Уилла
Ночью в «Сломанном Клыке» наступает тишина. В домах нет света, а люди спят.
Уличные фонари гудели и изливали болезненный оранжевый свет. Тишина ощущалась в тумане, странные тени на каждом углу. В моем доме тоже темно. Пикап отца исчез, но машина Сета стояла на подъездной дорожке. Подходя ближе, я поняла, Сет внутри. Я заметила, что его голова лежала на руках, которые располагались на руле. Внезапно я почувствовала себя совершенно разбитой.
Обогнув машину, подошла к водительской двери и постучала в окно.
С изумлением Сет резко выпрямился. Сначала я подумала, что он спит. Потом осознала, что на его лице не было сонной дремоты. Каждая черта напряжена: губы и глаза. Он начал опускать стекло, но вдруг передумал. Помахав мне в ответ, открыл дверь.
Но не вышел. Он раскрыл дверь почти полностью. Затем повернулся ко мне, все еще находясь внутри машины.
— Я не знал, где ты.
— У меня есть телефон.
Сет кивнул. Он потер ладони о джинсы, затем поднес их к лицу. Не я одна портила наши отношения. Глядя на него, я сразу поняла, что он не прав. Он ошибался — мы оба. Затем Сет повернулся, словно собирался выйти из машины. Стоило ему двинуться, как я почувствовала запах парфюма. Он исходил от его пальто, легкий и сладкий.
Острая боль пронзила мой живот. Сердце замерло, и я подумала, что оно может остановиться. Я знала, чьи это духи. В последний раз, когда я чувствовала его, — та девушка, плюнула мне под ноги. Вероятно, она бы ударила меня, но знала, что я не промолчу в ответ.
Подняв руку, я сделала несколько шагов назад. Голос мне не принадлежал. Он был хрупким и резким.
— Ты провел ночь с Денни Уэллет?
Сет выглядел застигнутым врасплох. Не виноватым, а удивленным. Поморщившись, он застыл в машине, так и не выйдя из нее. Перегнувшись через сидение, потянул себя за волосы и глубоко вдохнул. Вместо того, чтобы почувствовать стыд, он резко вскочил.
— Я устал делать все правильно, Уилла. Тебе этого мало. Я не могу сделать тебя счастливой. Замечательно. Не могу тебе помочь. Я делаю все, что только можно, но тебе это не нужно.
Похолодев от недоверия, я уставилась на него.
— Значит, ты мне изменил?
— Мы просто катались по городу.
— Я знаю, что это значит!
Сет ощетинился.
— Ничего не было.
Я пошла прочь короткими, напряженными шагами. В голове гудело, гнев застилал глаза, а мозг отключился. Все, что я сказала, казалось, просто выскользнуло наружу, потому что слова были под рукой.
— Пошел вон. Иди домой. И забери Ника. Он напился на пляже. Можешь поговорить с ним о том, что я сука, как облажалась, а когда отвезешь его, может быть, Денни позволит тебе остаться на ночь и будет милой. Держу пари, с ней никогда ничего не произойдет и всегда все будет в порядке.
— Уилла, я…
— Я сказала убирайся!
С таким же успехом я могла бы дать пощечину Сету, потому что он не мог выглядеть более уязвленным. Но он не имел права грустить и жалеть меня. Он не собирался плакать. Единственный раз, когда я видела его слезы — концовки военных фильмов, когда люди либо возвращались домой, либо нет. Он выпрямился, сел в пикап и положил руки на руль. Он видел, как я смотрю на него, ожидая, когда он уедет. Наконец он потянулся за ключом.
— Я не этого хотел.
— Но это то, что ты получил.
Под моей болью скрывалось сочувствие.
Или сострадание.
То, что чувствуешь, когда тот, кого любишь испытывает страдание.
Не важно, что он сам виноват и боль причинили мне. Оглядываясь назад — я была занозой в заднице. А все это — потому что я совершила ужасный поступок. Так что мое поведение вполне объяснимо, как и то, что Сету нужен был кто-то милый. Но это не оправдывало его. Его никто не заставлял впускать в свою машину Денни Уэллет. Он сам так решил.
Я смотрела, как Сет уезжает. Стояла посреди улицы и уходила в себя.
Поклялась, что все будет хорошо. Хрупкое, нарушенное спокойствие начало разрушаться. «Просто переутомление» — говорила я. Устала, замерзла и явно не собиралась рыдать посреди Тэкстэр-стрит. Но нет, я разрыдалась посреди Тэкстэр-стрит. Именно я издавала эти ужасные животные звуки. Живот свело, а в горле встал ком. Мой плач нельзя назвать приятным, слеза скатилась по моей щеке. Истерика началась против моего желания. Сет и Бейли — мои постоянные спутники. Якоря, две точки, которые соединились, чтобы стать моим севером. Я не знала, как жить без них. Когда я подняла голову, все, что увидела — пустота на горизонте. Будущее, в котором Сет катался с другими девушками, а Бейли уезжала в колледж и никогда не возвращалась домой.
Пустое место за обеденным столом и в два раза меньше рождественских подарков под елкой. Где я стояла на берегу и наблюдала, как лодка уходит без меня. Ник ошибался. Двадцать третье июля еще не закончилось. И этого никогда не будет. Побежденная вошла в дом. А когда услышала звук телевизора наверху, пошла к нему.
Пройдя по коридору в спальню родителей, я выглянула из-за двери. Мама сидела, прислонившись к спинке кровати. На коленях у нее лежала книга с кроссвордами и шариковая ручка. Она не смотрела на меня, хотя знала, что я здесь. Затем она похлопала рядом с собой.
Я не спрашивала, где отец. Не хотела знать, а поскольку она засиделась допоздна, у нее, вероятно, не было ответа.
Присаживаясь рядом, я положила голову на ее плечо. От нее исходил запах чужих сигарет и мыла.
— Как вечеринка?
— Отстой.
Она прощебетала что-то в ответ. Проведя рукой по моим волосам, она начала их распутывать. Праздное прикосновение. Привычное движение. Может, мы все завернулись в свой кокон.
Эти мысли не смогли пройти дальше, столкнулись с оцепенением, охватившим меня. Так продолжалась до тех пор, пока я не осознала, что не чувствую пальцев ног. Даже мой голос звучал отстраненно.
— Я думала, ты ненавидишь это шоу, — пробормотала я, уткнувшись в мамино плечо.
— Верно.
Звук был включен. А все потому, что в доме слишком тихо. Стало тихо.
Зажмурившись, я прижалась к ней еще ближе. Хочу снова стать десятилетней. Тогда я могла положить голову на колени мамы и все плохое исчезало. Тогда она тоже гладила мои волосы. Лечила плохой день праздными прикосновениями, пока читала журнал или смотрела шоу, которое не любила. Как бы я хотела, чтобы это снова помогло.
— Сет мог бы войти, — сказала она.
Я замерла. Знала ли она, что он ждал на подъездной дорожке? Ком опять встал в горле. Душил меня, и в который раз я пожалела, что мне не десять лет. «Жених и невеста Сет Арчамбальт» — в то время это была единственная моя проблема.
— Я знаю, что это маленький городок, но чувствую себя спокойней, зная, что он приглядывает за тобой.
Шок, слезы и всевозможные ужасные чувства грозили вырваться наружу. Мне хотелось сказать ей, что мы расстались, но вместо я прикусила губу.
Она захотела бы узнать причину. Мне пришлось бы рассказать. Но она не сможет понять, насколько мне больно. Возможно решит, что это моя вина. Ник считал так. Отец тоже.
Задыхаясь от всего этого, я пожала плечами, заставив себя говорить нормально:
— Ему нужно вернуться домой.
Пошевелив пальцами, она снова вернула их на мою макушку.
— Хорошо.
— Он передал привет.
— В следующий раз, когда увидишь его, передай тоже. — Я кивнула ей в знак согласия.
На секунду моя жизнь снова стала нормальной. Прижавшись к маме, я смотрела телевизор. Ее пальцы в моих волосах, отвлеченный разговор. Все как обычно. Чтобы попасть в этот оазис, мне пришлось солгать себе, матери и всему миру. Но это было лучше, чем разваливаться на части, кусочек за кусочком.
Грей
Я растворяюсь в тумане, чтобы он услышал мой зов. Собираю его с неба, с моря, туго стягиваю и прижимаю к себе.
В конце концов, это моя цель. Я владыка тумана. Мой крест — принести спасение или гибель. Все эти годы я сдерживал его. Ощущая его боль вместо собственной крови.
Теперь он мне нужен. Он растягивается вдоль воды, а затем поднимается. Колышется, словно живое существо. Тени кружат внутри него и порождают новые. Странные огни отражаются в нем, взрываясь серебристым сиянием. Один за другим гаснут уличные фонари в городе.
Дома жмутся друг к другу, прежде чем их проглотят. Утесы исчезают, но они высокие, поэтому часть их видна. Всегда есть что-то великое, большое — гадаю, есть ли там какая-нибудь земная колдунья, которая пытается понять, что с ней произошло. Возможно, ее проклятие управлять пылью — почему-то не могу это представить.
Хотя та магия, которая исполняет мои желания, никогда не давала мне информацию о моем проклятье, но позволяла мне изучить различные легенды и мифы. У меня много книг. На острове Полис-Айленд в Южной Каролине живет серый человек, но он всего лишь предсказатель. Предупреждает об ураганах, не более того. У ирландцев много духов и они не заботятся о душах, не ищут освобождения.
Я один. И сейчас это ощущается сильнее. Меня дразнят и это делает меня одиноким. Схожу с ума.
Поэтому я использую единственную силу, которая у меня есть. Призываю и приказываю повиноваться. Обволакиваю туманом все, что в пределах моей территории. Воздух уже почти затвердел, словно пелена, окутавшая мой остров и деревню одновременно. Теперь и она исчезла, а я могу отдохнуть.