— Это для другого поколения. Скоро же новый выпуск, Нис! — Пим пыталась докричаться до меня, пришедшая с работы намного позже обычного. Конечно я не смог даже задремать к её приходу, нервно бродя по квартире и не находя себе места. Уставшая женщина вместо расслабляющего душа принялась успокаивать своего мужа. — Тебя ни в коем случае не призовут. Возраст уже не тот, да и грамоты после окончания службы должны учесть. Ты отдал долг обществу!
— Или ты всё хочешь убедить меня, что я бесполезен? Слишком стар?
— Я бы так и сказала, если б думала подобным образом! — Пим опять прикрикнула, чтоб пробиться ко мне сквозь ворох дурных мыслей. Я сам себя не слышал, и поэтому только примерно могу представить, каково было ей. — Успокойся, завтра всё точно выяснится. Никакой повторной службы. Ты так же продолжишь работу на производстве. Вот увидишь, всё останется в прежнем виде.
А я на секунду подумал, что снова отправиться на войну будет лучше, чем вернуться на завод. Абсолютно шальная и опасная мысль. Она пока слишком мала, но вскоре вырастет. Как личинка гусеницы превратится во взрослую Анухе и заимеет прочные жвала. Вгрызётся в мозг, поселится там, пока ты не решишься последовать за ней. Я сдавил голову в висках, прижал ладони к ушам, чтоб заглушить самого себя в себе же.
— Нис?
Пим села рядом со мной, я не мог выйти из комнаты. Снова испытал иррациональный страх, что ко мне ворвутся члены Совета и насильно выставят из дома. Все силы важны, и даже остатки в таком старом теле, как моё. Подобное было пять лет назад, когда активность Анухе повысилась, и новый призыв случился внезапно. Много людей увезли прямо с рабочей смены, больше их никто не видел. Обычно возвращалась большая часть, а тут — ноль. Словно они испарились. Проводил и всё, махнув напоследок рукой.
— Что-то изменилось…
— О чём ты? — Пим припала подбородком к моему плечу. Я так согнулся, что это не составило для неё труда. Грудью почти прижался к коленям, снедаемый огромным количеством тревоги. Всё рушилось на глазах, и будто зря я тянул свою жизнь к стабильности, ведь родился мужчиной всего для одной цели — воевать. Наличие члена обязывает сдать свой биоматериал и взять в руки автомат. Другого не дано, и только самый большой на Плутоне дурак станет мечтать о счастливой жизни в Городе.
— Почему-то всё заново. Почему-то всё повторяется. И я не знаю, что делать…
— Ложись спать тогда.
— Не хочу спать.
— А придётся!
Пим повысила голос, вот только бесконечная нежность и забота всё равно пробились сквозь этот вскрик. Я разлился любовью к супруге, однако всё ещё барахтался в предательстве со стороны Совета. Они обещали, что никаких военных действий больше не будет, и истребление Анухе подошло к концу. Я никак не могу поверить, что людям вновь придётся взяться за оружие и воевать с существами, давно ставшими нам родными.
А сколько было речей, якобы два вида слились в сотрудничестве и любви? Не может быть, чтоб один из них вдруг стал враждебен вот так, с пустого места и без причины. Или же эти причины недоступны такому как я — уроженцу третьего яруса, обычному рядовому Пурпурной армии. До смерти обидно, ведь даже при условии, что меня не призовут, я всё равно не узнаю, почему всё вышло вот так, и мой мир снова под угрозой разрушения. Личный мирок, который я защищал когда-то от врага, которого только Совет и считал врагом.
— Как на работе?
Пим поняла, что я жажду отвлечься и сменить тему, пусть и таким дурацким способом. Она чуть отпрянула от меня, не убрала руку с моего плеча. Её нежная кожа грела лучше Солнца, от которого я сегодня спрятался, зашторив наглухо все окна. Вот бы ещё скрыться от экрана, но там даже звук не выключишь полностью, можно только убавить немного.
— Закрыла отчётность на несколько Отсчётов вперёд, — начала она медленно, словно сама себе не верила. Пим не хотела говорить об этом, вот только я попросил чуть не со слезами в покрасневших глазах, и поэтому скучные разговоры заменили обсуждение реальной проблемы. Но всё равно трудно понять, станет ли мне от этого легче. — Мы всем отделом связали документацию по производству и поставке ПП серии SC65. Согласовали обработку металлов на нашем ярусе, собрали голоса с четвёртого. Ты помнишь, что скоро выборы районного представителя Совета?
— Да, помню.
— Так вот он собирается ужесточить меры наказания для признанных Еретиков и вместе с тем смягчить способ их выявления среди Граждан. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Хочется верить, что справедливости от этого станет больше.
— Это лишь вера.
— Да, всего лишь вера.
Пим замолчала, отлично понимающая будущий расклад. Она сама готовилась к тому, что меня могу забрать, и искала в себе хоть какие-то силы держаться спокойной. Она и правда даже слезы не проронила, хоть отлично осознавала мои шансы выжить в новом призыве. Меня не пустят на убой, хотя я точно окажусь в первых рядах, так и не получивший достаточно чинов для сидения в штабе. Родись я на ярусе повыше, так стал бы Связистом, а то и Сканировщиком, однако мне не позволили учиться в Академии на подобные специальности. Где-то я упёрся в невидимый потолок, и так горько его не видеть, но явственно ощущать. Мне буквально себя жаль. И этот кашель…
— Хочешь, я куплю страута?
Я боялся повернуться к Пим. Слёзы вот-вот хлынут из глаз, и мне заранее стыдно за это. Я лишь кивнул, погладил её по ноге. Она тут же соскочила и покинула квартиру, оставив меня в уже знакомом одиночестве. Экран пытался убедить в силе Совета и благородности служения Троебожию. Досадно, что всё это перестало работать много лет назад, я больше ни во что не верю. Пустота закрылась сама по себе, там нет места. Только желание сегодня остаться с супругой и спокойно провалиться в сны, чуть охмелев от страута.
Не успел я одуматься, как Пим уже вернулась. То ли истерика её обуяла, то ли ей правда стало легче. Она улыбалась, глаза блестели, словно стеклянные. В руках по бутылке, запах с улицы донёсся даже сюда — металл и камень. Я забрал бутылки у Пим и свалил супругу на кровать. Она взвизгнула совершенно по девчачьи, как когда я впервые узнал ещё в годы обучения, что она ужасно боится щекотки. Я снял с неё пиджак, стянул брюки. Попытался расщёлкнуть НОТ-СОУ-СМАРТ, но он не поддался.
— Пусть остаётся, поставлю статус «сон».
Под проповеди о Троебожии мы с Пим занимались сексом. Прямо таким же, как во времена нашей общей молодости. И сила вернулась, и любовь к этой женщине, всё ещё преданной как никто другой. Ни один боевой товарищ не остался со мной после войны, а Пим приняла раненного и душевно опустошённого мужчину в своём доме. Я после долгих лет службы вернулся полумёртвый — она вдохнула в меня в меня новую жизнь.
Я кончил не сразу, вдоволь насладившись телом любимой женщины. Как же сладко она стонала, игриво расцарапывая мою спину. Шалит, берёт всё от момента, если вдруг такого больше не представится. Наш последний шанс, возможно, так пусть он будет лучше всех предыдущих вместе взятых.
***
Я отказывался верить, даже когда по утру на НОТ-СОУ-СМАРТ пришла повестка. Отказывался верить, когда садился утром на автобус до призывного пункта. Я отказывался верить, когда мне выдали карточку новобранца и поставили в очередь на призыв, а Пим всё это время была рядом. Не отходила ни на шаг, держала за руку, сохраняя спокойствие и источая гордость. Её муж снова будет военным, и кто бы что ни говорил в Городе — нет более достойного призвания, чем служащий в Пурпурной армии.
Мы не общались с прошлого вечера, просто уснули вдвоём и очнулись под новости о призыве. Повтор ужаса, вчера чуть не остановившего моё сердце. Если б не Пим, я бы сошёл с ума, ведь все воспоминания хлынули разом. Нет ни единого шанса спастись от безумия, если ты одинок. Я с пустым взглядом бродил по призывному пункту, окружённый совсем молодыми ребятами и всего горсткой ровесников, у которых тоже совершенно не получалось погрузиться в происходящее. Мы выглядели нелепо, неуместно. От этого ощущение собственной никчёмности только усиливалось. Отлично видно, насколько я неликвидный по сравнению с новым выпуском Академии.
Стражи и работники призывного пункта сопровождали нашу толпу по коридорам от кабинета к кабинету. Медицинские осмотры проводились тщательно только для молодых ребят, совершенно не стесняющихся своей наготы. Я же пытался сжаться как мог, выглядящий дряблым и ссохшимся. На меня косо глядели, полуодетого, жгли глазами спину. Стыд проникал так глубоко и мерзко под кожу, что заставлял трястись как труса. А ведь я уже проходил через это, только забыл, как всё работает изнутри.
Мою информацию обновили. На НОТ-СОУ-СМАРТ пришла личная карточка воина. Там актуальная фотография, и вновь не могу себя ассоциировать с этим человеком. Пим поддерживала меня всё это время, приободряла. Как своего сына водила по комиссии, пока я с глупым видом собирал печати и справки, не роняя ни слова. Последний пункт, практически формальный, и я получил заключительную электронную печать, покинув кабинет психиатра. С этой минуты я — полноценный участник военных действий, которые до сих пор не разъяснены никому в этом здании. Совет молчит, держит противную интригу.
Толпа редела, нас группами распределяли по видам войск. Судили по уровню образования или званию, полученному ранее. Я же с ещё четырьмя мужчинами был поставлен в чин рядового, как было прежде. Словно це́лую жизнь назад, и у каждого так. Нас проводили в другое помещение, Пим не пустили. Я корил себя, что не успел сказать спасибо, вместо этого лишь сухо поблагодарил на НОТ-СОУ-СМАРТ и закрыл канал связи. Боюсь, что эмоции вдруг прорвутся, и не удастся их задавить на подлёте. Последний взгляд, за ним — разрыв без слов.
Пустой кабинет, свет еле брезжит. Нас усадили перед экраном, под ним пустой стол для лектора. Кроме нас тут никого. Экран тоже мигал, как и лампочка, словно гипнотизировал. Я сжал пальцы в кулаки, те быстро онемели. Эта же мнимая изморось рванула к стопам, ощущение собственной старости резко усилилось. Я опять дрожал, не способный в момент унять тряску своего тела. Губы высохли, язык прилип к нёбу. Слюну бы проглотить, да и той нет, поэтому горло сжимается в нервных позывах. И на зубах слишком знакомый привкус железа…
Экран резко перестал дребезжать, запустился обратный отсчёт с мерным писком после каждой цифры. Эти звуки отбрасывали меня в прошлое и топили в самых мерзких ощущениях. Появился «ноль», после него началась стандартная презентация, заученная во время обучения в Академии так, что отпечатки остались на зубах. Слишком уж наивная и едкая, чтоб так просто её можно было забыть. На фоне космических просторов и горизонта Плутона сгустился из пустоты один из самых известных полководцев Пурпурной армии. Когда-то я хотел быть на него похожим, а сейчас думаю, что он такой же узник своего ремесла, как и я. После операции «Пёрл» двадцать лет назад так он и вовсе пропал без вести.
«Почётные Граждане Плутона. Я обращаюсь к вам, настоящим патриотам, чтоб напомнить: вы — надежда нового мира, его опора и главный источник силы. И как его главной надежде вам предстоит столкнуться с врагом, доселе неизведанным. Анухе!»
Я удивлялся наглости создателей этой программы. Анухе давно загнаны подальше от Городов, а диктор с экрана всё называет их новой угрозой.
«Коренные обитатели Плутона, опасные хищники и прирождённые убийцы. Не будет никогда освоен наш новый дом, пока не погибнет последняя гусеница! Учёные со всех уголков планеты в сотрудничестве с Советом и при благословении Троебожия разработали новейшее оружие, способное сократить потери среди Пурпурной армии и низвергнуть насекомых в те глубины, из которых они выползли. Аналитики полагают, что уже через пять лет Плутон будет принадлежать только людям!»
Я это смотрел почти тридцать лет назад, и речь осталась неизменной. Взглянуть бы в глаза тем самым аналитикам, если они вообще существуют.
«Ради каждого жителя, каждых мужчины и женщины, ребёнка, вы понесёте службу во имя мира и процветания. Благодарим за то, что вы здесь — новобранцы, готовые защищать свой дом!»
По залу прошёлся сдавленный смешок. Мы, как прошедшие войну, видели в этом издёвку. Со всех сторон над нами глумятся, повторно называя новобранцами. А застарелая пропаганда кроме волны отвращения не вызывает ничего. Я поднялся со своего сидения и направился к выходу, тут к нам зашёл главнокомандующий, один из трёх в Городе. Я не помнил его имя, как и героя войны, пропавшего на экране. Автоматически отдал честь, выпрямив спину и приложив ладонь к виску. Это же сделали и оставшиеся в комнате. Главнокомандующий оглядел нас, улыбнулся, пригласил сесть на свои прежние места. Сам устроился за столом, предварительно свалив на него кипу бумаг, которыми в Городе не пользовались уже очень давно.
— Приветствую вас.
— Здравия желаем! — ответили мы хором. Общий крик выпрыгнул из наполненных до краёв лёгких.
— Не буду распаляться в долгих предисловиях, — голос командующего был мягок, однако до предела чёток. Каждая буква словно высечена в камне, пока общий тон растекался приятными порывами по залу. Некоторое успокоение поселилось у меня в животе. Я снова в непосредственной близости с тем, кто знает войну изнутри, и при этом сохранил рассудок. — Вы были выбраны не случайно, поэтому именно вам предстоит обучить новое поколение солдат и произвести окончательную зачистку Плутона. На этой операции, названной Советом «Фи́нис», будет положен конец борьбе между Анухе и людьми Плутона.
У всех, кроме командующего, в голове возник один и тот же вопрос. Мы это поняли, кротко оглядев друг друга. А борьба ли это была? Как по мне, так произошёл откровенный геноцид. Хотя никому из нас не хватило смелости открыть рот и перечить командующему, тем более так глубоко въевшемуся в нас своими глазами, подёрнутыми бельмом. У всех такие, кто слишком долго наблюдал стрельбу из энергетического оружия что вблизи, что из рубки командования.
— Каждый из вас, — перед этим командующий взял паузу, чтоб разложить бумаги в том порядке, в котором мы перед ним сели. Пять листов, пять человек, думавших до вчерашнего вечера, что никогда больше не вернутся к службе, — когда-то успешно провёл военную операцию того или иного масштаба. И чины тут не при чём.
Он глянул на меня. Мои стопы подогнулись сами по себе, и вот тут мне удалось нервно сглотнуть, до этого в горле словно пробка застряла.
— Предлагаем вам выполнить почётное задание Совета и заслужить полное благословение Троебожия перед переходом в Верхний Мир.
Когда-то его называли Раем, если верить россказням старожилов и людей, утверждающих, что читали настоящую священную книгу, где были в точности описаны предтечи концепции Троебожия. Я же никогда не верил в это, поэтому последние слова командующего пропустил мимо ушей и сердца, чтоб не сбивать и без того шаткий настрой. Никогда бы не подумал, что когда-то мне доверят обучение новобранцев, при этом самого меня называя таковым. Смех, да и только.
— Я не могу, — один из нас поднялся, теребя потными руками подол куртки. Его лоб мокрый, весь в каплях, а нижняя челюсть трясётся от страха. — У меня семья и… работа… я не могу туда вернуться…
Все дождались, пока он закончит, хотя терпеть подобные слова непросто.
— Тогда я всем напомню о деле «Парини» на Марсе, — начал командующий с новым, более гневным, напором. — Совет сохраняет документы сквозь года, так что история никогда ничего не забудет. И я имею ввиду ровно то, что говорю. Подумайте ещё раз, прежде чем попытаться соскользнуть.
Командующий в этот раз буквально проткнул меня взглядом, постучав перед этим своим мясистым пальцем по бумагам. Там содержались не наши резюме и списки заслуг, а компромат. Я тут же вспомнил, как сам замечал нелепость своего рапорта о смерти доверенного от Города. Ложь была раскрыта, вот только спущена на тормозах. Неужели Совет намеренно позволил мне закончить службу, чтоб потом спустя многие годы пуститься в откровенный шантаж, лишь бы я не улизнул от повторного вступления в ряды Пурпурной армии?
Заявивший о семье и работе прижал задницу к стулу, перестав вести себя как трусливый ребёнок. Все мы отлично помнили о долге не только перед Гражданами планеты, но и лично перед собой. Необходимо вернуть удачу, что мы когда-то собственноручно забрали. Я приготовился к искуплению тех самых грехов, о которых упоминалось в проповедях о Троебожии.
Уже другой поднялся, мы все уставились на него в ожидании. Вместо мольбы его отпустить он отдал честь главнокомандующему и поставил статус на НОТ-СОУ-СМАРТ «В строю». Командующий одобрительно кивнул, заметив, что и остальные присоединились к выказыванию чести. Я не стал исключением, хотя до самого конца сомневался. Невозможно отрицать, что прикладывание ладони к виску не влияет на твоё состояние. Приятное тепло разлилось от головы к ногам, и те, наконец, согрелись. Сам ощутил, как глаза задрожали, меня переполняла необъяснимая гордость. Кажется, на это и был расчёт подготовки новобранцев к войне — внушение уверенности в собственной силе и непомерной значимости, пусть в реальности картина была немного иной.
За нами зашёл один из рядовых при полном боевом обмундировании. Шлемы самых последних моделей, костюм с обновлённым ПО и автомат серии FA39. Такой я видел до этого только на чертежах, и вот он передо мной — красуется светлой полоской накопления заряда на боку, прямо над рукоятью, нивелирующей любую отдачу при стрельбе. Вершина военного искусства на сегодняшний Отсчёт, и сопротивляться восхищению бесполезно. Всё, что мне захотелось сделать, это получить такое же сиюминутно.
Нас проводили по коридорам к другому зданию. Там выдали форму, пока парадную, хоть и уже военного типа. Старую забрали, и не уверен, что я когда-нибудь её увижу вновь. По шлюзам магнитных путей мы добрались до распределительного пункта, где остатки настоящих новобранцев, а не престарелых прототипов, рассаживались по наземному транспорту. Молодняк рассортируют по базам в зависимости от итоговых экзаменов и значимости в ходе войны. Некоторые объекты обладают бо́льшим стратегическим преимуществом, и соответственно не принимают в свой состав лодырей, пусть и сдавших практический экзамен.
Главнокомандующий всё это время был рядом с нами, постоянно сверяясь со своим НОТ-СОУ-СМАРТ. Его что-то волновало, но он и словом не обмолвился. Мы так же предпочли молчать и наблюдать за ним в ожидании, что будет дальше. Наш транспорт подоспел позже остальных. Для нас выделили воздушные FS48. По отдельному выходу за Тетр мы выбрались за пределы Города, у меня сердце похолодело от высоты и возвращения в эти земли. Фиолетовая поверхность планеты переливалась на Солнце, которое тут не сдерживала полимерная прослойка Тетра. Дышится иначе, хотя воздух ненамного грязнее, чем на пятом ярусе. Там это скорее вызвано работой фабрик и заводов, пока же здесь слишком часто случаются песчаные бури, ставшие немалой проблемой после терраформирования.
Мимо равнин, покрытых маленькими кустарниками, над полями бирюзовой растительности, через небольшие леса тонких высоких деревьев мы летели всё дальше от Города. Это сказывалось отрицательно на моём состоянии, словно я бросаю всю прошлую жизнь и лечу расставаться с нею же. Надежда на возвращение таяла с каждым метром, оставленным позади. Кашель пока не вырывался из груди, он собирался в плотный ком, чтоб однажды рвануть так, что я захлебнусь собственной кровью.
— Вас распределят по разным базам, — командующий связался с нами, завершая оформление личных дел. Мы постепенно снижали высоту, под нами расположился небольшой плац распределительного пункта, от которого идут три подземных дороги до противоположных участков планеты. — У вас будет личный состав и задание, сроки которого сформируют позже. Вся информация придёт на ваши НОТ-СОУ-СМАРТ. Ожидайте указаний от Совета. И удачи вам.
Транспорт сел, затих. Гул Плутона окутал меня. Я и забыл, каков он — мерный, тягучий, словно кто-то очень древний пытается общаться с тобой на незнакомом языке. Новая форма жгла кожу, ещё не пропитанная по́том и слишком жёсткая, чтоб поддаваться изгибам моего тела. Я выпрыгнул первым, затёкшими стопами встретив металл плацдарма. В лицо ударил прохладный ветер с частичками песка, вгрызающимися в отвыкшую от этих условий кожу. Повеяло чем-то родным, вот только это крайне коварный обман. Вскоре Плутон напомнит, что он на самом деле опасен, пусть и кишит не совсем враждебными существами.
За двумя из нас уже вышли солдаты Пурпурной армии. Это Снайперы с базы «Фрейм», на которой готовятся лучшие на планете подразделения поддержки. За одним прибыли чуть погодя, его так же увели двое Бомбардиров. Как я понял, нас не только раскидают по базам, но и прикрепят к специальному виду войск. Тут и без всевидящего ока Троебожия будет понятно, куда определят меня. Я остался последним, когда сорокапятилетнего мужчину, с которым мы успели чуть разговориться, забрали Огнемётчики. Он пожал напоследок мою руку и скрылся в подземных тоннелях, а я начинал замерзать. Командующий приказал оставаться здесь, сам улетел обратно в Город. Я не ощутил себя одиноко, внутри скользнуло чувство именно предательства. С этим не смиришься никогда, только смерть разлучает с такой ношей.
Скрипя по подземным железным путям и бередя покров планеты, за мной прибыл небольшой взвод рядовых. Их капсула выбралась на поверхность, крышка открылась с поднятым в воздух дымом. Четыре силуэта еле выкарабкались, кряхтя и матерясь на ходу. Автоматы старого поколения, броня поистёрта. Последнее неудивительно ввиду очевидного факта — рядовые всегда на передовой принимают на себя главные удары, но вот почему они держат в руках вышедшее из эксплуатации вооружение — это осталось для меня загадкой. Предвкушая неладное, я молча принял предложение сесть с ними в одну капсулу. Двое остались снаружи, достав папиросы. Знакомый красный дымок тонкой линией рванул кверху, я не успел зацепиться за его запах, наш транспорт со скрежетом вернулся на пути и пропал во тьме подземных тоннелей.
Воняло прогорклым по́том, железом, нечищеными ртами. Замученные рядовые молчали, не переговариваясь даже сами с собой. Я сидел за ними и пялился в малюсенькое окошко, где мелькали куски пород Плутона. Нас сильно трясло, иной раз я верил, что на очередном извилистом участке мы перевернёмся, и моё почётное возвращение обернётся постыдной катастрофой по направлению к военной базе. Успел словить себя на мысли, что втайне от своего же мозга пытаюсь молиться Троебожию и просить его не убивать меня стол глупым способом. Что угодно, только не авария на железных путях.
Дорога казалась бесконечной, лишь спустя минут сорок мы добрались до станции. Как оказалось, меня прикрепили к базе «Вар». Она тащила за собой сомнительную репутацию, однако всё на уровне пьяных разговоров и случайных слухов. Кто говорил, что здесь обучают лучших на планете рядовых, вот только ценой их психического здоровья. Ужасные условия содержания приводят к полной утрате связи с Городом и его благосостоянием. Минимальное количество еды, лишь крайне питательные витаминные батончики и смеси БЖУ. Воды впритык, воздуха ровно столько, сколько необходимо для поддержания жизни, не более, чтоб солдаты отвыкали от условий гражданской жизни. Всё это звучало бредово, хотя стоит понимать, что половина этих выдумок вполне могут оказаться реальностью, и не надо недооценивать методы Совета. Всё ради победы.
Мне не помогли выбраться из капсулы, хотя отлично видели, что я ужасно с этим справляюсь. Неудобные сидения вдавили меня, сжали, и я, стиснув зубы, не сразу смог подняться, при этом чуть не упав. Ноги затекли ещё сильнее, спина болела, шея перестала двигаться. Видимо, на одной из резких изгибов дороги мы дёрнулись слишком сильно, нерв защемился где-то между позвонками. Я попросил аудиенции с местным командующим, меня проводили в рубку. Она возвышалась над спортивной площадкой, единственным чистым местом на базе. Всё остальное покрылось мусором и пылью Плутона. Где-то даже мелькнули знакомого цвета пятна — внутренности Анухе. Раз увидишь и потом ни с чем не спутаешь.
Командующего на месте не оказалось. Сказали, что он на срочном задании и вернётся к концу Отсчёта. Мне предложили подождать здесь, притащили поднос с розоватой жижей БЖУ и один батончик. Не больше и не меньше — главное правило «Вар». Я свалился на стуле у доски с чертежами, расчётами, какими-то математическими вычислениями. Большую часть разобрать не удалось, это выпало за пределы моей программы обучения в Академии. Получилось лишь одно понять для себя — у Совета грандиозные планы, и уму непостижимо, сколько они на это потратили сил. Кажется, что абсолютно все человеческие запасы с сегодняшнего Отсчёта брошены на последнюю войну с насекомыми, и она будет окончена именно на Плутоне. Почему так? Разберусь позже, пока перекушу. С нервов и изнурительного полёта во мне проснулся нешуточный аппетит. Аж живот скрутило.
Суета базы быстро утомляла, новобранцы и обученные рядовые без дела слонялись из стороны в сторону, ожидая приказа. Часть точно покинула состав во главе с командующим, вот и скучно им. Странно тогда, что площадка со снарядами такая чистая, ведь к ней никто не прикасается и одним ботинком. Пустая, словно забытая совсем. Я же в свою очередь бродил по кабинету, заложив руки за спину, мерял шагами это малюсенькое пространство. В голове крутились всё те же мысли, перебиваемые исключительно полным отрывом от реальности. Я отрицал очевидный факт — я вновь на службе, только теперь прикреплён к личному батальону, который мне и придётся обучить. Раньше никогда не брал столько ответственности перед Городом, а он вручил новобранцев. Так непривычно будет отвечать не только за себя… Пим не в счёт. Она взрослая женщина и сама о себе вполне может позаботиться.
Я не сверялся со временем, погружённый в раздумья и воспоминания. Солнце так и торчало в небе, совершенно сбивая с толку, поэтому стук в дверь заставил вздрогнуть. Она не сразу открылась, сначала в щель просунулся нос, затем подбородок и клок волос. Их хозяин, — юноша с одним глазом, зашторенным плотным шрамом, — вошёл позже. Он от чего-то сильно стеснялся, хотя выглядел внушительно. Высокий, широкие плечи с накинутыми на них буграми мускулов. На нём не обычная форма рядового, а обмундирование командующего, пусть и плотно покрытая пылью Плутона. Робкая поступь в мою сторону гипнотизировала, и я слишком долго молчал со старшим по званию, хотя он отдал честь первым.
— Здравствуйте, Нис. Приветствую вас на базе «Вар».
— Здравия желаю, — я не приложил ладони к голове, вместо этого встал со стула и зачем-то поклонился. — Как ваше имя?
— Меня зовут Жол. Я являюсь командующим подразделений этой базы. Для меня честь приветствовать вас как наставника.
Я смутился, захотелось спрятать взгляд, хотя мне удалось побороть глупые телодвижения. Я поправил форму, выпрямился и вдохнул поглубже, чтоб грудь надулась. Протянул ладонь командующему, получил крепкое рукопожатие и попросил обращаться ко мне просто по имени, без наставников и чинов. На этом и закрепили.
Мы не стали сразу обсуждать планы и приказы Совета, коих было пока объективно недостаточно. Вместо этого Жол провёл экскурсию по базе. Мы обошли казармы, учебный плац, заглянули в столовую. Я словно безвозвратно провалился в прошлое, слишком уж всё напоминало мои годы службы. Мы с боевыми товарищами жили в подобных условиях и не позволяли себе жаловаться. Спали на соседних койках, у каждого имелась максимум личная тумбочка, всё остальное было строго общим, и это не могло не породнить даже тех, кто вышел к свету на разных ярусах.
Отдельно мы остановились на стрельбище, я обязан был указать на устаревшее вооружение. Жол убедил, что это временная трудность, и вскоре базе станет доступен дополнительный бюджет. С него и восполнят недостатки в военной мощи. Мне ничего не осталось сделать, как поверить на слово, но в голове я уже отложил, что придётся несладко. Обучение всё равно пройдёт на чуть поржавевших автоматах и заедающих ПП. Если смогу дать ребятам все свои знания о владении клинком, то это хотя бы немного сгладит общий провал в подготовке к основным действиям.
Транспорт находился в отличном состоянии, что не могло не порадовать. Вычищенный до блеска гараж охранялся несколькими особо фанатичными новобранцами. Они, словно арматуру проглотившие, стояли ровные и совершенно неподвижные. Лишь глазами водили туда-сюда да покрепче сжимали автоматы. Массивные SB74 сверкали исполинскими колёсами, до верхушки которых даже я не мог достать головой, хотя мой рост превышал средний по Плутону. Узкие окошки не пускали свет внутрь, а толстые внешние стенки внушали надежду, что и самые сильные Анухе никогда не проберутся внутрь. Настоящий монстр среди наземного транспорта, и такие имеются только у рядовых, коим приходилось когда-то при первых зачистках высаживаться прямо посреди скопищ насекомых, не вполне дружелюбно настроенных к людям.
— Вам выделили отдельную комнату, — начал Жол, сопроводив меня обратно к своему кабинету, в котором собрались люди. За матовым снаружи стеклом я их не различал. Тонкие высокие силуэты сновали из стороны в сторону, явно в нетерпении что-то срочно обсудить. — Там вы найдёте всё необходимое для проживания. Если будут вопросы или же понадобится помощь, то напишите мне на НОТ-СОУ-СМАРТ. Я добавил свои контакты к вашему личному делу. И спасибо вам за добровольное присоединение к нашей базе.
Внутри у меня что-то разорвалось. Благо, я так и не выбрал, как выразить эмоцию полного недоумения. То ли засмеяться в голос, то ли заплакать. Видимо, кроме нас пятерых, шантажируемых Советом, никто не знает, что это не было выбором — нам пришлось. И это при условии, что я встретил только четверых помимо себя. Не удивлюсь, что подобных мне намного больше, и на каждой базе есть минимум один такой «доброволец», подряженный на обучение молодняка.
Жол ещё раз пожал мою руку и заскочил в свой кабинет более уверенно, чем когда я там сидел в ожидании. До меня на секунду донёсся гул голосов, затем всё пропало в гаме военной базы, живущей на полных оборотах, ведь до конца Отсчёта ещё немало времени. Новобранцы протирали полы, расставляли спортивный инвентарь. База на глазах преображалась, видимо до недавнего времени находящаяся в запустении. Запах металла пробился сквозь пыль, и нет приятнее аромата, чем этот, смешанный с тестостероном и риском погибнуть ради процветания человечества на Плутоне. Даже флаг подняли. Герб Пурпурной армии, — треугольник, а в нём оранжевый диск, символизирующий Солнце на фоне фиолетовых гор, — вытянулся на всю стену ровно напротив рубки командующего.
На НОТ-СОУ-СМАРТ мелькнуло условное задание от Совета. Поручили найти свою комнату и разложить вещи, хотя у меня не имелось ровным счётом ничего, кроме надетого. Я построил на экране маршрут и двинулся по нему. Моя комната оказалась недалеко от центра командования базы. Скрытое за плотной дверью помещение выглядело крайне скромно, тем не менее всё необходимое там имелось. Заправленная койка, шкаф, стенд для брони, который пока пустовал. Холодильник, раковина и закрытые душ с туалетом. Это обрадовало отдельно, ведь не придётся как раньше драться за дырку в унитазе каждое утро, лишь бы не обмочиться в очереди перед завтраком.
Я улёгся на кровать, мягкие пружины чуть провисли, и спина погрузилась в расслабление. Приятное тепло разлилось ко всем конечностям. Я вздохнул, глядя в абсолютно белый потолок, одинокая лампочка на нём вполне справлялась со своей работой — нет ни единого уголка, где царила бы тень. Только если подо мной, а всё остальное блестело и сверкало от чистоты. Это вызывает смешанные чувства, словно я самозванец, и обман мой будет вот-вот раскрыт. Сразу, как они поймут, что я слишком стар для войны, что моя компетенция лишь на старых архивных документах выглядит хорошо, а сегодня я не представляю из себя ничего, кроме памятника забытым войнам. Они должны были тогда и закончиться, но долг воззвал вновь.
Пим написала, я поднял НОТ-СОУ-СМАРТ и прочитал сообщение.
«Как ты там? Очень волнуюсь. На работе коллеги с ума сходят, никто не верит, что произошёл новый призыв, да ещё и в таком виде. Скажи честно, у тебя всё хорошо?».
Сообщение пришло полчаса назад. Надеюсь, она не придумала себе ничего лишнего, пока я был занят. Отлично понимаю свою дорогую Пим, ведь её супруг буквально позавчера находился на почётной служебной пенсии и небольших дотациях от Совета, пусть и при рабочем месте на производстве, а сегодня валяется в кровати военной базы за несколько сотен километров от Города. Даже молчание длиной в полчаса заставит подумать о худшем. Я тут же набрал ответ, чтоб успокоить и себя, и Пим.
«Всё хорошо. Меня прикрепили к «Вар». Я буду обучать новобранцев, представляешь? Выделили отдельную комнату и обращаются со мной как с командующим!»
Выглядит словно письмо подростка родителям с боевых учений, но я не стал по три раза перечитывать и дополнять, просто отправил сообщение. Тут же появились отметки о доставке, спустя пару секунд пришёл ответ.
«Горжусь тобой».
Это всё. Короткое сообщение, однако его смысла мне хватило с лихвой. Я поставил НОТ-СОУ-СМАРТ в режим «В строю» и прогулялся по комнате. Ополоснул лицо, немного пришёл в себя, до этого погружённый в неслабое волнение. В холодильнике нашлись энергетические батончики и несколько бутылок страута. Я постеснялся выпивать больше одной, вместо этого опасливо взял холодное стекло и осушил за присест. Жидкость приятно разлилась по желудку, я вернулся в постель. Отсчёт подходил к концу. Звуки базы до меня практически не добирались, теперь за дверью точно воцарилась тишина. Пора спать, накапливать силы. Завтра будет важный Отсчёт не только для меня, но и для каждого воина, прикреплённого к «Вар». Я закрыл глаза в полном удовлетворении от собственного положения и быстро уснул.