— Поверь, Марин, тебе лучше не знать, — в голосе Семёна появились холодные нотки. — Меньше знаешь, крепче спишь. За всем этим стоят серьёзные силы, и они не прощают, если кто-то вмешивается в их дела. Так что повторюсь: не вмешивайся больше.
Марина рассудила, что, как ни крути, а это дельный совет. Она только-только оправилась от произошедшего полгода назад кошмара и искать новые проблемы, строя из себя отважную героиню, было бы глупо. Семён сказал, что последствия будут серьёзными, и она ему верила. Вот только… как, чёрт возьми, усмирить любопытство? Вздохнув, она решила задать ещё один вопрос и на этом поставить точку:
— Насколько серьёзный вред эти монстры причиняют людям?
— Я тебе уже сказал: меньше знаешь, крепче спишь, — Семён глядел на неё, как на неразумного ребёнка, неспособного усвоить элементарные правила. — Эта тема закрыта. Просто живи дальше, словно ничего не случилось. Со временем ты научишься не обращать внимание на этих тварей. А весной и летом так вообще их в городе не будет.
— Они приходят осенью, — пробормотала Марина.
— Что?
— Нет, ничего. Неважно.
— Ну, тогда мы договорились? — Семён улыбнулся, однако взгляд оставался строгим. — Вмешиваться не будешь?
Марина кивнула.
— Не буду.
Семён преувеличенно облегчённо выдохнул.
— Слава тебе, Господи. Договорились. Кстати, не ожидал, что ты врачом станешь. Думал, в спорт пойдёшь. Ты ведь серьёзно баскетболом занималась.
Марина фыркнула.
— А ты, насколько я помню, актёром стать мечтал. Кота в сапогах в школьном спектакле играл. А стал… А кем ты стал, Семён? Бандитом?
Он рассмеялся.
— Ну и язва же ты. Но знаешь, мне это даже нравится, чувствуется характер, — весёлые огоньки в его глазах продержались несколько секунд и погасли. — Пока, Марин. Надеюсь, в следующий раз увидимся при более хороших обстоятельствах.
Марина уже собиралась сказать: «Я тоже надеюсь», но передумала, потому что больше не желала с ним видеться ни при каких обстоятельствах. Да, Семён явился с предупреждением, а не с угрозой и, возможно, руководствовался благими намерениями, но она всё же сделала вывод, что они с ним по разные стороны баррикады.
Он развернулся и зашагал к припаркованному возле подъезда чёрному «Джипу». Толстяк бросил на Марину очередной ненавистный взгляд и тоже засеменил к машине. Через несколько секунд блестящий, как огромный жук, «Джип» поехал вдоль двора, выплескивая фарами свет на мокрый асфальт.
— Вот и поговорили, — буркнула Марина, чувствуя, что внутреннее напряжение сходит на нет. Глядя, как чёрный автомобиль выезжает со двора, она подумала, что Семён всё же немного приоткрыл завесу тайны, несмотря на его мантру «меньше знаешь, крепче спишь». Теперь она знала, почему может видеть монстров, причина — клиническая смерть. Это подтверждали и вписанные в граффити слова: «Только те, кто умер и воскрес, могут их видеть». Ещё она узнала, что чудовища исчезают весной. Вот только куда они исчезают? Уходят? Помирают? Впрочем, именно этот вопрос её не слишком волновал. Был вопрос поважнее: насколько серьёзный вред монстры причиняют людям? Семён уклонился от ответа. Так поступают, когда не желают говорить правду. Из этого можно сделать вывод: вред твари причиняют серьёзный, быть может, они даже убивают.
Марина вспомнила ту женщину, к которой сегодня ездила на вызов. Слабость, низкое давление — несчастная словно бы жизненных сил лишилась. В голове вдруг возникли слова «энергетический вампиризм». Будто заголовок статейки из глупого журнала, специализирующегося на всякой фигне вроде инопланетян, снежного человека и призраков. Раньше Марина любила почитывать подобные журналы, при этом не веря ни единому описанному в них факту. Но теперь у неё есть собственная невероятная история про тех, кто приходит осенью; про тех, кого могут видеть лишь имевшие опыт клинической смерти. Впрочем, этой истории не суждено быть оконченной, ведь дано обещание не вмешиваться, не совать нос туда, где его могут прищемить. Семён посоветовал жить дальше так, словно ничего не случилось. Что ж, она так и поступит. Если увидит монстра — пройдёт мимо, как ни в чём ни бывало.
Вот только к граффити продолжит присматриваться, потому что так просто любопытство не унять. Да и кому какое дело до её любопытства.
Глава третья
Любопытство погубило кошку, но Марина не кошка. Поэтому будет действовать осторожно, чтобы выжить. Сперва соберёт информацию, всё обдумает, и тогда… Она ещё не знала, что сделает.
Семён мог и соврать, что отпускает её, просто предупредив. Никто не дал гарантий, что монстр не нападёт, чтобы убрать свидетеля. Хотя почему монстр? Монстры! Их много и этот город — их пастбище. Насколько они агрессивны? То, что удалось спугнуть одного из них, ничего ещё не значит, не стоит это расценивать как победу.
Дома она заперла входную дверь, дёрнула ручку, перепроверяя, и немного успокоилась. Вспомнила про окна и прямо в кроссовках обошла квартиру, чтобы удостовериться, что каждая форточка плотно закрыта. Убеждая себя, что находится в безопасности, вскипятила чайник, налила чаю и, прихватив пачку печенья, уселась перед ноутбуком. В интернете можно найти любую информацию.
Если бы Марине были нужны саженцы на дачу, новая иномарка или прогноз погоды на завтра, то сотни и тысячи сайтов были бы к её услугам. Однако прошёл час, и Марина не заметила, как съела полпачки печенья, а так ничего полезного и не обнаружила. Эзотерические и псевдопсихологические ресурсы подробно описывали энергетических вампиров, которые «питаются» отрицательными эмоциями тех, кого спровоцировали на негатив. Но старуха в синем берете была не склочной стервой, получающей удовольствие от скандалов, а настоящим чудовищем. На Ктулху, созданного воображением Говарда Лавкрафта, и, тем более, на индуистского бога мудрости и благополучия Ганеша она тоже не походила. В памяти Марины всплыла безносая морда и страшные глаза — по спине побежали мурашки. Пролетело ещё минут сорок безрезультатных поисков в интернете. Зевнула и потёрла уставшие глаза. Решив, что продолжит поиски утром, выключила ноутбук и вытянулась на диване.
Ночью вновь снился наркоман. Он был в толстовке с капюшоном, закрывающем лицо. Марина приготовилась к бою. Однако сюжет кошмара пошёл не по привычному, правильному сценарию. Наркоман не напал на Марину, а побежал от неё по тёмным улочкам незнакомого города. Мерзавец ускользал, а так хотелось прикончить его, чтобы больше никому не причинил вреда. Вдали слышался вой сирены скорой. Нарик без устали нёсся по лабиринту плотной городской застройки, огибая мусорные баки. Марина чувствовала запах тухлятины. Возле некоторых баков суетились облезлые крысы, копошились странные белёсые насекомые размером с ладонь. Тварь одновременно похожая на таракана и многоножку бросилась наперерез. Под ногами хрустнула, расплылась кровавой кашей, словно состояла из тонкой оболочки и кровавого студня. Но Марине было некогда — стряхнула жижу с кроссовок и продолжила погоню. Асфальт разрезали глубокие трещины, из которых выбивался красноватый пар, в сумрачной вышине хлопали крыльями какие-то чёрные птицы, стены зданий были изрисованы тёмными невнятными граффити, но порой на кирпичной кладке ярким неоном вспыхивали фразы: «Они приходят осенью!», «Только те, кто умер и воскрес, смогут их увидеть!»
Наркоман никуда не исчез, его тощая фигура мелькала в клубах пара. Марина бежала за ним. Он свернул в узкий переулок и остановился. Высокая кирпичная стена поднималась на высоту десятого этажа. Попался! Марина достала из кармана нож. Рукоятка удобно легла в руку. Ублюдок повернулся, стянул капюшон и… оказался Семёном Зайцевым. Он выглядел уже взрослым, но с длинными волосами, как в школе.
— Где он⁈ — закричала Марина. — Этот крысёныш должен сдохнуть! Мне это нужно!
Семён не ответил, улыбнулся краешком губ и пошёл на Марину, раскинув руки, будто для объятий. С его раскрытых ладоней текли струйки крови.
Проснулась и не сразу поняла, где находится. Серый в полутьме потолок кружился перед глазами, а цветы на обоях шевелились, словно живые. Моргнула, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Картинка перед глазами успокоилась. Только теперь Марина ощутила, что кулаки плотно сжаты, и коротко подстриженные ногти впились в ладони. Шея и лоб были мокрыми от пота, словно она действительно преследовала наркомана — наяву, не во сне.
Она повернулась к окну и в широкой щели между гардин различила, что занимался рассвет. Тучи лениво ползли по небу, предвещая дождь на весь день. Опять чёртов дождь. Марине начинало казаться, что эта слякотная серая осень уже длится целую вечность. А так хотелось солнечных дней. Хотя бы один ясный погожий денёк, чтобы убедиться, что природа не сошла с ума.
Марина отправилась в ванную. В соцсетях ей часто попадалось четверостишье про то, что лирический герой хочет смыть с себя неудачный день. Она усмехнулась, потому что уже прислушивается к «мудростям» из ленты новостей.
Стоя в душевой кабинке под струями воды, бережно намылила шею — по инерции боялась, что разойдутся несуществующие швы. После душа отправилась на кухню.
Вчерашнее печенье в горло не лезло, поэтому отправилась в круглосуточный минимаркет, расположенный на первом этаже соседнего дома. Внутренний голос убеждал: «Надо просто жить дальше и не искать проблем». Марина согласилась. Размышляя, что купить на завтрак, она вышла из подъезда и направилась к магазину. Начал накрапывать мелкий дождик, поэтому ускорила шаг. И, едва не споткнувшись, встала как вкопанная. Под светящейся вывеской минимаркета она увидела женщину. Нет, совсем девочку лет шестнадцати в бежевом пальто. Её длинный призрачный язык тянулся в щель приоткрытой двери. Монстр только не урчал от удовольствия, «пожирая» то ли охранника, то ли кассиршу. Марина покусала нижнюю губу. «Нельзя вмешиваться, нельзя вмешиваться, нельзя!» — стучало в голове. Дождевые капли барабанили по асфальту, мимо проезжали редкие машины, с другой стороны улицы показались первые прохожие. Всем вокруг было плевать.
Они так и стояли у минимаркета — чудовище и Марина. Её начало знобить и подташнивать. Она уговаривала себя, что полгода назад ей по счастливой случайности дали второй шанс, поэтому не будет тратить своё время на монстров. Не её это дело! Не её — и точка!
«Семён и тот урод Мамонт предупреждали. Они были правы. Кто я такая, чтобы вмешиваться?» — говорила она себе.
Оторвав взгляд от мерзкого пиршества, Марина побежала домой и опять тщательно заперлась в квартире. Вдали от чудовища в голове зароились навязчивые мысли. Любопытство вытеснило страх и заставило перебирать в памяти случаи, когда становилось плохо кому-то из родственников или друзей, которые раньше не жаловались на здоровье. Если нельзя найти информацию о чудовищах, может, надо изучать их жертв?
Память странная штука. В школьные годы Марина чувствовала себя пассажиром поезда, который только тронулся с платформы, поэтому могла разглядеть каждое дерево вдоль железной дороги. После выпускного поезд набрал скорость и мчался по рельсам, так что целые месяцы смазывались в неразборчивую картинку. Марина вспомнила только один подозрительный эпизод. Одногруппница Ксюша упала в обморок на экзамене по патологической анатомии, или патану, как её сокращённо называли студенты. Девушка, весело щебеча, что всю ночь готовила шпаргалки, приблизилась к двери в аудиторию и вдруг выронила тетрадь с лекциями. Очень бледная, Ксюша сползла по стене и закатила глаза. Девчонки бросились поднимать одногруппницу, Марина размахивала перед её лицом конспектами, а парни застыли столбами. Вскоре на шум из аудитории вышли преподаватели.
Что общего между вчерашней женщиной из тридцать восьмой квартиры, сотрудниками минимаркета и Ксюшей? Марина ответа не знала. Наверное, ничего. Одногруппница просто недоучила билеты, вот и запаниковала. Монстров в помещении Марина пока не встречала, поэтому пока решила придерживаться теории, что они нападают, только находясь снаружи. Действительно, в коридоре перед аудиторией никого подозрительного не наблюдалось, а открытых окон Марина не могла припомнить. Значит, никакой системы по выбору жертвы нет — твари просто высасываю жизненные силы из всех подряд.
Марину знобило, лоб горел, и ломило суставы. Её раздирали внутренние противоречия — одновременно хотелось забыть о монстрах и узнать про них правду. Она легла на диван, уставилась в потолок, словно надеясь разглядеть на нём ответы на свои непростые вопросы.
Зазвонил мобильник. На экране высветилась надпись «сестра Таня»:
— Как первый день на работе?
— Ну, так. Устала.
— У тебя голос какой-то грустный. Ты не заболела? Всё-таки за полгода отвыкла от нагрузок. У вас там даже хуже, чем у нас в рестике.
Таня работала официанткой.
— Да нормально, — вяло солгала Марина.
— Так, док, я сейчас мухой в магаз и к тебе. Говори, надо ли зайти в аптеку? И не спорь!
Марина не сопротивлялась заботе сестры, которая всегда отличалась хозяйственностью — копия мамы. А Марина — папина дочка, поэтому часами, замерев, сидела с ним на рыбалке, научилась разбираться в стройматериалах и зимней резине.