— Если он не бессмертен — значит, его можно убить, — процедил Сандал, не скрывая охватившего его гнева. — И я не разговаривать сюда прилетел!
— Тебе придётся разговаривать, если ты не хочешь потерять весь клан, Правитель! — жёстко пресёк Падший, ледяным тоном остужая его пыл. — И сила здесь бесполезна, нужны мозги!
— Посмотрим, — прошипел Сандал, упрямо сдвинув брови.
— Аурика, держись возле меня, — приказал Беллор и первым направился в расщелину между скал, возле которой они приземлились. За ним двинулась Аурика, после неё Сандал. Офаниэль замыкал шествие.
Миновав узкий проём между камней, преодолеть который ангелам немало помогали крылья, Падшие вошли в пещеру огромной ледяной горы. Плотный мрак поглотил их сразу же, но превосходное зрение позволяло довольно быстро продвигаться по нескончаемому туннелю.
В конце концов, после получаса пути ангелы увидели вдалеке странное свечение, которое разрасталось, становясь ярче по мере приближения.
Подойдя к загадочному источнику, Беллор замедлил шаг и остановился. Жестом приказав всем молчать, он несколько секунд настороженно прислушивался.
— Карлик здесь, — коротко сообщив об этом спутникам, он, не торопясь, проследовал дальше. Падшие вошли в огромный зал под высокий ледяной свод, где гладкие, почти отполированные стены, переливались всеми цветами радуги. Этот свет, наполнявший собой всё пространство, исходил от странного сооружения посередине, напоминающего дерево. Приглядевшись, путники поняли, что это действительно было дерево, только довольно необычное: могучий ствол, покрытый шершавой коричневой корой, упирался в землю большими кряжистыми корнями, и уходил в высоту, теряясь под самым потолком. Ветви, отходившие от ствола, раскинулись в разные стороны. Они были тонкими, гибкими и непропорционально длинными. Переплетаясь в хаотичном узоре, ветви громоздились на стенах и потолке, отростками вонзаясь в вечную мерзлоту, словно стараясь разрушить границы своей темницы. Но особенно удивительными были листья. Они зеленели буйно и красочно, как могла зеленеть растительность лишь ранней весной. И здесь, среди мрачного царства льда, этот живой цветущий гигант смотрелся поистине жутковато и противоестественно.
Дерево ярко мерцало. Но не зелёная листва наполняла его сиянием. Ветки украшали странные плоды, по форме напоминающие небольшие груши, только полупрозрачные и почти невесомые. Казалось, что плоды состоят только из одного света, заключённого в невидимую оболочку, придающего им форму и не позволявшего рассыпаться на мириады молекул.
— Что это? — спросила Аурика, заворожённо разглядывая растущее перед ними чудо. Повинуясь какому-то внутреннему зову, она шагнула на пышный ковёр травы, со всех сторон обступающей ствол, и протянула руку в надежде коснуться одного из странных плодов.
— Не трогай! — мгновенно остановил её Беллор, схватив дочь за руку и потянув назад.
— Это что… Души?! — раздался потрясённый голос Сандала, который не мог оторвать от плодов заворожённого взгляда. Не удержавшись, он, как и Аурика, шагнул ближе, но тут же отпрянул, разглядев в светящемся фрукте чей-то размытый образ.
— Не прикасайтесь к ним, — вместо ответа предупредил Беллор, аккуратно обходя дерево и направляясь дальше в узкую расщелину, видневшуюся на другой стороне. Вся компания последовала за ним, то и дело оборачиваясь на манивший к себе свет.
Наконец, Дерево Душ осталось позади и, пройдя вглубь по извилистому тёмному коридору, Падшие ступили в следующий зал. Он был поменьше, и его периметр освещали не эфирные субстанции, а вполне земные, изящные светильники. В углублении пещеры пылал камин, потрескивая сухими дровами и разбрызгивая алые искры. Дымоход его был вделан прямо в стену так, что камин исправно отдавал помещению только тепло, создавая ощущение мирного, домашнего уюта. Аурике даже показалось, что они неожиданно оказались в чьём-то доме. На каменных стенах висели картины, полки с различными безделушками и кованые подсвечники с восковыми пирамидками свеч. В естественной нише горы стояла большая кровать, аккуратно застеленная чёрным, расшитым золотым орнаментом покрывалом. Очень красивый резной стол из красного дерева, возле которого располагались несколько стульев с высокими спинками находился в центре, а напротив камина — небольшое кресло, повёрнутое к источнику тепла.
Огонь камина и зыбкий отблеск свечей чётко вырисовывали на стенах тени предметов. И только кресло отражалось на них каким-то размытым, неясным пятном, которое, как показалось Аурике, внезапно пошевелилось.
Беллор тоже рассматривал кресло, пока его спутники изучали обстановку вокруг.
Все невольно вздрогнули, когда тень от кресла внезапно разделилась и одна её половина стала преобразовываться в человеческий силуэт. Тёмный призрак выплыл на свет, и все увидели невысокого мужчину, с чёрными длинными волосами и густой, тщательно подстриженной бородкой, которая эффектно обрамляла его лицо. На мужчине был элегантный дорогой костюм, надетый поверх тонкой светлой водолазки. Высокие сапоги на небольшом каблуке, увенчанные серебряными пряжками. И хотя хозяина пещеры все давно называли Карликом, на карлика он не был похож. Хорошая, достаточно пропорциональная фигура, правильные, тонкие черты лица и горделивая осанка говорили о его принадлежности к высокому роду. Прозвище «Карлик» мужчина получил, скорее всего, за небольшой рост, который особенно выделялся сейчас рядом с такими гигантами, как Сандал и Офаниэль.
Окинув спокойным, чуть любопытным взором незваных гостей, Карлик остановил свой взгляд на Беллоре. Его светло-карие, с золотистыми искорками глаза долго и оценивающе разглядывали блондина.
— Давно не виделись, Беллор, — наконец, заговорил Карлик спокойным небрежным тоном. — Я уже стал забывать, как ты выглядишь.
— А ты даже не изменился, — с холодной вежливостью отозвался Падший, в свою очередь, разглядывая хозяина.
— Не ожидал, что ты приведёшь ко мне столько гостей, — Карлик усмехнулся. — Зачем они здесь? Разве ты больше не беспокоишься о своих тайнах? Или ты и привёл их ко мне для того, чтобы эти тайны умерли вместе с ними?
— Ты слишком самонадеян, Нигар.
— Нигар?! — Сандал вдруг словно очнулся, вспомнив имя Адского Жнеца, который едва не погубил Натаниэль. — Ты и есть тот самый Нигар?!
— Беллор, что такое? Ты не сказал друзьям, куда их ведёшь? — Карлик вдруг рассмеялся. — Честное слово, у них такой вид, словно они увидели привидение! Ну, и повеселил ты меня, брат!
— Брат?! — тут уж Сандал окончательно опешил. Он в смятении обернулся к Беллору, не веря своим ушам. — Ты… Его… Брат?!
Офаниэль, вслед за Серафимом, тоже широко раскрыл глаза, явно не ожидая подобного поворота событий. Однако, в отличие от Сандала, он ничего не сказал. Только немного побледнел. Одна Аурика осталась равнодушна к внезапному разоблачению. Она продолжала серьёзно и хмуро наблюдать за Карликом, стараясь улавливать малейшие оттенки настроения в его душе и анализировать приходящие образы.
— Давай отложим трепетные воспоминания на потом, — Беллор нахмурился, продолжив разговор с Карликом и оставив вопрос Сандала без очередного ответа. — Ты нарушил наш уговор, Нигар, и я пришёл узнать — почему?
— Скажем так: я соскучился, братец, а это был единственный способ заставить тебя меня навестить.
— И поэтому ты убил столько ангелов, включая наших детей?
— Ох, да брось ты, Беллор, — взгляд Нигара вдруг стал презрительным. — Роль щепетильного праведника тебе не к лицу. Я ещё помню, как мы славно охотились вдвоём, пока ты не выбрал себе скучную жизнь среди Падших.
— Я не охотился.
— Конечно, — Карлик скривился. — Ты просто забирал своё. Но мы оба получали от этого удовольствие, не отрицай.
— Значит, ты убивал детей ради удовольствия, тварь?! — не выдержав, вмешался Сандал, с шумом распуская крылья. — Ну, так я тебе сейчас устрою удовольствие! — и он метнулся к Карлику, с намерением тут же разорвать того на части. Однако прежде, чем смог к нему прикоснуться, Нигар исчез, просто растворившись в воздухе. Всё, что осталось вместо него — это струйка чёрного дыма, который тут же рассеялся.
Беллор, невозмутимо понаблюдавший за попыткой Тёмного Серафима, устало вздохнул и покачал головой. Потом отодвинул стул и уселся на него с таким видом, словно смертельно устал. Аурика, недолго думая, последовала его примеру. Как, впрочем, и Офаниэль.
Сандал постоял немного посреди импровизированной комнаты, при этом чувствуя себя полнейшим идиотом. Выругавшись сквозь зубы, он сложил крылья и отступил к стене, не представляя, что делать дальше.
Прошло несколько минут, в течение которых все молчали, думая каждый о своём. Но вот, послышались лёгкие шаги, и со стороны тёмного провала вновь появился Нигар. Он переоделся и теперь выглядел, как рок-певец на сцене. На нём были кожаные штаны, куртка, а на груди болталась большая серебряная цепь. В руках Карлик нёс запотевшую бутылку вина и несколько бокалов из горного хрусталя. Оглянувшись на Сандала, он невозмутимо проследовал в центр комнаты и уселся за стол, рядом с гостями.
— Прошу прощения, я слишком отвык от компании, поэтому просто забыл правила приличия, — бодро оправдывался он, откупоривая бутылку и разливая вино по бокалам. Рубиновая жидкость казалась тягучей и невесомой одновременно. Она медленно стекала в бокал, переливаясь неоновыми искорками.
— М-м, — почувствовав пряный и сладковатый аромат вина, который был подобен райскому нектару, Карлик блаженно закатил глаза. — Это моё любимое! Урожай тысяча четыреста пятидесятого года до нашей эры, — прокомментировал он, подвигая каждому гостю по бокалу. — Попробуйте, не пожалеете!
Аурика и Офаниэль одновременно взглянули на Беллора, который помрачнел, странно сузив зрачки. Бросив холодный взгляд на бокал, тот вдруг схватил его и в ярости запустил в стену. Хрусталь рассыпался брызгами осколков, а вино, едва коснувшись стены, облачком пара поднялось в воздух и исчезло.
— Ох! — карие глаза Нигара перестали лучиться добродушием и стали мёртвыми. — Ты не слишком вежлив, братишка! — выдавил он, тут же растеряв остатки напускного веселья. — Знаешь ведь, как много сил и средств вложено в это вино. Души зреют слишком медленно, а урожай ещё не скоро…
— Хватит болтать! — рявкнул Беллор, беря в руки бутылку. — Говори, зачем весь этот цирк, пока я тебя самого сюда не засунул! — и он многозначительно указал на узкое горлышко.
— Ты угрожаешь мне в ответ на гостеприимство? — Карлик презрительно фыркнул. — Где же твои манеры, Белл?
— Умерли вместе с моей дочерью! — процедил тот, поднимаясь из-за стола. — На этот раз ты перешёл границу, Нигар. Ты убил Эйренис и вдобавок изнасиловал её! Думаешь, после этого я всё ещё буду помнить о том, что ты мой брат?!
— Стоп, Беллор! Подожди! — Карлик выскочил из-за стола и попятился к стене, примирительно подняв руки. — О чём ты толкуешь? Какое изнасилование? Я не занимаюсь подобными вещами, ты же знаешь!
— Я бы тебе поверил, если бы собственными глазами не видел труп! Ты там был, Нигар! Вместе с подонками, которые насиловали мою девочку! Ты помогал им заметать следы и в других преступлениях! И я должен знать, почему ты в этом участвовал? Неужели ради паршивого пойла ты пошёл на то, чтобы истязать мою дочь?!
— И мою тоже! — глухо выдохнул Офаниэль, вслед за Беллором поднимаясь со стула и направляясь к Карлику. Сандал подошёл с противоположной стороны, отрезая Нигару последний путь к отступлению. Тем временем, Аурика незаметно шагнула к выходу из пещеры, загородив собой проём.
— Погодите, давайте разберёмся, — заговорил Карлик, немного побледнев, однако продолжая сохранять спокойствие. Он смотрел только на брата, игнорируя всех остальных. — Белл, мне ни к чему насилие — это абсурд! Ты ведь отлично знаешь, что самки сами к нам липнут. К тому же инцест — это отвратительно! — Нигар скривился от омерзения.
— Тогда кто это сделал? — неожиданно прервал его Сандал, сверля Карлика пылающим взглядом. — Я тоже хочу знать!
— Беллор, это вообще кто? — внезапно спросил Нигар, с ноткой откровенного презрения. — Ты не представил своих друзей.