И вот наступил первый день турниров. Везде вдруг сразу стало чрезмерно суетливо и громко, поскольку горожане и жители соседних поселений тоже хотели поразвлечься. И где это лучше сделать, как не там, где люди пытаются искалечить или убить друг-друга на потеху зевак? Конечно, при условии, что эти зрители будут в безопасности.
Первый день турниров всегда отводится для пеших битв. На четырёх ристалищах сегодня должны были махать мечами, копьями и цепями не менее, чем по сорок рыцарей. Победителя определяли по количеству выигранных поединков. В случае необходимости могли быть назначены дополнительные бои. Из нашего отряда в этот день удалось записаться лишь тем, с кем у меня были далеко не дружественные отношения. Поэтому мне было всё равно на кого и где смотреть.
Удивительно, но утром Укхур продемонстрировал мне знаки своего расположения:
— Айвор, почему ты такой скрытный и не делишься со своим собратом новостями? Мы являемся оруженосцами одного господина, и тебе не следует замыкаться в себе. Будь открытым и поведай о своих планах.
Я посмотрел на этого парня, который долгими днями избегал меня, а вот сейчас запросто подошёл и, перевернув всё с ног на голову, чуть ли не обвинил в нелюдимости!
— Да нет... Я ничего не скрываю...
— Ну как же?! Все удивлены, что ты таил свои навыки вместо того, чтобы открыто объявить о них и помогать людям. Ведь мы — будущие рыцари, а они всегда помогают несчастным и нуждающимся. Ты мог бы подойти ко мне и спросить, нуждаюсь ли я в чём-то. Поверь, я не такой необщительный и с готовностью приму любую помощь.
— И в чём же ты нуждаешься? — мои глаза раскрывались всё шире и шире.
— Через несколько дней начнутся турниры для нас, оруженосцев. И я думаю, что будет здорово выступить в конной стычке, чтобы все заговорили о нашей гератии и нашем владетеле. А для этого мне нужен конь. Ты же знаешь, что моя лошадка не годится для турнирной схватки, а вот твой вполне подойдёт. Он, конечно, далеко не идеал, но если ты выразишь желание помочь, то я соглашусь. Это всё для славы гератии!
— Прости, Укхур... — начал я, сбитый с толку. — Чего я должен захотеть?
— Помочь своему приятелю, конечно же! То есть мне.
— И как тебе помочь?
— Предложить коня, на котором я бы смог отправиться на турнир.
— Хмм... Моего Титана?
— Ну, да... Экий ты несообразительный! Тебе-то он зачем? Ты способен на нём только ездить, а я могу и биться. Из нас двоих только я могу достойно с ним выступить, поскольку я выше и меч мой будет обрушиваться на головы соперников с большей высоты. Господин Ануракт будет доволен... и тобой тоже, конечно же.
Чем дольше я слушал оруженосца, тем больше убеждался в ненормальности происходившего разговора. Я должен предложить ему своего коня, чтобы он мог отправиться на турнир добывать славу господину только лишь потому, что лучше меня держится в седле?!
— Возьми у любого рыцаря. У них-то кони, что надо.
— Рыцарям они нужнее, а ты можешь и пешком в эти дни походить, пока я тренируюсь.
— Подожди, Укхур! Ты не хочешь дать мне свою лошадь на замену?
— Да как ты только мог об этом подумать? Конечно, хочу! Вот только моя Ласточка пуглива и будет шараться от тебя. Да ещё заболеет ненароком. Так что извини, но нет. Это для твоей же пользы! Вдруг, ты упадёшь... Мне не хочется, чтобы ты получил травму и не смог участвовать в турнире.
— Знаешь, я не готов. Мой Титан тоже не подарок. Каждый день в течение месяца я пытаюсь с ним подружиться, и вот только сейчас что-то начало получаться.
— Ерунда! У меня получается отлично ладить со всеми лошадьми. Повторю, я — отличный наездник, поскольку несколько лет ездил с караванами своего отца и постоянно тренировался.
— Я подумаю, — решил отделаться я неопределённым ответом, в надежде, что всё позабудется само собой. — Мне надо идти... — и поскорее пошёл подальше...
— Господин Айвор Камадос! — подошёл ко мне Асеир Каталид, когда я пришёл поесть. — Я не ожидал от тебя, что ты так болеешь сердцем за честь нашей гератии и нашего владетеля, что решил передать своего коня для предстоящего турнира. Молодец! Это достойно будущего рыцаря.
— Что там у тебя болит? — удивился Эндерут, когда Каталид отошёл.
— Ты заболел, Айвор? — Оданер тоже был изумлён.
— Да ничего у меня не болит! — нахмурился я. — Просто сегодня Укхур Нитар, оруженосец, подошёл ко мне и стал просить моего Титана для предстоящего турнира.
— Что значит просить? — не понял Мокина. — Просить можно когда находишься в безвыходной ситуации. А так ни один рыцарь никогда не попросит у другого рыцаря, пусть и друга, коня для турнира.
— Дело даже не в этом, — поддержал Эндерут. — На турнирах часто происходят травмы, особенно в конных стычках. Почему он не хочет на своём отправиться?
— Говорит, что его лошадь шарахается от громких звуков.
— Ну, раз он не озаботился о другом коне, то сам и виноват. Пошли этого парня куда подальше и всего делов-то, — махнул рукой Оданер.
— Я и не собирался...
— Господин Айвор Камадос, какой ты молодец! Решил помочь своему приятелю и даже не пожалел своего коня! — Сокетур Думейн проходил мимо и остановится, завидев меня. — Я обязательно расскажу господину владетелю про твою заботу о славе нашей гератии.
Мне осталось лишь проводить рыцаря недоуменным взглядом.
— Что-то я не пойму, — странно взглянул на меня старший рыцарь. — Ты согласился или нет?
— Я сказал, что мне надо подумать.
— Видимо, плохо сказал, раз все уже говорят, что согласился, — покачал головой Оданер. — Переигрывать назад будет неправильно. Тебя просто не поймут.
— Я и сам это вижу, — буркнул я, уткнувшись в тарелку.
Во дворе мне встретился Укхур.
— Ну как, что решил насчёт коня?
— Бери, — вздохнул я.
— Ну, раз ты так настаиваешь... Приведи его, я хочу проехаться и посмотреть на что он способен в умелых руках.
Пришлось мне тащиться в конюшню и выводить Титана во двор.
— Почти высокий, — удовлетворённо заметил оруженосец, рассматривая иноходца.
Нитар дважды прошёлся вокруг коня, будто бы его никогда не видел, и поцокал одобрительно языком. Затем подошёл, похлопал Титана по шее и собрался было подняться в седло, но тут конь изогнул шею и, потянув морду, укусил парня за плечо.
— А-а-а! — дикий вопль разнесся по двору, проникая во все помещения. — А-а-а! — орал Укхур, и на его громкий крик стали собираться люди.
— Что! Что случилось? Кого убили?! — начали раздаваться удивлённые вопросы.
— А-а-а! — не похоже, что оруженосец собирался заканчивать визжать. — Он меня укусил! Зачем ты науськивал на меня своё животное?!
Я стоял и не понимал. Неужели Титан так сильно прикусил, что Укхур тронулся рассудком? Вряд ли. Меня конь кусал несколько раз, но не припомню, чтобы было настолько больно, чтобы я орал.
— Да я вообще молчал!
Мои слабые оправдания не возымели успеха. Нитар, держась за плечо, убежал куда-то, продолжая кричать, стонать и ругаться. Многие из тех, кто видел это, смотрели на меня неодобрительно и качали головами. Мне осталось лишь взять Титана под уздцы и отвёсти его обратно в стойло...
— Что тут произошло?
Фенецар стоял во дворе и расспрашивал людей. Моё сердце упало.
— Оруженосца конь укусил.
— Чей конь?
— Да вот, его! — несколько человек показали на меня пальцем.
— Надо следить за своим конём, господин Айвор Камадос! — начал отчитывать меня орат. — Если животное кусается, но необходимо предупреждать, чтобы никто к нему близко не подходил.
— Да я говорил Нитару, что Титан задира! — попытался оправдаться я. — Но он сказал, что хорошо умеет управляться с лошадьми.
— Зачем ты вообще к нему коня подвёл? — Фенецар явно был рассержен происшествием.
— Он попросил коня на турнир.
Орат посмотрел на меня со странным выражением лица и пошёл в ту сторону, куда убежал Укхур.
— Ну и наделал ты, парень, дел! — Оданер был тут как тут. — Говорили же тебе, что не стоит соглашаться.
Я лишь опустил голову и молчал...
— Господин Укхур Нитар получил тяжёлую травму, господин Айвор Камадос, — сказал вернувшийся Фенецар. — И теперь он не сможет выполнять свои обязанности. Так что тебе теперь надо будет заменять его в эти дни.
— Заменять!
— Да, — спокойно произнёс орат. — Будешь делать всё, что входило в обязанности этого оруженосца. — Сам виноват, не надо было заставлять его садиться на коня.
Фенецар повернулся и ушёл, а я стоял, разинув рот. И что это было?
Остаток дня, вместо того, чтобы идти смотреть, как проходят турниры, я занимался чисткой доспехов и оружия господина владетеля, а потом ещё выполнял его поручения. Хорошо, что сегодня не приходил посыльный от Силоба Марло с приглашением прийти в лавку, поскольку не смог бы выполнить тогда свои обязательства. Я периодически забегал справиться об Укхуре, но тот лишь стонал и не отзывался.
— Может, действительно продать Титана? — задумался я поздно вечером.
— Глупости! — встрепенулся Мокина. — С какой стати? Правильный конь именно так и должен себя вести по отношению к чужому человеку. Если этот оруженосец привык ездить на своей непородистой кобылице, то это не значит, что и тебе надо последовать его неразумному примеру. Полукровки — разумный компромисс. Да, жеребята от Титана не будут цениться высоко, но и они что-то да будут стоить. От кобылицы Нитара потомство вообще никому не нужно.
— Откуда ты так хорошо знаешь о лошадях?
— Ты всё своё детство играл с железками, а я рос в окружении скакунов.
— А ещё в чьём окружении ты рос? — начала расползаться моя похабная улыбка.
— Ну... Эти кобылицы тоже паслись рядом, — решил подыграть мне рыцарь. — Завтра опять будешь прислуживать господину владетелю?
— Да, Укхур так себя плохо чувствует, что вряд ли будут изменения, — переход от смеха к грусти был почти моментальным.
— Сделанного не воротишь. Ладно. Буду завтра смотреть турниры и тебе расскажу.
— Вот спасибо! — я грустно ухмыльнулся. — Лучше не надо. Только расстраиваться начну.
Всю ночь я переживал, что теперь целыми днями придётся только и заниматься чисткой доспехов и одежды господина Ануракта. Да я и не против — это обычное занятие оруженосца, — но здесь и сейчас подобное казалось почти проклятием. Остаётся надеяться, что хотя бы на пару дней меня опустят посмотреть поединки.
Следующий день не принёс никаких облегчений. Я крутился как белка в колесе, и ни разу не вышел наружу. С каждым часом моё существование казалось невыносимее и невыносимее. Каково же было моё удивление, когда я увидел медленно идущего Укхура.
— Привет! Надеюсь, тебе немного полегчало? — заботливо спросил я парня.
— Совсем чуть-чуть. Рука так сильно ноет, что не могу даже пошевелить. Мне дали совет пройтись, чтобы отвлечься от боли. Вот и решил немного прогуляться за ворота. Надеюсь, я не потеряю сознание от болезненных приступов, — еле слышно ответил оруженосец.
— Может, тебе помочь?
— Я справлюсь! Всё-таки, я — будущий рыцарь, и должен терпеть боль. Иначе, зачем мне вообще всё это?!
— Ну, да. Удачи! — я смотрел с сожалением на парня, который из-за моей непредусмотрительности так пострадал.
Но вскоре поступил новый ворох заданий, и я позабыл об Укхуре, и о Титане, и турнирах...
— Вот он, — образец ответственности и работоспособности! — раздалось за моей спиной язвительное замечание.
Я чистил коня владетеля, и совсем не хотелось шутить из-за слоя конского волосья, покрывавшего мою одежду. И почему этот конь такой шерстистый?
— Вот бы мне такого оруженосца! Я был бы самым счастливым рыцарем, — неожиданно начал вторить Серагор Эндерут. — Он заменил бы мне двух или трёх слуг.
Обернувшись, я взглянул на них. Пьяны? Хмм... Ну если только немного. Тогда, что за шутки? Ну, ладно Оданер. Этот и перед своей смертью будет острить. Но Эндерут, старший рыцарь ората Фенецара!
— Как прошёл день?
— В трудах и заботах, — я недобро покосился на рыцарей.
— Это хорошо, тяжкий труд помогает избавиться от гордыни, — ответил Мокина и почти отшатнулся, заметив в моих глазах вспыхнувший огонь. — Ладно, ладно! Остынь, парень. Мы не желаем тебе зла, даже, наоборот!
Я ещё раз принюхался. Если рыцари и напились, то явно чем-то дорогим, что не оставляет запах. Они заметили это и засмеялись.
— Всё узнаешь потом. А пока чисти коня, и да пребудет с тобой сила! — и, заржав, что жеребцы перед случкой, рыцари удалились, напевая похабную песню.
«Какой они пример подают другим?!» — пришла в голову злая мысль, но конь всхрапнул, и я снова принялся водить грубой щёткой, вычёсывая ворс...
Спал я, как убитый. А вот потом, после завтрака меня действительно убили. В переносном смысле, конечно. Владетель Ануракт, который обычно ест вместе с ором и оратом в отдельной комнате, почтил нас своим присутствием и даже шутки шутить изволил. Затем он заметил Нитара.
— Как ты, мой верный оруженосец, себя чувствуешь? — спросил он заботливо.
— Немного лучше, господин, но плечо постоянно ноет. Я даже ем левой рукой, потому что правой и ложку не удержать.
— Очень печально, — кивнул владетель. — Может, виновника всего этого обязать все дни, которые мы тут проведём, усердно выполнять не только обязанности оруженосца, но и ещё дела одного из слуг?
— Это несколько строго, господин, — подумав, сказал Укхур. — Но справедливость всегда должна быть в приоритете.
— Тогда и всю обратную дорогу виновнику следует выполнять тяжёлую работу, чтобы в будущем он ничего подобного не сотворил? — Ануракт вопросительно взглянул на оруженосца.
— Справедливость превыше всего! — повторил Нитар со всем почтением.
Я слушал этот диалог, и волосы на моей голове почти шевелились.
— Ну, раз так, — поразмыслив немного, ответил господин владетель. — Раз справедливость превыше всего, то с сегодняшнего дня и до возвращения в усадьбу, мой оруженосец будет выполнять не только всё, что связано со мной, — уборку спальни, стирку одежды, чистку доспехов, оружия, коня и выполнение обычных поручений, — но и обязанности кухонного слуги.
— Это справедливо! — подал голос старший рыцарь Серагор Эндерут, как единственный, после ората, кто может одобрять слова владетеля.
Моё сердце упало и, пробив пол, с грохотом покатилось по первому этажу. За что?! Я посмотрел на Укхура. Он развёл руками, типа «А чего ты хотел?»
Ануракт развернулся и собрался выйти, но неожиданно Эндерут подал голос:
— Господин владетель, а о каком оруженосце сейчас шла речь?
— Как о каком? Здесь у меня только один оруженосец — Укхур Нитар. Господин Айвор Камадос временно состоит при отряде господина ората и мне не подчиняется.
Начавшие переговариваться при вопросе Эндерута рыцари умолкли.
— Укхур Нитар вчера был замечен около одной из турнирных площадок, — продолжил Ануракт. — Он смотрел за поединком и так переживал за его исход, что постоянно махал руками, тормоша рядом стоящих людей, и чуть не подрался с одним из них. А потом, когда рыцарь, на которого он поставил деньги, выиграл, взял его тяжеленное турнирное копьё и понёс за победителем, подпрыгивая от возбуждения.
Лица у присутствующих начали вытягиваться.
— Так всё и было, Нитар? — спросили несколько удивлённых присутствующих.
— Я... Э-э-э... — заблеял побледневший парень.
— Если не так, то я могу позвать сюда упомянутого рыцаря, благо он проживает недалеко, и расспросить. Мне сделать это?
— Нет, господин, — лицо оруженосца было теперь белее снега.
— Тогда начинай работать! — с этими словами Ануракт вышел из столового зала, и взгляды всех были устремлены на лжеца.
— Справедливость превыше всего! — произнёс кто-то...
— Бей! Бей! Бей! — вопили зрители, наблюдая за поединком двух мечников
— Бей сильнее! — кричал Мокина.
— Бей! — раздавался мой голос.
Я поставил на победу Мумеада Сутарага три монеты. Хотя, если он и проиграет, то это небольшая потеря, поскольку мой приятель поставил на другого рыцаря. И я не знал, чего больше он хочет: получить выигрыш или увидеть поражение члена своего отряда, который вызвал его на дуэль.
Победил Сутараг и я рванул получать монеты. Хоть ставка была один к двум, но и то хлеб
— Эх! — деланно опечалился Оданер. — Надо было мне громче своего подбадривать.
— Он всё равно в таком гаме не слышал.
— Ну, а вдруг? — улыбнулся рыцарь.
— Я бы на твоём месте помирился.
— Я с господином Сутарагом и не ссорился. Это он закусил удила. Я хоть сейчас готов его обнять. Правда, предварительно хорошенько вмазав по скуле, а потом обнять падающее тело.
— Сейчас пойдём пить или ещё посмотрим? — задал я вопрос.
— Идём! — кивнул рыцарь. — А то у меня уже глотка пересохла. К тому же начинают побаливать суставы. Значит, завтра будет дождь. Я, конечно, готов смотреть за боями и вымокшим до нитки, но зачем доводить себя до такого состояния? Только надо выискать господина Эндерута, иначе он обидится, что ты позабыл о нём после того, как обещал нас напоить до бесчувственного состояния.
— Как я могу забыть?! — почти обиделся я. — Не будь у него хорошей наблюдательности, я бы дней десять не вылезал бы с подворья, чихая каждый день от пыли при подметании полов.
— Благодарность, — это хорошее качество, — заметил Мокина. — Вот он! — воскликнул приятель, заметив старшего рыцаря. Теперь можно идти.
Таверна «Вкусные баффы» не была самой респектабельной в Норбе, но кухня многим нравилась, и свободных мест частенько не хватало. К счастью, ещё не все поединки закончились, и нам троим нашлись места даже за одним столом.
— А что означает название? — спросил я, когда заказ был сделан.
— Никто этого не знает. Нынешний хозяин купил таверну, когда она так называлась лет как тридцать, — отозвался Эндерут. — Да и какая разница! Пусть хоть «Бешеным тараканом» назовут. Главное, чтобы кормили хорошо, и вино не было кислым.
— А я пива возьму, — заявил Оданер. — Тут отличное тёмное пиво! Вот выльешь его случайно на скамью, да сядет кто-то в кожаных штанах. И всё! Приклеится, и будут долго все вызволять бедолагу.
— Как же такое пиво можно пить? — удивился я. — В животе тоже может слипнуться.
— В животе будет всё отлично! — успокоил рыцарь. — Проверено многими сотнями посетителей.
[Обнаружен модифицированный гуманоид. У него установлена нейросеть «Шахтёр-19/6». Опасность низкая]