Люмен шел за тенью и вдруг осознал. Где он находится, и кто он.
Он был демоноловом. Избавлял людей от демонов и их разновидностей. Выполнял волю своего учителя, а сейчас? Сейчас он направлялся с рекой бесчисленных малдан к штурму замка. Зачем?
Стоило ему только задаться этой мыслью, как его вырвало из реальности и выбросило в зыбкую пустоту.
Он уже был здесь… Люмен осмотрелся.
Сейчас он парил в невесомости и вдруг понял, чего здесь не хватает. А не хватало здесь огромных челюстей, из которых в прошлый раз вышла эльфийка зовущая его.
И снова, стоило ему только подумать об этом, как кто-то каждый раз получал к нему ход.
Пустота разверзлась пурпурным цветком лотоса и из него вышла эльфийка.
Демонолов помнил, что их было две и они постоянно менялись. То светлая вырывалась наружу, а то темная. Сейчас же перед ним была темноволосая.
Жрица провела по своим острым скулам рукой и возмущенно цокнула.
— Как же я устала… Ты говорил, что сам придешь, когда наступит время. Ты говорил, что помнишь и чтишь наш договор. Помнишь же тот сон, про лес? Ты меня, все еще помнишь?
Люмен помнил сон про змей, золотистого лося и эльфиек сестер. Но никакого договора не было. О чем она?
— Послушай, как там тебя, говоришь… Ах да, Люмен. Демонолов… — сладко протянула она. — Ты, должен прийти в Иль’Таир немедленно, белдари. Там я открою твое сознание, бедный мой мальчик, — эльфийка рассмеялась рассматривая свои терракотовые ногти.
Люмен было открыл рот, чтобы спросить что-то, но пространство свернулось и его вернуло назад.
Он снова шел за тенью в сторону высоких башен замка Эриндора.
Люмен отошел в сторону. Тень тут же скользнула вместе с ним.
— Что случилось? — девушка озиралась по сторонам.
— Я ухожу.
Эльфийские глаза молча смотрели на Люмена.
— Я в Эриндоре был по делу, а теперь…
Эльфийка отвлеклась и проводила взглядом нескольких гвардейцев, прошедших рядом. Кто-то из них был ее знакомым.
— Ты отправляешься в Иль’Таир? — на миг, свет луны скользнул по ее капюшону. Люмен заметил молодое худое лицо в шрамах, спрятанное глубоко в тени.
— Откуда ты… в принципе неважно. Да, я направляюсь именно туда.
— Совет говорит с некоторыми из нас. Совет поможет тебе добраться до гробницы нашего мертвого бога, — ее голос вдруг обрел тон. Он был мягкий, чуть надломленный и невероятно уставший.
— Мертвого бога? — крыша одного из богатых домов верхнего города грузно осела, выпустив облако серого дыма.
— Так мы называем то место на вашем наречии, белдари. Я передам старшим, что ты уходишь в Зар дал Рас. А потом нагоню тебя. На выходе из Эриндора будет ждать эскорт. До встречи, белая звезда, — тонкие губы эльфийки искривились, и она скрылась за домами, растворившись в ночи.
Эта девчонка, служившая в рядах теней у малдани, была очень молода, но случившееся в ее жизни сделало ее взрослой слишком рано. Хоть ее тело и лицо скрывал плащ и тень Люмен смог немного ощутить ее ауру.
Спустя час демонолов уже был в нижнем городе. С него словно сняли тяжелый камень и позволили уйти с помоста перед бурной и холодной рекой.
Теперь он был свободен от крамолы. Но не от зова той жрицы и того места, куда его звали.
Что бы на это сказал учитель? Если бы он был жив… Можно было бы, как всегда, спросить совета. Порассуждать о вариантах, но теперь он сам строит свою судьбу, свою жизнь.
Город напоминал наполовину обгорелый дом. Трупы увенчивали улицы, словно игрушки и огоньки свечей на осенний праздник.
Сейчас настало идеальное время для демонов и прочей нечисти. Но присутствие оных демонолов не ощущал. Быть может из-за магии эльфийского совета? А может демоны выжидали, когда он покинет Эриндор, чтобы в сласть здесь насладиться. Кто знает.
Улицы были полупустыми. Ставни уцелевших домов, выжившие заколотили тем, что нашли. Бледные тени повстанцев или защитников города мелькали среди проулков, кутаясь в плащи и стараясь скрыться в тени.
Нижний город казался заброшенным и мертвым.
Когда впереди замаячили огни ворот, Люмен увидел толпу, собирающуюся около них. Значит Бернстоун еще мертв не до конца. Кто-то еще осмеливается показаться на улицах.
На бочке около запряженной телеги стоял Карл.
Его седая борода и волосы стали бурыми от пепла и сажи, как и лицо. Сейчас он больше походил на шахтера, чем на знахаря-алхимика.
— Мы собрали всех, кого смогли. И мы отправляемся немедленно!
— Но мой брат, он вот-вот должен подойти. Прошу, пожалуйста…
— Ты слышала, что сказал Карл? — Ольха сделала шаг в сторону говорившей девушки и та, тут же вжала шею в плечи, сделав пару шагов назад.
— Отправляемся… — Карл замер, увидев Люмена, его глаза блеснули, и он продолжил, — немедленно! Все, кого мы ждали, уже здесь…
Длинная очередь людей с телегами и тем что они успели взять с собой, двинулась в сторону ворот.
— Как ты? — полурослик сидел на осле и смотрел вперед на дорогу.
— Хороший вопрос, Карл, — Люмен чуть скривил губы. Провел рукой по щеке и посмотрел на светлеющее небо. Они были в пути уже несколько часов и Бернстоун с пылающими башнями начал скрываться за высокими соснами.
— Я был демоноловом. Никому не нужным, демоноловом. А теперь кто я? Ренегат, предатель и короноприступник? У меня не было семьи, не было дома, была только цель моего существования в виде поимки демонов и служения моему долгу. Исполнения последней воли учителя. Которую я надломил и опорочил. Ведь мы не должны вмешиваться в привычный быт людей и нелюдей…
— Посмотри на меня, алхимик! — Люмен сдернул капюшон и повернул голову к полурослику.
Карл свел кустистые брови и дернул крючковатым носом, но ничего не сказал. Его черные глаза пронзительно смотрели на демонолова.
Уставшие глаза проклятого сурово смотрели на полурослика своей синевой. Белые волосы, испачканные в пепле, кудрявились и путались, превратившись больше в седые. Шрамы на лице зажили. Кожа восстановилась почти полностью после случая в Вершах.
Люмен затих и перевел взгляд на идущих впереди малдан. Как и сказала разведчица за воротами их ждала небольшая группа сопровождения во главе с Феалис. Эльфийка была темнее тучи и ни с кем не разговаривала. Она шла впереди колонны с разведчиком осматривая дорогу.
— Ты думаешь в раздельных землях примут всех этих бедняг? — Люмен снова посмотрел на Карла.
Полурослик вытащил щепку из своей длинной бороды и наконец заговорил.
— Примут то, примут. Но только от этих же самих бедняг и зависит как это сделают нелюди… Понимаешь, Люмен, они все это уже проходили сами. Они понимают, что такое покинуть родной дом, быть изгоем. Но и делать что вздумается новоприбывшим людям на своей земле не позволят. Да и людей в нашем обозе не так много. В основном полукровки и нелюди, косящие под обычных крестьян.
Один из разведчиков подошел к Карлу с Люменом и сказал:
— Белая звезда, впереди есть небольшая деревня. Людям не помешает отдых и ночлег. Дальше по тракту бор, за котором выход к ущелью. К проходу в Раздельные земли. Куда повернуть обоз?
Люмен усмехнулся и кивнул в сторону пунцового полурослика, который был готов вот-вот взорваться от возмущения.
— У него спрашивай насчет обоза и людей. У меня другой путь, аддарай.
— Потому я и спрашиваю, белая звезда. Если ты сейчас направишься в Иль’Таир, то и мы с тобой. А обоз пойдет дальше один.
Люмен хмыкнул. Он чувствовал, что Карл хотел, чтобы малдани и дальше сопровождали обоз. За пределами Бернстоуна на границе с Раздельными землями всегда было опасно. А теперь уже точно. Но сказать об этом прямо полурослик не желал.
— Я тоже отдохну в деревне. А после направлюсь в Иль’Таир.
Малдани дождавшись ответа, кивнул и ушел.
Ольха шла в конце каравана погрузившись в свои мысли. На ее мускулистом плече лежали два топора дровосеков обмотанные железными лентами и превращенные в импровизированную секиру.
В основном обоз составляли полукровки и нелюди. Но с дюжину обычных крестьян Люмен успел заметить.
Всего он приметил около полсотни людей. Не считая их с Карлом, Ольху, Феалис и сопровождающих малдан.
После того как Карл объявил людям о том, что они сворачивают с дороги в сторону ближайшей деревни, начался небольшой спор.
Шесть человек отделились от обоза и пошли прямо по тракту к ущелью. Остальные поддержали общее решение сделать привал и дать людям за ночь отойти от случившегося.
Деревня состояла из двух Г-образных улиц вольтами, расположенных друг к другу.
Низенькие дома с покосившимися крышами были повсюду. Словно местный зодчий не разрешал строить другие. Разве что кроме корчмы и дома старосты.
Первая повторяла форму улицы и имела две заполненные лошадьми конюшни. Изнутри корчмы доносился шум и звуки драки. Были слышны спорящие голоса.
Дом старосты расположился в месте, где первая улица загибалась в бок к чаще леса.
Высокий трехэтажный дом, сбитый из крепких дубовых срубов, имел две небольшие башни. На каждой из которых возвышался череп. На одной лосиный, а на другой, череп большой дикой кошки.
От этого места веяло злом. Похоже здесь осели те, кого не приняли в раздельных и выгнали из Бернстоуна.
Когда обоз почти заполнил поляну перед трактиром из ее окна вылетел человек.
Люди быстро сбились в кучу. Малдани кутавшиеся в плащи смешались с толпой сжимая в руках свои излюбленные серпы.
Тот, кого выбросили из окна оказался послушником первой церкви.
Монах в красном балахоне поднялся и, отряхнувшись, медленно обернулся на стоящую у него за спиной толпу.
Его губы еле заметно прошептали: «Вот, черт…»
После чего он свистнул и достал из-под рясы клинки.
Из ближайших домов начали выходить беглецы из Бернстоуна. Беглецы первой церкви решившие переждать бурю крамолы в лесу.
Люмен понял, что сейчас снова начнется битва и решил поговорить с монахом.
Но стоило ему выйти из толпы, как послушник качнулся и упал на бок, выронив из рук свои клинки. Из его лба торчала стрела с черным опереньем малдан.
В топе быстро перекликнулись своей звонкой речью темные эльфы и бросились в атаку на удивленных монахов, выходящих из домов и корчмы.
Люди сначала толпились на месте, а потом, каждый взяв что было под рукой, побежали к дерущимся.
Кто-то бросил факел в разбитое окно таверны. И там тут же вспыхнуло пламя. Раздались крики и чья-то ругань.
Люди активнее повалили на улицу, где уже шли короткие стычки.
Лошади в стойлах начали ржать и срываться с привязи убегая в чащу. Пару служителей церкви успели взобраться на животных и скрыться в лесу.
Люмен отошел в сторону вместе с Карлом и дюжиной крестьян, сторонящихся битвы. Демонолов больше не хотел убивать и применять магию крови. Того что он сделал в городе было достаточно. Теперь он займется собой. Своей жизнью и своим делом, обещанным учителю.
В начале разберется с зовущей его жрицей аддарай и, наконец, отправится на юг, заниматься тем, чем должен. Но уже на земле нелюдей. Наверняка и там есть свои демоны требующие упокоения.
Книга оглушительно шептала заклинания, прося, применить хотя бы одно. Сила магии крови будоражила вены чернокнижника прося выход. Сила, уравновешенная книгой, окутывала демонолова и соблазняла.
Казалось Люмен начал слышать заточенных в книге демонов. Но бегущие на него три монаха прогнали эти мысли вернув чернокнижника обратно в реальность.
Люмен посмотрел в сторону Карла готовый защитить своего знакомого, но полурослик был проворнее его и уже куда-то скрылся.
Демонолов выхватил из повозки вилы и отбил удар одного из монахов, крикнув ему:
— Уходите, пока есть такая возможность. Мы не будем вас преследовать, — удар мечом разрубил вилы пополам.
— Скажи это тем, кого вы убили в городе, отродье! — он плюнул на Люмена и замахнулся для нового удара.
Не успел послушник поднять оружие над головой как его смел удар секиры.
— Чет ты совсем дерешься хреново, красавчик, — она развернулась и рубанула заслонившегося копьем монаха.
Раздался хруст, и кровь оросила лицо полукровки. Третий послушник быстро ретировался, скрывшись за спинами дерущихся.
Люмен попытался разглядеть в сражающихся Феалис. Его взгляд быстро нашел акробатку выписывающие пируэты вокруг служительницы первой церкви.
Кажется он уже ее где-то видел. Точно, это была та девушка, которую воскресили на площади после нападения демонов. Епископ оживил ее, вернув сорванную голову на место.
Девушка ругалась и озаряла золотой магией пространство вокруг себя, отталкивая и отбрасывая наседавшую на нее малдани.
Спустя час перевес уже был на стороне нелюдей. Монахи начали складывать оружие и сдаваться.
Раненную и обожженную Феалис уже не способную держать в руках оружие и стоять, против ее воли уволокли от центра поляны, где сейчас собирали сдавшихся.
Больше половины были ранены или находились в очень тяжелом состоянии. Жрица кричала на державших ее крестьян и просила позволить исцелить умирающих у нее на глазах послушников. Но вместо этого толпа требовала крови и смерти.
Вперед вышел Карл и начал кричать. Но хор толпы был слишком сильный. И общее решение принялось само собой.
Нелюди стали хватать оружие и подбегали к раненым и выносить приговор лишая их жизни.
Над жрицей решили поиздеваться, начав срывать с нее одежду и царапать оружием, бить концами древков.
Некоторые послушники пытались бежать со связанными руками, но их быстро нагоняли стрелы малдан.
Аддарайцы молча наблюдали за расправой и не вмешивались. Разве что, кроме Феалис. Которая, почуяв кровь и расправу над служителями, отпихнула в сторону бинтовавших ее нелюдей, и направилась в сторону кричащей жрицы.
Карл толкался среди толпы нелюдей стараясь образумить их, но его просто не замечали.
Полурослик прыгал, бил по ногам крестьян и пытался донести им, во что они превращаются, кем станут после всего сотворенного. Но ободранные штанины озверевших людей лишь презрительно отталкивали его жалкие попытки в сторону сырой земли.
Когда пленных почти не осталось, кто-то оглушительно рыкнул и начал раскидывать нелюдей в разные стороны.
После того как кто-то вырубил шесть самых буйных зазывал расправа остановилась.
Ольха держала в руке окровавленную палку и указывала ей на толпу. Позади нее лежала с округленными от ужаса глазами служительница. Кажется епископ тогда назвал ее Ионеией. Ее черные волосы спутались с кровью, а рьяный взгляд янтарных глаз угас и превратился в детский, затравленный. Смелая и праведная Иония быстро превратилась в испуганного зверька, который сейчас трясся от ужаса и пытался спрятаться под телегой, набитой мешками с зерном.
Рядом с ней лежали трое стонущих послушников, зажимавших свои раны и истекая кровью.
— Вы не лучше их! Стадо! Вы просто ослепленное яростью мести, стадо! — она приложила дубиной очередного нелюдя попытавшегося пробраться к пленникам.
— Они бегут! Они сломлены, испуганы. Не уподобляетесь же людям! Коими мы сами на половину и являемся! — она посмотрела на свои руки, на свою кожу, что-то вспоминая. По ее щеке прокатилась не заметная слеза.
— Не нужно убивать, когда нет на это причины. Запомните… — ее голос хрипнул и с края губ побежала струйка крови. Ольха кашлянула.
Полукровка опустила взгляд вниз. Из ее груди наружу пробилось острие копья.
Иония выдернуло оружие и прокричала:
— Вы все, твари! Сгорите в свете его! Вас найдут, где бы вы не были! Свет рано или поздно доберется даже до самых темных углов!
Ольха развернулась и спросила:
— Зачем? — кровь струей била из раны.
— Затем, что, таким как вы, не место в нашем мире, — Иония замахнулась и всадила копье в сердце полукровки.
Ольха даже не шелохнулась. Она могла увернуться, могла отобрать оружие и вырубить одним ударом эту служительницу, но не стала. А вместо этого смотрела разочарованными глазами на кривую улыбку уже окончательно обезумевшей служительницы.
Толпа потоком накинулась на жрицу и терзая ее плоть стала уносить с поляны.
Пленников связали и поставили на колени. К ним подошла Феалис и начала убивать, прокалывая сердце каждому тем копьем, которым Иония убила Ольху.
Люмен пытался пробиться сквозь окаменевшую толпу нелюдей, чтобы остановить малдани. Но когда он выбрался, то лишь успел увидеть, как она всадила копье в сердце Сайи. Одним из пленных монахов оказалась светловолосая девчонка, с кем недавно Люмен сражался бок о бок на улицах нижнего города.
Послушница встретилась глазами с Люменом и, пожав губы, стала падать назад с остекленевшим взглядом.
Люмен подошел к улыбающейся эльфийке и ударил ее.
Феалис отшатнулась и, перехватив копье, уставилась на Люмена. Ее глаза горели ненавистью обиды и мести.
— Что, снежок, жалко своих? — она плюнула ему под ноги. — Давай ка проверим и твое сердце на прочность, белдари.
Она усмехнулась, перехватив копье для точного удара, но тут же медленно опустила его, вскинув подбородок и скрежетнув зубами.
— Ладно, ладно. Воля совета, что бы этот червь добрался до Иль’Таира… — сзади нее появилась тень в сером плаще приставив к спине эльфийки кинжал.
Это была та девушка, что сопровождала его к замку, чье лицо было покрыто шрамами. Через нее с ним говорил совет малдан.
Когда Феалис ей что-то прошептала, та медленно отошла в сторону и исчезла за спинами нелюдей.
Феалис хмыкнула и, толкнув плечом Люмена, пошла в сторону леса, куда унесли служительницу первой церкви.
Люмену совсем не хотелось сейчас драться с этой обезумевшей малдани, но он был готов убить ее, уже приготовившись прошептав заклинание. Книга раздосадовано рассеяла накопленную ауру для баланса.
Демонолов склонился над Ольхой вместе с Карлом. Они молча посидели с телом полукровки после чего полурослик положив руку на плечо Люмена похлопал его. А потом, поднявшись, направился к телеге, прочищая горло для очередной попытки начать речь.
***
В кустах невидимый для всех сидел разноцветный кот и желтыми зрачками наблюдал за произошедшим.
Его усы чуть подергивались, улавливая ароматы леса вперемешку с кровью. Бело-оранжевый хвост с черно-серыми разводами нервно подергивался.
— Еще немного, хозяин, еще немного…