Положив косметичку в и без того забитый под завязку чемодан, я в очередной раз схватила с тумбы телефон. Вилфорд так и не прочитал моё сообщение, не отвечал он и на звонки, отчего чувствовала я себя если не скверно, то одиноко уж точно. Как мне рассказать об истинной причине столь скорого возвращения домой? Я не придумала ничего лучше кроме, как сослаться на последствия эксперимента и на постоянный страх о мысли о гуляющем маньяке. Говорить ли ему о призраках? Нет, нет и ещё раз нет. Я люблю Вилфорда и не хочу расставаться с ним потому, что он сочтет меня сумасшедшей. О вампирах так и вовсе речи идти не может, не только потому, что это абсурд, но и потому, что я сама до сих пор не считаю это правдой.
Прошлым вечером мы поговорили с профессором, и он был очень удивлен, что сразу шесть человек решили покинуть эксперимент одновременно. Рассказав ему о видящихся нам призраках (думаю, именно этого результата он и добивался), мы, написав заявление, попросили его рассказать об использованных психологических приёмах, сославшись на то, что наш отъезд не за горами, да и мы более не участники происходящего. За кружкой чая Бенджамин поведал нам о сломанных часах, об управлении водопроводной системой, идея с которой быстро закрылась из-за жалоб горничных, о постоянных перестановках различных предметов интерьера (чего я, признаться, даже не заметила), а также о портрете Доротеи, который хозяин замка любезно отдал для реставрации. Реставрировали его, безусловно, так, что бедная Джанет лишилась съеденного завтрака, однако, на вопрос о портрете Твилы и Айзека Кроули профессор лишь пожал плечами, рассказав о том, что случай с мячом и его поразил до глубины души. Решив доказать Бенджамину всеобщую правоту, мы направились в старую комнату Агнесс, где с ужасом обнаружили на картине улыбающегося мальчика. Стоит ли говорить о том, что психолог лишь удостоверился в наших галлюцинациях? Думаю, нет. Не знал он и о записке, найденной Марвином, и около часа проверял он перевод, после чего разразился воодушевленными комплиментами. Безусловно, это была целая историческая находка, не оставившая профессора хладнокровным, тогда как для нас это был билет домой.
Думая об этом сейчас, я вновь и вновь пытаюсь понять: правильно ли мы поступаем, сбегая из замка из-за столь невыясненных обстоятельств? Полагаю, что да. Труп Зои Уиллер был последней точкой моего пребывания в этом месте, и только это пугает меня сильнее всяких призраков и вампиров. Легенды и сказки не имеют власти там, где видна смерть…
Присев на краешек кровати, я вздрогнула, когда дверь распахнулась. Не задерживаясь на пороге, внутрь шагнул высокий мужчина в синем комбинезоне, увидев который я инстинктивно подорвалась с места, бросаясь к окну. Закрыв за собой дверь, флорист грозно сдвинул брови к переносице, бросая мимолетный взгляд на собранный чемодан.
— Уже поздно, — нервно бросил он, начиная кусать губы изнутри. — Теперь поздно.
— О чем вы? Ворвались в комнату, говорите такие вещи…Сделаете шаг, я закричу!
— Это не к чему. Вы ведь всё знаете.
— Да о чём вы вообще!? — схватившись за ручку балкона, я с ужасом осознала, что сама же заперла её на ключ…
— Записка, — произнес он, и моё сердце рухнуло вниз. — Тот рыжий мальчишка нашел её на чердаке.
— Это…ваше?
— Да, это моё.
С минуту мы рассматривали друг друга. Он, ожидая реакции с моей стороны. Я, пытаясь понять всю несостоятельность сказанной шутки. Хотите сказать, убийца, живший несколько веков назад, стоит сейчас передо мной? Вилфорд был прав, этот флорист попросту сумасшедший.
— Вы не сможете сбежать, — грустно произнес он, указывая рукой на чемодан.
— Вы мне помешаете?!
— Не я. Господин Кроули найдет вас, где бы вы ни прятались.
— Выйдите, пожалуйста. Я уже уезжаю домой…
Мужчина сделал шаг вперед, и я врезалась в стекло балкона, пытаясь отступить назад. Если действовать быстро, можно вскочить на кровать, а потом, обогнув стол, добежать до дверей. Если он подойдет ещё ближе, сбежать уже не получится, но я и правда закричу, что есть силы. Этот мужчина с заросшим лицом очень опасен из-за своих психических заболеваний. Изнасилует? Убьет? Даже понять не могу, что у него в голове!
— Айзек считает вас новой мамой.
— Айзек давно умер, про кого вы говорите?
— У мальчика не было материнской любви. Он был таким же жестоким, как отец. Теперь он ищет то, чего ему не хватало…
— Прошу, — на моих глазах появились слёзы, — прекратите…
— Впрочем, все они ищут то, чего им не хватало. Вот только за их грехи не видать им этого. Вы не должны достаться господину Кроули.
— Я уезжаю сегодня же!!! Вы не верите мне?! — я сильно повысила голос, надеясь, что кто-то да меня услышит.
— Это вас не спасет. Считаете вампиров выдумкой?
— Конечно!!!
— А так? — флорист за одну секунду оказался прямо передо мной, и я, заплакав от страха, побежала к двери, но моё запястье больно сжали, отбрасывая на кровать. Тяжелая туша нависла сверху, и я замотала головой, пытаясь увидеть хоть что-то за слоем слез.
— Прошу вас! — закричала я. — Не делайте этого!
— Не причисляйте меня к насильникам. Я избавляю страдающие души от мук.
— Уйдите!!! Я отдам всё ценное, что есть, только уйдите!!!
— Я на вашей стороне. Я помогу вам. Поверьте, вас ожидает участь ужаснее, чем смерть.
— Помогите!!! Кто-нибудь!!!
Сильные шершавые руки обхватили горло. Вцепившись ногтями в мужские запястья, я начала бороться за висевшую на волоске жизнь. Как же больно, страшно и холодно… Значит, это он убил Зои! Маньяк, которого все ищут в деревнях, был у нас под носом! И прямо сейчас судьба распорядилась так, что я стала его новой жертвой. Я не хочу умирать! Больно, очень больно. Я расцарапываю ему кожу, чувствую, как его кровь стекает по шее, но он будто не ощущает боли. Он сжимает горло лишь сильнее, и кислорода начинает не хватать. Я задыхаюсь. Жадно пытаюсь глотать воздух ртом, но это тщетно. Не хочу…Я не хочу умирать. Ещё мгновение назад я пыталась отпихнуть его ногами, а теперь даже не могу их поднять. В глазах темнеет…Я понимаю, что лишусь сознания через считанные секунды, а, если засну, то больше никогда не проснусь. Он убьёт меня, и мой труп найдут рядом с собранным чемоданом. Наверное, после этого эксперимент закроют. Все отправятся по домам, и моя смерть хотя бы предупредит остальные. Но я не хочу умирать…Не хочу.
Я прикрыла глаза, и в этот момент что-то брызнуло мне в лицо. Воздух вошел в легкие, и я, часто задышав, услышала своё же шумное и тяжелое дыхание. Попавшая в рот жидкость имела вкус крови, и, распахнув в ужасе глаза, я увидела торчащую в груди мужчины руку, что сжимала его сердце. Изо рта мужчины потоком бежала кровь, а от торчащих в разные стороны ребер исходил странный специфический запах. Его взгляд потух. Он умер. Соскользнув с руки, что поразила его подобно мечу, флорист рухнул на пол, представив моему взору испачканного в крови Вилфорда. Брезгливо отбросив в сторону вырванное сердце, он склонился надо мной, ласково улыбаясь. Он что-то говорил, но я не слышала. В ушах был лишь шум. Сердце в страхе билось о ребра, словно боясь, что с ним сделают то же самое. В глазах потемнело.
Наверное, это всего лишь сон. Наверное, я уже умерла…
Из дневника Агнесс Торсон
Дорогой дневник,
стоило уехать отсюда раньше. Ведь то, что произошло вчера, повергло нас в ужас. Нет, это больше, чем ужас, это то, пред чем обычный человек вспоминает о Боге и просит его о спасении. Всё началось с самого утра, когда профессор не досчитался двух мужчин и одной девушки, что были участниками эксперимента. Их пытались найти, им пытались позвонить, но всё оказалось тщетно. Они пропали. Как пропала и Зои…
Джанет рассказала, что аэропорт по техническим причинам на время закрыт, и улететь сегодня, завтра и даже послезавтра точно не получится. Словно бы нарочно судьба оставляла нас с проблемами этого замка, не давая бросить всё именно сейчас. Мне начинает казаться, что это местно проклято, честное слово. Всё, что мы планируем, идет совершенно не так. Эти картины, призраки, теперь ещё и пропадающие люди…Если окажется, что эта троица решила попросту прогуляться без телефонов за пределами замка, я лично придушу их собственными руками.
Вампиры не выходят из моей головы. Пересмотрела ли я фильмов или попросту попала под влияние чужого мнения, но…вдруг они действительно существуют? Бледные, быстро перемещаются, избегают крови, чтобы не сорваться, соблюдают традиции прошлого и сами словно из другого века. Под данное описание подходят все из этого замка. И не только они. Если подумать, то и гости на том мероприятии выглядели также…А Моника? Неужели Габриэль обратил её в вампира? Я давно не видела её, она заперлась в своей комнате и редко выходит к остальным.
Но самое страшное произошло днем, когда все были заняты поисками трех пропавших. Флорист оказался убийцей, и его новой жертвой стала Беатрис. После историй о семействе Кроули и после всех россказней о вампирах я побаивалась Вилфорда, но теперь же была ему искренне и безмерно благодарна: именно он спас Трис от смерти. Я не знаю всех подробностей, но знаю то, что флорист пытался задушить её, и это ему почти удалось. Ворвавшийся в комнату Вилфорд напал на мужчину, и во время драки у того случился инфаркт. Через час он был уже мертв. Я видела тело флориста. Действительно, не было ни крови, ни даже следов удара, словно бы он просто был без сознания. Надеюсь лишь, что Вилфорда не обвинят в убийстве этого…этого маньяка! Нельзя так говорить, но я рада, что судьба наказала флориста таким образом. И я рада, что Беатрис осталась жива.
К сожалению, она ещё не очнулась. Приезжавший сюда врач сказал, что всё будет в порядке, но Вилфорд продолжает винить себя в том, что не мог ответить на её звонки и сообщения из-за срочных дел. Он сказал, что не смог бы представить себе жизнь без Трис, и все мы его прекрасно поняли, ведь, если бы что-то случилось…».
Отложив дневник, я потерла виски. Дрожащей рукой трудно писать, сама не могу разобрать слов. Думаю, что не смогу даже заснуть. Придется выпить снотворного. Но прежде…
Поднявшись с места, я вышла из комнаты, направившись к Беатрис. Бесцельно хожу к ней уже в десятый раз, очевидно надеясь, что в моём присутствии она проснется. Сейчас довольно поздно, но я знаю, что в её комнате включен свет на тот случай, если она внезапно придет в себя. Она спит с тревожным лицом. Мне кажется, перед тем, как потерять сознание, она что-то увидела…Да, я хочу узнать, что, но…Пока стоит отбросить эти мысли, думаю, не стоит говорить с ней о произошедшем до тех пор, пока она не начнет этот разговор сама. Всё это время рядом с ней непременно находились Джанет и Вилфорд, Марвин помогал доктору, а Арчи пытался разобраться, что произошло с аэропортом, надеясь хотя бы забронировать отель в городе неподалеку. Брис и Лаура обещали оповещать нас обо всем происходящем, но вот уже ночь, и испуганные коридоры затихли. Не думаю, что кто-то сможет заснуть после произошедшего…
Толкнув дверь, я зашла внутрь. Прикроватный светильник мягко бросал оранжевый свет на спокойное лицо Беатрис, но сделав шаг вперед, я замерла. Моё дыхание участилось, а пальцы задрожали, когда сидящий на краешке кровати мальчик повернул ко мне своё лицо. Галлюцинация, галлюцинация, прошу, пожалуйста, пусть это будет галлюцинация…Развернувшись на месте, я бросилась к двери. Она оказалась заперта.
Глаза начало сильно жечь. Я стала быстро моргать, чтобы избавить себя от слез. Почему именно сейчас? Беатрис, пожалуйста, очнись, прошу, помоги мне…
Удивленно склонив голову набок, отчего волнистые волосы упали на голубые глаза, мальчик коснулся своей тонкой ручкой ладони Беатрис, нежно поглаживая её по коже.
— Мама всё никак не просыпается…
Заговорил…Он говорит со мной! Как же страшно…Хочу уйти. Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Ужас мертвой хваткой вцепился в моё горло.
— Её хотели убить. Как и меня…Это было бы ужасно, правда?
Я кивнула, и из моих глаз потекли слёзы.
— Её хотели убить потому, что папа её любит. Меня тоже убили потому, что меня любит папа. Мы так с ней похожи. Я пошел в неё, да?
Я не шевелилась. Страшно даже сделать глубокий вдох…
— Зачем ты пришла к маме?
— П-п. п-провед-дать…
— Зачем?
— Я…Очень надеюсь, что…о-она очн-н-нется…
— Зачем?
— Я беспокоюсь…
— Ты просто хочешь, чтобы она тебе рассказала, что видела. Но, если ты спросишь это, мама будет грустить.
— Н-нет, я не спрошу этого!
— Ты не врёшь? — тихим голосом спросил он, и его взгляд вдруг стал таким холодным, что у меня затряслись колени. Я ведь хотела узнать, правда, но я дала себе установку не спрашивать до тех пор, пока Трис сама не пожелает…Да, и откуда он вообще узнает, что я там думала!
— Н-нет…
— Мне не нравится тетя Агнесс, — мальчик спрыгнул к кровати и подбежал ко мне. Я задохнулась от страха. — Она не любит маму так, как тетя Джанет. А ещё тетя Агнесс врёт. А я очень не люблю ложь…
— Прости! Прости, — начала я извиняться непонятно за что, — можно я уйду? Пожалуйста…
— Маме не нужны такие друзья, как тетя Агнесс.
Его бледная ладонь коснулась места, где билось моё сердце. Оно начало биться так быстро, что меня отчего-то бросило в жар. Перебои…Я явно ощутила перебои в собственном сердцебиении, а после грудь пронзила невыносимая боль. Упав на колени перед мальчиком, я, держась за собственную рубашку, понимала, что задыхаюсь. Перед глазами всё плывет…Попыталась закричать, но из меня вышел лишь хрип. Сердце…Оно бьется всё быстрее, всё хаотичнее…Ещё быстрее…Быстрее…А он…лишь улыбается. Лишь смотрит, как я корчусь от боли. Мне кажется, что моё сердце вот-вот выйдет наружу вместе с рвотой…Больше не могу. Пусть это будет галлюцинация, прошу…Я не могу дышать…