Он лежал и думал об удивительном дне, который подошел к концу. Подошел к концу, но не кончился. Этот день навсегда останется с Олежкой.
Интересно, узнает ли его мама? Или растерянно спросит: «Что еще за военный в доме?»
И тогда Олежка ответит: «Сын отделения и... твой сын. Только не называй меня Олей, я же мальчик. А папка у нас хороший и живет на зимовке летом, потому что у него долг. Не луковки-морковки, а долг перед товарищем».
Когда семеро солдатиков вошли в дом, Олежка уже спал. На стуле лежала аккуратно сложенная военная одежда, а рядом на полу стояли сапоги — пятки вместе, носки врозь.
Солдаты попрощались с сыном отделения, на носочках вышли из дома. И зашагали в свою часть, доложить командиру, что особое задание выполнено. А свою военную песню они пели тихо, как полагается петь колыбельную.
И когда они ушли из дома, военная одежда мальчика превратилась в самую обыкновенную, а вместо сапог с подковками под стулом появились сильно потертые кеды.
Это превращение произошло, как в сказке. А в остальном в моем рассказе ничего сказочного нет.