В десять пятьдесят девять вечера я заметила мигающий свет за окном. Сигнал Коула. Он был здесь.
Гроза оставила свой след: небо превратилось в бесконечное пространство полированного оникса, земля была темной и грязной. Я наблюдала за ней последние пять… кхе-кхе… шестьдесят семь минут и гадала, как мне удалось это заметить. Что ж, теперь я знала.
Переполненная чувством вины, я дважды проверила подушку, которую положила на кровать, затем на цыпочках спустилась по лестнице и подошла к задней двери. Дедушка и бабушка были намного старше моих мамы и папы, и их слух был не таким острым. Я пользовалась этим преимуществом, их новые правила не оставляли мне выбора. Я должна была сделать это.
Когда я открыла дверь, она заскрипела, и я вздрогнула. Подождала несколько секунд, ничего не услышала и закрыла дверь, затем засунула ключ в карман брюк. Ночью было намного холоднее, чем днем, и я вдруг очень обрадовалась, что надела рубашку с длинными рукавами, теплые носки и ботинки.
— Привет, ты…
Наши глаза встретились, и весь остальной мир исчез…
… он прижал меня спиной к стене спальни, а я всем телом опиралась на него. Я обхватила ногами его бедра. Его руки сжимали мою талию, а мои зарылись в его волосы. Он прижал меня к себе с такой силой, что у меня перехватило дыхание.
— Ты в порядке, принцесса?
Принцесса. Он снова назвал меня принцессой, как будто я пришла прямо из сказки. Я прижалась к нему.
— В порядке.
— Еще?
— Пожалуйста.
Он снова меня поцеловал, еще более страстно и неистово.
Впервые никто не мог прервать нас. Мы могли досмотреть видение до самого конца: множество поцелуев и тяжелое дыхание, переходящее в тишину. В этой темноте я испытала всплеск различных эмоций. Возбуждение, тоска, нервозность. У нас так давно не было видений, что я думала, будто они прекратились навсегда.
Для меня это означало одно — у нас есть будущее.
— Почему сейчас? — спросил он в настоящем. Позади него возвышался забор, по сторонам — деревья. Не было ни лунного света, ни фонарика, но я ясно видела его лицо. Влажные волосы были зачесаны назад, фиолетовы глаза светились. — Что изменилось?
— Думаю, я. — Как я уже поняла, какая-то часть меня отталкивала его, сопротивлялась ему. А сегодня, после разговора с Кэт… не знаю, сколько еще у нас осталось времени, и завидовала той связи, которая была у нее со Льдом. Я хотела такой связи с Коулом, и поняла, что готова, что могу получить ее, если только рискну.
— Что ж, одобряю. Я хочу этого. — Его голос стал хриплым, тягучим, как шоколад. — Того, что мы видели.
— Я тоже, — призналась я.
— Теперь ты знаешь меня достаточно хорошо?
Я знала, что он сильный, решительный, осмотрительный, и что он заботится о своих друзьях больше, чем о себе. Коул не подчинялся никаким правилам, кроме своих собственных. Во времена Дикого Запада он был бы разбойником. Я знала, что его чувство юмора соответствует моему, и наоборот.
— Да, — прошептала я. — Да. Но не секс, — добавила я. — Пока нет. Но…
— Но это больше, чем у нас было.
— Да, — повторила я.
— Ладно. — Он взял меня за руку и повел через темноту и грязь. Я знала, что здесь есть ловушки, но не видела их. И не видела никаких признаков зомби. — Один из парней будет заходить к тебе домой каждый час, проверять обстановку.
— Спасибо. — Джип Коула снова стоял у обочины. С той лишь разницей, что за рулем сидел не Бронкс. Коул занял место водителя.
Я пристегнулась и повернулась к нему лицом.
— Все живы? — спросила я, пока мы ехали.
— Да. Все быстро восстанавливаются.
— Где оказалось гнездо?
— В мавзолее на кладбище.
— И они… что? Просто спали?
Он кивнул.
— Мы открыли дверь, а они просто стояли и смотрели на нас. Они даже не сопротивлялись, когда мы напали.
— Может, с ними было что-то не так. — Например… сущность отравленной души, повлияла на них?
— Может. Мы никогда не сталкивались ни с чем подобным.
— Так вы убили их без каких-либо проблем?
— Ага.
Уверена, они праздновали после этого. Устройте мне вечеринку жалости, потому что жалею, что меня там не было. Я повернулась к окну и провела кончиком пальца по нему, оставив след.
— Как ребята их выследили?
Коул прибавил скорости, обгоняя одну машину, затем другую.
— Они патрулировали и пошли на запах, который был сильнее, чем обычно.
Он замолчал, оставив меня наедине с своими мыслями, которые быстро переключились с зомби на Коула. Я знала, куда он меня везет. К нему домой. Мы пойдем в его спальню, и что дальше? Будем целоваться? И, черт! Несмотря на то, что мы не занимались сексом, я не планировала начинать “беседу” с ним. Все могло выйти из-под контроля, или я могла передумать.
— Итак… вы, охотники, верите в рай или ад? — спросила я, не давая себе расслабиться. — Ходите ли вы в церковь?
— Не знаю за других парней, но да, я хожу в церковь. Мы с отцом ходим каждое воскресенье. А ты?
— Да, я тоже.
Мы доехали до места назначения, и он припарковался на своей подъездной дорожке. Выйдя из машины, он подошел ко мне и помог выйти из машины.
— Не нервничай, — сказал он. — Мы не сделаем ничего, чего ты не захочешь.
В этом-то и была проблема! Я не знала, чего хочу. Ну, сейчас или никогда.
— Мы официально встречаемся? Я имею в виду, мы вместе и встречаемся только друг с другом?
Он остановился на крыльце и посмотрел на меня со странным выражением на лице.
— Может мы и общались редко, но уже давно вместе. Нам просто нужно было кое-что уладить.
Волнение охватило меня, достаточно сильное, чтобы вызвать дрожь в теле.
— Ох.
В его глазах промелькнула ярость.
— Ты встречалась с кем-то еще?
— Нет!
Ярость пропала, но его новое выражение лица не успокоило меня. Я думала, что дедушка был решительно настроен против бокса, но это…
— Ладно, — сказала я. — Мне просто нужно было убедиться.
— В следующий раз сделай это раньше.
Зайдя внутрь, я быстро осмотрела гостиную, прежде чем он потащил меня по коридору. Я приходила сюда бесчисленное количество раз, но никогда не была внутри дома. Только в сарае. Пустота поразила меня.
Коричневый диван, кресло и журнальный столик, но никакой другой мебели и никаких фотографий на стенах. Ни ваз, ни цветов, ни каких-либо украшений. Подождите. Подумаешь, никакой другой мебели. Здесь был сейф, большой, черный и, вероятно, полный огнестрельного оружия, достаточного для того, чтобы уничтожить весь город.
— Твой отец… — начала я.
— Он не дома.
— А Бронкс и Маккензи?
— Бронкс спит в своей комнате, а Кенз нет дома.
Кенз, снова. Прозвище означало привязанность. Я могла бы позволить сомнениям о его чувствах ко мне… и его чувствах к ней… проникнуть в мой разум, пустить корни и вырастить дерево, но не стала. "Больше никакого страха", — напомнила я себе. К тому же, я либо доверяла ему, либо нет. Я не могла получить и то, и другое.
Мои мысли разбежались, когда мы вошли в спальню Коула. Он закрыл дверь с тихим щелчком. Я нервно огляделась. У него была широкая кровать с темным одеялом и простыней. Тумбочка, на которой лежала книга (я не могла разглядеть название). Комод. Очень опрятно. Очень… одиноко.
Не говоря ни слова, Коул прижал меня к стене. Штукатурка оказалась прохладной, что заставило меня задохнуться, затем он вжался в меня, такой горячий, что в голове произошло короткое замыкание.
— Ты уверена?
— Д-да.
Он долго смотрел на меня, прежде чем, наконец, поцеловал, и его язык проскользнул в мой рот. Сначала поцелуй был медленным, но вскоре перерос в нечто дикое. "Неужели так будет всегда?" — ошеломленно подумала я.
Каким-то образом моя нервозность исчезла и руки оказались под его рубашкой, мои ногти впились в его кожу. Я хотела ощущать его всего. Но не могла подойти достаточно близко.
Как и в видении, мои ноги обвились вокруг его талии. Он отошел назад, увлекая меня за собой. Больше стена не была тем якорем, который удерживал меня в вертикальном положении. Им стал Коул.
Он подошел к кровати, и я сильнее прижалась к нему. Затем он наклонился… наклонился… и мягкость матраса поглотила мой вес. Он лег на меня сверху, продолжая целовать.
К моему удивлению, он не стал заходить дальше. Ну, не совсем. Мы только целовались, наши руки изучали друг друга то тут, то там. Наконец он застонал и поднял голову. Его зрачки оказались огромными, поглотив всю фиолетовую радужку.
— Нам нужно остановиться.
Что? Почему?
— Л-ладно.
— Когда ты будешь готова к большему, мы продолжим. — Он лег рядом со мной и прижал меня к себе.
— А если я хочу подождать до свадьбы?
— Ты просишь меня жениться на тебе? — спросил он, усмехаясь.
— Нет!
— Если это то, чего ты хочешь, то не отступай. Не позволяй никому отговаривать тебя от этого, даже мне. И мне неприятно это говорить, но я, наверное, попытаюсь.
— И я, вероятно, буду разочарована, если ты этого не сделаешь. — Я прижалась к нему, и он провел пальцами по моим волосам, позволяя нескольким прядям упасть мне на плечо, а затем он снова их убрал. Я с удовольствием отметила, что он дрожит так же сильно, как и я.
— Ты скучаешь по своей другой жизни? — спросил он.
Я была удивлена такой сменой темы, но мне не понадобилось времени на обдумывание ответа.
— Да, но только потому, что я очень скучаю по своей семье. Я бы хотела… хотела бы сказать папе, что он не сумасшедший. Хотела бы сказать маме, как сильно я ее люблю. И я бы хотела, чтобы моя младшая сестра оказалась жива и здорова. Она была светом в моем мире.
— Она больше не приходила к тебе?
— Нет. — И, несмотря на мрачность ее предсказаний, я жалею, что она этого не сделала. — В последний раз, когда я ее видела, она сказала мне: "Он придет за тобой".
— Кто он?
— Я так и не смогла понять этого.
Коул сел и посмотрел на меня через плечо с мрачным выражением на лице.
— Ты расскажешь мне об аварии? О том, что случилось потом, с твоими родителями?
Я облизала губы и заставила себя говорить, пока не замолчала, как каждый раз до этого.
— Я пришла в себя и увидела отца, освещенного фарами машины. Три зомби сидели возле него, исчезая внутри тела и возвращаясь обратно. Потом я потеряла сознание, а когда пришла в себя, те же зомби каким-то образом вытащили мою мать и делали с ней то же самое.
— Твой отец еще был жив?
— Не думаю. Он не издавал ни звука.
— А мама?
— Думаю, м-мертва. В машине на ней было так много к-крови. — Мои зубы начали стучать.
— Она не могла пойти к зомби, чтобы попытаться спасти твоего отца?
— Н-нет. — Верно?
— Не будем больше об этом говорить, — сказал Коул, возвращаясь ко мне. — Ты немного в шоке.
— Со мной все будет в порядке. Но почему ты спросил об аварии? — Здесь и сейчас, а не в другое любое время.
Последовала долгая, тяжелая пауза.
— Тот "он", о котором говорила твоя сестра…
— Да?
— Просто выслушай меня, хорошо? Что, если твой отец был жив до того, как зомби укусили его, они могли его заразить. Он мог…
— Нет! — крикнула я. Затем повторила более мягко: — Нет. Это невозможно.
— Али.
— Нет. — Я смотрела в потолок, слезы наворачивались на глаза и текли по щекам. Он говорил, что мой отец мог стать тем самым злом, которого он когда-то боялся, и это просто не могло быть правдой. Этого не может быть.
Если бы мне пришлось сражаться с собственным отцом… если бы мне пришлось убить его… Нет! Я не смогла бы этого сделать. Я бы не сделала этого.
Но кто-то же мог. Насколько я знала, они уже сделали это.
— Представляю, что такое тяжело представить, и ты знаешь, что я бы не стал об этом говорить, если бы не считал такое возможным. Я бы никогда не причинил тебе боль, но хотел подготовить тебя на всякий случай, потому что… это случилось с моей мамой.
Меня переполнял ужас.
— Твоя мать стала зомби?
— Да. Я видел, как мой отец превратил ее в пепел, — решительно сказал он.
— Я… я… — Все, что я могла сделать, это сильнее обнять его, предлагая утешение, какое могла.
— Она пришла за мной, чтобы превратить в зомби. Я боролся с ней, но не мог ударить, потому что она была моей мамой, и ей удалось укусить меня. Я крикнул папу, и, когда он вбежал в мою комнату, она набросилась на него. Она почти победила, но он собрался с силами и убил ее светящейся рукой. А потом еще долго плакал.
— Ах, Коул. Мне очень жаль.
— Зомби не сразу забывают прошлую жизнь. Они помнят, что у них было, и ненавидят то, что у нас все еще есть. Они хотят забрать это у нас. Тот факт, что за тобой так упорно охотятся…
Да. Я не хотела признавать, но он был прав. Мой отец мог охотиться на меня.
Коул вздохнул и сказал:
— Пойдем. Я отвезу тебя домой.
— Хорошо, — мягко ответила я. Мне нужно было время, чтобы придумать план.
Через несколько минут мы уже садились в его машину, а вскоре после этого припарковались у обочины. Он проверил свой телефон, пока вел меня через лес, и нахмурился.
— В твоем доме что-то происходит, — сказал он.
— Что случилось? — Внезапно оглянувшись в поисках зомби, я побежала вперед.
— Этого мне не сказали. — Коул бежал впереди, не давая мне попасть ни в какие ловушки. На полпути я почуяла запах гнили. Он был везде, настолько густой, что моя кожа покрылась пленкой.
Я посмотрела вверх, но не увидела в небе кролика.
Почему Эмма не предупредила меня?
— Зомби где-то рядом, — сказала я, поглаживая свой нож. — Ты их видишь?
— Пока нет, но они рядом. Запах очень сильный. — Одной рукой он достал арбалет, а другой позвонил Льду.
Чем ближе мы подходили к моему дому, тем быстрее мы бежали. Мы не увидели ни одного зомби. Добежав до моего забора… там, слава Богу, зомби тоже не было… я мельком увидела, как Круз вышел из-за дома, открывая ворота, слишком взволнованная, чтобы попрощаться с Коулом. Мне нужно было проведать бабушку и дедушку.
— Что за… — услышала я его слова.
Первое, что заметила: в доме не было света. Второе: повсюду сновали полицейские.
— Оружие, — напомнил мне Коул.
Я бросила нож на землю и побежала к дому.
— Бабушка! Дедушка! — Офицер, стоявший у задней двери, схватил меня, удерживая на месте.
— Ты Али? — потребовал он.
Свет на крыльце освещал нас. Это был полный мужчина, с озабоченностью на лице.
— Да. Где мои бабушка и дедушка? С ними все в порядке? Что случилось?
— С тобой все в порядке? — потребовал он.
— Я в порядке. Мои бабушка и дедушка…
Он проигнорировал меня, крикнув:
— Я нашел девушку. — Он посмотрел на Коула, который шел за мной. — Кто ты?
— Ее парень, — ответил Коул.
На лице полицейского отразилось понимание. Другие полицейские поспешили к нашей маленькой группе, задавая кучу вопрос, в процессе которых я все разузнала. В дом ворвался "грабитель" и напугал моих бабушку и дедушку. Дедушка сказал бабушке спрятаться, а затем отправился искать меня. Он не смог найти меня. Грабитель, увидев его, ударил. Тем временем бабушка позвонила в 911.
Это не мог быть зомби. Коул говорил, что по всей территории проходит Линия Крови. Но… откуда этот запах?
— Джастин, — пробормотал Коул.
Мои глаза расширились. Думаю, Джастин не стал бы этого делать, но вот его люди скорее всего. И все же, этот запах гнили…
Я разберусь со своей логикой позже. Дедушка сейчас находился в больнице, в стабильном состоянии и быстро поправлялся. А бабушка была дома и ждала, когда позвонят мои похитители. Только меня не похищали, я сбежала.
Чувство вины будет преследовать меня вечно. Я привела эту войну на порог дома моих бабушки и дедушки. Я даже не сражалась сегодня ночью. А целовалась, веселилась, пока они волновались и страдали.
— Могу я ее увидеть? — прохрипела я.
— Конечно, — сказал полицейский, который первым меня увидел.
Они еще не закончили допрашивать Коула, но он пошел за мной в дом, отказываясь оставлять меня одну. Я нашла бабушку в гостиной, она сидела на диване и беззвучно плакала. Ее глаза были красными и опухшими. Должно быть, они сказали ей, что меня нашли, но не пускали ко мне, пока допрашивали.
Увидев меня, она поднялась на ноги и кинулась меня обнимать. Я обняла ее в ответ, крепко стискивая, и плакала вместе с ней.
— Прости, — сказала я.
— Поговорим об этом позже. Я рада, что с тобой все в порядке.
После всего того, что они сделали для меня, я только и делаю что разочаровываю бабушку и дедушку. И что самое ужасное, я знала, что буду продолжать это делать.
* * *
Дедушка вернулся домой из больницы через несколько дней. Он выглядел таким уставшим, что мне хотелось побить врача, который его выписал, и страховую компанию, которая отказалась оплачивать его лечение.
Я предложила бабушке взять деньги со счета в колледже и оплатить ему повторное лечение, но она отказалась. Она очень хотела, чтобы дедушка вернулся и был под ее присмотром.
У него залегли синяки под глазами, а щеки впали. Его кожа была бледной, а все мышцы болели. Мой дедушка был таким милым человеком. Как кто-то мог причинить ему такую боль?
По приезду в школу мы с Коулом столкнулись с Джастином и его сестрой на парковке. Коул заметил их, когда они выходили из автобуса. Он вышел из машины и крикнул:
— Сильверстоун!
Джастин встретился с ним взглядом. Не говоря ни слова, они накинулись друг на друга и начали драться.
Я вышла и подошла к Жаклин.
— Вмешаешься и закончишь так же, как твой брат, — сказала я сквозь стиснутые зубы. — Нам нужно поговорить.
Она перекинула волосы через плечо.
— Пошла ты.
— Если ты еще хоть раз приблизишься к моим бабушке и дедушке, — прорычала я, — я вытру пол твоим лицом. Ты меня поняла?
Она нахмурилась, и ветер растрепал ее волосы.
— О чем ты? Мы ничего не сделали твоим бабушке и дедушке.
— Точно также, как не распускали слухи обо мне?
Парни были заняты тем, что ругались и били друг друга.
Она пожала плечами.
— Да, это я распустила слухи. И что?
— Ты злобный маленький тролль, который любит причинять боль невинным людям. Я знаю, что ты и твои люди пришли в мой дом, чтобы поиздеваться надо мной. Когда ты обнаружила, что меня там нет, вы набросилась на моих бабушку и дедушку.
— Я же сказала! Я ничего не делала твоим бабушке и дедушке.
— Но ты знаешь, кто это сделал, и расскажешь мне. — Я не стала дожидаться ее ответа. Она должна была понять, что я настроена серьезно. Я ударила ее в нос, и кровь мгновенно хлынула из него. Ее колени подкосились, и она, застонав, упала на землю.
Доктор Райт выбежала на улицу, двери школы с грохотом захлопнулись за ней.
— Хватит! — кричала она. — Парни, прекратите. Али. Сейчас же!
Охранникам пришлось разнимать ребят. Я подняла руки и сказала:
— Это была самооборона.
В итоге, нас всех отстранили от уроков.
Кэт заходила ко мне вечером, но ввиду некоторых секретов, мы тоже поссорились.
— Я рассказала тебе о своей болезни, но ты не хочешь рассказать мне, что с тобой происходит? — сказала она, подняв руки в отчаянии. — А я знаю, что что-то происходит. Ты все больше и больше времени проводишь с Коулом, у тебя постоянно синяки, и я бы подумала, что он тебя избивает, если бы не видела синяки и у других, с кем ты общаешься. Я знаю, что ты занимаешься тем же, что и Лёд, и знаю, что ты от меня что-то скрываешь.
— Да, — призналась я, — но больше я ничего не могу тебе сказать.
На ее лице отразилась обида.
— Ты не доверяешь мне?
— Доверяю, но эти секреты принадлежат не мне. Я не могу предать их.
— Но я твоя подруга.
— Да. И они тоже.
— Али…
— Прости, я просто не могу, — повторила я.
Она ушла, раздраженная.
Остаток вечера я провела как в тумане, бродя по дому, проверяя двери и окна, с оружием в руках. После стольких лет сомнений в нем, я превратилась в копию своего отца.
Не было причин идти на вылазку. Коул и ребята были там, проверяли ловушки и патрулировали территорию. Я могла спокойно идти спать, но не могла заставить себя заснуть.
Дедушка и бабушка запретили мне видеться с ним. На этот раз по-настоящему. И они не шутили. Бабуля спала на диване в гостиной.
Надо было что-то сделать.
На следующее утро я написала ему сообщение.
"Сможешь прийти сегодня на ужин?" Он понравится бабушке и дедушке, когда они узнают его поближе.
Он сразу же ответил.
"Да. Все в порядке?"
"Просто хочу увидеть тебя".
"Буду в X. Я тоже."
Х, должно быть, означало "время". Усмехнувшись, я решила написать Кэт.
"ПРОСТИ МЕНЯ". Я плохо себя чувствовала из-за того, что задела ее чувства.
Я не ждала, что она ответит мне, но прошло всего несколько минут, прежде чем раздался знакомый гудок. "Нет, это ты меня прости. Я была назойливой, а ты знаешь, что я никогда не бываю назойливой".
Я усмехнулась. У Кэт был талант. Она могла заставить меня смеяться, независимо от обстоятельств. "Друзья?"
"Лучшие."
Почувствовав, будто с моих плеч свалился груз, я убрала оружие и спустилась на завтрак. Бабушка уже накрыла на стол, а дедушка занял свой стул. Он сидел, ссутулившись, в помятой одежде. Он так и не удосужился причесаться, только оставшиеся пряди безвольно свисали по бокам. Круги под глазами стали темнее. Его ладони лежали на столе, и он смотрел на них, о чем-то задумавшись. Может быть, он подхватил какой-то вирус пока был в больнице?
— Дедуля, — мягко сказала я.
Он вздрогнул, как будто я дала ему пощечину, его красные глаза посмотрели на меня.
— Да? — Его голос был хриплым, чего раньше точно не было.
— Ты хорошо себя чувствуешь? Тебе подать что-нибудь?
— Я в порядке, — пробормотал он.
Бабушка принесла большую сковороду с яичницей, от которой поднимался пар; запах ветчины и сыра плыл в воздухе. Я заняла свое место слева от дедушки. После того, как бабуля положила каждому из нас по порции и заняла свое место, мы ели в тишине. По крайней мере, мы с ней. Дедуля, что-то ворча себе под нос, водил вилкой по тарелке.
— Тебе нужно поесть, — сказала ему бабушка.
Он перестал ворчать и уставился на нее. Действительно уставился, будто завис на ней.
— Что? — спросила она, ерзая на стуле. — У меня что-то на лице?
Он не сказал ни слова.
Она посмотрела на меня, молча задавая мне тот же вопрос. Я покачала головой в знак отрицания, затем вернула свое внимание к дедушке. Его пальцы впились в стол, костяшки пальцев побелели, будто он пытался сдержиать себя.
От… нападения?
Его губы растянулись в оскале. Он издал низкий рык. Каждый мускул в его теле напрягся.
Дедушка резко встал, и я сделала то же самое. Он бросился к бабушке, а я попыталась его перехватить. И поймала его как раз вовремя. Мы упали на пол, сильно ударившись. Бабуля закричала.
— Еда, — прорычал дедушка, выгибаясь, пытаясь высвободиться из моей хватки, чтобы добраться до своей жены.
"Еда?" Только зомби хотели… О, нет. Нет, нет, нет. Он был жив. Он не мог быть… не мог…
Я попыталась прижать его руки, но не смогла. Он оказался сильнее, чем я думала. Потом мой спокойный, милый дедушка ударил меня по щеке несколько раз, и я перестала пытаться. Боль ослепила меня, и только занятия с Коулом помогли мне оставаться в сознании.
— Что ты делаешь, Карл? Остановись! Ты делаешь ей больно!
Мне было неприятно это делать, но я ударила его в ответ. Бабушка бросилась к нам, вероятно, намереваясь помочь мне, но все, что она сделала, это раззадорила его, заставив его драться со мной еще сильнее.
— Возьми мой телефон, — крикнула я. — Он в моей комнате. Позвони Коулу. Пожалуйста, бабушка. Пожалуйста. Только Коулу. Он поможет нам. Пожалуйста!
Она колебалась, отступив на несколько шагов, выражение ее лица было мрачным от ужаса и неуверенности. Дедушка снова попытался меня ударить. И я сцепилась с ним, понимая, что если отпущу, то все станет намного хуже. Я не могла одновременно бороться с ним и защищать бабушку.
— Ну же! — крикнула я. — И не возвращайся сюда. Дедушка не в себе. Он может причинить тебе вред.
— Али, я…
— Иди!
Наконец она ушла, исчезнув за углом. После ее ухода вся сила ярости дедушки переключилась на меня. Он больше не довольствовался тем, что бил меня. Вместо этого он стал царапать и кусать меня. Забудьте о то, что я говорила. Я больше не могла удерживать его и рванула прочь от него.
— Успокойся, дедушка. Ладно? Ты не хочешь этого делать.
Он вскочил на ноги… но тут же обмяк, его тело рухнуло на пол. А глаза закрылись. Он затих.
Я с ужасом наблюдала, как его душа поднимается из тела.
Ужаснувшись… я поняла. Его укусил зомби. Заразил его. Убил.
Он был мертв.
Но продолжит жить дальше.
Он выглядел таким же больным, как и тогда, когда находился в своем теле, но теперь его кожа приобрела более серый оттенок. Его взгляд прошелся по комнате, так и не остановившись на мне. Он принюхался, облизал губы и двинулся к единственной двери.
— Дедушка, — сказала я и покинула свое тело.
Мгновенно его внимание переключилось на меня, и он забыл о бабушке. Он преследовал меня по всей комнате. Когда он сделал выпад в мою сторону, я отпрыгнула в сторону. В доме не было Линий Крови, поэтому мы оба прошли сквозь стол и еду.
Получалась некая цепочка. Мы кружили вокруг друг друга. Он двигался ко мне. Я убегала в сторону. И потом все заново. У меня был нож в сапоге, но я не могла заколоть его. Просто не могла заставить себя его вырубить. У меня не хватало духу, сжечь его.
Наконец в комнату вошел хмурый Коул, за ним Маккензи, Бронкс и мистер Холланд. Мистер Холланд спросил, где моя бабушка, и после того, как я ему сказала, он ушел. Бронкс ногой закрыл дверь. Я намеренно избегала взгляда Коула. Сегодня мы видели друг друга в первый раз, и я не могла позволить себе видение прямо сейчас.
— Не убивай его, — сказала я. — Пожалуйста. Должен быть другой способ.
— Молчи, — сказал Коул. — Следи за своими словами.
Дедушка понюхал воздух и облизал губы.
— Еда.
Мои друзья вышли из своих тел и окружили его, быстро усмирив, опрокинув его на пол, сцепив руки за спиной, а лодыжки связали светящейся веревкой.
— Может быть, нам надо… — начала я, поджав губы и опустив взгляд, когда фиолетовые глаза Коула встретились с моими. Наши взгляды встретились…
Коул стоял передо мной, его руки лежали на моих плечах.
— Мне жаль. Этого не должно было произойти. Человек, которого ты любила, никогда бы не ударил тебя. Я не знаю, когда его укусили. То, что ты видела сегодня, было его оболочкой. Просто оболочкой.
— Тогда как он смог войти в дом, — спросила я, и слезы потекли по моим щекам, — ведь вокруг дома есть Линия крови?
— Когда ему разрешили войти, это отменило Линию крови. Его дом. Его правила.
Мое сердце раскололось. Я должна была проверить, нет ли следов укусов. Я же почувствовала запах гнили в ту ночь.
— Если бы у меня было больше времени, я бы придумала способ…
— Другого способа нет, — настаивал Коул, его тон был резким. — Он должен был умереть. Насколько мне известно, никто никогда не возвращался после такого.
Он лучше знал, не так ли. Он видел, как его собственная мать умерла таким же способом…
— …Ееееддааа.
Голос дедушки прорвался сквозь видение. Мир вернулся в нормальное состояние. Коул стоял в другом конце комнаты, прижимая к себе дедушку.
— Позволь мне сделать это, Али, — прорычал он.
Я поняла, что сила моих слов до сих пор останавливала его от действий… точно так же, как сила его слов почти разжала мою челюсть, чтобы произнести нужные слова. Я сопротивлялась.
— Что с ним? — Плакала бабушка за закрытой дверью. — Почему он сделал это с Али? Это на него не похоже. Он хороший человек.
— Я же говорил вам, что здесь опасно, миссис Брэдли, — услышала я слова мистера Холланда.
Маккензи вернулась в свое тело.
— Нам нужно еще время, — крикнула она.
— Али, — напомнил Коул.
Я не могла свалить на него это бремя.
— Я… я… я сделаю это.
Он изучал меня, прежде чем жестко кивнуть.
— Уверена?
Я посмотрела вниз. Проблема первая: мои руки были в порядке. Вне всякого сомнения, я могла зажечь свет. Вопрос был в том, смогу ли я сделать это по команде?
— Я не хочу делать ему больно, — сказала я, и мой подбородок задрожал. Проблема вторая: моя любовь к этому человеку.
Нет, не к человеку. Больше нет.
— Обещаю, он ничего не почувствует.
Дедушка пытался вырваться, и я начала плакать. Он хотел убить бабушку, а я не могла ему этого позволить. На самом деле никаких проблем не было. Я закрыла глаза, покопалась внутри себя и нашла резервуар решимости.
— Да, — сказала я и поверила в это всем своим сердцем. — Уверена.
Что-то внутри меня раскололось, и тепло взорвалось в моих руках, поднялось вверх и разлилось по плечам. Я открыла глаза. Обе мои руки светились, от кончиков пальцев до ключиц.
Коул, Маккензи и Бронкс смотрели на меня с благоговением.
Спотыкаясь, я подошла к дедушке, пока у меня не сдали нервы, присела рядом с ним и подождала, пока Коул повернет его. Дедушка оскалил зубы в мою сторону. Дрожа, избегая его взгляда, я провела ладонью по его груди.
За один удар сердца он исчез, а в воздух полетел пепел. Я озадаченно посмотрела на свои руки. Коул сказал, что это занимает некоторое время.
— Али, — позвала моя бабушка. — Али, ты в порядке? Поговори со мной!
Коул вернулся в свое тело.
— Али. Не трогай тут больше ничего.
— Али! — Теперь в голосе бабушки звучала паника. — Я твоя бабушка и требую, чтобы ты поговорила со мной.
Но я должна была прикоснуться к своему телу. Должна была вернуться и ответить бабушке.
— Нет, — крикнул он, когда я протянула руку.
Пальцы души соприкоснулись с пальцами естественной формы. У меня перехватило дыхание, когда две половинки меня соединились. Свечение исчезло, но я чувствовала остатки жара, маленькие вспышки молний, треск и шипение.
— Ты в порядке? — потребовал он.
— Да. — Я крикнула:
— Я в порядке, бабушка. — Но дедушка не в порядке. Свежие слезы каскадом хлынули по моим щекам. — Как я это сделала? — спросила я Коула.
— Не знаю. Я никогда не видел ничего подобного и боялся, что ты обожжешь свое тело, когда прикоснешься к нему. В следующий раз слушай меня. Я не выдержу еще одного такого испуга.
— Али? — сказала бабушка дрожащим голосом. — Мне нужно увидеть тебя своими глазами.
Я умоляюще посмотрела на Коула, молча прося разрешения рассказать ей о том, что только что произошло. Она заслуживала знать.
Он кивнул.
— Правду?
Маккензи запротестовала, но Коул сказал:
— Да.
Я открыла дверь в столовую, и бабушка вбежала внутрь, мистер Холланд следовал за ней по пятам. Оба они осмотрели комнату.
— Карл! — ахнула бабушка, бросаясь на неподвижное тело дедушки, как бы защищая его от дальнейшего вреда. — Очнись. Ты должен проснуться.
Мне пришлось подавить рыдания.
— Он не может, бабушка. Он… он умер.
— Нет. Он проснется. Он должен.
В конце концов, она все осознала и заплакала еще сильнее.
Коул помог ей встать на ноги и подвел к одному из стульев, которые поставил на место.
— Али хочет кое-что рассказать вам до приезда полиции.
Я села рядом с ней. Меня трясло и было трудно дышать, я понимала, что у меня начнется гипервентиляция, если не успокоюсь.
Я боялась, что она посчитает меня сумасшедшей, нас всех сумасшедшими, но рассказала ей о зомби. О папиных способностях, а теперь и о моих. Я рассказала ей, что люди, пытающиеся контролировать зомби, проникли в дом, и каким-то образом зомби укусил и заразил дедушку.
Зомби изменили Дедулю. Убили его тело… а мне пришлось уничтожить его душу.
С каждым моим признанием она издавала болезненный стон, и каждый из этих стонов душил меня. К концу я едва понимала себя.
— Это… это… — Она не могла заставить себя произнести слова, которые осудили бы меня, но понимала, что она думает об этом. Она должна была.
— Знаю, в это трудно поверить, — сказал мистер Холланд, помогая мне. — Но она говорит вам правду. Вот почему она часто пропадала после школы. Вот почему у нее были синяки. Вот почему она ушла той ночью.
Коул сел рядом с нами, его серьезный взгляд был устремлен на бабушку.
— Нужно позвонить в 911. Нельзя больше ждать, иначе возникнут вопросы. Скажите им, что он упал.
Я знала, почему он этого хотел. Полиция провела бы вскрытие и решила, что дедуля умер от "редкой" болезни.
Ее подбородок дрожал, слезы продолжали стекать по щекам, оставляя красные следы. Она посмотрела на меня, вглядываясь в мое избитое лицо.
— Ему было так стыдно. Сегодня утром он сказал мне, что люди, которые ворвались в дом, вытащили его на улицу. Он был так напуган, думал, что они хотят его убить. Но они вывели его за забор, держали его и рассказывали об ужасных вещах, которые собирались с ним сделать. Он сказал, что чем страшнее ему становилось, тем сильнее он чувствовал маленькие уколы жара в груди. Он думал, что у него сердечный приступ. Затем он услышал сирены. Они отпустили его, и он бросился обратно в дом.
Меня охватила всепоглощающая ярость. Итак. Люди, с которыми работал Джастин, были виноваты в этом. Они заставили моего дедушку выйти за Линию Крови, напугали его, что как афродизиак для зомби, а затем наблюдали, как его пожирают.
Может быть, Джастин и Жаклин не знали об этом. А может, и знали. В любом случае, их руководитель хотел, чтобы дедушка заразил меня… превратил в зомби. Но я не знала, хочет ли он проводить эксперименты на мне или убить меня.
— Мне жаль, Али, — прошептал Коул, и я поняла, что мы пришли к одинаковым выводам.
Моя жизнь только что приняла очередной ужасный поворот, и у меня появилось плохое предчувствие, что дальше будет только хуже. Но знаете что? У меня уже несколько раз было такое чувство… и я ни разу не ошибалась.