Дорогой дневник,
мне неловко обращаться к тебе столь банальным образом, но я не вижу иного прекрасного предложения, чтобы начать вести записи в пока ещё пустой тетради. Эта поездка кажется мне удивительной, настолько волшебной, что я посчитала своим долгом записать все свои трепещущие эмоции, дабы потом вспомнить о них на старости лет. Я и ещё девятнадцать человек живем в настоящем замке, что напоминает собой грецкий орех: снаружи его скорлупа очень темная, пронизанная линиями и трещинами, тогда как внутри покоится светлый вкусный плод. Из меня никудышный писатель, физика и математика мне гораздо ближе, но я люблю орехи настолько, что подобное сравнение показалось мне апогеем моего личного писательского мастерства.
Уже как день я живу в больших покоях. Именно покоях, ведь назвать это помещение просто комнатой будет грубо и совсем неверно. Особенно мне нравится камин и головы львов, что украшают его по бокам. У них шикарная грива, но пустые глазницы, что показалось мне странным: неужели какой-то невежа-турист позволил себе отковырять их? Над камином висит портрет очень красивой женщины, впрочем, все находящиеся здесь портреты посвящены людям исключительно красивым, будто бы некрасивых в то время не существовало. Я не нашла ни имени художника, ни имени самой герцогини (мне показалось, что именно герцогиней она и была) на старом холсте, но больше всего притягивал взгляд маленький и очаровательный мальчик, что стоял подле своей матери, сжимая в кулачках ткань её платья. Его хитрые глаза были немного сужены, будто бы все время он подозрительно смотрел на художника, но отходя немного дальше, передо мной вдруг открывался улыбающийся мальчишка с широко распахнутыми глазами. Я читала о подобном эффекте, думаю, художнику понадобилось немало сил, чтобы передать его.
Мне нравится зал, который по-простому называют столовой. Но разве можно назвать столовой огромное пространство с несколькими длинными столами и стульями с высокими спинками? Окна там тянутся от пола до потолка, и яркий свет по утрам красиво падает на пол и на статуи животных, что подпирают стены. Еду подают в антикварной серебряной посуде, и, как бы забавно это ни звучало, хочется сразу выпрямить спину и взять в правую руку нож. Удивительно видеть за столом разговаривающих людей, ведь был бы здесь интернет, все бы непременно молчали, уткнувшись в экран, но теперь…Да, я словно оказалась в середине семнадцатого века.
Я не люблю знакомиться с людьми, предпочитая им одиночество и книги, отчего даже родные люди приписали мне неприятное слово «социофоб». Но я не считаю себя такой, причисляя свой характер скорее к мизантропам, однако, незнающим людям сделать неправильный вывод ничего не стоит. Впрочем, сегодня я изменила своим принципам и познакомилась первой: не сидеть же мне в углу, когда хочется поделиться всеми этими эмоциями? Я долго выбирала того, с кем могу завести спокойную непринужденную беседу, ведь, не желая знакомиться с людьми, я научилась попросту за ними наблюдать, чтобы знать, чего следует ожидать.
Девушка с розовыми волосами даже не скрывала своего распутства. Сегодня весь завтрак мне пришлось невольно слушать её рассказ о том, как она думает соблазнить работающего здесь дворецкого. Все её выражения и слова были до ужаса смущающими, и как у неё только язык поворачивался говорить подобное за столом? Даже перечислять их здесь не хочу. Её подруга была излишне болтливой, а сидящая неподалеку блондинка с пухлыми губами выглядела надменной и высокомерной. Но две другие девушки, разговаривающие с ней, показались мне приятными, особенно Беатрис. Я обратила на неё внимание ещё в самолете, точнее, на её длинные и волнистые волосы красивого золотого оттенка, какой может дать только природа, но никак не парикмахерское окрашивание. Она вела себя сдержанно, задавала конструктивные вопросы и всем своим внешним видом внушала доверие, что редко заметишь в современном обществе. У нас состоялась ничего не значащая, но хорошая беседа, во время которой я пыталась найти как можно больше деталей, что позволят мне заподозрить в человеке качества отрицательные. Пагубная для меня привычка. В темных, почти черных глазах, я не видела зрачков, но взгляд у Трис был теплым, уголки её губ всегда изгибались в улыбке, и, пускай изредка в её речи проскакивали жаргонные слова, а в хряще левого уха виднелись два колечка (да, всяческий пирсинг кажется мне отталкивающим), девушка выглядела искренней.
Единственное, что кажется мне странным в этом красивом месте, это его работники. Нет, они вежливы и учтивы настолько, что от их манеры речи и поведения веет той покорностью, что была присуща слугам в давние времена. Но отчего они столь бледны? Их кожа настолько светлая, что сравнима с мраморными ступенями, ведущими на разные этажи. Все они выглядят несколько…болезненно. Очень худы, но при том приятны и даже будто аристократичны. Я следила за горничной, и отметила, как быстро она ходит. Среди скороходов она бы непременно получила первое место. Впрочем, все можно сослать на особенности влияние климата на организм. Все, кроме быстрой ходьбы, это уж заслуга личного физического развития.
Джанет (это подруга Беатрис) сказала, что после обеда проколола палец иголкой, когда пыталась зашить дырку в джинсах. Горничная, увидев кровь, тут же вышла из комнаты. Видимо, боится её внешнего вида. Могу понять, я тоже не люблю смотреть на кровь.
Ещё по всему дому висит различное оружие. Я впервые вживую увидела арбалет и секиру, что были, прошу заметить, остро заточены. Разве это не опасно? Если кто-то решит почувствовать себя рыцарем? Я знаю, о чем говорю, ведь сегодня парень по имени Арчибальд предлагал двум другим юношам выпить в его комнате и отметить приезд. Кто знает, что они могут придумать в таком непристойном состоянии.
Я очень хочу посетить местные деревни, но пока профессор попросил нас ознакомиться с историей замка и провести в нем, никуда не выходя, два дня. Думаю, скоро они начнут выдумывать разные пугающие истории, чтобы повлиять на нас. Интересно, кто сдастся первым? Уж точно не я.
Получилось довольно много для первого дня. Нам разрешили вечером погулять по территории замка, и я очень хочу посмотреть конюшни. Поэтому на сегодня я ставлю точку.