АСЯ
— Задержись. Я настаиваю, — не унимался Некрасов. Он вновь создал зрительный контакт со своими компаньонами. — Мы настаиваем. Так ведь, парни?
Зимин промолчал.
Багиров, лениво усмехнувшись, направился в сторону ринга.
— Будешь моей партнершей, Малиновская, — распорядился деловито, поднимая нижний канат и запрыгивая на площадку, возвышавшуюся над полом за счет подиума.
Стандартных размеров ринг ярко освещали люминесцентные потолочные лампы. Брюнет встал строго по центру и встряхнул головой, взъерошивая черные волосы. Пара прядей средней длины упала на высокий лоб мужчины. Он тут же сдул их.
— Долго ждать прикажешь? — обращение адресовал мне. — Брось перчатки, дружище, — кивнул в левый угол зала.
Легкой трусцой Некрасов проследовал к зоне с инвентарем и захватил две пары перчаток. Одни передал Багирову, другие вручил мне. Нет. Впихнул, впечатав предмет экипировки в грудь. Я пошатнулась и едва не плюхнулась обратно на скамейку, растерянно прижимая к себе перчатки.
— Я не буду драться, извините, — взирая на блондина из-под надвинутых в недовольстве бровей, сказала я.
— Будешь, еще как, — не обращая внимания на мои протесты, босс накрыл большими ладонями мои плечи и насильно потащил к рингу. — Не веди себя, как сучка, Ася.
Как сучка?! О боги!
Звери вновь сорвались с цепи.
— Нет! — я заегозила под напористым прикосновением Некрасова, страстно желая скинуть с себя его руки.
— Борис, отпусти ее, — вмешался Зимин, делая в нашу сторону широкие шаги.
— Серьезно, Демьян? — Некрасов издал разочарованный вздох и цокнул. — На чьей ты стороне, черт подери?!
Зимин мгновенно прирос к полу, проглотив слова.
Верно. Они все против меня. И я — против всех.
— Справишься с нами, ммм? — наклонившись близко к моему уху, пропел Некрасов.
Я стиснула челюсти, встретив глазами издевающийся взгляд Багирова.
— Не знаю, но с вами, Борис Дмитриевич, наверняка справлюсь.
Я выпустила перчатки из рук. Молниеносно и крепко обхватила пальцы босса, лежавшие на моем плече, и сжала с такой силой, что раздался их хруст.
Некрасов зашипел от боли и попытался отдернуть ладонь, но я не позволила.
Достал.
Крутанувшись на месте, столкнулась с ним лицом к лицу и двинула кулаком ему под дых.
Борис Дмитриевич скрутился пополам, уткнувшись светлой макушкой в мой живот. Кончики пшеничных волос щекотали кожу. Ощущая нарастающее ликование, я гордо вздернула подбородок.
За спиной смеялся Багиров, хлопая в ладони.
— Браво, Малиновская, — без ехидства прокомментировал он.
Они могли измываться надо мной в офисе. Но на ринге и вблизи него я как никогда чувствовала собственную мощь. Чувствовала непобедимость, неуязвимость. Рефлексы обострялись, я «выключала» помехи в виде эмоций, и разумом правил холодный расчет. Дух соперничества вырывался на первое место, действуя опьяняюще сладко. Адреналин щекотал естество под кожей, будто зуд.
От недавней усталости не осталось и намека.
Я выпустила из захвата скрюченные пальцы Некрасова и решительно шагнула к боксерской «коробке». Эмиль Глебович с нескрываемым любопытством следил за мной.
Они хотят битвы?
Они ее получат. Каждый.
Здесь и сейчас.
ЭМИЛЬ
Вообще-то, Ася не в моем вкусе, но иногда у меня крепко стоял на нее.
Вот, к примеру, когда она решительно приближалась к рингу с абсолютной уверенностью в том, что нокаутирует меня. Но я не Барс, которого и пятилетка на лопатки уложить сможет. И не Демьян, которого, очевидно, хрупкая девица способна уделать на раз-два.
Дерзость в ее горящих глазах не на шутку заводила и разжигала в крови азарт.
— А ты все-таки любишь жестко, да? — поддразнил девушку, заметив, как смело она проигнорировала перчатки.
И сойдутся в поединке наши обнаженные… кулаки.
Да! Это будет зрелищно.
Я глянул на Зимина. Два пальца — указательный и средний — повел к своим глазам, затем перевел жест на друга, как бы говоря: «Смотри внимательно!». Демьян лишь покачал головой и подошел к Барсу, чтобы удостовериться, что Малиновская не подпортила другу мордашку.
Барс в порядке.
Распрямившись, он показал большой палец вверх.
Рыжая забралась на ринг. Изящно нагнулась, пробираясь между канатов. Затянула потуже конский хвост. Не сводила с меня серьезных глаз, становясь в стойку. Моя оппонентка выставила левую ногу немного вперед, подняв согнутые в локтях руки перед собой.
Она конкретно настроилась отметелить меня.
— Я буду поддаваться, обещаю, — подмигнул ей.
Малиновская промолчала. Дьявол, да она на месте моей башки дыру сейчас проделает!
— Маэстро, музыку в студию, — щелчком пальцев я отдал сигнал Барсу.
Тот порылся в моей спортивной сумке, выудил телефон и поставил на воспроизведение первую песню в списке плейлиста — «Blame It on Me» британо-американского рок-коллектива Last in Line.
— Дамы вперед, — «поманил» ее ладонью, призывая напасть первой.
Я без напряга блокировал отменный джеб и последовавшую за ним серию апперкотов.
— Жестче! Бей жестче! — восклицал, провоцируя в Малиновской гнев.
Она зарычала сквозь зубы, пытаясь пробить мою защиту.
— Щекотно, Ася, — я отскочил назад, увернувшись от свинга.
Мы порхали в пределах ринга, отражая атаки друг друга. Рыжая задыхалась от изнеможения, но не сдавалась.
— Ты точно боец? Дерешься, как девчонка, — энергии во мне было хоть отбавляй. Она стучала в висках, гоняла пламенную кровь по венам. Сердце билось ровно, немного учащеннее, чем обычно. — Оставь на память синячок, дорогая, — я постучал указательным пальцем по своей скуле.
Со свистом выпустив из легких воздух, Малиновская двинулась в бой.
По времени я продержался на ринге больше половины плейлиста, состоявшего из двадцати композиций, и не получил ни единого повреждения.
В конце концов, это стало неинтересным занятием, так что я решил приукрасить спарринг нарушением правил бокса и сделал Асе подножку. Но, как истинный джентльмен, не дал даме приложиться затылком о пол ринга.
Ловко обвил рукой талию и прижал девушку к себе спиной.
— Начнешь драться, или ты показала все, на что способна? — я провел кончиком языка по покрасневшей мочке ее ушка. — В таком случае, я огорчен.
Ася была влажной с головы до ног. Может, и между ног тоже? Хах. Лично меня противоборство возбудило. Между нами и прослойки воздуха не сбереглось, а так же, судя по продолжительному глухому стону, вырвавшемуся через ее сомкнутый рот, она мое «внимание» почувствовала своей упругой задницей.
Несмотря на беспредел, из которого были сотканы наши взаимоотношения, я восторгался видом запыхавшейся, потной и чертовски злой молодой женщины. Сексуальность зрелища пробирала до костей…