— Как же руки чешутся грохнуть этого утырка, — скривился Мамонт. — Будь моя воля, кишки бы ему выпустил.
— Но у тебя нет воли, — мрачно сказал Семён. — Как и у меня. Нашей волей теперь владеет Варвара, хорошо за неё заплатив.
— И не поспоришь. Но кое-что мы и без одобрения хозяйки можем сделать. Втихоря. Как я сделал.
Семён с подозрением посмотрел на напарника.
— Ты о чём вообще?
Мамонт выдержал паузу, после чего его пухлые губы растянулись в злорадной улыбке.
— Сеструха врачихи. Я с ней разобрался. До самой врачихи пока не добраться, так что я отыгрался на её сестре. Двух коровок на неё натравил, они почти досуха её жизнь выпили, — в его голосе самодовольства было через край. — Жаль не удалось замочить, там какой-то крендель объявился, всю фишку обломал. Ну ничего, ничего, может, она и не оклемается, коровки хорошо постарались.
— Ну ты и мудак, — процедил Семён. Он отлично помнил Таню ещё по школе, та училась в младших классах. Хорошая девчонка, весёлая, внешне похожая на Марину.
— Ага, я знал, что ты всё это не одобришь, — Мамонт достал сигареты, закурил. — Потому и рассказал. Мне теперь насрать на твоё мнение, усёк? Ты мне не начальник. Что, опять вдарить хочешь? Ну давай, только потом ходи и оглядывайся, я, может, и послабее тебя буду, но ножичек в спину воткнуть могу.
Сыпать ответными угрозами у Семёна не было ни малейшего желания. Он чувствовал себя опустошённым. Всё достало — и Мамонт, и Варвара, и такая жизнь. Хозяйка ещё и этого утырка Рыжика навязала, чтоб его. Сбежать бы в какую-нибудь глушь и забыть об этом чёртовом городе, о том, что приходилось делать.
Рыжик повернулся на месте, сделал глубокий вдох. Глаза ввалились вглубь черепа, черты лица обострились, из глазниц потянулись сотни тончайших медленно извивающихся белёсых нитей, они становились всё длиннее, длиннее.
— Я вижу, — прошипел Рыжик. — Вижу.
Прощупав пространство, нити обнаружили энергетические следы Ярослава и Вадика, которые за прошедшие сутки хоть и померкли, но всё ещё были различимы.
— Твою ж мать, — Мамонт временно забыл о сигарете в своей руке.
Семён, содрогнувшись, про себя произнёс те же слова. Когда-то он долго привыкал к виду сборщиков, они до сих пор вызывали у него отвращение, но эта тварь была ещё отвратней. Вылезшие из глаз наркомана нити навевали мысли о глубоководных опасных существах, которые своими щупальцами-стрекалами способны обжигать и уничтожать.
Хоть и в абстрактном варианте, но Рыжик увидел всё, что происходило здесь позавчера: крупный мужик, у которого случился какой-то приступ, пацан, сборщики. Пацан бьёт сборщиков электрошокером…
— Нахер всё это, — пробормотал Рыжик. Ему ни к чему было знать, что здесь случилось, он должен выяснить, куда рванули тот мужик и пацан.
Нити потянулись к проходной интерната, монстр двинулся в этом направлении, отсеивая в голове ненужную информацию и игнорируя энергетические следы сотен побывавших здесь людей. А вот и нужные следы, выглядевшие, как застывшие в пространстве туманные трассы. Они вели к лесу.
— Эй, дурошлёпы! — выкрикнул Рыжик, указав на чёрную стену деревьев. — Нам туда! Ноги в руки и потопали!
— Ну нормально, — проворчал Мамонт. — Нам что теперь, посреди ночи по лесу шариться?
— Похоже на то, — вздохнул Семён. — Тащи фонарики, Свинота.
— Да пошёл ты… Буратино.
* * *
Ограда была невысокой, на то, чтобы её перелезть у Ярослава ушло всего несколько секунд. И вот он на территории посёлка. Всё было тихо. Повсюду темнели островки декоративного кустарника, и бывший спецназовец расценил их как потенциальные укрытия — если что, будет где спрятаться. Впервые за долгое время он чувствовал себя в своей тарелке, в нём горел азарт, и никакого волнения, а тем более страха. И да, Нонна оказалась достаточно проницательной, чтобы раскрыть его помыслы, ему невыносимо хотелось проникнуть в дом Варвары и прикончить сучку. Но он дал слово этого не делать, а значит, придётся ограничиться всего лишь сбором информации. Пока ограничиться.
Крадучись, Ярослав добрался до стены одного из домов, выглянул. Отсюда отлично был виден въезд в посёлок. А где охранники? Дрыхли? Ну а что ещё делать такой промозглой ночью? Тут ведь не секретная военная база, чтобы патрулировать территорию. Хотя, поправил себя Ярослав, секретов здесь наверняка хоть отбавляй. Мысленно усмехнувшись, он добежал до следующего дома, выждал несколько секунд, оценил обстановку и рванул к оздоровительному центру.
* * *
Семёну казалось, что, пробираясь по тёмному лесу, они с Мамонтом идут вслед за какой-то инопланетной медузой. В свете фонариков, в окружении мокрых деревьев и коряг, вылезшие из глаз Рыжика нити выглядели ещё более жутко, чем раньше. Эти белёсые тонкие «черви» касались коры, палой листвы, веток кустарников, будто бы изучая всё, что попадалось на пути.
— Продрог совсем, — пожаловался Мамонт. — Нужно было бухла в фляжке захватить. Глоточек мне сейчас не помешал бы.
— И желудей, — услышал его нытьё Рыжик. — На закуску. Свиноты обожают жёлуди, — он издевательски захрюкал, ему это абсолютно не мешало и дальше прощупывать пространство. — А ты чего молчишь, Буратино? Давай, ляпни что-нибудь. Папа Карло не обижает? А Мальвину ещё не трахнул? Или ты предпочитаешь Пьеро? А может, этого… как там пса звали… О, вспомнил, Артемона?
Семён ничего не ответил, сдержался, но подумал о пистолете, который находился во внутреннем кармане его кожаной куртки. Пистолет был газовый, переделанный под боевой и стрелять из него ни в кого ещё не приходилось, да и желания особого не было. До этой ночи. Сейчас в прямом смысле руки чесались достать пушку и всадить пулю в затылок шествующему впереди чудовищу. Это же так просто, достать, нажать на спусковой крючок и… Нет, об этом лучше не думать, такие мысли до добра не доведут, грохнуть Рыжика означает почти тоже самое, что покуситься на саму Варвару.
Из леса выбрались на трассу и шли по ней километра полтора. Этот путь казался Семёну пыткой именно из-за Рыжика, тот без устали источал оскорбления, явно получая от этого какое-то извращённое удовольствие. А искушение росло, ширилось, пистолет в кармане так и просился в руку.
— А мне вот интересно, почему вы именно меня привезли к Варваре? — сказал Рыжик, свернув с трассы на дорогу, ведущую в коттеджный посёлок. Нити извивались над бетонными плитами, продолжая указывать нужное направление. — Я что, показался вам каким-то особенным?
Мамонт коротко хохотнул.
— Это ты-то особенный? Обычный обдолбыш. Мы заявились в притон и схватили первого, кто нам попался. Хозяйка сказала привезти кого-нибудь, мы и привезли.
— Ну и гондон ты, Свинота, мог бы и соврать, — впервые в голосе Рыжика прозвучало раздражение. — А знаете, я вам благодарен. Правда. Валялся бы я сейчас в отключке в этом самом притоне. Ну, или шарился бы в поисках дозы. А теперь мне всё это пофигу, мне сейчас и без дозы кайфово. Я, мать вашу особенный. Ещё какой особенный. У меня новая жизнь началась.
— Ты стал монстром, если ещё не заметил, — съязвил Мамонт.
— Да похеру.
«И я стал монстром, — сказал себе Семён. — Причём уже давно, когда начал работать на Варвару». Чем он отличается от того же Рыжика? Тем, что нити из глаз не вылезают? А по сути ведь такое же чудовище с гниющей душонкой. И если этому наркоману всё похеру, то ему… а что ему? С чего вдруг вообще задумался над этим? Совесть пробудилась после долгой спячки? До этого жил себе, творил всякое дерьмо и ничего, всё было как будто нормально, а сейчас… Что пробудило совесть? Неужели то, что Мамонт совсем спятил и попытался убить сестру Марины? Пожалуй, что так, это стало последней каплей. Не хотелось больше иметь дело с жирным ублюдком. И с Рыжиком. И, тем более, с Варварой. Вот только выхода из этой беспросветной тьмы нет, попытаешься из неё сбежать — угодишь в пропасть.
— Пришли, — заявил Рыжик. — Вон тот дом, там их логово. Я ощущаю следы трёх баб, мужика и пацана.
— Нормально, — оживился Мамонт. — Одна из этих баб та врачиха. Сука. Собственными руками сверну ей шею. Но сначала медленно буду сдирать с неё кожу. Медленно. Сдирать, — он как-то по-змеиному облизал губы.
Даже в темноте Семён разглядел, как блестят глаза толстяка, и было в этом блеске что-то звериное, дикое.
— Сейчас в доме никого нет, я чувствую, — со скучающим видом сказал Рыжик. — Но, думаю, скоро они вернутся. Нужно Варваре звонить, пусть присылает сюда команду для зачистки. Давай, Буратино, звони, или ты хочешь самолично тут засаду устроить?
Телефон лежал в подсумке на поясе, однако рука Семёна нырнула во внутренний карман куртки, ладонь обхватила пистолет. Просто невыносимо захотелось сделать в этой чёртовой жизни хоть что-то правильное. Чтобы душа перестала гнить.
Глава одиннадцатая
В оздоровительном центре должны быть охранники, Ярослав это помнил, а потому включил в мозгу режим повышенной осторожности. То, что двери в здание были не закрыты, его не удивило, он уже понял, что Варвара слишком самоуверенная дамочка и вряд ли допускала даже мизерную вероятность, что в её чёртово маленькое королевство может проникнуть лазутчик. Что ж, это только на руку.
В холле горела красным лампа дежурного освещения. Ступая совершенно бесшумно, Ярослав прошёл вдоль стены и оказался рядом с дверью, за которой слышались приглушённые звуки. Предположительно, охранники находились в этом помещении, похоже, телевизор смотрели. Ему подумалось, что, если Марина права и в этом посёлке все монстры, то ничто человеческое им не чуждо. У него возникла мысль ворваться в комнату, вырубить электрошокером охранников, связать их, а потом можно свободно обследовать оздоровительный центр без особой опаски. Вопрос лишь в том, как хорошо эти ребята подготовлены. Если у них отличная реакция, то вырубить их моментально может и не получиться. Поднимется шум, вся операция пойдёт коту под хвост.
«Придерживайся изначального плана!» — снова вспомнились вдруг строгие слова Нонны.
А в изначальный план не входили агрессивные действия. Но так хотелось! Тихо вздохнув, Ярослав пересёк холл, зашёл в тёмный коридор. На поясе в чехле лежал фонарик, но использовать его сейчас было бы опрометчиво, отблески могли отразиться на стёклах в холле. Фонарик — на самый крайний случай, а пока, можно и так. Он медленно дошёл до первой двери, открыл, во мраке хоть и с трудом, но всё же разглядел очертания мебели. Какой-то кабинет. Вряд ли здесь можно обнаружить что-то полезное. Хуже всего то, что он и сам понятия не имел, что ему искать. Когда разрабатывали план, Нонна сказала: «Увидишь и поймёшь». Оставалось лишь верить, что так и будет. Мразей сюда привозят не просто так, причём свозили десятками за раз. Нахрена? Это и предстояло выяснить.
Ещё одна дверь. Небольшое помещение, заставленное картонными коробками. Ярослав открыл одну, внутри лежали какие-то небольшие шары, сделанные, похоже, из пластика. Гадать, зачем эти шары нужны, он не стал и отправился дальше. Коридор повернул направо. Теперь можно было и фонариком воспользоваться — аккуратно, не рассеивая свет как попало.