Город Скоил расположен на трёх холмах, находящихся на высоком берегу широкой реки Свиан, выполняющей роль своеобразной торговой артерии. С этих холмов почти всегда можно увидеть какой-нибудь корабль, или перевозящий товары, или занимающийся ловлей крупной рыбы, а на мелочь никто не обращает внимания и ячейки сетей специально делают большими.
Если впервые попавшие в этот город люди, поднимаются на самый высокий их трёх холмов и в ясную погоду смотрят на север, то им видятся далёкие горы. На самом деле, это известная всем иллюзия. До подножий реальных гор очень далеко, примерно двадцать дней пути. В прежние времена река Свиан служила естественной границей для двух больших народов, но одно из них давно сгинуло, дав возможность агрессивному соседу расширить территорию своего проживания.
Почти все жители Скоила так или иначе причастны к торговле и смотрят свысока на поселян, вынужденных копаться в земле. Среди многих скоилцев даже модна идея, что это не их кормят овощами и фруктами, а они сами дозволяют земледельцам жить по-человечески, платя за дары земли.
Лет двадцать назад местное правление издало закон, позволяющий покупать городскую недвижимость только тем, кто является уроженцем Скоила не менее чем в третьем поколении. Это своеобразная защита от бедных переселенцев не только из Приграничья, но и чужаков вообще, поскольку в отдалённых гератиях процветают странные обычаи, почти нетерпимые здесь.
Этот город входит в зону ответственности Шаумара Фенецара, и ему приходится бывать здесь если не часто, то подолгу. Чтобы не усложнять себе жизнь, орат уже давно купил себе подворье на вершине одного из холмов, — непозволительная роскошь для подавляющего количества горожан, вынужденных ютиться на неудобных склонах или вообще в самом низу, куда стекают потоки городской канализации, и где испарения, просачивающиеся из труб, периодически собираются в дурно пахнущий туман. С вершин этих холмов вниз идут акведуки с чистой водой, которую подают из недр некие устройства, установленные владыкой в знак своей особой милости. За доступ к воде и канализации приходится платить налог, но мало кто жалуется, видя в этих благах только положительные стороны.
Как и во всех самоуправляемых городах, за въезд в него взимается пошлина: один медяк с пешего, три с конного и десять с повозки, причём вне зависимости от того, откуда родом человек. Так что горожане без особой нужды стараются из ворот не выходить, и им плевать, что подумают о такой скупости поселяне. В особые праздничные дни перед воротами выстраивается очередь, и приходится довольно долго ждать своей возможности вступить на городские улицы.
Владельцы всех причаливаемых кораблей, если они не принадлежат членам городским гильдиям, платят ежедневный сбор, зависящий от многих параметров, в том числе и от величины трюма и количества команды. Всё должно быть на благо города, и если у тебя нет денег, чтобы заплатить за своё присутствие внутри его стен, то нужен ли ты Скоилу вообще? Нищих здесь не любят! Бездомных попрошаек, вызывающих хоть минимальное подозрение в неблаговидных и беззаконных делах, быстро заковывают в кандалы и отправляют на очистку канализации. За чистотой же улиц и прибрежной полосы здесь следят специальные гильдии, возможность войти в которые надо ещё заслужить.
Обо всём этом я узнал по пути в Скоил. Рыцарям нравилось пребывать в городе, а не разъезжать по гератии, если только речь не шла о поездке в замок владыки. Из-за всех этих постоянных перемещений многие из них не видели смысла обзаводиться семьёй. Да и каков в этом смысл? Женщин, желающих обласкать рыцаря-оритина, состоящего на службе у ората, можно найти где угодно, а зачастую даже искать особо не надо. Жениться, чтобы видеть супругу лишь два или три месяца в году? Зачем?! Вот после двадцати лет службы, накопив монет и обзаведясь нужными связями, можно заняться и своей личной жизнью. Любой орат с радостью предложит дочь или сестру такому успешному человеку. В сорок пять лет жизнь только начинается!
Этот город мне сравнить было не с чем, и поэтому увиденное почти понравилось, кроме одного момента — здесь слишком всё близко: дома и люди, ходившие по улицам. Наш отряд направлялся к подворью, и казалось, что проще и быстрее дойти пешком. В очередной раз орат ехал в середине ради безопасности горожан. Впрочем, когда те понимали, кого видят, то сами старались отойти подальше. Подъём на холм тоже не порадовал, но тут уж ничего не поделать, и приходилось терпеть. Чем выше, тем нагляднее понимались различия городских районов. Внизу дома стояли кучно, а многие улицы были тесными и грязными. Находящиеся выше имели более основательный вид, а те, что почти у вершины, похожи на небольшие усадьбы со своими внутренними дворами.
Примерно таким предстало и подворье Фенецара, с той лишь разницей, что всё тут каменное и просторное. За высоким забором находится сравнительно большой двор, несколько хозяйственных построек и дом. Точнее, это два дома: один для хозяина, второй — для рыцарей, а слуги проживают в пристройках. Главные здания соединяются проходом со второго этажа одного здания ко второму этажу соседнего. Дом ората трёхэтажный, где последний этаж является нежилым и почти не имеет стен, хотя крыша присутствует. Здесь в тёплое время года все обычно и собирались, как для еды, так и для других дел.
Мне выделили комнату, которая оказалась самой большой из тех, где я ночевал. Вместо одной узкой ванны на первом этаже имеются три одинаковых небольших бассейна размером пять на пять шагов, в которые горячая вода подаётся из скрытых труб. На подворье постоянно проживает человек десять, которые присматривают за порядком и отваживают тех, кто вдруг захотят без спроса узнать, как выглядит жилище ората внутри.
Почти все рыцари сразу отправились в бассейны и плескались там пару часов. За это время повар достал нужное количество продуктов и с помощью кухонных рабочих приготовил неплохой обед. Конечно, с количеством кулинарных изысков, что мы видели у Станира, не сравнить, но тоже неплохо.
— Чем вы тут будете заниматься? — я решил задать вопрос старшему рыцарю.
— Почему «вы»? — удивился он. — Мы! Мы будем заниматься разными вещами. Во-первых, завтра надо будет зайти в городское правление и сказать, чтобы готовили тех, кому следует ставить метки, как детям, так и взрослым.
— Как долго господин орат будет этим заниматься?
— Хмм... Этим будем заниматься и мы, — Эндерут улыбнулся своей обычной манерой. — В том числе и ты.
— Я?!.. — моё изумление было безграничным.
— Конечно. Думаю, что для того тебя и взял господин орат, чтобы посмотреть, как ты будешь справляться. Население гератий растёт и пятнадцать рыцарей — это уже маловато.
Ого!.. Теперь всё стало на свои места. Вот только... я же не орат!
— А как работает та штука, которой делается метка?
— Об этом я не знаю, да и зачем? — удивился рыцарь. — С ней просто управляться, хотя выглядит и очень необычно поначалу. Когда мне показали впервые, то я не мог понять в течение целого дня, что делать, да и потом не сразу стало получаться. Я перепортил так много заготовок для меток, что страшно вспомнить, — теперь Эндерут улыбался естественно.
— И как много можно испортить?
— Если речь идёт о простых людях, то иногда ошибки допускаются и их можно не исправлять, если они очевидны. Главное в этом деле — наличие самой метки. Всё остальное можно подправить и после.
Уф! Сразу стало легче. Вот только я так и не получил ответ на вопрос, получится ли у меня.
Утром несколько рыцарей отправились в городское правление, а ко мне подошёл сам Шаумар Фенецар.
— Вот, — сказал он, показывая уже виденный однажды предмет. — Настало время учиться. Я очень надеюсь, что ты не допустишь много ошибок.
И орат начал рассказывать и показывать. Для меня, обладающего системой, всё показалось простым. Предмет похож на угломеры, используемые различными мастеровыми. В него вставляется обойма с микрочипами, которые при помощи иглы попадают под кожу. Там же, где находится игла, имеется лазер, выжигающий на коже один из нескольких видов татуировок.
Информация, записываемая в чип для простых людей, набирается на небольшом экране: имя, прозвище, год рождения, сословие и место нанесения метки. Что-то можно выбирать из имеющегося списка, а что-то приходится набирать, тыкая пальцем в клавиатуру. В чипы для торговцев, воинов, и знатных людей следует вносить добавочную информацию, поскольку подразумевается, что они могут, да и наверняка будут пересекать границы множества гератий.
Инна рассказала, что в некоторых цивилизациях вместо меток с чипами используют бумажные или пластиковые документы, но рано или поздно от них откажутся, поскольку чип всегда с тобой, если руку не отсекут, конечно. Информация с чипов считывается удалённо, так что такой метод контроля над населением очень популярен во множестве миров. Считывающие устройства можно устанавливать где угодно в общественных местах, и через некоторое время станет доступна информация, кто и с кем был, что покупал, и так далее. Правда, в этом мире, подобное пока не замечено, но без сканирующего модуля моей системе это наверняка не узнать.
К удовольствию ората при обучении и последующем нанесении меток я испортил всего два чипа. Впервые в выражении его лица я разглядел некое подобие удивления.
— Вот твой инструмент, — сказал Фенецар. — Кроме тебя никто больше с ним работать не может. Это делается для того, чтобы никто не мог им воспользоваться для искажения информации.
— Значит, и обычные люди могут делать метки, если их научить?
— Могут. Вот поэтому и нужен контроль. Эти инструменты распознают владельца просто по касанию, но имеются и другие, хотя на этой планете распространены в основном такие. Контейнеры с чипами будешь получать перед работой, а потом сдавать обратно. Ну, а дальше, посмотрим.
— А как исправляется информация в чипе? — задал я вопрос, который меня интересовал уже некоторое время. — К примеру, человек был рабом, но его освободили?
— Кто и зачем будет освобождать раба? — удивился орат. — Информация не исправляется, а просто прежний чип деактивируется и вживляется чип с новыми данными. Когда надо, все чипы можно просмотреть и понять, как жил человек.
— Не проще вживлять чип, в котором можно информацию исправлять неоднократно или дописывать? — предположил я, вспоминая что-то из услышанных аудиокниг.
— Как это ты до такого додумался? — удивился Фенецар. — Да, проще, и когда-то так и делали. Но отказались, потому что люди обычно своё сословие не меняют, а перезаписываемые чипы в несколько раз дороже.
Следующий день тоже был выходным, и перед тем, как осматривать город, я прицепил к своей одежде знак принадлежности к отряду ората. Хоть на улицах и должно быть спокойно, но не исключена ситуация, когда чья-то буйная голова захочет показать свою удаль никому не известному парню. Знак этот был довольно простым: круг с проходящими через него двумя стрелами. Надев широкополую шляпу, — с верхних этажей может на голову упасть любая гадость, — я отправился прорисовывать Карту.
Как и ожидалось, утром на вершине холма было тихо, и лишь звуки от подкованных сапог стражников отзывались эхом между домами. Чем ниже я спускался, тем больше людей мне начало попадаться. В основном это женщины плотной комплекции — разносчицы молока и хлеба, державшие в руках особые ящички с ручкой для удобной переноски продуктов. Здесь уже не было заборов и внутренних дворов, и фасады жилых домов находились почти у самой дороги. Этот район не был таким респектабельным, но тоже желанным, поскольку, пройдя четверть часа по петляющим улочкам, я оказался почти у подошвы холма.
Вот теперь я снова ощутил, что значит город: скученность, толчея и грязь. Здесь почти каждый куда-то спешил, и от таковых запросто можно получить случайный тычок, а, возможно, и преднамеренный. Но рыцари советовали больше опасаться не их, а тех, кто тихо подходит со спины, то есть воров или грабителей. Впрочем, вначале могли запросто толкнуть, а потом к упавшему подбегают как бы заботливые граждане и, помогая подняться, снимают всё ценное. Советовали ещё беречься детей, бегающих по улицам большими группами и внезапно обступающих прохожих с различными просьбами. Так что в свой первый выход в город я денег почти с собой не взял.
В целом же Скоил — город спокойный, если не ходить по портовым районам, где всякое может случиться. Торговых лавок в нём предостаточно, и я даже растерялся, не зная, куда именно идти в первую очередь. Поскольку всё самое интересное обычно происходит в центрально части большинства населённых пунктов, то и я отправился в сторону здания городского правления.
Даже если бы я не знал, что вижу перед собой горожан, то всё равно бы сообразил, что эти люди не являются земледельцами. На многих жителях красуется приличная одежда вроде той, что я считал своей повседневной в усадьбе Ануракта, и которую надел сегодня. Благодаря этому меня запросто можно было принять за местного, и лишь немногие, кто по какой-то причине задерживали на мне более пристальный взгляд, замечали некоторое несоответствие. Например, здесь многие носят туфли, а не высокие сапоги, а сама одежда более цветастая.
Если по внешнему виду мужчин не всегда понятен их статус, то по взгляду на женщин почти сразу можно сказать о величине её дохода или о доходе мужа. Тут критерием служат три вещи: причёска, количество драгоценностей и длина платья. Чем вычурнее работа парикмахера, чем больше золота и драгоценных камней на шее и руках, чем длиннее платье, — тем выше статус. Обычно все смотрят на длину подола, поскольку в данном случае всё понятно даже для земледельцев, приехавших в город продавать свой урожай. С длинным шлейфом по городским улицам долго не походишь и, следовательно, женщина приехала в экипаже. Даже жёны торговцев средней руки не всегда могут разъезжать в наёмной повозке, не говоря уже о том, чтобы иметь личную. У самых же бедных подол ненамного ниже колен, поскольку отмывать грязные ноги проще, чем стирать саму одежду.
Но меня сейчас больше интересовали не люди, хотя и на них занимательно смотреть, а лавки, причём все без разбору. Я приблизительно понимал различия в тканях и прочем, но в городе ассортимент был значительно шире, а цены — выше. То, что считалось почти недосягаемой роскошью в Вертвике, где я познакомился с наёмниками, в Скоиле было обыденным.
Понимая, что тратиться на одежду или оружие глупо, поскольку с моей полусотней серебряных монет тут ничего уникального не купить, я вспомнил о книгах и отправился в ближайшую лавку со странным названием «Книжный червь». Может, там найдётся карты гератии и других земель? Над дверью висело обычное изображение книги, и никаких червей я не увидел. Может, это прозвище хозяина? Нет, не похоже, поскольку мужчина, находившийся в лавке, не был тощим.
— Доброе утро, молодой человек! — радостно приветствовал он меня. — Если первый покупатель оказывается мужчиной, то это хорошая примета.
— Доброе утро, уважаемый! Значит, сюда и женщины приходят?
— К сожалению, очень мало. Из десяти мужчин читать умеют от силы лишь четверо, а грамотных женщин и того меньше.
— Тогда почти каждое утро в это лавке бывает хорошая примета, — сообразил я, но торговец почему-то не проникся моей логикой.
Я посмотрел на высокие книжные шкафы, стоящие за спиной продавца, на которых было полно тяжелых книг больших размеров.
— Меня интересуют карты, — сразу решил изложить я свои предпочтения.
— Карты? Не часто молодые люди спрашивают у меня карты, — удивился мужчина и посмотрел на свои шкафы. — У меня есть карты нашей гератии и Центральной.
— И сколько они стоят?
— Хмм... Деся... — продавец посмотрел так, будто хотел узнать мой вес, и тут его взгляд зацепился за знак отряда ората. — О-о-о! — явное удивление отразилось на бледном лице. — Это же знак рыцарей господина ората Фенецара! Только ты слишком молод, чтобы быть рыцарем!
— Я не рыцарь, но я прибыл сюда с господином оратом.
— О-о-о! Теперь понятно, зачем понадобились карты. У меня имеются очень хорошие карты. Вот на этой отражена наша гератия, и стоит она пятнадцать монет серебром, а вот замечательно выполненная карта Центральной гератии — семнадцать монет.
— Центральной гератии?
— Ты не слышал это название? Хмм... Там происходят регулярные совещания владык оров.
— А!.. Ну да... Точно!.. — кивнул я. — Мы же туда и поедем вскоре.
— Вот как?!
— Так ты покажешь мне эти карты? — напомнил я, совершенно не собираясь их покупать да ещё за такую цену, поскольку система отчётливо указывала, что торговец хочет меня надуть.
— Да, я покажу, конечно же. Для меня великая честь, что человек, настолько близкий к господину орату пришёл в мою скромную лавку.
И мужчина, который мне не представился, разложил на столе карту нашей гератии.
«Двадцать четвёртая гератия», — такую надпись имел этот лист. Хмм... Инна уже показывала мне примеры карт различных цивилизаций, и было ясно, что находящаяся передо мной напоминает, скорее, рисунок или схему. Сомневаюсь, что создатель этого... этой карты имеет представление о термине ‘масштаб’, но спасибо хотя бы за примерное указание рек, холмов, лесов и болот. С населёнными пунктами дело обстояло хуже. К примеру, не было хутора Дорна. Я ещё раз внимательно осмотрел эту карту, убедился, что система её скопировала, и взглянул на торговца:
— К сожалению, качество меня не устраивает.
— Отчего же?! — чуть ли не обиделся мужчина.
— Здесь не обозначены некоторые населённые пункты, в которых побывал я. Значит, можно предположить, что тут нет и тех, где я не был. Могу я взглянуть на карту Центральной гератии?
Продавец с видимой неохотой развернул другую карту. Нарисована она была хорошо. В том смысле, что содержала различные украшательства в виде детализированных изображений главных городских зданий. В реках плескалась разнообразная рыба, там, где были леса, видны изображения животных, да и многочисленные люди ходили по дорогам...
— Это, скорее, картина, а не карта. По ней можно составить впечатление о животных, которых видел где-то автор... Возможно, что вот этот нарисованный человечек является его другом...
— Я так и думал, что тебе не понравится!.. — воскликнул продавец, быстро сворачивая лист бумаги.
— Что поделать... Этому картографу больше нравится рисовать, чем чертить. Но я не хочу покупать картину.
— Очень привередливый молодой человек! — сказал продавец, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Я никого не хотел обидеть. Кстати, что ты можешь сказать о Диере Домине из Воргола?
— Диер Домин?! — удивился мужчина. — Это известный книгоиздатель. Что хочешь о нём узнать?
— Мне порекомендовал его один продавец книг, для опубликования рукописи моей будущей книги.
— Будущей книги? — в глазах торговца блеснул огонёк. — Молодой человек пишет книгу?
— Я знаю много древних легенд и сказаний. Вот книгопродавец, с которым я случайно встретился по дороге, услышав их, порекомендовал издать хоть что-то.
— Древние легенды и сказания?
— Да, я услышал их в Приграничье.
— О! Это интересно! — оживился собеседник. — Только зачем ехать для этого в Воргол? В нашем городе тоже проживает один издатель. Он не настолько известен, как Домин, но это всего лишь вопрос времени. Все когда-то были неизвестными.
Я внутренне ухмыльнулся.
— Можно с ним встретиться?
— Да. Я могу организовать эту встречу.
— К сожалению, я не знаю, в какие дни буду свободен, так что, если можно, напиши мне адрес. В свободный день я бы зашёл к этому издателю
— Он очень занятой человек! — торговец явно хотел стать посредником при нашей встрече.
— Жаль, — вздохнул я, разведя руками. — Ну, ничего. Через месяц я поеду в Воргол. Надеюсь, Диер Домин будет менее занятым и найдёт время поговорить с будущим автором.
Я взял со стола свою шляпу и начал надевать её, всем видом показывая, что собираюсь уходить. На лице торговца стала отчётливо видна паника. Ну да, клиент уходит, а кто-то другой с готовностью даст адрес единственного книгоиздателя в Скоиле!