— Ешь и не спорь со специалистом, — велела она. — К сожалению, они действуют не сразу.
— Ну и гадость, — заметил Мирт, разгрызая корешки. — И как ты можешь возиться с такими горькими лекарствами?
— Молчи, тебе нельзя сейчас много разговаривать. Я сейчас что-нибудь придумаю… — Юльчи внимательно осмотрела и обнюхала капкан. О том, чтобы открыть его лисьими силами, не могло быть и речи — с ним бы не справился и медведь.
— Ты поосторожнее, — предупредил Мирт. — Тут вокруг могут быть еще капканы.
— Не бойся, больше нет, я проверила. Послушай, — Юльчи улеглась на снег напротив Мирта, — сейчас уже вечер, и охотники сегодня не придут. Нам надо как-то пережить эту ночь — утром мы найдем какой-нибудь выход, я уверена. Сейчас не настолько холодно, я тебе принесу поесть, а утром мы обязательно что-нибудь придумаем. Ты должен в это верить, понимаешь? Пообещай, что ты не будешь отчаиваться, не будешь думать о плохом! Ну пожалуйста!
— А я и не собираюсь думать о плохом, — Мирт заставил себя улыбнуться. — Провести свою последнюю ночь рядом с такой очаровательной лисичкой… А если повезет, то и весь следующий день. И все это время ты будешь обо мне заботиться и говорить ласковые слова. Да я о таком и мечтать не мог!
— Ну почему вы, рыжие, такие легкомысленные?!
— Мы просто стараемся во всем видеть положительную сторону. Вот только боюсь, что заснуть у меня не получится.
— Ты заснешь, у этих корешков есть еще и снотворное действие. Летом я бы дала тебе листья повкуснее, но зимой выбор невелик. Она придвинулась к Мирту, прижалась к нему как можно плотнее и накрыла его своим хвостом. Рыжий лис мелко дрожал, но от Юльчи шло мягкое приятное тепло, и он начал постепенно согреваться. Лекарственные корешки уже действовали: лапа перестала болеть, глаза слипались…
— Только не уходи, — прошептал Мирт едва слышно.
— Я не уйду, я теперь всегда буду с тобой, — тихо ответила чернобурка. Мирт прижался к ней еще крепче и закрыл глаза.
Мирт под действием лекарства спал крепко, а вот Юльчи заснуть не удавалось. Всю ночь она старалась прижаться к Мирту как можно сильнее и укутать его хвостом, чтобы согреть, но при этом боялась пошевелиться и случайно его потревожить. Одновременно она пыталась придумать, как открыть капкан, но ни одной подходящей мысли ей в голову не приходило. Наоборот, то и дело вспоминались всем известные истории о попавших в капкан лесных хищниках, никому из которых не удалось спастись. Ночью пошел снег, и двух молодых лисиц чуть было совсем не засыпало. К утру снегопад прекратился, и стало заметно холоднее; друзья все теснее прижимались друг к другу, уже почти не ощущая тепла. Так, согревая один другого, провели они эту ночь, едва не замерзнув окончательно. Уже начинало светать, когда Юльчи, наконец, поняла, что один выход для них с Миртом все же существует. О деталях этого плана она уже не думала — ей так хотелось спать, что глаза закрывались сами собой. Но спать в эту ночь ей все-таки не пришлось. Она лишь чуть-чуть задремала и вдруг почувствовала, что холод куда-то исчез и стало заметно теплее. Это было так приятно, что чернобурка уже почти полностью погрузилась в сон, но в эту самую минуту проснулся Мирт. Лежащая рядом Юльчи была совсем замерзшей, и он принялся что было силы расталкивать ее здоровыми лапами. Чернобурка проснулась, поднялась на ноги и принялась скакать по поляне, чтобы хоть немного согреться. Было уже совсем светло.
— Сейчас поймаем что-нибудь на завтрак, — подмигнула она Мирту, стараясь держаться бодрее.
— Возвращайся лучше домой, — почти шепотом ответил Мирт. — Ты и так ночью из-за меня чуть не замерзла. Юльчи медленно подошла к Мирту, глядя ему в глаза.
— Ты же знаешь, что я никуда не уйду, — сказала она серьезно. — И тебе не позволю отчаиваться. У меня есть один план — ты можешь спастись, если он сработает. Слушай внимательно… Мирт попытался сесть, но стоило ему пошевелиться, как лапа заболела еще сильнее. Он остался лежать, не спуская глаз со своей подруги.
— Только люди могут открыть капкан и тебя из него вытащить, — быстро заговорила Юльчи. — Значит, мы должны дождаться людей, и как только они сюда придут, я спрячусь где-нибудь поблизости, а ты притворишься мертвым. Ночью был такой мороз — они поверят, что лиса в капкане замерзла. И когда они откроют капкан, тебе надо будет вырваться и бежать. Я тоже побегу в другую сторону, чтобы их отвлечь от тебя. Главное, сделать это все внезапно, чтобы они не успели опомниться! Ты сможешь немного пробежать на трех лапах?
— Но люди не ходят в лес без ружья, — напомнил рыжий лис. — Если сюда придет один человек, он еще может растеряться — кого из нас ловить? Но если их будет несколько? А впрочем, выбора у меня все равно нет. Значит, ждем охотников?
— Я уверена, они скоро придут, — убежденно сказала Юльчи. — А теперь лежи и экономь силы, я пошла искать завтрак. Она попробовала покопаться немного в мышиных норах, но земля после ночных заморозков словно окаменела. Вся надежда была на ловлю птиц, и Юльчи удалось поймать несколько штук для себя и для Мирта. После еды рыжий лис заметно повеселел. Он уселся поудобнее, насколько это вообще было возможно в его положении, и они с Юльчи занялись разработкой подробностей его освобождения. Мирт настаивал, чтобы чернобурка не покидала своего укрытия после того, как его вытащат из капкана.
— Люди почему-то предпочитают охотиться на черно-бурых лисиц, — объяснял он Юльчи, — поэтому они наверняка погонятся именно за тобой.
— Как раз на это я и рассчитываю, — фыркнула в ответ чернобурка. — Пока они будут гоняться за мной, ты успеешь спрятаться. Мирт уже понял, что переубедить его подругу, если та что-то решила, невозможно, и больше не спорил. Оба понимали, что охотники могут прийти и через несколько минут, и на другой день. Лисицы приготовились к долгому ожиданию — поначалу они разговаривали, по очереди рассказывали о жизни своих племен, вспоминая разные веселые случаи. Словно по негласному договору они больше не говорили о будущем, хотя оба только и думали о том, что их ждет впереди. К полудню Мирт почувствовал, что ему совершенно безразлично, что говорит Юльчи. Боли он почти не чувствовал, но теперь ему все сильнее хотелось спать.
— Я, пожалуй, вздремну, — сказал он как можно небрежнее, — разбуди меня, когда кто-нибудь придет. Юльчи кивнула, и Мирт почти мгновенно погрузился в сон. Несколько секунд чернобурка чуть не плача смотрела на рыжего лиса, потом вдруг решительно встряхнула головой и отбежала в сторону, на соседнюю полянку, плотно окруженную деревьями. Поминутно оглядываясь на спящего Мирта, лисичка с яростью принялась раскапывать снег возле одного из деревьев. Она то и дело прерывала работу и что-то тщательно вынюхивала в снегу. Наконец, она докопалась до замерзшей земли, казавшейся особенно черной среди снежных сугробов. Чернобурка вздохнула и с удвоенной силой принялась рыть окаменевшую землю между корнями дерева.
Мирт проснулся оттого, что Юльчи нежно дотронулась до его мордочки.
— Что, уже?.. — спросил он, открывая глаза. Удирать от охотников ему больше не хотелось, его единственным желанием было, чтобы его не трогали и дали спокойно полежать еще хотя бы пару минут. Но Юльчи и не думала оставлять рыжего друга в покое.
— Не спи, — велела она довольно строго. — Съешь вот это, это тебя взбодрит! Она опять подсовывала Мирту какие-то корешки, на этот раз очень длинные, тонкие и спутанные в большой клубок. Мирту вспомнились уроки Лимонной Элси, и он догадался, что Юльчи выкопала для него какую-то грибницу.
— Как же ты копала, это же очень глубоко, — Мирт укоризненно взглянул на чернобурку. Ее передние лапы и мордочка были испачканы землей.
— Ешь, — приказала Юльчи, и Мирт, поворчав немного о любви черных лисиц командовать, начал осторожно жевать грибницу.
— Знаешь, — сказал он с вымученной улыбкой, — вчерашние корешки по сравнению с этими — просто сахарные!
— Ничего не поделаешь — приятного лечения не бывает, — строго сказала чернобурка.
— Жаль. Мало того, что я в капкане, так еще приходится есть эту горькую гадость. Ты же все знаешь о травах и корешках, неужели среди них нет ничего сладкого?
— Ну, если бы ты попал в капкан летом или осенью, я бы могла найти тебе кое-что повкуснее, — объяснила Юльчи, стараясь подражать небрежному тону Мирта.
— Но ты ведь все делаешь не вовремя!.. Рыжий лис добросовестно проглотил всю грибницу и почти сразу после этого понял, что имела в виду Юльчи, когда сказала, что лекарство его «взбодрит». Он еще чувствовал во рту горечь от грибницы, а настроение у него уже поднималось, сонливость и безразличие ко всему исчезли, даже вокруг как будто стало светлее. Теперь Мирту не терпелось увидеть охотников: он сумел бы их обмануть, смог бы убежать на трех лапах, у него словно бы прибавилось силы. Но охотников не было. Вообще кругом не было ни души, даже птицы куда-то исчезли, и две лисицы, усталые и голодные, продолжали сидеть рядом в полном одиночестве. Больше они не боялись строить планы на будущее — наоборот, их разговор вдруг перешел на то, что будет дальше, после того, как Мирт выберется из капкана. Оба с увлечением стали обсуждать, как они будут жить, вернувшись домой, словно спасение Мирта было уже решенным делом.
— Даже если останусь хромым, охоту не брошу, — пообещал Мирт. — Можно и на трех лапах бежать так быстро, что ни одна собака не догонит, Юрбен специально нас этому учил. А ты как, будешь дальше изучать свои горькие корешки с травами?
— Естественно, — отозвалась Юльчи. — Хотя, пожалуй, иногда мне придется делать перерыв в исследованиях — на то время, когда у меня будут маленькие лисята…
Она красноречиво взглянула на Мирта. Он понял ее намек, но ответить ничего не успел — впереди, за кустами, мелькнуло что-то большое и серое. Лисы насторожились, пытаясь уловить каждый шорох, исходивший из-за кустов.
— Охотник! — прошептал Мирт.
— Нет, это только собака, — возразила Юльчи. — Наверное, она выбежала вперед, а охотники отстали… Серая тень, действительно очень похожая на большую собаку, приближалась к поляне, где сидели лисицы. Мирт и Юльчи быстро переглянулись: собаку, в отличии от человека, не обманешь, прикинувшись мертвым, она не откроет капкан, а сразу бросится на попавшуюся в него лису…
— Я ее отвлеку, — быстро, но хладнокровно проговорила Юльчи. — Постараюсь увести ее как можно дальше. А ты жди людей и действуй по плану! Собака была уже почти рядом, она обнюхивала снег около ближайших кустов, и Юльчи, высоко подняв свой роскошный каштановый хвост, отскочила от Мирта в сторону, готовая в любой момент броситься бежать.
— Юльчи! — позвал ее Мирт изменившимся голосом. — Юльчи, я хочу сказать… я был очень рад с вами познакомиться!
— Дурак! — не оборачиваясь, крикнула чернобурка и подпустив охотничью собаку совсем близко, с громким визгом помчалась по сугробам, почти не видя, куда бежит. Огромная собака, перемахнув через кусты, устремилась за ней. Мирт рванулся из капкана, и упал на землю, готовый заплакать от боли и от собственного бессилия. Юльчи не бежала, а буквально летела по сугробам. За спиной слышался топот и дыхание собаки, и когда поляна с Миртом осталась достаточно далеко, чернобурка слегка замедлила бег. Необходимо было бежать так, чтобы собака не отставала слишком сильно — иначе она могла бросить погоню и вернуться к Мирту. Так они неслись, то быстрее, то медленнее, прыгая через кусты и ямы, в последнюю секунду сворачивая перед толстыми стволами деревьев. В другое время при ее подготовке Юльчи могла бы долго бегать по лесу и без особого труда довести своего преследователя до изнеможения. Однако ночь, проведенная на снегу под открытым небом, и раскопки в твердой, насквозь промерзшей земле, от которых болели все четыре лапы, давали себя знать, и Юльчи довольно быстро почувствовала усталость. Она уже не сбавляла скорость специально, а тяжелое дыхание сзади становилось все отчетливее — собака ее догоняла. Юльчи удивилась, почему собака не лает, но тут же забыла об этом. По ее подсчетам, поляна с Миртом осталась далеко позади. Собака догонит ее через несколько прыжков, но вернуться к Мирту не успеет — возможно, охотники уже нашли капкан, и он сумеет спастись, в этом Юльчи не сомневалась. Она взбежала на небольшой холмик и вдруг резко затормозила, повернувшись к своему противнику лицом. И чуть не скатилась с холма от неожиданности — никакой собаки не было и в помине, перед ней стоял молодой и довольно симпатичный волк.
— Куда же вы так спешите? — галантно спросил Юльчи ее преследователь.
Юльчи с трудом удалось скрыть от него вздох облегчения: волки не очень хорошо ладят с лисами, но с ними все-таки можно договориться, в то время как собаки бросаются на лисиц, да и на других лесных жителей сразу. Чернобурка принялась спускаться с холма, едва не падая с ног и стараясь не смотреть волку в глаза.
— Не надо так бояться, — волк заметил, что каштановая лисичка вся дрожит. — Я ни на кого просто так не нападаю. Юльчи взглянула на него, не зная, что ответить, и вдруг не выдержала и разрыдалась:
— Умоляю вас, помогите! Мой друг попал в капкан, мы уже вторые сутки ничего не можем сделать!!! Волк от таких бурных излияний даже растерялся.
— Это тот рыжий, что остался на поляне? — спросил он, чтобы хоть что-то сказать. — Я и не заметил, что там капкан…
— Спасите его! — продолжала рыдать Юльчи.
— Тогда вернемся к нему, — решил волк, и они снова побежали по лесу, хотя уже не так быстро, как до этого. Немного успокоившись, Юльчи рассказала новому знакомому обо всем, что случилось с ней и с Миртом, умолчав, впрочем, что они приняли волка за охотничью собаку. Лукс (так звали молодого волка) долго извинялся перед Юльчи за свою погоню:
— Честное слово, я не хотел вас пугать! Это просто привычка — от меня убегают, значит, надо ловить. Ближе к поляне Юльчи снова увеличила темп, и к Мирту примчалась с такой скоростью, словно до этого ни от кого не убегала — Лукс, бежавший рядом с ней, остался далеко позади.
— Вот и верь после этого слухам, — пробормотал волк, подходя к поляне и видя, как Мирт и Юльчи нежно обнимаются и целуются. — Ведь рассказывают, будто бы рыжие и черные лисы друг друга терпеть не могут… Тут лисицы повернулись к Луксу и принялись наперебой объяснять ему придуманный Юльчи план освобождения Мирта из капкана. Волк выслушал их очень внимательно, а на капкане изучил каждый винтик.
— Да, парень, — заявил он Мирту, — тебе, мягко говоря, крупно не повезло. Барышня права — никто, кроме человека, этот капкан не откроет. Так что план очень верный. Единственное, что плохо — люди могут прийти не сегодня, а через несколько дней, даже через неделю.