Дима дёрнул меня за плечо и увёл подальше. Что-то не так, и та затяжка явно была не такой маленькой, как я рассчитывал. Друг оттащил меня и усадил за парту. Я смотрел по сторонам, пытаясь вспомнить, зачем мы вообще здесь. Кажется, на СМАРТ должно прийти письмо, чтоб я уже престал переживать — поступил или не поступил.
— Ты как? Совсем размяк? — Димино лицо расплывалось, губы поменялись местами с глазами, и я чуть не разразился хохотом. Так это смешно выглядело. — Вот, возьми.
Мне протянули красную таблетку.
— Что это? — я смог прошептать, но губы если слушались, норовя слипнуться или застыть.
— Экс.
— Кто?
— Потом расскажу. Просто суй в рот, иначе совсем развалит.
Я кинул под язык красную малышку. Горькая пиздец, но быстро растворилась. В этот же момент в голове словно разряд молнии произошёл, и ясность сознания наступила слишком резко. Улучшилось зрение, я видел так чётко, как никогда, слышал даже, как через несколько мест от меня девушка трепала кончики волос на пальце. Я тряхнул головой, выветрив два противоположных состояния. Стоит спросить Диму, что это было. И с «дуркой», и с таблеткой.
— Я вас снова приветствую, — заученная речь главнокомандующего выдавала себя сразу, — поздравляю с зачислением в ряды новобранцев Багровой Армии, и…
Я перестал слушать, смысла нет. Жду саму презентацию и еду домой. Уверен, родители решат отпраздновать. Надеюсь лишь, что отец не устроит сцену, узнав, что не получит нового рабочего себе в смену. Сегодня хочу выпить на глазах мамы, не совсем ещё понимая, что мною движет. Возможно, к вечеру сила подобных идей покинет меня.
Болтовня на фоне утомляла. Ужас как хочу уже оказаться в казарме, держать при себе VSD и просыпаться под звуки Багрового Горна. Лучшие истории брата начинались именно с этого — общий подъём. Как запланированный, так и экстренный. Наконец, вояка со шрамом на лице отступил в сторону, освободив пространство для экрана на стене. Там мелькнул герб Багровой Армии, сопровождающийся гимном солдат. Учил его в детстве, исполнял в хоре особо увлёкшихся. Бросил, когда отец запретил петь это дома.
На экране появилось всего четыре слова, занявших всё пространство. «Ты — новобранец Багровой Армии!». На фоне начали мелькать просторы поверхности Марса, а потом и Город возник из пустоты. Над ним нет Купола, лишь герб на флаге. Торжественная музыка вызвала мурашки, созданная лишь для одной цели — возбудить орган патриотизма. Не удивлюсь, если у кого-то в аудитории встанет член.
Абсурд в том, что тот же главнокомандующий, что сейчас с нами стоит, появился и в кадре, только намного больше по размеру, от чего шрам начал выглядеть откровенно уродливо.
«Молодые горожане, жители Марса, его будущее, защита и гордость. Я обращаюсь к вам, как к настоящим патриотам. Вы — надежда нового мира, его опора и главный источник силы. При Переходе, когда половина человечества покинула Землю навсегда, мы столкнулись с врагом, доселе неизведанным. Ингулы!»
Вот они, самые мерзкие существа, известные людям. Мухи, только размером с самого человека. С огромными прозрачными крыльями, переливающимися как бензин при свете звезды. Когда впервые увидел их хоботок, обычно цепляющийся за голову неудачливого бойца, так чуть не намочил штаны. Страх из детства остался — оказаться в подчинении у безмозглой от природы мухи. Нам снова, будто мы впервые это видим, показали и внутреннее строение космической твари.
«Коренные обитатели Марса, пожирающие сами себя и бесцельно передвигающиеся по планете. Не будет никогда освоен наш новый дом в полной мере, пока не погибнет последний Ингул! Учёные Города разработали новейшее оружие, чтоб не допустить и малейших потерь Багровой Армии. Аналитики считают, что уже через три года Марс будет принадлежать только людям!»
Спросить бы у ветеранов, оставивших службу в преклонных годах, говорили ли им то же самое на их первых лекциях и собраниях. Те, кто выжили, могли они представить, сколько ещё продлится война против коренных существ красной планеты?
«Ради каждого жителя, каждых мужчины и женщины, ребёнка, вы понесёте службу во имя мира и процветания. Благодарим за то, что вы здесь — новобранцы, готовые защищать свой дом!»
Презентация закончилась, огромный экран погас. При первом просмотре этот ролик казался куда длиннее, информативнее. Сейчас же всё выглядит как реклама зубного порошка, а не почётной службы обществу. Даже как-то стыдно стало, что подобная вещь меня сильно вдохновила четыре года назад.
Дальше продолжил живой главнокомандующий, перенявший эстафету от большой версии себя с экрана. Военный поправил свой китель, проверил, правильно ли надета фуражка, ровно козырьком вперёд, и машинально прикоснулся к своему шраму. Увечье всем не давало покоя. Оранжевая полоска на лице, как лишний мазок неумелого художника.
— Нужно быть с вами откровенным, — тут я прислушался, да и Дима придвинулся чуть ближе к реальному голосу, — служба не будет простой. Придётся пройти тяжёлое обучение, лишь после этого вам выдадут личное оружие и закрепят за базой. Я каждому желаю сил и удачи, но будьте готовы к тому, что далеко не все из вас дойдут до этого этапа. Я вижу молодые лица, совсем юные, и большинству из вас посоветовал бы уже забрать документы и попробовать что-то ещё.
Наступила тишина. В воздухе сгустилась злость и непонимание. Мы все были уверены, что пришли на урок пропаганды, пусть и наивной, а нас отговаривают. Обратная психология — тоже шутка, и у всех на языке застрял один вопрос — зачем нам это говорят?
— Неужели вы считаете, что мы не готовы? — руку поднял юноша, не дождавшись, пока ему всё-таки передадут слово.
— Одной Академии мало. Я как выпускник вам говорю. Пожалуйста, прислушайтесь ко мне, я…
Несколько человек взяли свои вещи и молча вышли. На лице главнокомандующего поселилось разочарование. И такое чувство, будто оно не связано с тем, что аудитория начала пустеть. Он будто пожалел, что вообще когда-то очутился в этих стенах. И я даже ощутил его скорбь. Закалённый боец, выживший счастливчик, теперь вынужден говорить о том, что это причиняет ему боль.
— Если останетесь, то на своё усмотрение, — он продолжил, — и я это уважаю. Надеюсь, вы знаете, что делаете. Ведь времена изменились. Я желаю вам всем ещё раз удачи, она вам точно понадобится.
На этом клише собрание закончилось, главнокомандующий тут же вышел, оставив в замешательстве совсем свежих новобранцев.
— Что это была за хуйня? — спросил парень с первой парты, обернувшись ко всем.
Ответа ни у кого не нашлось. И даже у меня на уме одни ругательства. Сколько нам рассказывали про отвагу первых людей на Марсе, строителей и Пилигримов? Как восхваляли смелость первых воинов Багровой Армии, и всё для того, чтобы нас отговаривали? Да ещё и в тот момент, когда мы посвятили этому всю молодость. Детские книжки, мультики, специальные занятия вне школы — сплошная пропаганда для тех, кто не имеет изначально большого выбора. Свинство выбрасывать нас, полных фанатизма и физической силы, когда мы ничего другого не умеем и не хотим.
— Пойдём домой. — Дима очнулся первым, встав и хлопнув меня по плечу. Без шуток, без издёвки, ведь он тоже понимал, что собрание было ошибкой. Я не передумаю и с гордостью войду в ряды нового призыва, но такой день должен был пройти иначе. Понимаю, что буквально обижен на кумира. И хорошо, что имени его не знаю. Теперь и знать не хочу.
Мы вышли из Академии, напоследок приняв на СМАРТ сами дипломы. Любители коллекционировать редкую бумагу могут распечатать, повесить на стену и забыть. Я же отправил в архивы и сбросил копии родителям. Брату бы тоже стоило, но, может, не сегодня. Покажу лично, когда встретимся. Давно он не отвечал, так спрошу уже на призывном пункте, как связаться с родными на службе.
Дима протянул мне ладонь, я пожал её в недоумении.
— На автобусе не поедешь? — я махнул рукой в сторону остановки, уже краем глаза увидев, как Дима опустил голову к земле.
— Родители заберут. Я написал им, они тут же решили, что меня стоит сопроводить до Верхнего Уровня лично.
— Ну, ладно. Скоро увидимся.
— Ага.
Я пошёл к остановке, спиной ощущая чужой взгляд. Решил не оборачиваться, так и дождался своего автобуса, стоя затылком к лестницам Академии. Уехал ли я первый, или Диму забрали родители — не знаю. Опять старый автобус и провисшие магнитные подушки. Так вот почему с утра так везло — вечером меня ждало разочарование. Брату стоило бы предупреждать о таком, немного привирая, как хорошо быть военным и служить народу.
Район погружался в тень, разрезаемый лучами фонарей. Один из них моргал, порой меняя цвета. Трубки неона под ногами постепенно прятались в асфальт, металл домов сменился на камень, высотки — на пятиэтажки. И вот я дома, застрявший, похоже, навсегда между двух Уровней. Отвратительно себя чувствую. Обманутым, глупым и наивным. Теперь словно понял, что изначально всё выглядело уж слишком хорошо, ведь так обычно не бывает. А спросить родителей стыдно, ведь они давно выбрали другую жизнь, забыв, что когда-то тоже были молодыми выпускниками Академии.
Я просидел на скамейке у подъезда ещё минут двадцать, собирая мысли в голове в один общий вывод. Решение вступать осталось сильным, это радовало, просто теперь надеюсь немного на другое — что в казарме мне дадут точную цель службы. Иначе не представляю, что делать дальше. А держать автомат в руках и дурак сможет. Много ума тут не надо, ведь он есть уже у тех, кто в штабе решает самые важные задачи. Чёртовы Ингулы, теперь из-за них я не знаю, чего хочу от жизни.
Как там говорилось в учебниках первых курсов? «Переход — лучшее, что случилось с человечеством образца XXIII века. Новая планета, новая надежда и простор для развития!» И что по итогу? Не можем вывести мух, до сих пор стреляя по ним из автоматов. Смешно, и даже смешнее того, что весь Город пашет на поддержание этой идеи. Комплектующие, броня, оружие, питание и энергия. Всё население Марса превратили в дурачков, работающих в замкнутом пространстве. И что же я делаю? Чем важен для такого общества? Пусть мне ответят там, куда агитировали идти с рождения. Я свой долг выполню, от них жду того же.
Воодушевившись, я отправился домой. Ещё не открыв дверь, услышал голоса в квартире. Среди них различаю отцовский, мамин, и ещё пару, которые кажутся знакомыми, но узнать пока не удаётся. Скорее всего вышло, как и предполагалось — семейное торжество по поводу моего мини триумфа. Странное будет действо — ведь я один этому рад по-настоящему.
Заранее прицелившись, идеально попал в замочную скважину и открыл дверь. Со знанием каждого миллиметра её скрипов мне удалось войти в квартиру незамеченным. Суета на кухне была в разгаре, гогот и громкие возгласы. Я не стал включать свет, разделся наугад, попытавшись на цыпочках прокрасться в комнату. Конечно, миссия провалилась.
— Ооооо, дорогой, ты пришёл! — дядя Илья сидел лицом к коридору и видел всё, что происходило даже в темноте. Тучный мужчина с лысиной, в детстве я очень не любил его потные попытки обняться. — Проходи, посиди с нами! Ради тебя собрались!
Вера, молодая жена дяди Ильи, встала и поклонилась. Странный жест, который вызвал на моём лице секундную усмешку. Будто издёвка, и мой организм отреагировал на автомате. Подошли мама с папой и обняли с двух сторон, перекрыв мне дыхание. Отец уже неплохо выпил, от мамы пахло свежим хлебом, который в последнее время стало совсем трудно найти и купить. Редкое и дорогое питание.
— Мы гордимся тобой! — единогласно проговорили все собравшиеся, и румянец проступил у меня на щеках. Неприятное жжение. Я вырвался из объятий и пошёл в ванную. Понимаю, что ещё придется с ними посидеть для успокоения совести, а потом можно и в постель. В последнее время я готов спать сутками.
Умылся, принял душ и переоделся, бросив уличные вещи на пол. Последний жест свободы воли перед службой. С кухни всё так же лились непонятные разговоры пьяных людей. Совсем не хочется идти, и даже ради себя самого. Я робко выглянул из-за косяка, оказавшись тут же замеченным. Меня пригласили сесть ровно между родителями и дядей Ильёй с супругой. Отец встал со своего места, положив руку мне на голову.
— Поздравляю с вступлением в ряды доблестной Багровой Армии, сын. Казалось, ещё вчера ты сидел у меня в яйцах, а теперь…, - мама толкнула отца в бок, дядя Илья захохотал в кулак, и я съёжился сильнее обычного, — а теперь ты совсем взрослый, самостоятельный мужчина. Пьём за тебя и твои будущие заслуги!
Все тут же опустошили свои рюмки. У меня же рюмки не было вовсе. Пришлось смотреть другим в их рты. Странно, не помню, чтоб так же провожали брата. Тот день был словно траур. Неужели родители рады, что я покидаю их? Передо мной поставили тарелку с салатом и кусочком мяса. Уверен, отцу пришлось немало РУБИ выложить, чтоб к сегодняшнему столу подать подобное. Не в этом году, так в следующем две трети населения перейдёт на синтетику. С кризисом и дефицитом ничего не поделать, только если расширять Город или строить новый. У Ингулов другие планы, и они совсем не совпадают с нашими.
Я быстро опустошил тарелку и спрыгнул с места. Мама успела погладить меня по спине, прежде чем я шмыгнул в свою каморку. Руки трясутся, всё настигло сразу — завтра утром покину эту квартиру и отправлюсь на долгую службу. Мечтал об этом так рьяно и долго, и вот момент наступит уже через несколько часов. Безумие какое-то. Словно многое ещё не доделал здесь, поторопившись бросать родные стены.