это выгодно.
Прибыл вовремя. Император, оказывается, еще ходил по собственному жилью – маленькой квартирке в одном из предместий Парижа – но не более того. Поэтому в квартирке постоянно жили еще три человека – кухарка и домработница, готовившая и убирающая, санитарка и немного врач, уже не столько лечащая, сколько купирующая приступы боли морфием, и телохранитель-санитар с услугами на все.
Они встретили незнакомца откровенно враждебно, услышав, что из большевистской России и с поручением от властей. Хо-хо, а если бы они знали, что их гость большевик, точно бы застрелили. Он почему так решил, увидел, что у мужчины-охранника был большой, полевого типа пистолет, а у одной из женщин он увидел женский пистолет, которым она откровенно то ли пугала, то ли предупреждала – живым не сдадимся.
А вот Кирилл Владимирович встретил его дружелюбно, хотя и не узнал в пришедшем дальнего родственника. А вот Сергей Александрович его признал, хотя по сравнению с фото в интернете XXI века он заметно обрюзг и постарел.
Его проводили в одну из комнат, где император сидел на стуле у большого письменного стола. Сергей Александрович официально представился – и что он великий князь Романов, и из большевистской России с поручением от властей.
Кирилл Владимирович с любопытством посмотрел на него:
- Очень интересно, не раз слышал о потомках Николая Константиновича, но к сожалению, никого не видел. Весьма польщен.
- Я со своей стороны, признателен, что вы, ваше императорское величество, нашли время встретить меня, - изящно поклонился Сергей Александрович.
Все расслабились. Дело, конечно, было не в поклоне. Представитель Советской России, великий князь и один из возможных претендентов в российские монархи сам признал в нем императора. Только кухарка, темноволосая, аристократического облика женщина все еще была настороже. И, более того, она открыто вытаскивала его и даже, не смущаясь, наводила на гостя.
- Как там, в Совдепии? - спросила она язвительно, - говорят, там по очереди спят с женщинами, типа что-то коров.
- Слава богу, таково никогда не было, - он демонстративно перекрестился на небольшую иконку, - зря вы верите этим небылицам из местных русских газетенок. В России все гораздо иначе, хотя и трудно.
- А как иначе? - спросил Кирилл Владимирович, и сразу стало ясно, кто здесь хозяин, - садитесь, ваше высочество, - показал на красивый стул напротив себя, - сейчас Нина Андреевна принесет нам чай. Ничего, что я по-родственному, коротко? Вы тоже можете сократить мою титулатуру.
- благодарю, ваше величество. если коротко, то вспоминая Великую Французскую революцию, сначала была кровь, беспорядки и террор, но кончилось это императором Наполеоном Бонапартом. Примерно по такому же пути идет Россия.
- И? - нетерпеливо спросил Кирилл Владимирович.
- Сейчас период прихода к власти монарха, - прямо ответил на вопрос императора, - не верьте причинам ни в местной прессе, ни в большевистской. Все врут, или, как минимум, ничего не знают и гадают. На мой взгляд, одна из основных предпосылок – уничтожение старых большевиков и расчистка места для диктатуры.
- М-да? - спросил в воздух Кирилл Владимирович, - и как же называется диктатор – царь, король, император? И, наконец, кто он?
Сергей Александрович ответил прямо, хотя если об этом узнают в Кремле, ему очень даже вероятно, незаблагорассудится:
- Диктатор, - скорее всего, нынешний секретарь ЦК ВКП (б) И.В. Сталин. А название… сейчас же не средневековье. Больше, чем считаю, что должность у него останется та же, просто власть усилится. Хотя у него и сегодня полномочия очень широкие.
- А вы стало быть, служите там? - гораздо ласковее, хотя и по-прежнему желчно спросила Нина Андреевна, ставя чай.
- А я там живу. Родился, как водится, в том же 1917 году, учился, работал простым рабочим. Сейчас ответственный чиновник на уровне превосходительства или даже высокопревосходительства. Официально великий князь, хотя это формально ничего не дает.
- Гм, Сергей Александрович, поясните, - вклинился в разговор Кирилл Владимирович. Ему уже не интересовали отдельные персона. Находясь на закате жизни, он хотел знать общий процесс развития и куда придет Россия: - вы говорите, как Франция. Но ведь там после Наполеона снова пришли Бурбоны. А у нас Романовы?
- Слишком много различных фактор, чтобы точно сказать, ваше величество, - отрицательно покачал головой Сергей Александрович, - в России я не знаю, буду ли я жить завтра или же окажусь расстрелян. Единственно можно сказать – все возможно. Но как, кто и когда предусмотреть нельзя.
Теперь, что касается вас, ваше величество, то И.В. Сталин готов принять вас в СССР, как частное лицо. по приезде в страну вы и пожелавшие приехать с вами ваши люди будут взяты на полное государственное обеспечение. Государь будет поселен во дворец или большой дом в Москве. Ну или, по желанию, он может переехать в одно из сельских поселений.
- А там можно жить? - спросила вдруг санитарка/недоврач.
- Жить можно, - просто сказал большевистский великий князь, - если не расстреляют.
И от этих слов все вдруг почувствовали, как холодом повеяло на них с Востока.