— Готов, — хмыкнул Андрей, и обратил внимание на девушку, — идти можешь?
Та попробовала сделать шаг, но чуть не упала.
Понятливо кивнув, Андрей подошел к Пиче, и опустился рядом с ней на корточки.
— Ты как?
Пича подняла голову, и Андрей увидел ее полностью черные глаза, даже белка не было видно.
— Все хорошо, — холодно ответила Пича.
— Пойдем, нужно пересидеть немного, — Андрей помог Пиче встать на ноги, и вместе с ней подошел к девушке, — давай, на плечо опирайся.
Андрей дождался, пока девушка закинет ему на плечо руку, и при ходьбе опиралась на него, прихрамывая. Они ушли с этой улицы, пройдя в ближайший двор. Там они пробрались в подъезд одного из домов, нашли незапертую квартиру на первом, где и обустроились.
На кухне были медикаменты, это не могло не радовать. Андрей собрал все, что только нашел, и прошел в зал, где на диване сидела девушка.
Пича молча стояла у окна, в которое и смотрела.
— Андрей я, — протянул он руку девушке.
— Ксения, — ответила девушка.
— Вот и познакомились, а теперь раздевайся, — ухмыльнулся Андрей.
Пича обернулась, а Ксюша в удивлении приподняла брови.
— Чего уставились? Раны обработать надо, да и шмотки эти уже носить — себя не уважать.
Ксюша с трудом смогла раздеться, оставшись в одном бюстгальтере и трусах. Сразу же взявшись за вату с перекисью, Андрей начал обрабатывать ссадины. Сам он уже оценил фигуру девушки, и понимал, что она хороша, очень хороша. Конечно, Пича была не хуже, но от этой особы пахло девчонкой, этим она и манила.
— Спасибо, — тихо сказала Ксюша, — спасибо, что спас.
— Ерунда. Лучше бл… — Андрей сдержался, чтобы не выругаться при даме, — лучше скажи, что это был за монстр, да и что в этом городе вообще происходит!?
— Погром вернулся, — тихо ответила Ксюша.
— Погром? Какой еще Погром? — переспросил Андрей, — этого безголового так зовут!?
— Да нет, — отмахнулась Ксюша, и продолжила рассказ, а парень увлеченно слушал, не забывая о ранах и ссадинах девушки, — в двадцатом году, малолетками тогда еще были, школа наша рухнула, жертв много было. Да не просто обвалилась вся, а вместо нее, наоборот, из-под земли парк какой-то вылез. Кто-то не смог прийти в школу в то утро, у многих как прорвало. У кого родственников навестить, кто заболел, в общем отвело многих, не судьба была погибнуть тогда. Непонятки тогда были жуткие, все на это диво смотрели, а там вывеска была, как сейчас помню, Парк развлечений дядюшки Погрома, и заговорил он тогда впервые. Детей только зазывал на развлечения какие-то, с взрослыми мол запрещено. А потом полиция начала всех разгонять, якобы не на что тут смотреть. Но вечером мы собрались с друзьями, да и решились все-таки туда сходить. Даже у нас тогда не складывалось, как из-под земли такая громадина могла взмыть, и целую школу под собой похоронить. Там же тонны бетона были, сколько людей! А это какие-то палатки с шипами на крышах!
— И вы сунулись прямо туда? — Андрей с легкой укоризной посмотрел на Ксюшу, та кивнула.
— Подростковое любопытство взяло верх. Еле прошмыгнули туда, за нами полицейские как раз рванули, да вот только не нашли они нас уже. Сколько криков было, но ни один из них до нас не добрался. А мы убегали, адреналин в крови, перед глазами пелена, да только потом и начали замечать, что в парке-то никаких следов от школы не осталось. Даже кусочка парты там, линолеума, бетон, как-никак! И люди, сколько там должно было быть людей, а ничего не было. Как будто этот парк всегда там стоял. А потом был соблазн.
Ксюша вздохнула, и шикнула, когда Андрей прижег на ложбинке груди ссадину перекисью.
— Соблазн? Это когда дух заманивает в свои владения, а принятие его угощений — значит покорение ему? — спросил Андрей. Ксюша снова кивнула.
— Да вот только кто тогда подумал об этом? Там и сладости были, и мороженое, напитки, энергетики, на которые я набросилась бы, если врачи не запретили ничего такого. Мол, сердце слабое. А самый последний был с сигаретами и алкоголем, для тех кто себя взрослым считает. Все, кроме моего друга поддались, не выдержали, а Андрея я отговорила, — Ксюша фыркнула, улыбнувшись с тенью тоски, — да, и его Андрей звали. Звали…
Пича снова кинула кроткий взгляд на девушку, и снова отвернулась к окну, но внимательно слушала.
— Потом все, кто ел и пил, за минуты с катушек слетели. Набрасываться начали, чуть не убили нас, да метаморфозы эти их мерзкие, как вспомню, — Ксюша вздрогнула, на секунду зажмурившись, — мы с Андреем убежали в дом танцующих теней, скрылись там от безумцев. Там все как в советском союзе было, ну, стиль. Все старое и обветшалое, а когда мы длинный коридор прошли, там чертовщина какая-то была. Что-то вроде сцены было, мы туда и вышли, а там потом тени выросли, самые настоящие тени. В некоторых из них мы узнали своих друзей, с которыми пришли в парк. Было решено валить из парка, но он нас поймал. Практически у самого выхода! Огромный, как автобус, здоровенные руки, пальцы как монтировки, и с цепью все таскался на руке. Борода седая, густая, взгляд как у бешеного медведя. В тельняшке, и полукомбинезоне сером, как сейчас помню, 63 номер. И на шее след какой-то, как будто от этой же цепи. Он меня схватил, и парк этот под землю начал проваливаться, но Андрей попросил его, чтобы меня выпустил.
На глазах девушки проступили первые слезинки, голос задрожал.
— И Погром согласился. Андрея он забрал, а я смогла выбраться, видно хватило ему жертв, решил вот отпустить одну душу. Я тогда поранилась, меня в больницу в шоковом состоянии определили, все с расспросами заходили, а самый последний полицейский мне сказал, что это призрак был. Видимо знал что-то. У меня тоже не было сомнений, потому что парка этого не было больше, один пустырь остался. Ни школы, ни остатков от нее, ни-че-го, кроме рыхлой земли. А меня в больнице тогда проверили, и сказали, что сердце-то у меня в порядке полном, иначе не выдержала бы шока. Вот что значит не судьба.
Ксюша отчаянно выдохнула, и продолжила.
— Ничего там не строили, так и стоял этот пустырь оцепленный, а когда земля проседать начала, там двоих мальчишек затянуло, после этого город закрыли, военных нагнали сюда, люди съезжать начали. Когда там земля обвалилась, и на оцепленном объекте настоящая бездна была, люди все побросали, даже продавать квартиры не стали, просто уехали. Пробки тогда несколько недель были на выезде, город опустел просто. Да и я, когда восемнадцать стукнуло, не думая уехала учиться и жить в Нижний Новгород, благо тетка там жила, родителей тоже зазывала, да те наотрез отказались родной город оставлять. И вот надо было мне позавчера сюда приехать! Навестить стариков!
Губы девушки сжались в тонкую трубочку, она зажмурилась, вытеснив еще несколько слезинок из глаз, и сжала кулаки, опустив голову.
— Я ведь тогда… — Ксюша начала всхлипывать, говорила обрывисто, — подумала, что не судьба мне тут сгинуть. Но теперь… ну не могла я подумать, что если он и вернется, то город весь накроет! Понадеялась, что военные выведут, а их перерезали, как скот!
— Но не тебя, — Андрей положил ладонь на оголенное плечо девушки, что она замерла, — до тебя он не добрался. И не доберется. Веришь?
— Нет, если честно, — всхлипнула Ксюша, предварительно осмотрев Андрея. Пича усмехнулась, так и не поворачиваясь. Не хотела видеть, как любимый прикасается к другой девушке.
— Я, конечно, за крутого не сойду, но кое-какой козырь в кармане все-таки имею, — горделиво выдал Андрей, закончив обрабатывать последнюю ссадину над левой бровью Ксюши, — на вот, возьми пластыри, прилепи где надо, а я вещей посмотрю каких.
Андрей встал с дивана, прошел мимо Пичи в комнату, та так и стояла у окна. Вздохнув, он все же прошел в комнату, пошарил в шкафу-купе, отобрал несколько штанов, джинс, кофт и футболок, после чего вернулся к Ксюше. Пока девушка наклеивала пластырь на рану на ноге, он положил стопку вещей рядом с ней.
— Вот, что-то из этого да подойдет на первое время, думаю.
— Спасибо, — сказала Ксюша, продолжая клеить пластыри, и мельком поглядывала на принесенные вещи.
Андрей вернулся к Пиче, и аккуратно обнял ее сзади.
— Ну, ты чего? — спросил Андрей, поцеловав девушку в шею, та не отреагировала, — как ты себя чувствуешь?
— Лучше, чем они, — Пича так и смотрела в окно, и только после ее речи Андрей додумался посмотреть туда же.
Там, во дворе он увидел несколько десятков людей, все в окровавленных, рваных одеждах. Они ходили как неприкаянные, сновали туда-сюда, многие прихрамывали, у кого-то отсутствовали головы, другие конечности. Вон там, у детских качелей полз мужчина в сером костюме. Полз, греб руками по земле, оставляя за собой кровавый след от внутренностей, что тянулись из разрезанного надвое туловища. Андрей округлил глаза, когда увидел несколько фигур, уходящих в стены домов. Потом он заметил, что эти люди проходили сквозь столбы, деревья и любые материальные предметы.
— Это то, что я думаю? — Андрей сглотнул, наблюдая за картиной, развернувшейся во дворе.
— Души тех, кого забрал Охотник, — ответила Пича.
Ксюша уже одетая в теплую кофту и лосины, которые неслабо выделяли ее широкие бедра и округлый зад, прихрамывая на левую ногу подошла к окну, встав рядом с Пичей, и пискнула, прикрыв ладонь рукой.
— Бедняги, — жалобно сказала Ксюша, — Погром их не отпускает. И не отпустит, как и всех нас.
Отстранившись от Пичи, Андрей прошел в середину зала, зажмурился, помассировав переносицу большим и указательным пальцем.
— Какие у нас шансы против Погрома? — Андрей обратился к фамильяру.
— Никаких, — отрезала Пича, — я тебя предупреждала, что здесь мы столкнемся с настоящим злом. Не с таким, к которому ты успел привыкнуть, на которое растрачивал меня.
— Я думал, ты про Арнольда говорила! — вспылил Андрей, вскинув руками.
— Я тоже так думала, — холодно отозвалась Пича, — один призрак держит в осаде целый город. Никто не может выйти, и войти, а его слепок из трех детей полчаса назад порубил сотню людей на улице, какие у нас могут быть шансы против него?
Андрей невольно согласился со словами Пичи, пока Ксюша ее рассматривала.
— Никаких, — задумчиво произнес Андрей.
— А как это, растрачивал тебя? — поинтересовалась Ксюша.
Пича резко повернулась к Ксюше, что та вздрогнула. Она посмотрела абсолютно черными глазами ей в душу.
— Не твое дело, — отрезала Пича.
— Поняла, — Ксюша прервала зрительный контакт, подняла руки и прошла мимо Андрея.
— Дети, — Андрей в озарении посмотрел сначала на Пичу, потом на Ксюшу, — точно, дети!
— Что… дети? — Ксюша уставилась на него. Пича тоже была озадачена.
— Ты же говорила, что он забрал в двадцатом году только детей, да?
— Ну? — подгоняла Ксюша.
— Ну а то, что таким сильным он стал благодаря ним. Благодря тем, кого забрал только тогда. Получается, основную силу ему дают дети. Школьники, подростки, в общем, все малолетки, которых он смог забрать тогда, — Андрей быстро покивал, ожидая искру озарения в глазах Ксюши.
— И что ты предлагаешь? — Ксения покосилась на него, сложив руки на груди.
— Если мы освободим души из его парка, то у него не останется влияния. Чем меньше в парке детей, тем меньше у него сил, поняли? — Андрей переглянулся между Пичей и Ксюшей.
— Дети это лишь его предпочтение, — вмешалась Пича, — силу ему дают души. Но только те, которые как ты правильно заметил, находятся в парке. Правда, я не слышала о том, чтобы один призрак мог питаться энергией других душ, усиливая при этом свое влияние на окружающий мир. Если бы это было исполнимо по щелчку пальцев, призраки подобные Погрому давно похоронили бы планету. В теории ты прав, если в парке не останется душ, Погром потеряет свое влияние вне парка. Вот только как ты это себе представляешь?
Выслушав Пичу и обдумав ее слова, Андрей поджал губы, потупив взгляд.
— А вот об этом я не подумал, — парень почесал затылок, посмотрев на Пичу — у тебя нет идей?
— Даже если бы я была прежней, то не смогла сжечь столько душ. Другого способа вытащить сотню запертых душ из подобного места я, увы, не знаю, — Пича посмотрела на Андрея, слегка дернув плечами, но сразу задумалась, — но знаю того, кто сможет это сделать.
Андрей, и даже Ксюша посмотрели на фамильяра заинтересованным взглядом.
— А, ну да, вы же о нем не слышали. Древний, Египетский жрец Ванзес, брат Анубиса, о котором не писалась ни одна легенда, который не заносился в историю Египта по понятным причинам. Даже после своей смерти он не утратил способности звать за собой неприкаянные души, указывать им место. Благодаря ему очистилось много проклятых мест, которые образовывались на местах кровопролитных сражений среди людей. Там, где не справлялись ни одни святые мощи с бушующими призраками, Ванзес проходил, усмирял беспокойных, звал их за собой и провожал в Чистилище, откуда душа уже попадала в положенное ей место. Раньше он действовал сам по себе, ведомый порывом, но, видимо, устал, и впал в спячку, если духи не лукавили, когда шептались. Такого, как Погром, он вряд ли сможет усмирить, но вывести души из парка, думаю, для него не составит труда.
Слушая рассказ Пичи, Андрей задумчиво наматывал волосы на палец над правым ухом.
— Вот как, у Анубиса еще и брат есть, вот диво, — хмыкнул Андрей, — хорошо, а как его призвать? Это возможно?
— Возможно-то возможно, — задумчиво произнесла Пича, — возможно, он даже выполнит просьбу, если сочтет ее уместной. Вот только исполнив просьбу, Ванзес заберет в качестве вознаграждения кусочек часть реального мира.
— Это как? — Андрей уставился на Пичу, — как это, заберет? А много?
— Легко и просто, — хмыкнула Пича, — древний дух не любит, когда его пробуждают, поэтому в утешение себе берет такую скромную награду. И после его визита будет в Вишнецке аномальная зона. Может, улица, а может и квартал. Все на его усмотрение. Будет что-то наподобие, — тут Пича сама задумалась, — может, знаете про Бермудский треугольник? Озеро Скелетов в Индии? Озеро Светлояр в Нижегородской области? Тоннель Лефортово в Москве?
Теперь уже и Ксюша вперилась в Пичу шокированным взглядом.
— Это дело рук Ванзеса!? — спросила Ксюша.
— Нет, это дело рук людей. Сам Ванзес не придет, и ничего не заберет по своей воле, так что выводы делайте сами, — пожала плечами Пича, — аномальные зоны разные по своему размеру, и если работа, для которой призвали жреца, будет сложная, то и награду он заберет соответствующую.
— Да хрен с ним, пусть хоть полгорода забирает, нам здесь не жить. Да и вряд ли после того, что здесь произошло, хоть кто-то останется. Нам надо выбраться отсюда, потому что вот этот пиздец, — Андрей указал на окно, ведущее во двор, — нам иначе не пережить. Как его призвать? — он повторил вопрос.
Пича не успела сказать и слово, как за дверью в квартиру раздались шорохи.
Андрей и Ксюша сразу дернулись, обернувшись к коридору.
— Бл…ть, — тихо выругался Андрей, — если сюда сейчас залезет какой-нибудь расчлененный призрак, мы отсюда сразу свалим.
Андрей вышел из зала в коридор, тихо направился к двери, прислушиваясь к звукам извне. Шорохи за дверью стихли, когда Андрей был все ближе. Он остановился в двух метрах от двери, тоже замер, следуя своему предчувствию.
Раздался грохот, Андрей поблагодарил свою интуицию, потому что входная дверь едва не вылетела от такого удара. Щепки от выломанного косяка множествами игл укололи лицо Андрея, лишь чудом не попав в глаза. Мотнув головой в сторону, он снова уставился на пустой проем.
Охотник за головами, сжимая в руке свой топор, тут же ступил на порог квартиры, замахнувшись на Андрея своим топором.
— БЛЯТЬ! — заорал Андрей, пригнувшись, и тут же выскочил из коридора, пробежав на кухню.
Озверелый исполин тут же рванул за Андреем. Ни Пича в зале, ни Ксюша его не интересовали. Он был взбешен до такой степени, что, не прекращая махал своим топором, разбивая им косяки, а так же стекла межкомнатных дверей.
Андрей рывком закрыл за собой дверь на кухню, Охотник тут же разбил стекло, и начал топором крошить дверное полотно на части.
— ПИЧА! Блять! Что за хуйня!? Почему он жив!? СУК-А-А-А!!! — Андрей кричал в истерике, отстраняясь к окну кухни, — УБЕРИ ЕГО!
Пича выпустила когти, подорвавшись к Охотнику, что уже превратил дверь в кучу щепок, собираясь пробраться вперед, к своей жертве. Она хотела наброситься, но исполин среагировал молниеносно, наотмашь ударив рукой Пичу от себя. Удар такой силы отбросил фамильяра в стену, что с потолка посыпалась штукатурка.
— Ты сжег только две души, — Пича, морщась от боли, поднималась на ноги, — на третью меня уже не хватило.
— Блять, блять, блять! — Андрей отстранился к подоконнику, схватил с плиты чайник, и с размаху швырнул в Охотника.
Исполина такой жест не остановил, он прошел на кухню, готовясь расправиться с жертвой. Андрей вильнул влево, к холодильнику, и Охотник замахнулся топором, но парень вовремя пригнулся, и лезвие глубоко вонзилось в бытовую машину.
Рывок, с которым Охотник изначально хотел выдернуть топор, провалился. Этим и воспользовался Андрей, как ловкая змея проскочил под исполином, выскочив в зал. Сердце бешено колотилось, в висках стучало, дикий страх обуял все существо. Как его убить!? Как от него сбежать? Охотник везде найдет свою жертву.
Со второго раза, когда Андрей что-то шепнул Пиче, и она скрылась из вида, Охотник вытащил свой топор из холодильника. Исполин направился в зал, когда по лезвию его топора стекало прокисшее, густое молоко.
Андрей прошел к окну в зале, встретив назойливого, молчаливого гостя.
— Давай, сука, вот он я, — прошептал Андрей, а сам едва держался, чтобы не наложить в штаны.
Охотник за головами замахнулся, чтобы нанести удар, и пошел на Андрея, как танк, не замечая никаких препятствий.
В последний момент, когда он готов был ударить, Андрей вскрикнул.
— Тебе голова нужна!? Твоя?
Вознеся топор, Охотник замер в жалком метре от парня, словно в недоумении.
За несколько секунд он успел заметить, что истекшая кровью рубашка исполина была местами истлевшей, как и его плащ, а две ручки, которые раньше дружно держали топор, бесхозно висели. Грудь Охотника тяжело вздымалась от ярости, но вопрос Андрея словно заставил неприкаянную душу в теле этого исполина задуматься.
— Я знаю, где твоя голова, — Андрей поднял руки, показывая свою беззащитность, — мы вернем тебе ее.
Охотник уже готовился опустить топор, но Андрей, мельком глянув ему за спину, ухмыльнулся.
— Но тебе придется подождать.
На этих словах он отскочил в сторону, а сзади Охотника в спину с ноги ударила Пича, заставив его податься вперед, и выронить топор.
— Уходи! — выпалила Пича, когда Охотник поднимался на ноги, явно не обрадованный такой подставе.
Андрей добежал до проема, что вел в коридор, но остановился, посмотрев на Пичу.
— А ты!?
— Я задержу его, — выдохнула Пича, — насколько смогу. Если он убьет меня, ты больше не будешь магнитом для нечисти. А чтобы Ванзеса призвать, вьюнок нужен, полынь и корень мандрагоры. Думаю, местная девка сообразит, где это достать.
— Пича! Чтобы я больше не слышал такого! — выпалил Андрей, — уходим!
Но фамильяр на этот раз не отреагировал, не подчинился.
Когда исполин поднялся на ноги, Андрей уже собирался закричать на Пичу, чтобы, не медля шла за ним, но в этот момент стекло за Охотником звонко разбилось, что заставило парня оцепенеть.
Две когтистые лапы легли на плечи Охотника, и рывком выволокли его из квартиры, по итогу швырнув в сторону. Андрей до предела округлил глаза, Пича тоже была озадачена, смотря на разбитое стекло и на Охотника, что лежал в десятке метров от дома.
Не успел исполин подняться, как на него прыгнуло то самое существо, от которого Пича его скрывала в лесу. Взмах когтистой лапой рассек грудную клетку Охотнику, из нутра раздался надрывистый, детский стон, а затем крик.
Охотник взмахнул рукой, ударив наотмашь нападавшего, но тот, будучи отброшенным, расправил крылья, погасив силу удара, и плавно приземлился в нескольких метрах от Охотника.
Как только исполин поднялся на ноги, эта крылатая тварь направилась в его сторону, и они сцепились в ожесточенной схватке, не обращая внимания на бродившие по двору призраки.
Андрей медленно подошел к Пиче, смотря на это сражение. Крылатый монстр уверенно кромсал исполина своими острейшими когтями, но иногда серьезно получал от Охотника. В один момент исполин схватил монстра за грудки, и перекинул через себя, смяв крышу бесхозно стоящей машины.
— Одна нечисть с другой бьется, сюр какой-то! Что тут блять происходит!? — возмущенно возгласил Андрей.
В это время из комнаты тихонько вышла прятавшаяся до этого Ксюша, уставившись на драку Охотника за головами и неведомого ей до этого существа.
— Это еще кто? — Ксюша с трудом сглотнула.
— Этот? Человек Арнольда, судя по всему, — Андрей скривил губы, наблюдая за сражением. Заметив вопросительный взгляд Ксюши, он отмахнулся, — долго рассказывать.
Битва могла продолжаться еще долго, но, в конце концов, монстр сделал взмах рукой, когтистой лапой отсек руку исполину, и уже в раже не мог остановиться. Он кромсал Охотника что было сил, от его когтей разлетались куски плоти, брызгала кровь.
Этот порыв был самым суровым, потому что монстр в прямом смысле разорвал исполина на части, не оставив ему возможности как-то действовать дальше. Монстр тяжело дышал, нависая над кучей разорванной плоти, которая раньше была Охотником за головами.
Монстр стоял неподвижно ровно до тех пор, пока не услышал скрип подъездной двери. Он тут же развернулся, взмахнул крыльями и приземлился прямо напротив Андрея, что пытался тихонько свалить.
Монстр схватил Андрея за грудки, вперившись пустыми бельмами ему прямо в душу.
— Что ж ты мальчик, на фамильяра понадеялся, да и он тебе не помог? Я говорил, что найду тебя-я-я! У-ха-ха-ха! — монстр захохотал, и с размаху ударил Андрея промеж глаз, да с такой силой, что тот сразу лишился сознания.
Монстр отпустил Андрея, дождался, пока тот рухнет на землю, и распустил крылья. Он обхватил его когтистыми пальцами ног, и взмахнул крыльями, устремившись со двора восвояси.
Из подъезда тут же выбежали встревоженные девушки.
— К-куда он его!? — волнительно спросила Ксюша.
Осмотревшись по сторонам, Пича посмотрела на Ксению.
— Не твое дело. Иди в квартиру, если хочешь жить, — отрезала Пича, и в мгновение обратилась черным вороном, что вспарил над землей, направившись за крылатым монстром.
Ксения чертыхнулась, но, как только Пича взмыла в воздух, девушка в шоке осмотрелась во дворе. Больше она не видела ни одного призрака. Лишь тихий, безмятежный двор, посреди которого были разбросаны останки Охотника за головами. Ксюша тут же навострилась, боковым зрением заметив шевеление среди разорванной кучи плоти и одежды. Она округлила глаза, когда увидела, как шевелится его отрубленная кисть. Конечность поднялась на пяти пальцах, покрутилась на месте, словно осматриваясь, и быстро засеменила в сторону Ксюши. Девушка завизжала и, как ошпаренная забежала в подъезд.