Играли во что-то наподобие футбола в одни ворота, в которых стоял наподобие вратаря Серёжа. Защитниками были, конечно, ближайшие друзья — Коля и Боря. А все остальные — нападающими. Силовую борьбу применяли, как в игре в шайбу.
Серёжина бабушка очень за Серёжу переживала, когда он пропускал мячи. Подбадривала его, что-то кричала, набиралась здоровья.
Тамара Григорьевна тоже что-то кричала и веселилась.
Она совсем молодая, Тамара Григорьевна. В классе почему-то не было видно этого, а здесь, в лесу, видно. И красивая она, когда смеётся. Варежкой машет и смеётся. А из-под варежки сверкает на тоненькой руке жёлтый браслетик часов.
И девочки кричали, переживали и набирались здоровья. Лес — это не вагон метро. Здесь можно. Здесь все свои, без пассажиров.
А потом игроки захотели пить. Просто ужасно захотели.
Боря достал бутылку с чаем и начал угощать. Чай остыл и получился в самый раз.
А потом достали сумки и принялись за еду. Всё было удивительно вкусным, то ли потому, что ели в лесу, то ли потому, что всё это не было киселём.
Мимо привала проехали на лыжах ребята постарше. Засмеялись и сказали:
— Детский сад.
Первой возмутилась Галя. Она крикнула:
— Это школа, а не детский сад! Тогда и Первыш крикнул:
— Это школа!
Он подумал, что, может быть, из-за него всех остальных назвали детским садом: он самый маленький.
И Лиля крикнула:
— Школа!
Она тоже испугалась: у неё в сумке лежала кукла.
А Петя даже перестал жевать свои нескончаемые бутерброды с сыром, которые он всё доставал и доставал из портфеля. Побежал вслед за лыжниками и крикнул:
— Не знаете — не говорите! И Серёжа побежал, и Боря.
И тоже кричали, что это школа! А никакой не детский сад!
Потом все вернулись, кто бегал, и выпили ещё чаю. Это от волнения.
И надо же — так оскорбить и уехать!
Лилина бабушка, Серёжина бабушка и Тамара Григорьевна долго успокаивали ребят. Но тут неожиданно Галя увидела человека, который сидел на складном стуле среди деревьев. Совсем недалеко.
Как они раньше его не заметили!..
Перед человеком на металлическом треножнике был укреплён лист картона. И, конечно, человек этот был художником. И он что-то рисовал.
Ребята отправились поглядеть. Окружили художника.
Он рисовал зимний лес, синее небо, поляны с прошлогодней травой и листьями. Он рисовал всё то, что ребята видели. И что им сегодня очень нравилось. Рисовал он короткими и толстыми цветными карандашами. Тёма сказал:
— Карандаши бьются, как тарелки. Внутри бьются.
— Эти карандаши называются пастельными,— ответил художник.— И они не бьются, как тарелки.
— Можно потрогать? — спросил недоверчиво Тёма.
— Конечно.
Тёма взял из коробки один короткий толстый карандаш. Он был весь мягким и без дерева. Он был вроде из цветного пластилина.
— А мы тоже чертим всякое в тетрадях для эскизов, — сказал Первыш.
— Ну? — удивился художник и поглядел на Колю.
— Да, — сказал Первыш. — Конструируем.
— Приставим угольник к линейке и конструируем, — подтвердил Сережа. — На уроках графики.
— И рисуем тоже,— сказал Боря.
— Только не такими карандашами,— не успокаивался Тёма.
— Бьются, как тарелки,— повторил художник и засмеялся.
— Да, — вздохнул Тёма и вернул художнику его карандаш, который был весь мягким, вроде из пластилина.
— Мы — школа,— сказала на всякий случай Лиля.
— Я слышал, — опять засмеялся художник. — Вы кричали об этом в лесу.
— А почему у вас снег не белый? — спросила Галя. Она долго и молча рассматривала рисунок. — И берёзы серые?
— А ты погляди внимательно на снег,— ответил художник.
Галя начала внимательно глядеть на снег, и ребята начали глядеть внимательно на снег и на берёзы.
— Снег уже весенний,— сказал художник.— И берёзы потемнели от влаги. А вон там, на поляне, видите, как освещена старая трава?
— И сухой цветок. Он совсем коричневый,— сказал Боря.
— Верно.