Чернокнижник сидел в темной камере и размышлял.
Как ему выбраться? Сбежать под покровом ночи или исчезнуть в момент самой казни, создав шумиху и под суету сбежать из города?
Книга лежала рядом и словно смотрела на Люмена своей белой остроконечной звездой.
Он помнил, как учитель отдал ее ему. Он помнил его ужасный кашель, который и свел в могилу старика.
Он так и не попрощался с ним. Так и не увидел его последние дни. Он сделал то, что сказал ему наставник. Ушел охотиться на демонов. Все его воспоминания были словно сон, марево. Словно очень хороший художник взял волшебные кисти и написал идеальный шедевр в его воспоминании.
Сейчас Люмен отдал бы многое что бы вернуться в прошлое и снова сесть за стол со своим учителем. Слушать его наставнические речи. Смотреть в его выцветшие серые глаза. И улыбаться его хмурым бровям.
Он учил его как ловить демонов, как пользоваться гримуаром. Но так и не сказал, что делать, когда страницы книги заполнятся. Закончить свою работу и уйти на заслуженный отдых? Найти себе ученика и посвятить свою старость его воспитанию и обучению? Не плохой вариант.
В коридоре послышались чьи-то шаги.
Тяжелые сапоги приближали неизвестного здоровяка к холлу с пленниками.
Охранник тоже услышал их и проснулся, повернувшись к входу и набычившись. Он явно не ждал посетителей в такой час.
Остальные заключенные спали.
Из туннеля вышла темная коренастая фигура в желтом плаще и подошла к охраннику.
Ее движения были знакомы Люмену. Он хорошо запоминал тех, с кем встречался, особенно в схватке.
«Не может быть…» — Люмен скрипнул зубами от злости.
Фигура бросила пару монет на стол, и охранник сразу потерял к ней интерес, как и ко всему происходящему забрав монеты и снова уснув.
Когда фигура развернулась, чтобы направиться к Люмену, демонолов уже окончательно понял кто это. Это был, охотник на монстров — Филипп.
Наемник медленно приблизился к клетке и стал рядом.
— Если я начинаю дело, я его всегда заканчиваю. Пусть и жизнь уйдет на это. В этот раз, правда, быстро получилось. Тут и тебе надо отдать должное, не прятался, — он снял капюшон и свет факелов осветил его грубое, широкое лицо.
Люмен молчал сидя на лавке. Сквозь тьму был виден лишь его силуэт.
— Твое право — молчать. Как и умереть завтра. Я думал ты будешь сопротивляться, и я убью тебя в схватке. Жаль. Ты хорошо сражался, — Филипп подошел еще ближе и разглядел очертания демонолова.
— За ее голову я получил знатную награду, если тебе, конечно, интересно, — его губы расплылись в едкой улыбке, а глаза блеснули.
Демонолов кошкой метнулся к прутьям и каких-то сантиметров не хватило что бы достать до горла наемника.
Филипп успел сделать шаг назад. Его маленькие глаза нахально рассматривали пойманного им противника. Он победил в их поединке, пусть и таким способом.
— Тварь, — прошептал Люмен. Его пальцы сжались в кулаки. Хрустнули костяшки. Магия крови начала шептать подходящее заклинание. Книга, лежащая рядом помогла уравновесить силу и затраты, которые надо было заплатить чернокнижнику. Люмену оставалось лишь сказать фразу, и голова этого мерзкого наемника лопнет как перезревший помидор. Но не стал.
Чернокнижник с легкостью удовлетворил бы жгучую потребность в месте, но окончательно потерял себя. Сколько бы невинных жертв потом обнаружил, когда его разум прояснился? Если, прояснился бы.
Он отошел от прутьев и сел на скамью.
— То-то же. Каждый сверчок знает свой сучок. Ну бывай, демонолов. Завтра еще встретимся. Правда, в последний раз, — наемник развернулся и зашагал прочь.
До Люмена донеслись обрывки его шепота:
— Томми… Пауль… я … за вас, ребята … завтра … осудят, — плащ Филиппа скрылся в темноте туннеля.
В холле снова повисло молчание.
Люмен решил выбрать второй вариант из своих размышления о побеге.
Его какое-то время трясло, а потом незаметно подкрался сон и ласково забрал его к себе.
***
Снова он здесь. Снова эта чертова спираль и эти чертовы рыбины.
Мир кружился вокруг голого чернокнижника, лежащего на сырой земле. В небе над ним сходились тучи. Шел дождь. До рассвета оставалось совсем немного времени.
Символы, кружившие рядом теперь сторонились его. Боялись. Не хотели приближаться.
Это место изменилось.
Люмен поднялся и осмотрелся. Что-то здесь было не так. Точнее кто-то.
Одна из рыбин похожая на огромного кита, кружившая в стороне леса, мерцала.
Демонолов пошел в ее сторону. Его сознание сужалось и расширялось. Глаза слезились. Еще один шаг и он сгорит изнутри. Еще один шаг и его не станет. Но он не мог, не идти. Он должен был узнать кто там. Что это такое.
Силуэт рун из большой рыбы превратился в яркую человеческую фигуру.
Люмен больше не мог идти. Его кожа буквально горела. Глаза заволакивал туман кровяных сгустков. Руки дрожали. И вот, сделав последний шаг, он упал на колени. Поднял голову и белый огонь стоявшей перед ним фигуры сжег его.
***
Люмен проснулся от звона колокольчика. Маленького едкого и настолько противного, что сводило зубы. Хотелось чесаться и биться о стену лишь бы звонящий прекратил эту катастрофу.
Охранник, проходящий мимо камеры и трясший колокольчиком, кричал:
— Через пять минут, отбросы, мы отправляемся на шоу. На шоу, где главными звездами будите вы, отбросы. Просыпаемся. Просыпаемся… Эй, пес, хватит спать. А ну поднимай свой лохматый зад и умойся что ли. Сегодня знать Эриндора придет на казнь, — охранник прошел клетку с оборотнем и направился к девушке полукровке, продолжая звенеть ужасным колокольчиком.
Люмен достал из-под лавки книгу и спрятал за пазуху. Жаль у него отобрали кинжал. Но он может и щепкой расцарапать ладонь или сломанным ногтем. Главное выбрать нужный момент и заклинание.
Оружие они отобрали, а маску нет. Подарок мимиков лежал на краю лавки и осуждающе смотрел на чернокнижника.
Дверь клетки открылась, противно ударившись о прутья.
— Твой выход, колдун, — тюремщик с длинным носом театрально поклонился и рукой указал дорогу заключенному.
Люмен вышел из клетки и стал рядом с остальными пленниками.
Оборотень дергался и чесался, поглядывая на полукровку. Девушка исподлобья смотрела на тюремщиков. Ее крепкое тело был готово в любой момент среагировать. Она ждала момента, но сомневалась.
Люмен начал подбирать заклинание, которое спасет ему жизнь во время казни.
Охранники надели на них кандалы и, дождавшись подкрепления, колонной повели наружу.
Свет яркими стрелами начал пронзать каждого кто выходил на поверхность. Немного поморщившись все привыкали, кроме Люмена. Его кожа начала краснеть. Он медленно поднял руки и накинул капюшон. Тюремщики ничего не сказали. Им было все равно.
Маску он не одевал, чтобы не предоставлять охранникам лишнюю возможность отобрать ее у него.
Путь до площади длился вечность.
Оборотень дергался, но сковывавшая их цепь не давала ему возможности убежать. Полукровка, шедшая за ним, каждый раз ругалась на него из-за резких движений.
Когда они вышли на проспект ведущий к площади, народ уже ждал их.
Здесь были в основном бедняки и жители трущоб. За двумя эльфами с обрезанными ушами стояли высокие женщины, вжимающие слишком уж длинные шеи.
Среди детей были видны темноволосые, бородатые полурослики надвинувшие на глаза свои картузы.
Мужчина в белой льняной рубашке с вытянутым лицом все время поправлял свой воротник, пытаясь, скрыть жабры.
Сколько же здесь живет нелюдей? Люмен только сейчас обратил внимание на них. Раньше он не замечал этих представителей других рас. Или они специально вышли на показ, чтобы таким образом поддержать идущих на казнь?
Жители Эриндора молча смотрели им в след. Они не могли ничего поделать. Здесь можно жить в мире, лишь не нарушая законы королевства. А с нелюдей спрос в разы больше. Даже за самое малое нарушение.
Колонна свернула в сторону и перед пленниками открылась полумесяцем одна из площадей Эриндора. На которой уже был готов помост и четыре виселицы.
Часть стражи осталось снизу, загородив подъем. А часть повела пленников на верх.
Поднявшись на верх по скрипучей лестнице, Люмена настигло дежавю. Он вспомнил эту картину.
Вот петли. Вот голубое небо. Вот одетый в черное палач, в бардовых кожаных перчатках. А вот ряды судей и гостей, что-то обсуждающих друг с другом перед казнью.
Бросив взгляд на гостей он увидел те же лица из своего сна. Епископа, монахов и других служителей церкви. Правда, позади епископа сидела не Сайя, а Иония и она не плакала, а, нахмурив брови, следя за Люменом. Ее янтарные глаза светились на солнце двумя яркими огнями.
Позади служителей первой церкви сидела знать Эриндора приглашенная на суд в качестве почетных гостей.
Странные обычаи были в этом городе. Где-то на казни присутствует палач и пленники, где-то к оным добавляются городские зеваки. А тут собрались все.
Позади служителей, среди вельмож, Люмен заметил Филиппа с одним из своих братьев. Охотник безэмоционально следил за происходящим. Он был здесь лишь с одной целью удостовериться в приговоре и его исполнении. Поставить точку в их с Люменом вражде.
Так же в толпе чернокнижник заметил пару знакомых фигур, но не был точно в этом уверен. Это мог быть как Карл и Феалис, так и кто-то на них похожий.
Шум толпы замолк, когда кто-то из первого ряда поднял руку. Когда рука опустилась стоявший на помосте человек в серых одеждах закричал, обращаясь к толпе:
— Добрые жители Эриндора. Всякий знает, что за всякое зло — будет наказан. Так и эти души понесут сегодня наказание за свои преступления, — мужчина кашлянул и повернулся к пленникам.
— Первым обвиняемым является, Гринвен де Вен Дог. Сын покойного Эфенса де Вен Дога. Как жаль, что отец выбрал себе не ту жену. И вот что получилось. Смотри те же, добрые жители Эриндора! — глашатай, кивнул одному из стражников и тот, пинком, помог оборотню сделать пару шагов вперед. После чего подошел к нему и сорвал с него плащ, скрывавший его волосатое тело и длинные когти.
Оборотень согнулся и заскулил, стал озираться по сторонам прикрывая свое волосатое тело.
— Обвиняется в убийстве и причинению вреда здоровью людей. Убил трех своих слуг и покалечил еще пятерых.
Толпа зашлась криками и зашумела.
— По нашим с вами законам за подобное, нелюдю грозит — смерть, — толпа одобрительно закричала. Глашатай кивнул палачу.
Крепкий мужчина с черным мешком на голове подошел к оборотню и надел на шею петлю. Затянул и толкнул оборотня вперед. Тот не успел даже дернуться и завыть. Его фигура задергалась на веревке и вскоре обмякла. Толпа одобрительно завыла.
Мужчина в сером облизнулся и продолжил:
— Следующей обвиняемой является, Ольха, — он пошуршал бумагами ища фамилию. — Просто, Ольха. Эта полуорчиха, уже сама по себе преступление против природы! Как, скажите мне, человек может связать себя с монстром? — глашатай затих. Толпа разразилась проклятьями и бранью. В девушку полетели тухлые яйца и пропавшие овощи. Одно попало в ногу и серо-зеленой массой начала стекать вниз.
Из всех свидетельств того, что ее кровь помешана с орочей были клыки, торчащие из-под нижней губы, и слишком уж развитая мускулатура всего тела. Мышцы так и играли своими рельефами на солнце.
Если убрать клыки, то девушка просто сошла бы за атлета.
— Вы посмотрите, добрые граждане Эриндора, разве такой должна быть девушка, мать или жена? — толпа завопила.
— Вот и я думаю, что нет. Ольха, — полукровка обернулась на глашатого ее черные как ночь глаза впились в его побледневшее лицо, — обвиняется в… — голос мужчины сорвался на фальцет. Он прокашлялся и продолжил:
— Обвиняется в воровстве у знати. Приговор для нелюдя — смерть, — толпа заревела. Глашатай кивнул палачу и тот направился к девушке.
Ее короткие светлые волосы блестели на солнце. Глаза смотрели вперед. Она словно превратилась в каменное изваяние.
Палач медленно подошел к ней, оценивая ее бедра и фигуру. Он сглотнул и поднял руки, что бы надеть петлю на ее крепкую шею. В этот самый момент полукровка ударила его локтем в грудь.
Палач согнулся и упал, выронив веревку. Пустая петля закачалась рядом с мертвым оборотнем.
Толпа охнула и замолчала, после чего разразилась возмущением.
Стражники быстро подбежали к Ольхе и точными ударами палок повалили ее на колени, после чего уложили на доски и продолжили бить, пока епископ не поднял руку. Тогда избитую девушку оттащили в сторону и бросили в тень.
Полукровка ухмылялась и вытирала сочащуюся кровь из разбитой губы.
— Заминочка вышла. Пока мы с вами ждем замену палача. Я зачитаю следующее обвинение. А это, — глашатой презрительно посмотрел на Ольху, — безобразие, получит свой приговор следующей.
Потерявшего сознание палача вынесли на носилках с площади. Ему на замену пришел другой. Похудее. Но жилы на его руках говорили о том, что он провел не одну казнь. Тощий мужчина с точно таким же черным мешком на голове, как и у прежнего палача стал в тень и повернулся к герольду.
— Следующий обвиняемый, не просто нелюдь. Он еще к тому же и колдун! Злые духи сожрали его сердце, а демоны, которых он ловил, завладели его разумом! Люмен, так его нарекли при рождении.
Стражники вытолкали демонолова вперед и сорвали с него плащ. Тело защипало от боли. Свет начал жечь кожу. Глаза обдало жаром.
— Вы только посмотрите на него, — глашатай указал рукой на демонолова. На его среднем пальце блеснуло золотое кольцо.
Чернокнижник в этот момент чувствовал себя какой-то цирковой зверюшкой.
— Этот проклятый уже получает наказание просто находясь под солнцем, — Люмен закрыл глаза и сжал зубы. Боль острыми, тонкими шипами пронзала его со всех сторон.
— Не противна ли эта картина вам? — толпа заревела. — Обвиняется в массовом убийстве. В убийстве всех жителей деревни, Поддубные Верши. — глашатай замолчал, осознавая прочитанное. Развернулся и посмотрел на Люмена внимательнее. Его тонкие брови сошлись, и он продолжил. — Этому убийце повезло, что его казнь будет через повешение, а не через четвертование, как заслуживает его приговор.
Люмен все это время подбирал слова. Его связь с книгой окончательно установилась. И вот сейчас, за пару секунд до того, как человек в сером объявит о его казни, и того, как палач накинет на него петлю, он уже определился какое заклинание произнесет.
Люмен открыл глаза. Его красные зрачки заскользили по толпе ища в ней знакомых. Ему не хотелось задеть их. А после, он выкрикнул, скользнув сломанными ногтями по своим ладоням, выпуская плату за магию крови:
— Sit pluvia ignis erumpere! — слова вырывались грубыми обрывками звуков. Когда последнее слово было сказана Люмен замолк, подняв взгляд к небу.
Ничего не произошло. Кучерявые облака продолжали плыть по голубому небу над Эриндором.
Но как?! Он чувствовал, что магия крови сработала. Она взяла свою плату. Ровно то количество сил, которое было нужно, чтобы обрушить на весь этот сброд дождь из огненных глыб. Что бы заставить их разбежаться и спрятаться по домам. Что бы устроить суматоху из-за он мог бы сбежать.
Один из служителей первой церкви поднялся. Все посмотрели на него. Это был напарник Ионии. Щуплый светловолосый мужчина. Он ухмыльнулся и выкрикнул:
— Ты думал, что твое колдовство, вот так просто сработает? — он самодовольно посмотрел на демонолова.
Люмен молчал. Его начало чуть потрясывать. Вот так просто? Весь его план рухнул, вот так просто? Служители первой церкви каким-то образом заблокировали его магию. Этого он не учел. Его ошибкой станет — смерть.
Мужчина кивнул палачу и сел обратно.
Время для Люмена замедлилось. Он слышал каждый шаг палача за своей спиной.
Заплечных дел мастер медленно подошел к Люмену и начал надевать петлю.
Мысли беспорядочными птицами бились в голове чернокнижника. Но он никак не мог выбрать что же сделать?
Вдруг за его спиной раздался голос Ольхи:
— Не сдавайся! — после чего палач затянул узел и толкнул чернокнижника в спину. Люмен потерял опору под ногами и слетел с помоста.
Мир закружился. Поток воздуха сузился до тоненькой струйки, которой не хватало. Мир стал краснеть и тускнеть.
Еще немного мучений и все. Конец.
Мир запылал. А точнее, висельница на которой сейчас качался Люмен. Над ним пролетел огромный огненный шар и врезался в один из домов. Поднялось облако черного дыма.
Чернокнижник качнулся и начал падать вниз. Горящие обломки балок накрыли его. Воцарилась полная неразбериха.
Люди толкались и кричали. Служители церкви крутили головами не понимая, что происходит. Над ним появилась фигура худого служителя церкви, который помешал ему сотворить магию. Он вытащил его из-под обломков и закричал:
— Я же блокировал твою магию. Как тебе удалось? Как? — он тряс его за обожженную кожу.
Люмен лишь ухмыльнулся, после чего его лицо забрызгало кровью. Тело служителя, проткнутое копьем, упало навзничь.
Ольха скалой выросла рядом и начала размахивать горящей балкой.
Затем на ее фигуру напала пара монахов.
Над Люменом возник незнакомец в синем капюшоне. Это был Карл. Он улыбался.
— Я не понимаю, что происходит, но я чертовски рад, что ты жив, белый, — рядом выросла еще одна фигура, вытирая свои ножи о плащ. Это была Феалис.
Эльфийка помогла демонолову подняться. В ее зеленых глазах торжествовал огонь возмездия.
— Была бы я рада сказать, снежок, что это все моих рук дело. И что я с полна вернула долг, но увы. Я тоже к этому не причастна. Могу сказать одно, надо сваливать из этого осажденного города. Скоро здесь станет совсем жарко!
— Мне надо забрать свои вещи с помоста! — крикнул Люмен и бросился по горящей лестнице вверх. Сейчас там не было ни палача, ни глашатая, ни стражи. Только мусор и старые тряпки, под которыми была спрятана книга и маска. В тот момент, когда их раздевали перед казнью, он успел спрятать свои вещи в одежду.
Люмен быстро накинул на себя часть одежды и, найдя книгу с маской, спрыгнул с помоста. В этот момент доски за ним захрустели и обвалились.
Служители куда-то исчезли вместе с епископом.
Площадь почти опустела.
Дым заволок облака. Город горел. Едкий дым наполнил все вокруг горечью.
Ольха подошла к Карлу и Феалис помогающим Люмену выбраться из кучи досок, куда он упал.
— Я пойду с вами, — никто не стал ей возражать.
Небольшая группа, объединенная Люменом, двинулась к выходу с площади.
— Кто-нибудь в курсе, что происходит? — Карл прикрыл лицо тряпкой.
— Похоже кто-то напал на город, — полукровка, сжимая в руке копье, смотрела по сторонам. Сила в ней рвалась наружу. Мышцы были напряжены, а тело готово к бою.
— Маэд ад Дал рас, — прошептала, не веря себе, Феалис.
— Не может быть… — Ольха остановилась и посмотрела на эльфийку, — мы думали это только слухи. Значит этот день настал, сестра. День освобождения Эриндора! — ее черные глаза заблестели.
Карл непонимающе крутил головой переводя взгляд с Феалис на Ольху.
— О чем вы, черт побери говорите, какие еще дети реки вечности. Или… или ты про малдан. О боже…
Теперь только Люмен не понимал, что происходит.
Впереди показался отряд стражи ощетинившись копьями и двинувшись на них. Но он быстро перестроился и развернулся в другую сторону.
Из переулка, улюлюкая, выбежали фиолетово-черные тени. Это были эльфы. Темные эльфы.
Гибкие и ловкие, словно акробаты-циркачи, они окружили отряд стражников и разом ударили.
Бой произошел быстро. Из эльфов умер только один, а парочка получили легкие ранения. Один к дюжине, не плохой результат. Малдани собрались в круг что-то прошептали над убитым и побежали дальше по улице, раскручивая над головами серповидные мечи и выкрикивая вдохновляющие речи на эльфийском наречии.
— Хвала, Дал рас, — глаза Феалис заблестели и по ее щекам пробежали две слезинки, — этот день настал.
— Идем, — Карл подтолкнул эльфийку, — нам надо еще его пережить.
Вчетвером они двинулись дальше по охваченному огнем городу.