— А если вы опять найдете какие-нибудь неизвестные ягоды?.. — начал Мирт, но Юльчи его перебила:
— Вы хотите знать, буду ли я их пробовать? Так ведь я после того случая изучала и другие растения, и пробовала их не один раз. Но пока мне, как видите, везло.
— Да, — вздохнул Мирт, — ваша специальность еще опаснее, чем моя. Но знаете, я хочу вам еще кое-что рассказать. Я сегодня узнал, что животные, которые живут с людьми, бывают самых цветов. Понимаете, собаки, кошки, курицы могут быть и черными, и белыми, и рыжими, и при этом быть друзьями и даже любить друг друга.
— А к чему вы мне это говорите? — подозрительно прищурилась Юльчи.
— А вы не догадываетесь? Они бывают разной окраски, но это им не мешает иметь хорошие отношения. Потому что окраска не влияет на характер и вообще ни на что не влияет… А собаки — родственники лисиц. Понимаете намек?
— Понимаю, — слегка улыбнулась Юльчи. — Но если бы ваши слова сейчас услышал кто-нибудь из ваших или моих соплеменников, они бы привели массу примеров отличий характеров рыжих и черных лисиц.
— Конечно, — усмехнулся Мирт, — но мне кажется, это не такие уж сильные отличия, если они вообще существуют. Возьмите нас с вами: мы довольно обычные представители двух разных лисьих племен, верно? Но ведем мы себя, в общем-то, похоже. Вот когда вы схватили эту ягоду, это был, извините, типичный поступок рыжей лисы.
— Что?! Ну знаете… Хотя Флекс потом тоже обругал меня «несдержанной рыжей псиной». А когда вы сейчас рассказывали об охоте, я подумала — только вы не обижайтесь! — я подумала: «Как он хорошо говорит, честно, да еще анализирует свое поведение, даром, что рыжий!»
— Вот видите! Значит, я прав!
— Боюсь, что нет. Я сегодня тоже кое-что узнала о наших племенах, точнее, об их истории. Мы уже пытались установить с вами мир, но из этого ничего не вышло. Я не хочу сказать, что виноваты в этом были только рыжие, но факт остается фактом. В истории Мирт никогда не был силен, да и вряд ли то, что рассказывали в черно-буром племени хоть немного было похоже на уроки рыжих историков. Но Мирту показалось, что Юльчи спорит с ним только для вида, а в целом она готова с ним согласиться. Мирт и сам бы так поступил на ее месте, поэтому, осмелев окончательно, он продолжил:
— Если когда-то что-то не получилось, это еще не значит, что нельзя попробовать снова. Может, неправильно было объявлять перемирие сразу, без подготовки. А вот если, например, с самого детства учить лисят, что цвет шерсти ничего не значит, то они не побоятся дружить с лисятами другого цвета. И потом, когда они вырастут…
— Вам только кажется, что это так просто. Вы, рыжие, всегда все упрощаете. Многолетнюю привычку к вражде за короткое время не убрать. Допустим, вы станете учить лисят по-своему, но другие-то лисы будут внушать им совершенно противоположные вещи. Впрочем, вам запретят работать с детьми после первого же урока, так что этот путь никуда не ведет.
— Это не мы все упрощаем, а вы, черные, все усложняете до невозможности, — начал раздражаться Мирт. — По-вашему, выходит, вообще ничего не надо делать, потому что все равно ничего не получится. Но я ведь могу найти единомышленников, и обучать детей мы будем вместе, и делать это можно будет тайком от стариков…
Не фыркайте, Юльчи, если вам не нравится мой способ, предложите что-нибудь свое. Отрицать все подряд — это слишком просто! Почему вы так уверены, что наши племена не смогут найти общий язык?
— Потому что это так, вот и все. Единственное условие, при котором наши племена могли бы подружиться — это если бы на нас напали люди, или волки, или еще кто-нибудь сильный. Мы могли бы объединиться, чтобы нам легче было от них защищаться. Но если бы мы победили и опасность миновала, старая вражда взяла бы свое, и между рыжими и черными снова начались бы ссоры.
— Может, раньше так и было, но времена меняются. Как вы можете знать наверняка, что все точно повторится? Вы-то с нами дружить не пробовали!
— Да зачем вам вообще вдруг так срочно понадобилась дружба между нашими племенами? — недоумевала Юльчи, глядя на разгорячившегося Мирта.
— Не знаю. Может быть, для того, чтобы беспрепятственно встречаться с вами…
— А вы нахал!
— Как все рыжие. А вы — гордячка и недотрога!
— Как все черные! — Юльчи невольно рассмеялась. — А еще мы вредные, мстительные и о-очень злопамятные! — с этими словами она быстро слепила снежок и запустила им в Мирта.
— А мы, — крикнул Мирт, отскакивая в сторону, — в гневе бываем просто ужасными! Мы бросаемся на обидчика и впиваемся в него зубами!
Он сделал вид, что хочет укусить Юльчи, но она ловко ускользнула из-под самой его пасти и отбежала на несколько шагов:
— Сначала догони, а потом уже кусайся! Мирт погнался за чернобуркой, щелкая зубами и выкрикивая шутливые угрозы. Юльчи то и дело ударяла хвостом по земле, так что снежные комья летели Мирту прямо в глаза. Но расстояние между бегущими быстро сокращалось, и вскоре каштановый хвост уже щелкал Мирта по носу. Рыжий лис осторожно, но крепко схватил этот хвост за его белый кончик, и они вместе с Юльчи с хохотом покатились по снегу, завалившись, в конце концов, в довольно глубокую яму.
— Сдавайся! — кричал Мирт, незаметно для себя переходя на «ты» с новой знакомой. — я забыл тебе сказать, что мы, рыжие, очень отходчивые. Стоит нам увидеть, как поверженный враг просит пощады, и весь наш праведный гнев тут же проходит сам собой!
— Ой, давно я так не смеялась, — продолжала хохотать Юльчи. — Но о том, чтобы я сдалась, даже не мечтай. За мной сперва надо долго и упорно ухаживать!..
— Согласен! — тут же кивнул Мирт. — А в промежутках между ухаживаниями мы будем аккуратно подготавливать наши племена к будущему перемирию. И еще мы распустим слух, будто бы люди из деревни решили истребить всех лисиц поодиночке…
— Ишь какой ты быстрый! — все еще упиралась Юльчи. — А ты представляешь, что будет, если нас застукают? Самое обидное, что нас даже наказывать будут не за подготовку к дружбе племен, а за один тот факт, что мы встречаемся друг с другом.
— А какое по вашим законам за это полагается наказание?
— Изгнание из племени.
— Так у нас даже законы одинаковые! Неужели тебя это не обнадеживает?
— Нисколько. Я вообще не понимаю, что я здесь делаю. Я всего час с тобой общаюсь и уже готова ввязаться в какую-то идиотскую авантюру. Прости, но у черно-бурых лисиц принято сперва все как следует обдумать, а потом уже принимать решения и действовать.
— А у рыжих принято все обдумывать быстро, иначе действовать будет уже поздно. Но я согласен дать тебе время подумать. До завтра. Завтра в это же время мы встретимся, и ты скажешь, что ты решила.
— Да пойми же, невозможный ты лис, что это совершенно бредовая идея, — вздохнула Юльчи. — Вот мы с тобой, типичные, как ты выразился, представители своих племен. За то время, что мы сегодня болтали, мы уже несколько раз успели поссориться. А ты хочешь помирить два больших, всегда враждовавших племени! Мирт вдруг хитро прищурился:
— Ладно, не сердись. Раз ты так боишься, я найду другого сообщника в вашем племени. Но Юльчи на такие провокации не поддавалась.
— Я ничего не боюсь, — проворчала она, выбираясь из ямы. — Можешь искать, сколько хочешь, никто из здравомыслящих черно-бурых лисиц тебя и слушать не станет. Зря я сразу от тебя не ушла. Мирт выпрыгнул из ямы вслед за ней. В лесу уже начинало смеркаться.
— Меня, наверное, ищут по всему лесу, — спохватилась Юльчи.
— Меня тоже, — отозвался Мирт. — Итак, завтра встречаемся у этой же ямы. Придешь?
— Нет.
— Вы все так говорите, а потом все-таки приходите.
— Кто это все? Значит, к тебе уже многие лисы приходили на свидания?! Возможно, рыжие лисицы так себя и ведут, но воспитанные, порядочные черные никогда!
— Ну вот, ты уже меня ревнуешь!
— Да я после этого знать тебя не хочу!!! Прощайте, дорогой Мирт, больше мы с вами не увидимся!
— До свидания, милая Юльчи, завтра я буду вас ждать вот на этом самом месте!
Оба возмущенные, но в то же время веселые, разбежались в разные стороны. Мирт скакал по сугробам, не разбирая дороги. В своих мечтах он уже видел два примирившихся лисьих племени, окруживших их с Юльчи на праздничной церемонии. «Эти двое стояли у истоков нашего примирения, а теперь они вступают в брак! Мирт, поцелуй свою невесту!» Поцеловать невесту рыжий лис не успел. После очередного прыжка через сугроб он услышал звонкий железный щелчок и в следующую секунду вскрикнул от резкой боли в правой передней лапе. Капкан был небольшой, но держал крепко, и после нескольких попыток освободиться Мирт понял, что сделать это невозможно. На снегу медленно расплывалось кровавое пятно, а Мирту все казалось, что это кошмарный сон, и что сейчас он проснется… Тут на поляну кувырком выкатилась Юльчи. Ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что произошло. Она метнулась к ближайшей березе, вцепилась зубами в замерзшую кору и оторвала узкий длинный ремешок бересты. Этой полоской она также быстро и ловко перетянула Мирту лапу чуть повыше того места, где ее зажал капкан.
— Зря стараешься, — тихо сказал ей Мирт. — Завтра сюда придут те, кто этот капкан поставил.
— Помолчи, — пробормотала чернобурка, растерянно оглядываясь по сторонам. — Должен быть какой-то выход… Оба понимали, что выхода нет. Попавшему в капкан зверю оставалось только дожидаться, когда за ним явятся люди. Случалось, что несчастные ждали этого несколько дней в полном одиночестве… Мирт заставил себя не думать об этом.
— Я что, так громко кричал? — спросил он у Юльчи, ложась на землю. — Не очень, — ответила она, почти не слушая, о чем он говорит. — Потерпи чуть-чуть, я сейчас кое-что для тебя найду. Она сосредоточенно копалась в снегу рядом с березой. Мирт попробовал лечь поудобнее, неудачно пошевелил раненой лапой и тихо застонал.
— Сейчас, мой хороший, сейчас, — чуть не плача шептала Юльчи. — Вот, нашла! — и она подбежала к Мирту с какими-то корешками в зубах. — Держи, это обезболивающее!