Люмен поднялся и направился к двери. Зофия вскочила следом и подбежала к нему, схватившись за край рубахи.
— Велено же тебе было, не ходи. Сказал же, разберется. Побудь с нами. Прошу. Вдруг сюда придут. А я Огнежку не смогу защитить…
Люмен достал из поясной сумки мел и быстро начертил на двери защитную руну, что-то прошептал одними губами.
— Я поставил оберег на вход. Он вас защитит до нашего прихода. Запритесь во второй комнате и никому не открывайте, — бросил демонолов и, обувшись, вышел из избы.
Солнце ослепило, отчего пришлось наклонить голову и накинуть капюшон. Давно, кажется, уже в прошлой жизни. Когда они сидели с учителем на берегу реки тот рассказывал ему, что бывают дни как ночи. Их называют черными днями. Светило всходит точно так же как и обычно, но потом заслоняется черным диском, и яркий день сменяется сумерками или ночью.
В такие моменты, говорил он, настает темное время. Время, лишенное порядка. Время хаоса и время магии крови. В этот день она не берет плату за свои услуги. Надежда остается лишь на благоразумие колдунов и магов, практикующих подобные знания.
Люмен всегда мечтал попасть в такой день. Хоть и понимал, что может произойти вокруг. Но учитель говорил, хоть такое и случается, но довольно редко. Уже хорошо если произойдет раз в сто лет. Он помнил такой случай в своей молодости, после которого наступила ночь полная хаоса. Ночь, расколовшая империю на десятки обидевшихся друг на друга и озлобленных королевств.
Вдалеке стоял Стефан и говорил с тремя людьми.
Один из незнакомцев махнул в сторону Люмена и толкнул старика в плечо. Тот, споткнувшись упал. Незнакомец выхватил кортик и ударил лежачего фермера. Двое других бросились на демонолова.
Куры, встрепенувшись и замахав короткими крыльями, разбежались по углам почуяв скорую драку. Кот зашипел и запрыгнул на крышу. Демонолов достал кинжал и быстро сделал надрез, приготовившись к схватке.
Он быстро произнес заклинание и выставил вперед руки. Но вместо того, чтобы невидимая сила откинула нападающих, она сработала наоборот. Люмен отлетел назад и ударился спиной о колодец. В глазах потемнело. Затылок загудел и его накрыла волна дурного дурмана.
— Ха, смотри. Они еще не перевелись. Эти уроды! — один из нападавших упер руки в бока и плюнул в сторону Люмена поигрывая между пальцев блестящим на солнце кинжалом.
— По-видимому, они приютили какого-то сектанта. Да еще и неофита. Ну ничего. И его за одно порешаем. Все земля чище будет, — девушка усмехнулась и сделал выпад своим кортиком, целясь в живот демонолову.
К этому времени Люмен уже успел прийти в себя и отскочил в сторону.
— Ах ты ж, сука! — белокурая разбойница плечом врезалась в каменную кладку колодца и взвизгнула. Ее голова прошла в сантиметре от убийственного угла. Кожа на щеке стерлась и закровоточила.
— Сама то, не лучше, — ее подельник гоготнул и достал сеть. — Раз ты такой прыткий, значит тебя как зверя нужно ловить, сучье! — он взмахнул сетью.
Но Люмен уже прошептал заклинание и сжимал в руке окровавленный кинжал, темное лезвие которого жадно впитывало последние капли крови. Он решил подойти к магии, с другой стороны. Сейчас не было времени определяться с нужной порцией крови для нее. Он дал ее с избытком. Лишь бы она сработала правильно. И она сработала.
Замахнувшегося сетью человека начало надувать как шар. Его маленькие карие глаза вылезли из орбит и налились кровью. Губы надулись словно ужаленные пчелами, а затем он захрустел и лопнул, забрызгав все вокруг своими останками.
Девушка истерично заорала, вжимаясь спиной в колодец.
Люмен вытер с лица часть нападавшего и бросился в сторону фермера, который еще сражался с третьим разбойником.
На удивление, старик еще сопротивлялся и отбивался от летящих в его сторону ударов какой-то старой палкой. Из его ран текла густая бурая кровь. Хоть он и состарился внешне, но его тело все еще не покинула былая сила. Его мышцы и жилы работали исправно, защищая своего хозяина и не давая ему проиграть нападавшему.
Когда Люмен подбежал, то почуял как силы покидают его. Хоть он и отдал в два раза больше крови, но каким-то образом магия взяла еще столько же, незаметно для него. И всего-то за одно заклинание. Ноги подкосились, и он упал, не добежав с десяток шагов. Сердце работало на пределе, пытаясь поднять своего хозяина, но тело не слушалось.
Но и этот поступок демонолова принес свои плоды. Пары секунд старику хватило, чтобы оглушить отвлекшегося бандита и повалить на землю.
Старик достал что-то из-за пояса и засунул в рот Люмену. Демонолова словно ударила молния. Что-то отдаленно похожее на корень имбиря тут же растаяло на языке и всосалось в десну, кровь. Сознание прояснилось, и он смог подняться.
— Идиот! Я же велел остаться в избе. Там моя дочь и жена! — он поднял кортик, лежащий рядом с разбойником и бросился к дому.
Люмен побежал следом. Хоть к нему и вернулось ясное сознание тело работало на пределе. Слишком большую цену он отдал за одно сработавшее заклинание. Что случилось с магией он не знал. Может дело в нападавших?
Девушки у колодца уже не было. Только остатки ее подельника.
Дверь в избу была открыта. Люмену стало не по себе. Опять он встретился с людьми. И опять он им навредил.
Когда демонолов забежал внутрь, он увидел залитый кровью пол и лежащую на нем бледную Зофию с перерезанной шеей. Дочери фермера нигде не было. Стол был перевернут. Окна разбиты. Ветер свистел, колыхая испачканные шторы.
Старик опустился рядом со своей женой и быстро перевязал ей шею.
Люмен не стал его останавливать и говорить, что это уже бесполезно. Что лучше броситься в погоню и попытаться нагнать разбойников.
Стефан снова что-то достал из-за пояса. На этот раз Люмен разглядел. Это был бело-серый комочек похожий на дольку чеснока. Он положил его в рот Зофии и аккуратно повернул ее голову на бок. Прикрыл раскрытые безжизненные глаза.
— Ты, — старик поднялся, — виноват в этом. Ты, мне и поможешь вернуть дочь. Идем, живо! Я знаю куда они отправились.
Силы сгустками непонятной энергии возвращались в тело Люмена. Каждый шаг давался ему все легче и легче. Кровь восстанавливала свои ресурсы с удивительной силой. Но снова применять магию демонолову уже не хотелось. Сначала надо разобраться, что пошло не так. Иначе следующее заклинание может стать для него последним.
Фермер бежал по невидимому Люмену следу. Капли крови, примятые ветки и вытоптанная трава были во многих местах, но Стефан безошибочно определял направление каким-то другим образом, словно видя что-то неосязаемое для Люмена.
Они выбежали с фермы и вошли в густой хвойный лес. Дальше тропинка сменялась каменной дорогой и выводила на опушку, где стояло с десяток людей и что-то живо обсуждало, размахивая оружием.
В середине опушки был небольшой разрушенный временем дом. В разные стороны от этого места шли несколько троп.
Заметив приближающихся Стефана и Люмена один из стоявших на поляне, крикнул, сложив руки ладошками перед ртом:
— А вот и сам хозяин пожаловал. Приготовьтесь ребята! — люди на горе ощетинились лезвиями и сетями, развернувшись в сторону приближавшихся.
— А это еще кто? — к командовавшему подбежала измазанная в крови белокурая девушка и что-то сказала. Он ей кивнул. — И его ловите, значит.
Люди волной бросились на Стефана с Люменом. Воя и крича, размахивая копьями, кортиками и крутя в руках сети.
Первые пару ударов демонолов легко отбил, а следующие пропустил. Лезвия царапали кожу. Удары древков и кулаков выбивали дух. И когда очередной кулак врезался в бок Люмена тот нехотя сдался и повалился на землю. Все же он демонолов, а не гладиатор. Один против троих, без магии, он был им не ровня.
Фермер какое-то время сопротивлялся, но, когда его обкидали сетями и скрутили, тоже сдался.
Их связали и привели на холм к главарю.
Высокий наемник довольно улыбался, показывая свои золотые зубы. Его черные волосы, скрученные в длинные косички, покачивались от ветра. Серьга в ухе опасно блестела на ярком солнце. Черные глаза с интересом изучали пленников.
Стоящая рядом разбойница трясущимися руками вытирала уже чистое лицо. Ее испуганные глаза таращились на Люмена. Ей было тяжело находиться рядом с ним, хоть он и был связан и находился в окружении вооруженных наемников.
— Ну вот тебя и поймали, тварь. У меня к тебе один вопрос. Слушай внимательно, — главарь достал широкий нож и подошел к Огнежке стоящей рядом. Поднес лезвие к ее горлу, царапнул молодую кожу. — Либо ты на него отвечаешь правдиво и тогда твоя дочь тебя переживет. Либо нет, тогда ты ее. Все просто, выродок, — наемник снова улыбнулся.
Было видно, что в нем таится капля страха. Капля невидимая, неосязаемая, но существующая. Ее Люмен смог уловить. Но понять почему нет.
Огнежка виновато опустила глаза на землю и старалась не издавать ни звука, лишь иногда вытирая плечом слезы и подергивая раскрасневшимся носом.
— Где наши ребята?
Глаза старика налились кровью. Он дышал как готовый к броску бык. Еще немного и кажется он разорвет эти жалкие нитки, оплетающие его кожу. Раскидает своих врагов и спасет дочь. Но вместо этого. Старик опустил взгляд и тяжело выдохнул. Он ссутулился, мышцы расслабились. Стефан долго сопротивлялся, но видимо и его силам был предел.
— В деревне. В черной избе.
— Молодец, — черноволосый провел по щеке Стефана своим ножом и в конце дернул острием оставив рану. Кровь тут же побежала по щеке и спряталась в седой бороде фермера. — Какая из троп ведет в нее?
— Это уже второй вопрос.
Наемник улыбнулся и резко всадил свой нож по рукоять в живот Стефана. Старик согнулся и кашлянул. Глаза округлились, а рот стал жадно вдыхать воздух.
Также резко, как и ударил, черноволосый разбойник выдернул нож обратно расплескивая чужую кровь.
— Хоть у тебя уже и меньше шансов пережить дочь, но все же, такой исход еще актуален, — главарь подошел к задергавшейся Огнежке и положил на ее плечо окровавленное лезвие. Медленно вытер. — Говори, тварь. Я ждать не буду.
Люмен корил себя, за то, что у него не было книги. Зачем он сжег ее тогда? Сейчас всего этого могло не быть выпусти он демона. Скажи он одну лишь фразу. В тот день он совершил много ошибок. Одна из них была сжечь эту чертову книгу. Он беспомощно стоял и смотрел, как жизнь покидает старика и как наемники издеваются над его дочерью, толкая и дергая ее за платье.
Чем им помочь? Как спасти?
Старик закрыл глаза и выпрямился, рана перестала кровоточить, словно ее и не было. Он размял скулы и сказал:
— Прости Огнежка. Я надеялся ты узнаешь об этом не так, — его тело закачалось. Одно плечо вытянулось, второе набухло. Голова раздулась как тыква. Ноги начали ломаться, увеличиваясь в размерах. Колени прогнулись внутрь, ступни вытянулись. Кожа на нем стала рваться, показывая черную лоснящуюся плоть.
Разбойники, охнув, расступились. Нечто напоминающее пугало, черное и долговязое с широкой дынеобразной головой вытянулось на два с лишним метра и в миг разорвало все путы.
— Что стоите? Валите этого уродца, а я перережу глотку этой мелкой твари, пока и она… — голова черноволосого отлетела в сторону оросив фонтаном ближайших наемников и белокурую девчонку, снова испачкав ее лицо.
Все засуетились. Но быстро организовались, окружив пугало.
Люмен отскочил в сторону и ударился плечом в дерево, попытался развязать веревки. Но узел был завязан на мертво.
Пугало не обращало внимание на свои раны, которые люди наносили ему точными ударами своих копий и кортиков. Оно косило наемников одного за другим. Срывая их головы, как кочаны капусты и ломая их тела как тростник. Когда людей осталось половина, они дрогнули и бросились в рассыпную побросав оружие и часть доспехов.
Монстр наклонился над Огнежкой и нежно погладил ее, освобождая длинными черными пальцами от пут.
— Прости, родная. Я не хотел…
Девушка поджала губы и обняла дынеобразную голову монстра, прижимая к себе.
— Я давно, поняла. Пап, все в порядке. Мы такие, какие есть.
Пугало повернуло голову, точно сова, и уставилась голубыми глазами на Люмена. Единственным, что осталось от прежнего Стефана. Затем сделала пару длинных шагов и одним взмахом острых пальцев-игол, освободило и его, сказав:
— Позаботься о моей дочери. Идите в дом, — после чего он развернулся и длинными шагами бросился в погоню за наемниками.
Огнежка подошла к демонолову и поправила его капюшон. Надвинув поглубже и спрятав опаленную солнцем щеку в его тени. Красные глаза вопрошали девушку одним вопросом — «Кто вы?».
Девушка взяла Люмена под ругу и повела в сторону одной из тропинок.
— Я тебе кое-что покажу, Люмен, — лицо ее, как и тело, кажется, расправились, стали более грациозными и правильными. Шея стала чуть длиннее. Ей больше не нужно было скрывать, что она точно такой же монстр. Что она помет ее отца.
Они вышли с поляны и направились к северной тропе мимо двух перекрещенных сосен. Рядом волком шел лес. Он старался поглотить тоненькую тропинку, но вопреки всему она продолжала петлять и вела все дальше в чащу. И вот за очередным поворотом они наконец вышли к большому лугу, который расположился у обрыва.
Внизу раскинулись равнины и бурлящая река. Она тоненькой ниточкой ускользала к подножию снежных гор. Перед Огнежкой и Люменом плыли десятки кучерявых облаков.
Середину луга занимала деревня. Она шла до самого склона скрытая от всех густым лесом. Дома в ней шли полукругами. На первый взгляд Люмен насчитал с два десятка чуть покосившихся домов. Было видно, что покинули их очень и очень давно. Но избы упорно продолжали стоять, не желая склонять свои крыши перед бессмертным временем.
Огнежка взяла демонолова за руку и повела к ближайшему дому.
— Когда мне исполнилось шестнадцать я впервые поняла, что со мной что-то не так. Детство свое я не помнила. А родители отказывались о нем говорить. Вот мне и приходилось самой себя познавать, — она остановилась и посмотрела в бледное лицо Люмена. — Со временем твое лицо заживет… — А мое… — она опустила глаза и пошла дальше.
— Когда мне стукнуло восемнадцать я уже не могла молчать и заставила мать рассказать, что со мной не так. Почему черты моего лица изменяются и становятся все ужаснее, страшнее. В детстве я была красивым ребенком. А с возрастом моя кожа словно старела, портилась. Натягивалась не пропорционально, словно не зная как ей обтянуть мое тело. То, что было скрыто под ней. Тогда, мне мать и рассказала, что на само деле мы не люди.
Они обошли большой двухэтажный дом с поваленной оградой, которую уже почти поглотила земля. Свернули за него и вышли на поросшую кустарниками улицу. Глаза люмена тут же зацепились на черной избе.
Все ее стены, крыша, окна были словно сотканы из иссиня-черного дерева. Ровно сбитые бревна, словно избежали старения, так и оставшись свежи срубленными. Места окон были закрыты черными резными ставнями. Двери видно не было. Позади дома рос большой белый дуб. Местные наверняка когда-то называли его проклятым. Но почему-то срубать не стали. Листва на нем была точно такая же, как и на других деревьях. Отличался он лишь своей пепельной корой.
— В девятнадцать лет, я впервые узнала об этом месте. Сколько мы здесь живем родители никогда мне о нем не рассказывали. Хотя отец частенько сюда хаживал. На мои вопросы отвечать не хотел, а всегда говорил, что это все девчачьи выдумки. И никакой тайной деревни в лесу нет. Но однажды я проследила за ним. Хотя, думаю, он сам мне позволил проследить за ним. После чего я вышла сюда. Здесь было тихо и спокойно. Как и сейчас, — они прошли мимо черной избы и двинулись дальше по улице.
Люмен не задавал вопросов он просто слушал.
— Вот, здесь, — они обошли длинный дом с маленькими окошками и вышли к краю обрыва, — я люблю сидеть и представлять, что снизу находится море или как его еще называют, океан… — девушка подошла к краю и села свесив ноги на обрыве. — Хотела бы я когда-нибудь увидеть этот океан… — ее глаза уже были не здесь и видели не зеленые поля с рекой, а некий мираж, с головой затянувший ее мысли.
Люмен встал позади. Его взгляд заскользил по бесконечной равнине и бегущей внизу реке. Здесь действительно было тихо, спокойно и страшно. Некое чувство чужой магии не покидало его. Холодной костяной рукой оно скребло по его спине, заставляя обернуться и еще раз посмотреть на этот черный дом. Что-то в нем было не так.
Высокий непропорциональный дом всем своим видом выбивался среди себе подобных, прям, как и Люмен. Он бельмом на глазе, вырастал среди соседних изб. У него не было дверей, были лишь замурованные ставнями окна. Дымоход тоже отсутствовал. Словно это был не дом, а клеть для опасного преступника.
А белый дуб, что за ним рос. Такого Люмен еще никогда не видел. Он понимал, что эти два объекта неразрывно связаны друг с другом. Черное и белое. Черное в белом или же белое в черном, смотря как посмотреть. Одно, несомненно, дало начало другому.
— Ты все на этот дом заглядываешься, Люмен. Лучше бы его здесь не было. Лучше бы я не знала о нем никогда. Но за любую красоту приходится платить. Так ведь говорят у вас, у людей? — девушка повернулась к Люмену и посмотрела на него.
Ее убогое лицо теперь внушало не только жалость, но еще и силу, которую эта девчонка создала внутри себя. Силу, благодаря которой жила все это время, понимая кто она. Силу, которая помогала нести ее прожитые дни дальше. Силу, принять себя такой какая она есть.
— Ты ведь хочешь узнать, что это за черный дом? Так ведь? — ее глаза блеснули. — И я тебе покажу. Идем.
Они вышли с другой стороны деревни и двинулись по широкой улице к ее началу, где страшным прогнившим корнем вырастала из земли эта изба.
Дома были заброшены давно. Явно не десять и не двадцать лет назад. Но как целая деревня могла взять и исчезнуть? Жилища не поросли мхом, земля вокруг них не заросла кустарниками, а избы не осыпались. Словно некий страж охранял это место. Питался им.
Срубовые дома были похожи друг на друга. Выделялся лишь один продолговатый в центре. Может это была рыночная изба или изба для собраний. Сейчас уже не узнать. Интересно какая раньше была здесь жизнь? Какие люди жили в таком красивом месте.
Жить на тракте, через который иногда кто-то да проедет это одно, а жить на краю леса у обрыва это другое. Сюда не каждый торговец отважится сунуться. Должно быть здесь обитали некие отшельники. Может быть даже старообрядцы, не желающие синхронно развиваться с окружающим их миром. Кто его уже знает.
Огнежка подошла к дому и положила на него ладонь. Прикрыла глаза и улыбнулась, сказав:
— Теплый… Как и всегда. От него веет теплом и чем-то странным, что бы это не значило. Попробуй, Люмен, — она кивнула демонолову.
Земля и воздух вокруг словно тряслись от источаемой избой магии. Это попросту было невозможно не ощущать, если у тебя есть хоть капля способностей к этой силе. Но реакция Огнежки вызывала у Люмена непонимание. Ему здесь было явно не по себе. Его шестое чувство кричало ему. Говорило, что бы он бежал со всех ног из этого проклятого место. А не стоял столбом и смотрел на почти живые стены это черной избы. Точно, дом был живым. Словно порча пропитала его бревна и черной плесенью осела на стенах, заточив там некую силу. Но дуб?
— Не бойся, попробуй, — девушка явно не понимала чувств Люмена. — Не дождавшись от него реакции она схватила его руки и прислонила к избе.
Действительно ладонь ощутила тепло и спокойствие. Окружающая аура была чем-то вроде защиты. Но все равно его что-то пугала. Пугало то, что было внутри. То, что происходило там. Люмен словно слышал кричащие души. Или это были крики вовсе не призраков…
Он отдернул руку и обошел избу выйдя к белому дубу. Дерево широко раскинуло свои ветви. Оно появилось намного позже этого черного строения, но сейчас превосходило его в размерах. Оно было словно противоположной чашей весов. Сорви ее и шаткий, тоненький баланс нарушится и все рухнет.
Демонолов поднял руку и провел пальцами по широким листьям. Дерево тут же ответило мелодичным скрипом, качнув ветвями. Оно тоже было живым и в нем тоже была заключена магия. Но все это было чуждо ему. Не потому, что он привык к магии крови и колдовским рунам. Просто эта сила принадлежала ни людям, ни их племени. Хотя расшифровать и понять магическую письменность других рас он мог, но здесь оказался бессилен. Прям как с его книгой. Хотя даже там он смог немного разобрать последнюю страницу.
— Отец идет. Сейчас ты увидишь, зачем она нужна, — голос девушки дрогнул, а глаза потеряли былой запал. Она снова стала той Огнежкой, которую он увидел, когда очнулся первый раз в сарае.
То, что она назвала отцом тягуче вышло из леса. Его длинные конечности ловко перемещали тело по земле. Черная кожа лоснилась. А дынеобразная голова щурила голубые глаза ища нужный дом. Ноги-тросточки были согнут и казалось вот-вот треснут, сломаются под тяжестью остального тела и тащимого за ним груза. Правая рука помогала пугалу двигаться, вспахивая землю и отталкиваясь от нее, а левая тащила большую сеть. В ней бледными испуганными телами замерли пойманные наемники.
Когда пугало доковыляло до черного дома, оно устало опустило плечи и голову. Маленькие острые уши чуть подергивались, пытаясь уловить некий звук в полной тишине. Здесь не было звуков птиц, зверей. Даже, кажется, ветре здесь не отваживался летать.
— Я знал, что на тебя можно положиться, колдун, — дынеобразное лицо расплылось в огромной зубастой улыбке. — Огнежка, раз уж ты в курсе о делах своего отца, то сегодня поможешь мне. Да и ты, Люмен, тоже, — пугало вытянуло длинную руку и указало на демонолова черным ногтем.
Монстр подошел к избе и что-то буркнул, кашлянул. Это произошло слишком быстро и демонолов не успел разобрать новую для себя речь.
Черный дом вздрогнул. Его стены пошли волнами. Изба поднялась над землей и черные корни, вылезшие из-под низа, провернули ее, показав испачканную в земле нижнюю сторону, до этого скрытую под землей. Пол стал стеной, а стена полом. На этой стороне была дверь. Обычная дверь совсем нелепо смотрелась на столь необычной избе.
Сплетенный мешок с добычей вдруг задергался, закричал. Пугало дернуло им и ударило о землю, прорычав:
— Тихо, — голос громом поразил взбунтовавшихся и забрал последние силы и надежду.
— Должно быть тебе интересно кто мы, Люмен? — овальная голова по-совиному повернулась к демонолову. — Знаю, интересно, может даже страшно. Но не бойся. Тебе, опасности здесь нет. Покуда ты не угрожаешь нам, — тело двинулось в сторону избы, а голова зловеще улыбнулась парню. — Идем внутрь, там я отвечу на мучающие тебя вопросы, — пугало пауком залезло внутрь и затащило за собой сеть с людьми. Кто-то вскрикнул, ударившись о порог.
Огнежка подошла к демонолову и, взяв его под руку, повела внутрь. Он даже не сопротивлялся. А следовало ли? Что ему терять? Может его там сожрет некая тварь вместе с этими пойманными бедолагами? Ну и поделом. Нет. Нет, нет и нет. Он понял, идя под руку с Огнежкой. Переступая порог, черной как смоль избы. Он понял. Понял, что хочет жить. Хочет искупить свою вину. Продолжить дело учителя. Отплатить ему за заботу, за дом и кров. За отца, кем он для него стал за все прожитые годы. За силу, что он ему дал. За жизнь, пусть и такую, но жизнь, которая у него есть. Ему еще следует научиться ее ценить. И пусть это будет первый шаг в эту сторону.
Сердце лихорадочно стучало и гнало кровь по венам. Волосы на руках и ногах поднялись дыбом, предчувствуя что-то. Глаза метались по темноте проема стараясь разглядеть хоть крупицу того, что было внутри. Люмен перешагнул через порог и скрылся в темноте черной избы.