Ты так здорово выступал! - удивилась/обрадовалась/обзавидовалась жена Мария Федоровна успехам великого князя.
«Товар захочешь продавить покупателям, еще не так запоешь!» - хотел было поделиться практикой торгового менеджмента XXI века попаданец Сергей Логинович, но вместо этого поделился возникшей острой проблемой с женой, пользуясь подходящим моментом. После собрания и ухода писателей они решили совершить небольшую прогулку в окрестностях Москвы реки. Так сказать, небольшой променад перед ужином. Ну и негромко, почти шепотом, переговорить о тайно-сокровенном, о чем не скажешь в их особняке, нашпигованном лазутчиками НКВД.
И этот разговор о наболевшем они вели на простенькой скамейке непосредственно около реки, делая вид, что занимаются обнимашками и поцелуйчиками. И как бы не жена занималась этими делами активнее. Ее, кстати, увлекал не сам амурный процесс, хотя и от него она не собиралась отвлекаться. Но еще более женщине было интереснее поговорить о недавнем собрании писателей и поэтов. Как себя вел ее муж на людях, как зажигательно и аргументировано говорил речь, словно товарищ Мехлис. Ух, ей бы так! А то с одним – двумя она говорила свободно, только с товарищем Сталиным немного смущалась, так с гениальным Вождем все спотыкаются в разговоре. Но выговорить речь, да еще блестящую и зажигательную настоящей толпе литераторов, имеющих на коротких поводках языки, если надо язвительных, а когда откровенно злых…
Тут некогда Алена, а теперь Мария Федоровна была пас, понимая, что ее мужчина Сергей Александрович выше ее на голове не только по социальному происхождению, но и по развитию. И нет, она не злилась на него. Муж в семье всегда иголка, а жена – нитка. И если случалось так, а она не раз видела и такое, когда муж был мямлей и второй женщиной, то это был ужас. У них же все, как и положено. Муж – представильный мужчина, целый великий князь! Умный, говорливый, компанейский. А жена более скромная. Ей достаточно того, что она почти красивая, по крайней мере, телом она гордилась и умела показать его при встрече всем мужчинам, а теперь вот одному мужу, зато более откровенно. Лицо вот да, не очень вышло. Если бы не белокурая завеса волос, то совсем бы не привлекала. А так муж ее любит и не стыдится показать свои знаки внимания. Днем постоянно целует, то в щечку, то в лоб, а то и в губы. А ночью и того больше, ах, какая она счастливая женщина!
Умной же и развитой ей пока быть не пришлось, но может так в природе и происходит? Муж говорит, жена слушает и всем хорошо.
Она закинула лицо вверх, давая мужу поцеловать ее, легкая супружеская ласка, не многим более. Потом, как бы обнимая мужа, а на самом деле подбираясь к его уху, прошептала:
- Так что ты там говорил о проблемах? Пролетарские писатели бунтуют против тебя великого князя?
Действительно, с литераторами приходилось быть постоянно настороже. Люди грамотные и острые на слово, но вышедшие из простого народа, они, если кто им не по нраву, могли быть очень большой проблемой.
Однако Сергей Александрович, целуя ее в красивую шейку, пробрался к уху жену и сообщил, успокаивая:
- Писатели нам не проблема, я говорить умею, объясню им. А вот с Мехлисом придется повоевать. Угу!
Великий князь встретился с женой взглядом, кивнул. Сам виноват, выпросил у И.В. Сталина, теперь вот мается. Лев Захарович человек очень сложный, язвительный. Да гиперактивный и работоспособный, способный на многое. Но гордый и капризный, не способный отойти от своего мнения. То есть, если у него есть мнение, то хоть трактором его топчи, как его в 1930-е – «Фордзоном»?
Уже на собрании показал свой горделивый характер – такие изображал рожи перед десятками, более сотни внимательных писателей и поэтов, хоть в церковь беги, в их часовню комитетовскую к Тихвинской иконе Пресвятой Богородицы. Что они теперь разнесут по Москве – заместитель председателя Комитета, известный коммунист, главный редактор «Правды» не согласен, судя по мимике, со своим председателем великом князем Сергеем Александровичем? Тогда, что все эти слова, которые они пытались утихомирить собравшихся, ложь? Вот ведь… падшая женщина, если не сказать хуже!
Придется его примерно высечь, чтобы понимал, какую он здесь играет роль и кто у него начальник. Л.З. Мехлис должен был служить кнутом в его Комитете, чтобы всех пугать и делать послушными, в первую очередь М.М. Литвинова и иже с ним, хотя бы даже Г.Н. Королева. А вот с самим Л.З. Мехлисом ему придется бороться самому. При чем так, чтобы ему он был послушен, а вот его подчиненным страшен. И тут его жена Мария Федоровна Романовна, урожденная Алена Михайловна Кормилицына ничем, к сожалению, не поможет. И никто не поможет, а И.В. Сталина он и сам не хочет просить. Будет или нет Вождь сдерживать своего преданного клеврета, это еще бабушка (или, в данном случае, дедушка) на двое сказала (сказал), а вот свой авторитет в глазах Хозяина он существенно потеряет. Мда-с!
Еще посидели на скамейке, помиловались, как молодожены, пусть и изрядного возраста. Походили по узенькой дорожке, почитай тропинке, на которой приходилось ходить друг за другом. Сергей Александрович, конечно, впереди, Мария Федоровна позади. Но ничего, осенняя московская погода пусть и скромная и довольно прохладная, но, с учетом отсутствия проливных дождей в последние дни, позволяла расслабиться.
Такой вот променад. Затем был ужин в парадной столовой, как и приказывал великий князь. А его авторитет у домашних служащих, слуг, проще говоря, был очень высок. Его не очень боялись, но и весьма уважали. И раз великий князь велел проводить ответственным сотрудникам и его с женою в парадной столовой да с разнообразной посудой, да чтобы кухня готовила изысканные блюда, официанты их красиво вносили, а метрдотель громогласно объявил, что и как.
Л.З. Мехлису, впервые побывавшему на этой трапезе, заметно было не по себе. Нет, Хозяин его слегка проинструктировал, когда принял и объявил, что он будет работать на очень важной и нелегкой работе. Но одно дело сказать, а другое быть самому. Какие-то блюда, по запаху и виду, похоже, вкусные, но уж очень неприличные, посуда это, от которой была неприличная оторопь. затем метрдотель, громогласно комментирующий блюда, шустрые, но очень красивые и надменные официантки. хлопчатые салфетки, которых у каждого было несколько и он должен был ими пользоваться. И не как попало, а по разному.
Ужас какой! В Гражданскую войну, бывало, хлебали все из котелка деревянной ложкой и уже радовались, что хоть это есть, беляки «снабдили» ненароком. А тут как? И ведь не пожалуешься, не покапризничаешь, сам Хозяин велел подчиняться!
- Лев Захарович, прошу вас, садитесь напротив меня, - видя затруднения гостя, попросил радушный великий князь, - будем кушать вместе. Что буду есть я и какой посудой, то и вы! Так питаются дипломаты, и теперь будем и мы
Мехлис, чувствовалось, хотел вспылить. Но соседи – другие заместители, не только слизняк Литвинов, которого он в глубине души презирал, поскольку над ним посмеивался и И.В. Сталин. Но и старший майор Г.Н. Королев, которого он помнил ответственным работником НКВД, хоть и с хозяйственным толком, и Михаил Александрович Шинельников, он же Мойша Абрамович Шнеерзон, с которым он уже успел поругаться и попытаться влезть в финансовую сферу. Так вот, в тот момент еврей Шинельников его не испугался, глазом не моргнул ни на грязную ругань, ни на грозные увещевания. А тут они спокойно сидят и едят, как положено и что положено.
Да положил он на все что здесь положено! Мехлис вонзился взглядом в жену Романова, между прочим, тоже работница НКВД. Впрочем, и сам великий князь не чурался всего этого, и почти добровольно стал сексотом НКВД, а Хозяин величественным жестом присвоил ему звания бригадного комиссара. Великий князь Сергей Александрович Романов – бригадный комиссар Красной Армии!
Лев Захарович первым бы засмеялся и назвал белогвардейской бредятиной, если бы не услышал это от самого И.В. Сталина с настоятельным советом присмотреться и прислушаться. Ведь дворянство, этот паразит дореволюционной России, в своей основе уже исчезло, как, впрочем, и сама Россия. А вот наилучшие привычки и культуру их победившие большевики могут и перенять.
Таков вот совет от Хозяина на уровне приказа. Главный редактор «Правды» – основы советской коммунистической прессы – посмотрел на Марию Федоровну, сотрудницу НКВД и члена ВКП (б), посмотрел, как она красиво и почти элегантно кушает мясо с картофелем, помогая себе вилкой для мяса и специальным ножом. Подумал вдруг, а, может быть, он где-то отстал и что-то перестал понимать. Хозяин, чье чутье и гениальное предвиденье позволяют большевикам сначала провести социалистическую революцию, а потом и построить социализм, и никакие происки презренных троцкистов не сбивают нас с генеральной линии партии. Он знает и требует идти по новому пути, а он, его верный помощник, начинает топтаться? Ведь от него не идеологических уступок требуют, тут великий князь, как это ни странно, идет правильной дорогой, от него просят лишь кушать правильно, «как положено на дипломатических раутах».
Л.З. Мехлис уступил и попаданец выиграл сначала этап игры, а потом и всю большую стратегическую игру. Ибо, как это бывает, если ты начинаешь уступать в чем-то, то, скорее всего, уступаешь во всем.
После ужина они, по предложению хозяина (только особняка, а не Хозяина всей страны) перешли в парадный кабинет. С точки зрения Л.З. Мехлиса он былобустроен излишне роскошно, хотя и удобно. Впрочем, вскоре он об этом забыл, поскольку был задавлен важным разговором.
Великий князь меж тем проводил гостя в небольшую зону отдыха и предложил сесть в одно из кресел, сам сев в другое. И, не торопясь, заговорил:
- Товарищ Мехлис, хочу с вами поговорить, как коммунист с коммунистом напрямую, без околичностей. Вы готовы выслушать?
Лев Захарович настороженно просмотрел на него. Вербовать, что ли, хочет в империалистический лагерь врага? Но тогда зачем так настоятельно подчеркнул, что оба они члены ВКП (б)? В любом случае, пусть говорит. А поспорить он сможет, пусть его! Беляков он побеждал, хоть словом, хоть саблей…
Мехлис независимо и холодно сел в предложенное ему кресло, хотя в душе чувствовал какой-то холодок. Великий князь говорил очень похоже на И.В. Сталина, даже почти такими же словами. И ведь он тоже опирался на его речи и доклады, но только прошлые. А что это, не идти в ногу с Хозяином, его помощник понимал очень хорошо. Таких пархатых дуралеев тот легко выбрасывал из своей лодки да еще приказывал при случае бить веслами по голове, чтобы не верещали понапрасну около его судна.
Попаданец своего высокопоставленного гостя прекрасно понимал, так же как и чувствовал, как надо бить и чем соблазнить этого партийного функционера. Чистоту партийных рядов, ха-ха, мы не запятнаем!
- Лев Захарович, я бы вас по-дружески попросил не сопротивляется моим действиям. Все мои действия согласованы у товарища Сталина и тот одобрил их. Поэтому, противодействия им, вы практически выступаете против воли Вождя. Вы этого хотите?
- М-гм! - аргументировано высказался собеседник и обеспокоено покрутил головой. Шею, что ли, ему жмет, так нету практически у него воротника. Ну-ка он его еще прижмет, чтобы аж кровь горлом прошла!
- Вы, товарищ Мехлис, если видите меня врага из белого лагеря, то зря. Товарищ Сталин чертовски правильно говорил – белые уже разбиты два десятилетия назад, а их остатки настолько жалки, что ничего, как презрения, не вызывают. А я, хоть и великий князь по социальному происхождению, но в настоящее время советский гражданин и член нашей могущественной ВКП (б). И, будучи большевиком-сталинистом, я хочу вас спросить, вы с нами или собираетесь выступать с очередным уклоном?
Пока попаданец грозно выступал со своей речью, Мехлис все как-то смягчался и уменьшался в размерах, словно из него выпустили воздух. Вступать в ряды уклонистов безусловному сталинисту очень не хотелось, да и не моглось. Сейчас его просто корежило, ведь исторически и по своему характеру он должен был громить врагов великого И.В. Сталина, а, похоже, сам очень быстро вступал в их грязный лагерь.
- Я хотел бы поговорить с товарищем Сталиным, - слабо попросил Мехлис, - есть тут у вас телефон, соединяемый с Кремлем?
- Конечно! - легко согласился с ним Сергей Александрович, - телефон с кремлевской связью есть буквально в соседней комнате. Товарищ вам покажет.
Мехлис говорил со Сталиным быстро и вернулся почти в беспамятстве. Но буквально через несколько минут уже буквально брызжал энергией. Попаданец понимал, что происходило за, так сказать театральными кулисами. Лев Захарович попытался попросить Вождя объяснить текущее положение. А, поскольку, И.В. Сталин был не тот человек, который будет увещевать и убирать сопельки Левушке, да и вообще, зачем он должен что-то пояснять помощнику? Ему сказали, он должен делать, а не философствовать наподобие мозгляку Зиновьеву. Или тоже поглупел и решил идти своею головой, глупец? Работай с Сергеем Александровичем и не лезь ко мне каждые минут со своими дурацкими сомнениями!
Все, вот теперь этот товарищ не просто в его лагере, он полностью в его власти, как физически, так и идейно. Финита ля комедия, товарищ Мехлис, задачи выделены, цели определены, работайте, чтобы товарищ Сталин вами радовался!
По пути в спальню, в царстве сонного Морфея, попаданец Сергей Логинович решил заглянуть в часовню, так сказать, в домашнюю церковь в общем понимании. Стычка с Мехлисом погорячила его нервы. Теперь требовалось их успокоить. А где, как не в православной часовне, предназначенной по обычаю и по христианской традиции для частной молитвы и говения?
После того, как по его приказанию построили часовню, а потом быстро его освятили, в ней всегда были прихожане. При чем не только из числа слуг, что характерно, но и из ответственных работников-коммунистов. Последние, правда, были недолго и явно смущались, зато жертвовали много и часто, словно замаливали грехи и свои и своего атеистического государства. Ну и пусть их, перед богом каждый единолично стоит, тут за начальника не спрячешься.
Встал около Тихвинской иконы Пресвятой Богородицы. Перекрестился, еле слышно помолился. Икона эта древняя, писаная еще, по преданию, в православной Греции во второй половине I тысячелетия!
В прошлой реальности она вместе с городом Тихвином попала под гнет немцев. И, в отличие от города, долго блуждала по чужбине, только в XXI веке вернулась домой. В это реальности она торжественно, хотя и не громогласно, была поставлена в часовню Михаила Архистратига Всеславянского Комитета. Попаданец надеялся, что здесь ее судьба окажется лучше.
Помолился, очистился душой и сердцем и вернулся. Завтра еще предстояло провести многолюдный митинг в часть, нет, не праздника революции, ха-ха, его проводил Московский горком партии. В честь памяти Александра Невского, великого полководца. Точка. То что тот был еще великий князь, а потом, после смерти, и святой, пока говорить не стоит. Достаточно того, что он не коммунист, какие коммунисты в XIII веке, хм. по правде говоря, день памяти его был несколько позже, но Господь смилуется, не корысти ради так слукавил, ради советских людей, детей многих поколений православных. Да и потом, уже потомков тоже православных. Ибо попаданец помнил, что уже в ХХ веке, еще коммунистический СССР существовал, а многие партийные функционеры первыми потянулись в уцелевшие церкви. А в XXI веке так вообще с подачи именно коммунистов все православное станет сугубо патриотично и великодержавно.
Ну а пока надо приучать советских людей, что коммунистические праздники тождественны дореволюционным и все это патриотично и коммунистам обязательно. И что секретарь ВКП (б) Великий И.В. Сталин преемник в монаршем ряду.
Необычно пока, но доказательно, ведь сам Вождь сказал, а, значит, правда!