* * *
— Хочу на «Райское колесо»! — радостно взвизгнула Аурика, проталкиваясь сквозь толпу посетителей Парка развлечений и таща за собой Беллора, который едва за ней поспевал.
Перепробовав вместе с дочерью все немыслимые аттракционы, ангел уже едва держался на ногах, ощущая, как его слегка подташнивает после шести кругов на «Адских горках». Демон Эрикииль плёлся за ними, опустив надушенный дорогой туалетной водой хвост прямо в дорожную пыль. Миэл шёл рядом, волоча пакеты с многочисленными подарками и стараясь не отставать.
Одна Аурика, казалось, не знала усталости. Она веселилась вовсю, давая выход своей неуёмной энергии и посмеиваясь над измождённым видом своих спутников. Несколько раз, словно жалея Беллора, который никак не хотел отпускать её на аттракционы одну, она затащила с собой Эрикииля, заставив целый час провести на каруселях, внутри «кипящих» адских котлов. Те переворачивались, шипели, выбрасывая вверх столбы искусственной серы, от дыма которой слезились глаза и першило в горле. После чего Аурика усадила демона на место возничего на аттракционе «Сумасшедшие бесы», где ему пришлось править деревянной телегой, запряжённой дюжиной похожих на обезьян с рогами и копытами бесов, которые сломя голову неслись по дорожкам парка, сшибая всё на своём пути. Когда телегу остановили, у демона был такой вид, словно он был под телегой, а не на ней. Чёрная грива стояла дыбом, огненные глаза едва приоткрывались от пыли, а широкие ноздри болезненно дёргались каждый раз, когда Эрикииль начинал чихать. Услышав о желании именинницы прокатиться на «Райском колесе», демон испуганно дёрнулся, и из его груди вырвалось тихое рычание, больше похожее на жалобное поскуливание. Беллор же натужно улыбнулся дочери, однако вместо улыбки его зеленоватое лицо исказила страдальческая гримаса. Поэтому, когда Аурика вдруг предложила отправить в качестве её сопровождающего Миэла, у «опекунов» не хватило ни сил, ни мужества, чтобы как следует возразить. Тем более что «Райское колесо», по всем признакам, не представляло никакой опасности. Оно напоминало обычное «Чёртово колесо» в любом парке Земли.
Забравшись в кабину вместе с Миэлом, Аурика выглянула из окна, и радостно помахав опекунам рукой, откинулась на спинку пластиковой скамейки и, застонав, скинула туфли. Потом долго сидела, прикрыв глаза и не шевелясь, пока кабинка медленно поднимала их над городом.
— Тебе нехорошо, Аурика? — испуганно поинтересовался Миэл, наблюдая за своей госпожой.
— Слушай, если я ещё когда-нибудь соберусь прокатиться на каруселях — дай мне по голове, ладно? — простонала та, сгибаясь пополам и морщась от слабости и тошноты.
— Но зачем ты тогда… — он не договорил. Аурика посмотрела на него так, что раб поспешил заткнуться.
— Сколько тебе лет, Миэл? — внезапно спросила она после очередного бодрого помахивания рукой из окна.
— Не знаю, — он на миг опешил. — Когда меня убили — было восемнадцать, но в Аду время течёт по-другому. Кажется, я не слишком изменился…
— Сейчас ты выглядишь на двадцать, — смерив его оценивающим взглядом, хмуро заметила Аурика. — Только худой очень. Вас хоть кормят здесь?
— Иногда что-то дают, — он неуверенно кивнул.
— А где ты живёшь?
— В подвале под оранжереей есть коммунальные камеры для Шеков.
— Ладно, теперь скажи: ты хочешь отсюда выбраться?
Лицо Миэла застыло. Он перестал дышать и лишь взглянул на Аурику с таким отчаянием, что ответ уже не понадобился.
— Я прочитала записку Армисаэля, где он обещает помощь, если ты узнаешь местоположение скрытых врат, — помолчав, вновь заговорила Аурика. — Так вот, я обещаю уговорить отца взять тебя с собой, если ты поможешь, Миэл.
— Я знаю, где находятся одни такие врата, — совсем тихо признался Миэл, побледнев от волнения. — Я долгое время был личным рабом Люцифера и несколько раз сопровождал его к этим вратам. Только вряд ли он забыл об этом, понимаешь? Скорее всего, Люцифер ожидает, что я расскажу, и вы отправитесь именно туда. Вас может ждать засада.
— Эти врата далеко?
— За городом, в каньоне между гор. Только их всё равно никому не открыть. Даже не увидеть. Люцифер однажды сказал, что обнаружить такие врата мог бы только Светлый, только откуда ему взяться в Аду? — Миэл вздохнул. — Поверь, Аурика, я бы очень хотел помочь. Я могу отвести вас на место, где видел врата, но не хочу, чтобы моя помощь завела вас в ловушку. Даже если каким-то чудом нам удастся обнаружить проход — его не открыть.
— Откуда ты знаешь?
— Об этом все знают, — Миэл опустил голову. — Касикандриэра пыталась много раз, но тоже не смогла. Она одна видела врата, но они запечатаны печатью Люцифера, и открыть их можно только с помощью магии с обратной стороны. Хозяина не обмануть, Аурика. Скорее он обманет вас.
— Тогда зачем ты так стараешься к нам присоединиться, Миэл? Если считаешь, что попытка сбежать заранее обречена?
— Если не получится — мне терять уже нечего, — он обречённо поник. — Меня вернут в Чистилище и переработают, как остальных. Но по мне лучше умереть совсем, чем продолжать жить вот так.
— И правда: терять тебе уже нечего, — задумчиво повторила Аурика, пристально наблюдая за рабом и убеждаясь, что тот искренен. — Я целый день развлекалась на этих идиотских каруселях только для того, чтобы поговорить с тобой, — она выглянула из окна и, помахав рукой Беллору, послала тому воздушный поцелуй. Потом взглянула вниз и, убедившись, что кабинка приближается к земле, вновь повернулась к рабу. — Прежде, чем мы закончим разговор, я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня, Миэл.
— Конечно, госпожа.
— Достань пару бутылок вина, того, что покрепче. Сделай это до вечера и принеси так, чтобы никто не заметил. Оставишь у меня под кроватью.
— Как пожелаете, — Миэл кивнул.
— Будь готов к приключениям, — Аурика хитро прищурилась. — И помни: я никогда не сдаюсь!.. Как и моя мать.
— А кто твоя мать?
— Касикандриэра! — рассмеялась она, выскакивая из кабинки в объятия Беллора.
Глава 29. Хитрая демоница
Офаниэль долго мерил шагами комнату, потом подошёл к окну и замер, разглядывая многочисленные огни ночного города.
Форэнтр почти ничем не отличался от обычных городов Земли, в которых Офаниэль успел побывать за свою долгую жизнь. Та же суета, та же бесконечная вереница жителей, занятая своими делами. Менялись времена, города росли, но одно оставалось неизменным: люди. Их эмоции, страхи, надежды. Наблюдая за толпой, растекающейся в разные стороны по ночным тротуарам, Офаниэль думал о том, что издалека все эти демоны, бесы и Шеки ещё долго будут казаться ему обычными людьми, пока он не привыкнет к новой реальности, пока окончательно не осознает, что обратной дороги нет. Ностальгия уже сейчас захлёстывала его с головой, и Падший понимал, что это только начало.
Принимая решение остаться в Аду, Офаниэль, казалось, ничего не терял. Единственное дорогое ему существо — его дочка — была здесь. Эйренис стала смыслом его жизни с той самой минуты, как он впервые взял её на руки. И ещё у него был друг. Один-единственный за все тысячелетия. И этот друг понимал его как никто. Помогал, защищал, поддерживал. До сих пор Офаниэль не осознавал, насколько Беллор ему дорог, пока не пришла пора расстаться. Сегодня тот вновь попытался уговорить Падшего уйти с ними, но безуспешно. Бросить Эйренис одну в лапах Люцифера Офаниэль не мог, хотя и понимал, что вечно опекать свою малышку ему не удастся. И что он сам скоро окажется в полной зависимости от воли Владыки. Конечно, Люцифер прекрасно знал, что Офаниэль не уйдёт без дочки, и уже праздновал победу. Клан Падших на Земле оставался без защиты, и, размышляя об этом, ангел чувствовал свою вину. Оставалось только надеяться, что Аурика права в своих предположениях и сможет забеременеть и родить другого Змеиного ангела. Впрочем, даже эта надежда причиняла Офаниэлю боль.
К Аурике он всегда относился как ко второй дочери. Она была почти ровесницей Эйренис, и к тому же её сестрой. Конечно, восемнадцатилетие самки означало её совершеннолетие и готовность воспроизводить потомство, но для Офаниэля, почему-то, этот факт мало что менял. Для него Аурика всё ещё оставалась маленькой девочкой, такой же, как Эйренис, а себя Падший в этой ситуации чувствовал почти насильником. Кроме того, сама мысль о том, что в случае зачатия, он никогда не увидит своего родного ребёнка, о котором столько мечтал — сводила с ума.
Несколько раз Офаниэль порывался отказаться от решения остаться в Аду, но тут же вспоминал об Эйренис и не мог решиться бросить дочку одну. Мысли об этом терзали, мучили и разрывали душу. Сегодня на торжестве по случаю совершеннолетия Аурики та шепнула Падшим, что Миэл готов проводить их на место, где видел врата. Значит, побег будет назначен на ближайшие дни, и колебаться больше нельзя. Как только Беллор решится, у Офаниэля будет всего несколько секунд, чтобы последовать за ним.
Беллор даже предложил увести Эйренис силой, несмотря на её зависимость от Люцифера, но Змей не согласился. Зависимость уже не снять даже клеймом Аспида, а держать в Клане ангела, подчинённого Люциферу, Высшие не позволят. Рано или поздно Эйренис всё равно убьют, чтобы отправить её назад к хозяину.
Тревожные мысли, полные отчаяния и противоречий, роились в голове подобно растревоженному улью пчёл, не давая расслабиться ни на минуту. Мысли двигались по кругу, вновь и вновь заставляя Падшего до боли вглядываться в ночные огни города, словно те могли чем-то развеять его сомнения.
Лёгкий стук в дверь заставил Офаниэля вздрогнуть и, наконец, отвлечься от тяжёлых размышлений. Однако прежде, чем он успел подойти к двери, та распахнулась сама, и в комнату ввалилась Аурика. В коротком топе, шортах и лёгких босоножках — сейчас она ещё больше оправдывала представление Падшего о неразумных подростках, которые, в сущности, оставались по-прежнему детьми. Кроме всего прочего Аурика держала в руке початую бутылку вина и была заметно навеселе. Её слегка пошатывало, а в фиалковых глазах ясно просматривался характерный туман вместе с вызывающим бравурным огоньком.
— Привет! — радостно бросила Аурика, отыскав взглядом ангела. — Знаешь, я тебя ждала-ждала… А потом подумала: чего ждать-то?! Пойду лучше сама! Посмотрю, как ты устроился… — она тихонько икнула, пытаясь пристроить бутылку на прикроватную тумбочку. Несколько раз промахнувшись, девушка с досадой поджала губы и, выдавив виноватую улыбку, махнула рукой. Потом направилась к Падшему. Споткнувшись о ковёр, она едва не загремела на пол, но была поймана Офаниэлем, который мгновенно подскочил и сжал её в объятиях.
— Что ты… творишь?! — отобрав у неё бутылку, Падший поставил её на стол. — Какого чёрта ты напилась, Аурика?!
— Нап-пилась, ик? — фиалковые глаза распахнулись от удивления. — О чём ты, Офаниэльчик? Я выпила совсем немного! — она резко кивнула на бутылку, отчего почти потеряла равновесие, повиснув в руках ангела. — И потом, Армисаэль говорил, что мне нельзя есть, а не пить! — торжествующе улыбнулась она. — Ты разве не помнишь?
— Ты на ногах не держишься!
— Неправда! Мои ноги в порядке! — Аурика извернулась, вытянула одну ногу в сторону и придирчиво её оглядела. После чего попыталась рассмотреть и другую.
— Думаю, тебе лучше вернуться в свою комнату, — понаблюдав за ней, хмуро произнёс Падший, волоча её к дверям.
— Подожди! — Аурика неожиданно решительно высвободилась из его рук и замерла перед ним, глядя в глаза. — Разве я для того сюда пришла, чтобы ты меня воспитывал? — вспыхнула она, окинув ангела негодующим взглядом. — Или забыл, что я уже совершеннолетняя?!
— Нет, не забыл, — Офаниэль отчего-то побледнел.
— Тогда в чём проблемы, Офаниэльчик? — её губы растянулись в озорной усмешке. — Разве немного вина может тебе помешать?