Внутри изба была как большой зал. Снаружи это среднего размера дом, а внутри он увеличивался раза так в четыре не меньше. И наверняка с помощью магии.
Стены были покрыты той же иссиня-черной краской. И все вроде бы было похоже, за одним исключением. Она медленно стекала вниз. Словно бревна облили плотным, свежим медом.
Света здесь не было. Но и темноты. Те же самые стены и освещали помещение. Может они поглощали свет с наружи и переваривая его рождали здесь? А может и нет.
Изба состояла из двух комнат. В которую зашли. И ту, которая была за широкой дверью. И из-за которой доносились странные звуки, похожие на вой.
Пугало проковыляло до середины зала и остановилось около двери. Его голова развернулась назад и уставилась на Люмена, спросив:
— Ты слышал о мимиках? — не ожидая ответа он улыбнулся. — Так вот, это мы. Если спросишь знающих людей кто это, то каждый ответит по-своему. И будет прав. В разных частях мира — мы разные. Нас не отличить от людей, так уж мы приспособились. Но все же есть некие обряды позволяющие снять с нас чужую личину и кожу, но тебе об этом знать не следует, — он толкнул ладонью дверь, и та медленно открылась, впуская жадный взгляд Люмена.
За широкой дверью, что-то светилось. Озаряло своим светом входящих внутрь.
Пугало пауком втиснулось в узкий для него проем. Огнежка сделала шаг вперед и посмотрела на Люмена.
— Мне тоже интересно, что это за фигня такая. Идем же, Люмен! — ноги не хотели ступать по этим черным бревнам, но вопреки всему пошли.
Если первый зал был большой и пустой, то второй казался раза в два больше первого и был заполнен разными вещами. Но самое удивительное, что здесь было это были не клетки куда сейчас сажал упирающихся людей Стефан. Не загон с настилом из ковров. А торчащие из пола, стены, крыши белые, сияющие корни. Люмен сразу догадался, что эти двое неразрывно связаны. Что одно, порождение второго. И что возможно дуб старше избы, а не наоборот, как ему в начале показалось.
— Ты соврал! — раздался голос белокурой девчонки с заплаканными глазами. — Ты сказал, что они живы! — она подбежала к решеткам и схватилась за них, уставившись своими блестящими глазами на пугало.
— Как и вы, что заблудились. Ложь, за ложь, человек, — пугало механически, достало из мешка еще одного наемника и засунуло в отдельную клетку.
Клети были метр на полтора. Сбиты вполне надежно и были выкованы из редкого сплава стали.
— Ты нас убьешь? Принесешь в жертву своему кровавому богу, чудовище? — девчонка орала в спину пугала.
Огнежка старалась на нее не смотреть, опустив глаза и разглядывая светящиеся корни.
Демонолов не сразу заметил, что они живые. Только боковым зрением он мог подметить, что стоит ему отвернуться, как дуб начинает тянуться к нему своими щупальцам. Проверять чтецу, что будет дальше совсем не хотелось.
— А сейчас будет небольшое представление, — отправив последнего живого человека в клеть пугало вытерло ладони и село на корточки перед трупом черноволосого, рядом с которым лежала и его голова с заведенными глазами.
Монстр снова что-то буркнул, гаркнул, но Люмен и в этот раз не уловил слова или звуки похожие на них. Словно его ухо просто было не способно понять эти звуковые волны, издаваемые его чревом.
Пугало перевернуло тело вожака разбойников и медленно провела по его спине своим длинным ногтем. Затем с легкостью охотника сняло с него кожу и начало залезать в нее.
Это было страшно, нелепо и смешно одновременно. Как такой монстр может спрятаться в такой жалкой оболочке. Такой маленькой и хрупкой. Но вопреки всем законам ему это начало удаваться. И вот перед Люменом уже стояло тело разбойника с огромной головой пугала. Оно наклонилось и подобрало, уже человеческой рукой, голову черноволосого. Посмотрело в его глазницы и раскрыв пасть съела.
За неуловимую секунду монстр стал человеком, а человек монстром.
— Вот так и приходится менять шкурку, когда непрошенные гости наведываются в твой дом и портят старую. Уже любимую, — Стефан повернулся к Огнежке и направился к ней.
— Подойди сюда, дочь. Давай я научу и тебя. Эта оболочка уже исчерпала свой возраст. Она была предназначена для ребенка, а не для взрослой особи. Идем, — он протянул ладонь.
В избе повисло глухое молчание. Страшное и тяжелое. Все нехотя перевели взгляды на белокурую девчонку, что-то бубнящую у самой решетки.
Когда наемница поняла сложившиеся для нее обстоятельства, то не сразу поверила в них. А потом ее словно ошпарили кипятком.
— Что? Нет-нет. Вы, твари, я вам не дам свою кожу. Уйдите! Нет, нет, нет… — девчонка зарыдала и упав на пол отползла в конец клетки обняв свои колени и зарыдав. — Я не хотела идти с ними к вам. Я просто… просто хотела подзаработать. Поднять немного фалианов, понимаете?
Подходя все ближе к клетке с пленницей та начинала рыдать и причитать активнее. Остальные пленники молчали.
Люмен не вмешивался. Она хотела убить и его. Эта наемница была готова к смерти, но не такой.
И когда они оказались перед самой клетью Огнежка сказала:
— Отец, давай не сегодня. Слишком много событий. Я еще не готова расстаться с этой оболочкой, — она провела ладонью по своему лицу. — Она стала такой родной. Хоть и мала мне уже по размеру, но это ведь я! Как можно быть кем-то другим?
Отец засмеялся и заговорил. Его голос понемногу приобретал тона прежнего владельца кожи:
— Очень просто дорогая, очень просто. Ну ладно, завтра. Значит завтра, — он убрал поднесенную к клетке руку.
— Тогда займусь пока другим делом, — он подошел к соседней клети и открыл ее. Достал упирающегося и ругающегося человека и за шкирку потащил к корням.
Почуяв на достаточном расстоянии живого, корни встрепенулись и ожили. Их кончики заиграли змеиными головами принюхиваясь к аромату человека или того, чем они питались.
Пленник дергался, кричал, ругался, умолял, но крепкая хватка Стефана неотвратимо вела его к корням.
Когда между ними и наемником остался метр, старик отпустил его и легонько толкнул в сторону голодных корней.
Пленник успел только вскрикнуть, перед тем как живые части дуба обволокли его и скрутили. Они подняли его над землей и медленно перевернули в сторону стены, в которой образовался проем. Он сиял, немного искрился. В его лоно смотреть было равносильно солнцу. Лишь краем глаза Люмен наблюдал, как древнее магическое дерево пожирает что-то в человеке. Тонкими нитями высасывая это и поглощая в своем блестящем чреве. Может это была душа?
Когда корни изъяли нужно им из пленника они тут же смяли его в клубок и опутали. Белые змеи шевелились, извивались пока клубок не опустился на землю. После чего корни отступили, освободив уже не человека, а животное — белую овцу.
Преображенный магией зверь тупо уставился на Стефана и заблеял. После чего в избе поднялся гул криков и вой людей.
Черноволосый фермер, потирая зарастающую рану на шее, повел ее в стойло. Животное легко и доверчиво последовало за ним.
— Кричите. Кричите, сколько угодно. Рано или поздно устанете, — он даже не смотрел на ошарашенные глаза пленников, бьющихся в истерике в своих клетках. Всех, кроме одной, белокурой девчонке, которая жадно разглядывала Огнежку водя по ее силуэту своим стеклянным взглядом.
Спустя пол час загон был наполнен овцами, а клетки были снова пусты. Все кроме одной. В которой Огнежку ждала новая оболочка.
— Ладно, идем те уже отсюда, — Стефан поднял тело безголового вожака и кинул в загон.
На улице солнце обожгло лоб Люмена, после чего он тут же одернул капюшон. Такого он не ожидал увидеть в этом месте. Встретить мимиков, которые кормят живую избу, сросшуюся с магическим дубом. Сколько в мире всякого…
Последним из черной избы вышел фермер. Он хлопнул дверью и снова что-то пробубнил. После чего изба крутанулась в обратную сторону и вернула предыдущую стену без двери с забитым ставнями окном.
— У тебя должно быть много вопросов, Люмен? — старик потер шею, где уже не было и следа от раны. Размял челюсть и улыбнулся демонолову.
Тело было другое, но эти бледно-голубые глаза и ощущение… не нужно было и свыкаться с новой оболочкой. Она тут же подчинилась своему хозяину став его одеждой и никак не повлияв на его ауру.
Огнежка всегда смотрела на отца по-прежнему. И неважно был он в обличии старика, чудовища или черноволосого предводителя наемников, посланных за их головами, но отдавшего свою.
— Что это за дерево и дом, древняя магия, пропитавшая их? — Люмен переваривал случившееся. В основном он разговаривал с учителем о демонах. Монстров хоть Люмен и видел, но немного за свою жизнь. Да и все они были человекоподобными. Остальных видно было еще меньше.
— Магия, — Стефан усмехнулся, — сила нашего мира. И дерево оттуда же. Это кусочек с нашей некогда земли, — в словах Стефана проскользнула горечь. — Так устроено. Одно не может без другого. Мимики в своем первоначальном виде не живут, — они обошли длинный дом и вышли к тропинке ведущей в лес.
— Почему?
— Выбиваемся из окружения, так сказать. Есть множество причин и все они важны, но не для тебя, — старик взял под руку свою дочь и улыбнулся ей.
— А магия, это то, что вы называете душой у себя. У нас это сплетение нитей. Они питают все сущее. Из них мы состоим и в них мы превратимся после смерти, Люмен.
— Это дерево, часть нашего божества. Мы кормим его. Оно нас. В мире есть простые правила. И если научишься их понимать и соблюдать, то без труда в нем будешь существовать. Даже мы, чужаки, научились, — они вышли на поляну, где наемники ждали их с пленной Огнежкой.
Когда они добрались до дома, уже наступал вечер. В избе горел свет, и кто-то суетился. Из дымохода валили черные клубы дыма.
— Твоя жена?
— С ней все в порядке. Кора белого дуба способна исцелить многие раны.
Внутри бегала Зофия, как ни в чем не бывало она накрывала на стол жаркое. Стефан зашел первым и разувшись подошел к своей жене обнял ее и поцеловал. Зофия не задала ни одного вопроса, лишь коротко кивнула и вопросительно посмотрела на Огнежку, та смущенно опустила глаза.
За ужином никто не говорил.
Ночь пришла тихо и безмятежно.
Люмену разрешили спать во втором доме. Но засыпать демонолов не хотел. Он знал, что стоит ему только закрыть глаза, как он снова окажется на той чертовой спирали с кружащими над ним рыбами из символов.
Демонолов встал и подошел к окну. На небе плыла рыжая луна. Она круглым полным диском сияла на ночном небе. Звезды искрами светили рядом.
Вот созвездие Бегущего льва, а вот Радужный Орион. Рядом россыпью раскинулось Девичье озеро. Под ним, игриво сияют, соперничая друг с другом, два набора звезд. Два Брата.
Люмен вышел на крыльцо и сел разглядывая две далекие звезды. Одна горела ярким белым светом и располагалась на удалении от всех. Ей не хватило места в соседних созвездиях, и она стала цельной звездой своего собственного созвездия, состоявшего только из нее. Его называли — Белый шепот. На таком же расстоянии сияла еще одна звезда. Ярко-красным светом. Ее называли по такому же типу — Красный шепот.
Два самых ярких светила и два самых далеких друг от друга.
Люмен поднял руки и прищурился. Он всегда любил так делать в детстве. Соединять звезды. Он коснулся пальцем сначала одной, а потом другой и закрыв глаза соединил их.