— Осторожность похвальна, но не дуй на воду. Это всего лишь бронза, — сказал граф и зашагал к холму. Он совсем не скрывался, и ветви цепких зарослей перед ним расступались, повинуясь силе дворянина.
Я не раз видел как сгнивают трупы таких самоуверенных аристократов, и понимал, что переубедить Иванова сможет только подпалённый зад. Так что молча двинулся следом, но забирая вправо и одновременно выуживая из кармана недавно созданных клювобушей. Павел Валерьевич, конечно, мастер, но осторожность не помешает.
Вообще, изначально пташки предполагалась как противовоздушная оборона, но их ведь по-разному можно использовать. Захлопали крошечные крылья, унося смертельные тельца в небо.
Павел не стал сильно мудрствовать. Из зарослей на открытое пространство он выбежал уже готовый к бою. Руки-мечи вытянулись вдоль тела, пока лысый бородач нёсся по склону к изготовившимся к драке анталам. Ему навстречу с рёвом покатилось шестеро нелюдей, чьё оружие задымилось и засверкало под действием чар шаманов. Чёрный рыцарь пошевелился, качнул мечом, и с лязгом, как механическая игрушка, затопал следом за анталами.
— Анраг! — заорал один из шаманов.
И седьмой нелюдь, ждущий этой команды, могучим замахом метнул в бегущего дворянина какой-то мяч.
Очень знакомый мяч. Я отдал команду птичкам и тоже перешёл на бег, так чтобы зайти анталам в тыл, а метателю во фланг.
За несколько метров до столкновения с мячом, Павел красиво подпрыгнул в воздух метра на три, делая взмах клинками. И ему в грудь прилетело то, что швырнул нелюдь. За миг до удара лицо графа изумлённо вытянулось. Он явно пытался отбить «снаряд» чарами, но те не подействовали. А через секунду его мечи погасли, и он сразу потерял скорость. Траектория его полёта изменилась, и теперь он не врывался в гущу боя, чтобы сходу сразить несколько врагов, а падал лицом в землю за метр до несущихся на него анталов.
Ёжкина кошка!
Птички пали на головы шаманов одновременно. Обоих чародеев располовинило вдоль туловища. Окровавленные тела грохнулись оземь там же где и стояли. Я же в прыжке срубил голову оставшемуся в тылу метателю. Понятно, что за мяч прилетел в Иванова. Артефакт обнуления силы, зуб даю. Нелюди вооружённые артефактом! И даже не какой-нибудь элитный отряд. Что за ерунда здесь происходит?
Граф упал как я предполагал, почти под ноги нападающим, но не спасовал, а сразу же перекатился, подсекая ближайшего противника и так оказавшись за спиной остальных. Мяч прилип к нему, и Иванов с остервенением оторвал его и бросил в сторону. Чары вернулись: тут же из рук снова выросли клинки. В небо устремилось три разноцветных барьера накладываемой брони. Граф торопливо прыгнул в сторону, чтобы уйти из-под удара демона хранителя. Там, где он стоял секунду назад на землю обрушился огромный меч. Рыцарь что-то прогудел под глухим шлемом, из забрала повалил дым.
Птички поднялись над батарейкой, а я поднырнул под крайнего антала, вспоров тому брюхо, перекатился, отыскивая взглядом графа. Иванов двигался ещё быстрее чем прежде. Граф больше не изображал из себя танцора. Вместо вычурности и красоты движения прошло. Он просто убивал. Однако последствия нуль-магического артефакта на нём сказывались. С последним противником ему пришлось отступить на шаг, чтобы уйти от удара дубины, и когда Иванов на возвратном движении пронзил горло анталу, на графа обрушился меч рыцаря.
Эта вроде бы механическая игрушка стала двигаться гораздо быстрее, чем демонстрировала раньше. Все три доспеха Иванова лопнули, от взрыва энергии графа отбросило в сторону и он, совсем некрасиво маша руками, ткнулся носом в серую землю.
Мои птички врезались в чёрную броню демонического шлема и обе пали замертво, не пробив зачарованный металл. Неожиданно. Очень неожиданно. Я думал что этого хватит.
Граф едва увернулся от следующего удара батарейки, вскочил на ноги. Двигался демон очень быстро для своего размера. Его движения даже чуть размывались. Слишком силён.
Иванов ушёл в защиту, с трудом уклоняясь от смертоносного меча чёрного рыцаря, а тот махал им словно стальная громада весила не тяжелее мухобойки. Бац-бац-бац, граф прыгал сверчком. Пару раз взмахнул рукой, выпуская магическое пламя, но то соскочило с доспеха не причинив хранителю особого вреда. Металл потемнел. В это место бы ударить посильнее.
Я выбрал другой путь, подхватил с земли сброшенный артефакт, едва не растянулся тут же на месте от нахлынувшей слабости, но заработал локтями, нагоняя бродячую мясорубку. Добежал до рыцаря и размазал сгусток антимагии по броне.
Хранитель грохнулся на колени, будто бы ему перебило ноги. Гигантский меч обрушился на землю, и демон рванул клинок, тщетно пытаясь его поднять. Голова в чёрном шлеме повернулась ко мне, но почти в этот же момент граф прыгнул в небо и вонзил свои магические клинки в забрало демона.
Хранитель молча умер. Портал завибрировал и схлопнулся, выбросив напоследок энергию.
Я же откатился подальше, наслаждаясь вернувшейся мощью, и прогоняя по каналам избытки, стараясь залить всё, что могу во внутренние резервуары. Чтобы до последней капли. Ох, как же хорошо! Состояние бессилья крайне неприятно, а вот когда сила возвращается, это прямо здорово. Будто из ледяной пустыни кто-то заботливо кладёт тебя на тёплую кроватку и накрывает одеялкой.
Ми-ми-ми.
Ладно, хватит млеть. Это что за засада такая здесь организовалась? Простому демоноборцу тут смерть моментальная. Нас с Пепельным Медведем и мастером в команде, хорошо потрепали, а что сделали бы с группой попроще? Впрочем, о чём я. Попроще тут уже были. Целый отряд Оплота с двумя одарёнными.
— Прав был. Поспешишь — люди смеяться будут. Слоники недовольны… —сказал, наконец, Иванов. Он помог мне подняться, а затем указал на мертвецов. — Вскрываешь?
Я посмотрел на тела убитых, затем на рыцаря.
Ну, надо бы, конечно, покопаться в добыче. Заодно и эссенций поднабрать.
— Как там наш доблестный князь? — спросил я вслух. — Посмотри что у него, пока я вскрываю эту консерву.
Я пнул ногой мёртвого чёрного рыцаря. И ведь броня усиленная, и сам накачен лишней магией. Это внешнее влияние, совершенно точно.
Граф сдержано кивнул.
— Слоники говорят ты молодец, слоники хлопают тебе ушами и трубят!
Я не знал как это прокомментировать, поэтому принялся искать завязки доспеха, чтобы разобрать чёрные латы мертвеца. Но как только Иванов скрылся в зарослях, то я торопливо перехватил все отлетающие эссенции анталов. Пригодятся. Вон, мастера-хомяка потерял и сразу двух птичек зазря считай спалил.
Ну, ладно, горячусь, не зазря. Они взяли на себя шаманов, но всё же…
Косолапик привёз Андрея минут через десять, я к тому времени уже полностью разобрал рыцаря, который без доспеха казался довольно жалким скрюченным созданием. Но вот в брюхе его нашёлся лазуритовый сгусток. И это как-то уж слишком хорошо для бронзовой-то зоны.
Кто-то зарядил хранителя. Зарядил так, что изменил сгусток батарейки. Тут ведь, в бронзе, крайняя ценность — яшма может быть. А так-то вообще агат. Однако на тебе, полкило лазурита.
Интересно, сколько за него отсыплет Анфиса?
Внутри неприятно царапнуло. Это ж теперь всю добычу на троих делить⁈ Эх… Ну что поделать, в одиночку я бы с такой задачей не справился.
— Простите, — сказал Андрей. — Пребывал в аффекте. Не должен был вас бросать.
— Если бы не бросил, то остался бы без медведя. А мы и так справились, верно, раджа?
— Раджа? — нахмурился граф.
— Индия, слоны, — попытался разъяснить я, хотя явно шутка не удалась.
Иванов смотрел на меня хмуро, а затем вдруг расхохотался и хлопнул меня по плечу так, что меня даже пошатнуло. Силён. Дать ему в ответ, чтобы не слишком много о себе думал?
Я сдержался. То что мастер вообще пришёл к нам на помощь, хотя его никто не просил, уже очень хороший знак. Значит тогда на балу я до него достучался. Пробил, стало быть, броню показушного безразличия.
Хороший боец. Без него мы бы вряд ли закрыли этот портал. Не погибли бы, конечно, успели бы ретироваться, но не закрыли бы точно. Шаманы очень вредные твари, а этот усиленный хранитель наверняка бы нас размотал.
Ошибка того, кто устраивал засаду, оставлять нам помощь в виде артефакта нуль-магии. Без него мы бы тут просто вспотели. Или бы остыли. Да, у меня в загашнике был один от графини Воронцовой, но, честно, я бы про него может и не вспомнил бы в бою. А тут такой подгон…
Впрочем, эта штука легко могла лишить мир графа Иванова. Так что, может быть, именно этот поганый липкий мяч стал причиной гибели двоих одарённых, нанятых Юшкиной до нас.
У вскрытых нами нелюдей сгустки были в основном агатовые. В шаманах нашлась. Лагерь анталов мы прочесали, и разжились парой хороших клинков, один из которых оказался с символом рода. Остальное представляло собой довольно печальное зрелище, оставшееся от бойцов Оплота. Защитники портала не слишком церемонились с добычей, поэтому почти вся броня была переломана, как и простое оружие павших воинов. Не слишком успешный рейд получался.
Однако перед самым уходом Павел нашёл тайник под жилищем шамана. Наверное, есть ещё какие-то таланты у нашего мастера, потому что он очень долго морщился и оглядывался, пока мы собирали добычу. Чувствовал близость сокровищ. В ямке, забросанной камнями и спрятанной под куском дёрна, нашлись драгоценности. Несколько колец, браслетов и один родовой перстень. Герб тот же, что и у клинка: ель на фоне заходящего солнца.
— Это не местный, — уверенно сказал Андрей, глядя на находку. — Родовое оружие, родовой перстень. Здесь пал геройской смертью тот, что несёт на себе символ семьи. Это не простой наёмник. Но герб мне не известен.
— Слоники говорят что в Администрации могут что-нибудь знать об этом, — граф Иванов покрутил печатку в ладони. — Мне символ этот тоже не знаком. Не думаю, что это может дорого стоить.
— Мы же не станем это продавать? — осторожно поинтересовался я. — Надо бы семье вернуть.
— Он был с Оплотом, это может быть обычный головорез, пришедший за наградой, — пожал плечами Иванов. — Слоникам не нужны деньги, слоники считают что ты прав, Илья, но… Слоники разное повидали. Не думай слишком хорошо о каждом демоноборце, которого встретишь.
— И тем не менее верю в вероятность того, что сей доблестный муж шёл сюда ради помощи, а не корысти! — повысил голос Андрей. — Постыдно будет попрать его честь в посмертии.
— Слоники просят перевода, — мрачно сообщил граф. — Что сделать с честью, простите?
— Попрать!
— Да, стало понятнее, спасибо, — кивнул Иванов. — Давайте возвращаться к машинам.
Жаль, что нельзя было распихать добычу в пространственный карман. Мы с ребятами, конечно, скрепили союз хорошей дракой, но это совсем не означает, что я теперь раскрою им все свои секреты. Потом. Может быть.
Поэтому всё что могло иметь хоть какую-то ценность мы погрузили на медведя, на которого Андрей благоразумно и заблаговременно навесил седельные сумки. А затем вышли к оставленным машинам.
И их, надо сказать, стало на одну больше. На проселковой дороге, преграждая нам пути отхода, стояла дорогущая «Тверчанка». Чёрная, хромированная, с зачарованными бронеплитами и стеклами. Хищная решётка радиатора сверкала, а у капота нас поджидал лично Свиридов.
И никого в округе больше не было. Лес, дорога, три автомобиля и мрачного вида барон. Он явился сюда лично, почти без охраны. Вот только вид у него был весьма растерянный. Я не удержался от язвительной улыбки. Полагаю, Свиридов никак не ожидал нашего успеха, и сейчас лихорадочно придумывал как быть.
Думаю, в его идеальном мире, когда он выезжал несколько часов назад из Пушкинских Гор к этой зоне, картинка обязана была сложиться иначе. Побитые, уставшие и точно не уложившиеся в срок бунтари выползают из леса, и здесь их встречает великодушие, готовое к особенному разговору.
После поражений многие люди особенно восприимчивы к сомнениям.
Однако мы вышли с победой, и с нами был Иванов.
Ну и Косолапик.
— Доброго дня, господин Свиридов, — с елейной улыбкой поприветствовал я дорогого гостя. — Не чаял вас здесь увидеть. Тут же всё по записи и вас не было в графике. Простите, если обошли, но в борьбе против демонов нет места для чрезмерных расшаркиваний.
— Господин Обухов, господин Иванов, моё почтение, — буркнул в ответ Свиридов. — Никак не ожидал увидеть вас здесь, граф. Думал, что вы отошли от дел.
— Чего тебе надо, змей? — не стал расшаркиваться Иванов. Он скрестил руки на груди и, широко расставив ноги, остановился напротив барона.
— Очень грубо, Паша. Недостойно.
— Дуэль? — оживился граф. — Со мною давай дуэль?
— Это было бы чудесно, но меня же лишат титула за убийство сумасшедшего. Посему нет, не могу. Но могу сразиться с кем-то из вас, господа.
Он хищно оскалился, обратившись к нам с Андреем.
— Тем более, что через два дня мы и так встретимся на поединке чести.
— За убийство детей титула не лишат, думаешь? — процедил Иванов.
— За убийство да. Но это будет законный бой, Паша. Ты ведь всё понимаешь. У меня нет выбора. Таковы правила установленные инициатором дуэли. Господин Артемьев, как я помню, её принял прилюдно и назначил секунданта. Теперь всё решит кодекс и сила. Увы. Таковы правила.
Я цокнул языком, а затем принялся снимать сумки с Косолапика.
— Но меня сюда привёл другой вопрос, — продолжил Свиридов. — Возможно, мы способны разрешить некоторые наши противоречия. Я допускаю, что мы изначально пошли не по той дорожке и, возможно, я смогу объяснить господину Каримову, что милосердие это одна из самых недооценённых добродетелей и, быть может, он ко мне прислушается. Тогда мы все избежим лишней боли. Если, конечно, придём к…
— Этому не бывать. Такое бесчестие недопустимо! — звонко вмешался Андрей. Княжич побагровел. — Само ваше предложение, господин Свиридов, низменно и отвратительно.
— Не спешите, господин Обухов, кидаться столь громкими фразами, — барон смотрел сурово. — Нет чести в поединке затеянном на пьяную голову. Поэтому я смог бы договориться о мировой. Вы же понимаете, что вам не пережить этой схватки?
— Простите, но нет, я не понимаю, — улыбнулся я. — У меня хорошее предчувствие. Кажется, что одним поединком я двух зайцев положу.
— Сильно сомневаюсь. Ваш ранг пусть и неожиданно высок для вашего возраста, но это ведь ещё не всё, господин Артемьев. Поймите, я пришёл сюда поговорить. Я хочу зарыть топор войны, так неудачно оказавшийся между нами. Мы ещё можем работать вместе. Организованно. Вы будете закрывать сопряжения как и прежде, просто с моим руководством. Не будет никаких трудностей, не будет никакой конкуренции. Мы можем подружиться, Илья!
— Простите покорно, но нет никакого желания иметь с вами общие дела.
— Я принёс вам оливковую ветвь, а вы её отталкиваете, — покачал головой Свиридов. — Вы безмерно глупы, Артемьев.
Господин из его речей незаметно исчез. Да и вообще всё терпение барона иссякло. Лицо его перекосилось:
— Я даю тебе последний шанс, дурак. Ты прекращаешь мутить воду вокруг меня и моих дел. Ты не мешаешь мне вести дела в Пушкинских Горах. Ты катишься в своё имение на берегу Чудского озера, и больше носа сюда не кажешь. Тогда ты будешь жить. В противном случае! — его лицо перекосила гримаса едва сдерживаемого гнева. — В противном случае ты сдохнешь на дуэли. Я готов тебе простить Опочку. Готов простить заправку. Ты можешь стать сильным одарённым. Может быть даже дорастёшь до грандмастера. Дай себе такой шанс, идиот. Не лезь на трансформатор во время грозы! Видит Иисус, никогда ещё барон Свиридов так не пытался спасти чужую шкуру. Паша, подтверди?
— Слоники вообще в шоке, Жора. Ты ли это? Что за Опочка? Что за заправка?
— Ваше великодушие, господин Свиридов, неизмеримо, — не перестал улыбаться я. — Очень надеюсь, что мне получиться должным образом передать мою глубочайшую благодарность наследию господина Бека в следующий мой визит.
Глаза Свиридова запылали огнём. От него повеяло силой с таким жаром, словно у печки отодвинули заслонку.
— Жора… Ты не справишься… — из рук Иванова появились мечи. Косолапик зарычал, а я потянулся к артефакту нуль-магии, готовый швырнуть его в лицо Свиридову. Неужели барон сорвётся? О, было бы недурно.
Но покровитель пушгорских демоноборцев удержался, жар утих.
— Ты сдохнешь, — бледный от ярости Свиридов развернулся и сел в машину. Та тут же заурчала мощным двигателем и попятилась по дороге к шоссе.
— Что за Опочка, Илья? Что за Бек? — возбуждённо поинтересовался граф. — Что такое интересное у вас происходит, а? Я впервые вижу чтобы Свиридова настолько допекло.
Андрей Обухов стоял столбом, с побелевшими губами. Кулаки княжича были крепко-крепко сжаты. Ну ты-то куда. Ты уж точно не перенесёшь предстоящей драки, если она состоится.
— Илья? Слоники плачут и хотят услышать твой голос!
— Слоники подождут. Это личное, — ответил я.
Ну что, Свиридов. Надеюсь, этот разговор тебя подбодрит. Надеюсь, ты ошибёшься и тогда я ударю.