Утром все члены наших отрядов неожиданно были собраны оратом Фенецаром, и он, ко всеобщему удивлению, начал рассказывать о том, как здесь можно себя вести, а чего следует избегать. Я задавался вопросом, почему он, а не один из старших рыцарей, но пришёл к мнению, что в таком случае другие, кто, так или иначе им не подчиняются, не будут считать себя обязанными прислушиваться. Авторитет и власть Фенецара распространяются же на всех.
Ничего такого необычного, чего нельзя было бы предположить, орат не сказал. Единственное, что меня удивило, — запрет на посещение подворий других оров. Встречаться с кем-то из знакомых можно, но на нейтральной территории. Оказалось, что такое положение придумано затем, чтобы никто из посторонних не шлялся по подворьям, и не привёл случайно с собой совершенно посторонних людей, от которых можно ожидать чего угодно.
Затем Фенецар сказал, что примерно дня три или пять все будут дожидаться тех владык, которые ещё не прибыли. Затем будет однодневная подготовка, за которой последует само совещание. Предполагается, что оно продлится дня три или четыре, но по опыту прошлых встреч ясно, что всё может растянуться и до десяти дней. Почему это так происходило, — никто не рассказывал. Видимо, владыки очень ревниво относятся ко всему, что может бросить на них тень. Ведь если планируется вопрос обсуждать четыре дня, а уходит в два раза больше, то не надо быть гением, дабы понять о сложности принятия компромиссного решения. Скорее всего, у кого-то взыграло чувство противоречия, или выдвигаемые условия не казались всем приемлемыми.
Что касается рыцарей, которые уже прибыли, то в ближайший день или два дня будут подготавливаться ристалища и потом, если позволит погода, случится торжественное открытие череды турниров. Впрочем, ничего особенного не произойдёт, скорее всего. Просто в означенный час затрубят и зачитают воззвание к рыцарям, что каждый желающий может показать свою выучку и доблесть в деле обретения воинской славы.
В первые дни будут открыты шесть площадок для турниров: три для всадников и три для пеших. В день начала совещания откроются и другие площадки, в том числе и те, где будут сражаться ораты. На некоторых открытых площадках будут производиться и коллективные сражения — отряд против отряда, но это уже ближе к окончанию мероприятия. Для прибывших оруженосцев и стражников, тоже выделят ристалища. Так что всем найдётся возможность проявить себя в том, в чём каждый считает себя наиболее способным.
Отдельно было упомянуто, что пьяные драки будут сурово пресекаться местной стражей, и зачинщики могут быть оштрафованы. Неоднократно выявленных дебоширов публично изгонят с постоянным запретом на последующие посещения.
— Пугают, — шепнул мне на ухо Оданер. — За последние двадцать лет изгнали лишь четверых. Просто никому не хочется показать, что здесь, на серьёзном мероприятии, многие присутствующие занимаются банальной попойкой и мордобитием. Вот и наказывают лишь тех, кто совсем глух к многократным увещеваниям, но таковых буянов сами ораты быстрее отошлют, чтобы на них не пала и тень подозрения в потакательстве.
Я покосился на рыцаря. Он был чисто выбрит, что с ним редко случалось в последнее время. Видимо, сегодня Мокина намерен навестить своих новых подружек.
Затем Фенецар отдельно заострил внимание на том, что совещание владык обязательно привлекает внимание чужеземных правителей, и они присылают сюда своих соглядатаев. Так что если кто очень настойчиво начинает выспрашивать какие-то подробности из жизни оров или оратов, то следует обратить на это особое внимание. За поимку шпионов всегда назначается хорошее вознаграждение, и некоторые на этом сумели даже сколотить состояние.
Поскольку Укхур и Гиалод были заняты своими обязанностями, — да и, честно говоря, за всё время путешествия у меня с ними приятельские отношения так и не сложились, — я, узнав у Эндерута, что моё присутствие или отсутствие никого не сейчас интересует, просто направился, куда глаза глядят. Смысла сидеть в четырёх стенах и ждать, когда кто-нибудь придумает мне дело, казалось не только неправильным, но и глупым.
В эту зиму году погода, как говорят, была прохладной, но температура ещё не опускалась настолько, чтобы замерзала вода. Я долго размышлял, почему для совещаний выбрано такое неудачное время года, пока мне доходчиво не объяснили, что именно зимой неотложных дел, как правило, очень мало. К тому же по подзамёрзшим дорогам намного удобнее передвигаться, в отличие от раскисших осенних или весенних. Летом же бывает очень жарко, чтобы можно долгое время находиться в латах. Да и рыцарь скорее свалится от теплового удара, чем от удара копья противника на ристалище.
Зябко подёргивая плечами, я неторопливо брёл между такими же людьми, которые, казалось, никуда не спешили. Удивительно, но все имели вид чрезмерно расслабленный и спокойный. Даже не верилось, что через несколько дней большинство из них будет или пьяны, или ранены если не на турнирных площадках, то во время частых попоек. Для кого-то эти дни будут последними в жизни, поскольку обычно не менее пары десятков человек оказываются так или иначе серьёзно ранеными, а то и убитыми, несмотря на все принятые меры предосторожности.
Я размышлял о том, что предпринять для создания своего образа серьёзного противника для турнирных схваток, но ничего особенного в голову не приходило. Да и мой статус оруженосца совершенно не интересен всем этим рыцарям. А другие оруженосцы — почти такие же простые парни, как и я, за исключением, может быть, оруженосцев владык. Они на драку будут напрашиваться и просто так, лишь бы показать свою удаль. Что это означает? То, что надеяться на трофеи или на выкуп за них — пустая трата времени. Ничего интересного и дорогого у этих парней нет.
Значит... Значит надо по полной использовать систему для оценки качества вооружения и доспехов. Так я обрету некоторую известность среди рыцарей. Вот только не навязываться же к каждому с предложением: «Могу рассказать всё об этом мече!» И как быть?
Там, где наблюдается скопление рыцарей и их лошадей, всегда можно найти кузнеца, который будет подковывать животных, или подправлять оружие, или доспехи. Останется лишь с умным видом прислушиваться к разговорам и, если получится, встрять в беседу. Главное, чтобы это не было навязчивым, а то и тумаков могут надавать, не посмотрев ни на что.
— Что?! Думал сбежать от меня, Айвор? — донёсся деланно недовольный вопрос Мокины.
— Нет, — я развернулся, недоумевая, как рыцарь нашёл меня.
— Тогда в бордель? — заулыбался он.
Я отрицательно покачал головой.
— Нет, я хотел пройтись, посмотреть получше, что здесь и как.
— Зачем? Через несколько дней тебе всё это наскучит, и будешь ещё нос воротить от окружающей обстановки. Оставь пару неразгаданных секретов на будущее, — ухмыльнулся рыцарь. — Ладно, раз не хочешь по девкам, то хотя бы пройдись со мной немного.
Пришлось согласиться, хотя очень хотелось остаться одному.
— Эх, было бы сейчас лето!.. — начал мечтать Оданер, но тут его внимание привлекли трое мужчин, что-то бурно обсуждавших.
— ...Будет полным безумием участвовать в конном турнире на этой кляче! — с кислой миной произнёс конец длинной тирады один из незнакомцев.
— Полная нелепость, господин Питроуд Боратен! Этот боевой конь ещё многих переживёт и затопчет больше врагов, чем иные изрубят мечом. Посмотри, господин Силобан Торнеро, в его глаза. В них же огонь пылает!
— Ну... Я не знаю, — растерянно протянул молодой мужчина, пытающийся что-то разглядеть в зрачках животного.
— Зато я знаю... В них могильный холод, — рассмеялся Боратен. — Если ты, господин Силобан, приобретёшь его у господина Адмуна, это будет самая неудачная сделка в твоей жизни.
— Не слушай никого! — не унимался продавец. — Я купил коня у смелого рыцаря, остро нуждающегося в деньгах. Он плакал, когда прощался со своим верным другом.
— Что это за смелый рыцарь, который решил продать своего друга? — Боратен явно потешался над торговцем. — Я бы с ним в таверне за один стол не сел. Вот! — обратился он опять к молодому мужчине. — Давай спросим у этого рыцаря мнение об якобы чьём-то друге.
И все трое повернулись к Оданеру. Тот, видя такое внимание, приосанился.
— Благородный рыцарь, — продолжил Боратен, — не откажешь ли ты в малости и не выскажешь ли своё мнение... Купил бы ты себе такого коня?
— Хмм... — Оданер кивнул и подошёл ближе к животному. — Я большой знаток лошадей, так что вы, благородные рыцари, обратились по адресу. Первое, что я вам скажу... Мне не нравятся копыта. Они все в трещинах. Такое впечатление, что его подковывал неумеха, причём неоднократно.
— Мне этого хватит, — вдруг сказал Силобан. — Я и так сомневался, а теперь уже убеждён, что это была плохая идея...
— Почему ты слушаешь постороннего, а не меня?! Мы знакомы многие годы, а этого мужчину видишь первый раз в жизни! — возмутился Адмун.
— Эй! Будь внимательным к своим словам, перед тобой рыцарь, а не селянин! — с грозным выражением лица процедил Мокина Оданер. — Это животное даже земледелец не купит, если только он не последний дурак. Я уверен, что любой торговец лошадьми скажет то же самое, — этому бедному животному место на скотобойне. Оно уже прожило свои лучшие годы и пусть отправится на перерождение.
Адмун оглядел всех недовольным взглядом, схватил коня под уздцы и зашагал прочь.
— Сколько он хотел за коня? Если это не секрет, конечно... — поинтересовался Оданер у молодого мужчины.
— Сто пятьдесят.
— Он и половины не стоит.
— Я говорил то же самое, — Боратен чуть ли не сиял, улыбаясь. — Просто конь моего друга захромал после дальней дороги и вряд ли окрепнет до начала турнира. Вот он и подыскивает второго
— Да, — Торнеро имел удручённый вид. — К сожалению, цены здесь намного выше, чем те, к которым я привык. И да, благодарю за помощь. Я — Силобан Торнеро, рыцарь владетеля Пиронаса из Восемнадцатой гератии.
— Мокина Оданер, рыцарь отряда ората Фенецара из Двадцать четвёртой гератии.
— Питроуд Боратен, рыцарь владетеля Пиронаса из Восемнадцатой гератии.
— А это Айвор Камадос, член нашего отряда, — не забыл представить Мокина и меня, но рыцари лишь рассеяно кивнули, занятые своими мыслями. — Если позволите, то я могу посоветовать одного торговца, который, может и продаёт недёшево, но предлагать негодного коня под видом боевого не станет.
— Я буду очень признательным, — сказал Торнеро, но было видно, что он почти потерял надежду. — Мы со вчерашнего вечера занимаемся поисками, но цены просто заоблачные...
— Вот здесь торгует человек, о котором я говорил, — Оданер протянул руку к загону. — Многие стараются купить лошадей у городских торговцев, но те, как правило, просто перекупщики.
Вчетвером мы подошли к загону и стали рассматривать лошадей, мирно расхаживающих внутри. Вскоре к нам подошёл местный работник.
— Хозяин на месте? — спросил его Оданер, и, получив положительный ответ, приказал позвать его...
— А я думаю, кто это такой важный, что через работника вызывает меня?! А это господин Мокина Оданер! — воскликнул подходящий мужчина лет пятидесяти. — Неужели решился купить у меня коня?
— Привет, Стед! — отозвался рыцарь. — Вот этому господину нужен конь для турнира.
— Для турнира? — чуть удивился торговец. — Значит, нужен сильный и высокий, чтобы быстро брал разгон и не дергался при стычке? Да, имеются и такие, — кивнул Стед. — Немного, но есть. Я их специально держу для подобных случаев. Товар специфичный, конечно.
— Я хотел бы взглянуть, — Торнеро явно не терпелось побыстрее перейти к делу.
— Вон там можно зайти, а я дам указание, чтобы подвели парочку, — и торговец пошёл обратно.
Действительно, вскоре два работника подвели коней. Хмм... Они были такими, как и сказал Стед, — высокими и, казалось, спокойными. Но первым к лошадям подошёл не молодой мужчина, а его старший приятель, Боратен. Обойдя животных, он еле заметно кивнул.
Начался осмотр товара, пробные поездки и прочие вещи, которые необходимы, чтобы выбрать хорошего коня. Я же откровенно скучал. Наконец, со второй попытки конь для турнира был куплен, золото перешло в руки барышника, и мы вчетвером двинулись обратно. Торнеро хотелось поехать на коне, но он при покупке решил сэкономить и не приобрёл седло. Возможно, его седло на самом деле отличное, и он привык к нему и не видел смысла в новом.
Мы дошли до того места, где встретились и начали прощаться.
— Ещё раз благодарю, господин Мокина Оданер за помощь! — с чувством произнёс Силобан Торнеро.
— Всегда рад помочь, тем более рыцарям.
— Помощь была неоценимой! — Торнеро не хотел сразу уходить, поскольку это могло быть расценено как неуважение. — Если бы и другие проблемы решались подобным образом, то...
— Что за проблемы? — спросил любопытный Мокина. — Очень редко бывает так, что проблему невозможно решить.
— Ничего особенного, мы и так заняли ваше время, а ведь вы куда-то шли.
— Я настаиваю, — мой приятель тоже мог быть галантным, когда хотел. — Возможно, что решение находится за углом. Я здесь не первый раз, так что знаю многое.
— Мой друг излишне скромен, — вмешался в разговор Питроуд Боратен. — Проблема не взялась на пустом месте. Его конь неудачно упал в прыжке и подвернул ногу. Это бывает. У лошадей четыре ноги и значит, что они их могут повредить в два раза чаще, чем люди. Но господин Силобан Торнеро при этом вылетел из седла, к которому был привязан меч. Вот его меч, на который упал конь, и переломился.
— Да, такое бывает, — согласился Оданер. — Помню, лет пять назад я... Стоп! Так в чём проблема-то?! Здесь множество оружейных лавок. Я вот вчера был с моим приятелем господином Айвором Камадосом в одной из них, и там... Так в чём проблема?
— Нам говорил один рыцарь, что в такие дни торговцы специально выставляют некачественное оружие на продажу. Мало того, что оно тут дорого... С этим можно смириться... Но некачественное!
— Да, мы вчера... — Оданера было не остановить. — Хм... Господин Айвор Камадос является специалистом в оружии. Да-да! — заметил он изумление на лицах рыцарей. — Владелец крупной лавки, в которую мы вчера пришли, был пристыжен, когда... Впрочем, не важно... Он даже предложил господину Камадосу место приказчика и сватал свою дочь! Представляете! Торгаш хотел породниться с оритином! Ха-ха-ха!
— Господин Айвор Камадос — оритин? — удивились мужчины.
— Да, он сын того Канитара Камадоса, который много лет назад наводил немало шороху в королевствах со своим отрядом.
— Того самого Камадоса? — удивился Боратен и посмотрела на Торнеро. — А, ну да, ты же молод, чтобы помнить об этом герое.
— Да-да! — Оданера несло. — Всем известно, что в королевствах лучшее оружие на континенте. Вот, наверное, у господина Айвора Камадоса в детстве вместо игрушек были мечи да кинжалы.
— Очень интересно! — теперь Боратен смотрел на меня уже не как на пустое место. — Это хорошее умение, господин оритин, раз даже торговец оружием из Центральной гератии признал его.
— Более того, он предложил ему оценивать клинки, в которых будет сомнение. Мы же сами были оруженосцами и радовались любой монете.
— Да, оруженосцы всегда бедны. Впрочем, став рыцарями они понимают, что монеты не сыпятся, как дождь с неба, — кивнул Боратен. — Если господин оритин не будет против помочь, мы были бы очень признательны.
— Я не против. У меня договорённость не помогать другим торговцам, а вот про рыцарей ничего не говорилось, — наконец-то вставил слово я.
— Ого! Тот торгаш осмелился выставить условия?! — удивился молчавший до этого Торнеро. — Впрочем, это меня не касается. Я буду очень признателен господину оритину, если он найдёт пару часов, чтобы проконсультировать насчёт покупки.
— Я не против, — пришлось мне повторить своё согласие. — Вопрос лишь когда?
— Так давайте сегодня и решим проблему, — предложил Боратен. — Тогда в остальные дни можно будет предаться своим делам. Сейчас всё равно достойного занятия нет. Если господин оритин не занят, то можно будет встретиться после полуденного приёма пищи на этом месте.
— Да-да! — согласился Торнеро. — Если не занят.
— Нет, — пожал я плечами, не веря, что вот так всё сложилось. — Мне сегодня нечем заняться, так что можно и сходить.
Мы раскланялись. Поскольку время было уже к полудню, то Мокина решил вернуться на подворье вместе со мной. Он шёл и чему-то улыбался, непроизвольно потирая свои пальцы, как это часто делают торгаши в предвкушении прибыли. Вот только он-то какую прибыль хочет получить? Загадка!
На подворье было относительно тихо. Стражники стояли у ворот, слуги, находящиеся внутри, занимались своими делами. Многих рыцарей не было видно. Вероятно, они, скорее всего, отправились в город и вернутся лишь к обеду, если не позже.
— Скажи, чему ты так доволен? — я устал смотреть на улыбку приятеля, поскольку начал подозревать, что у него не всё в порядке с головой.
— Ну... — протянул рыцарь. — Ну...
— Не хочешь говорить? Не говори, — почти равнодушно произнёс я. — Потом всё равно расскажешь.
— Ты прав, Айвор. Просто это немного... Неэтично.
— Да говори уже! — я начал кипятиться. — Думаю, что мне не придётся удивляться, поскольку я делал это множество раз, смотря на тебя.
— Мы же сегодня сделали хорошее дело? Помогли рыцарю приобрести коня дешевле, чем он это мог сделать...
— Не мы, а ты. Ну, да. Он сам об этом сказал. Я видел, что он старался скрыть свою радость. Так и что?
— Тот барышник, к которому я его отвёл, за посредничество даёт пятнадцатую часть от продажи.
— То есть, — догадка осенила меня, — ты получишь от него более десяти золотых?
— Точно! Неплохо за три с небольшим часа. Чего хмуришься?
— Ну... — настала моя очередь тянуть с ответом. — Если Торнеро рад, то почему бы и тебе не порадоваться. Если честно, я думаю, что и рыцарю надо было тебя хоть как-то отблагодарить за то, что ты отвадил того...
— Молодец! — Мокина с чувством хлопнул меня по плечу. — Только прошу, не говори никому. Всё-таки в нашем отряде есть некоторые чистоплюи... Не поймут... Впрочем, у тебя с ними тоже отношения не очень хорошие.