Благодаря показаниям Джорджа Рэндэла, с Джека Рэндэла были сняты все обвинения.
Его перевели из тюремной больницы в городскую, где продолжил лечение после нападения.
В том, кто на него напал в тюрьме, он так и не признался. Сказал, что напали со спины, и он не видел лиц. Ему никто не поверил, но допытываться не стали. Все и так знали, кто это был, и тюремщики, и заключенные. Никого не ввело в заблуждение то, что Рэндэл отказался донести на обидчиков. Он и раньше никогда не обращался с жалобами в полицию, ни разу за все случаи покушений на его жизнь, об этом было известно всем. Он никогда не комментировал и не объяснял прессе, почему отказывается от помощи полиции, но никому и в голову не могло прийти, что причиной тому было равнодушие, страх или готовность простить. Нет, все знали, как мстителен и злопамятен Рэндэл, о том, чтобы «забыть и простить» не могло быть и речи. Но доказательств того, что Рэндэл предпочитал сам расправляться с обидчиками, не было. Лишь однажды произошла скандальная история с неким Вероном, совершившим наезд на адвоката в попытке убить, и то, история всплыла только потому, что жена Верона обратилась в полицию и к прессе с заявлением, что это ее муж пытался расквитаться с Рэндэлом, а после неудачной попытки спустя некоторое время бесследно исчез. Она обвинила Рэндэла в расправе над ним. Но доказательств никаких о причастности адвоката к этому не нашли, и ему даже не было предъявлено официального обвинения.
Ни полиции, ни общественности, за исключением этого случая, ничего не было известно о том, кем были совершены другие попытки убить адвоката. Зато многие были уверены, что сам Рэндэл это выяснил, нашел их и наказал. Но это были лишь предположения. При всем желании, за все время ни разу никому так и не удалось в чем-либо уличить Рэндэла.
Даже теперь он выскользнул из рук правосудия, когда, казалось бы, уже не было никаких шансов.
В тюрьме никто не удивился, когда через несколько дней после освобождения Рэндэла, в подсобке были найдены три изувеченных трупа. Руки и ноги их были раздроблены и переломаны во многих местах, помимо этого, туловища были буквально искромсаны глубокими колотыми ранами.
Но единственный, кто мог связать эти смерти с Рэндэлом, молчал. Это был Энтони Хоуп, который был свидетелем нападения на Рэндэла и мог подтвердить, что это были именно те, кого нашли убитыми и изуродованными в подсобке. Но когда он побежал за помощью в тот день, то утверждал, что уже нашел Рэндэла в таком состоянии, одного, а те, кто с ним это сделал, к тому времени уже скрылись.
Через две недели после освобождения Рэндэла Энтони Хоуп вышел на свободу. Адвокаты Рэндэла развалили против банкира все обвинения. Тони, преисполненный благодарности, в тот же день навестил Джека, узнав у его адвокатов, в какой он больнице. Тот принял его радушно, встретив улыбкой.
— А-а, мой сокамерник пожаловал! — усмехнулся он, приподнимаясь на постели и протягивая ему руку. Тони с чувством ее пожал.
— Спасибо, Джек! Я тебе так обязан! Если бы не ты, я бы там и сгинул. Как мне тебя отблагодарить? У меня есть деньги. Много. Спрятаны по разным счетам по всему миру, их так и не смогли вычислить и найти. А хочешь, я сделаю тебя в сто раз богаче? Я же финансовый гений, я могу.
— Слышь, гений, я только что тебя из-за решетки вытащил, не без труда, должен заметить, так что пока придержи свои гениальные способности, — Джек засмеялся. — К тому же, ты мошенник и аферист! Хочешь, чтобы я доверил тебе свои деньги?
— Конечно, — невозмутимо ответил Тони. — Тебе чего бояться? Я, может, и провернул парочку махинаций, но вообще-то я порядочный человек. И, тем более, я не обману того, кто меня спас.
— М-да, порядочный мошенник — это что-то новенькое, — Джек расхохотался.
Тони обиделся.
— У тебя есть наличные при себе?
— Зачем тебе? Ты же сказал, у тебя своих денег хватает.
— Дай мне. Займи.
— Ну возьми. В шкафу кейс, там бумажник, — Джек усмехнулся, не понимая, что тот задумал и зачем ему понадобились деньги.
Найдя бумажник, Тони достал стодолларовую купюру и продемонстрировал ее Джеку.
— Сотня. Я верну тебе ее через неделю. Только это будет уже не сотня. Вот увидишь, в какую сумму я смогу превратить твою сотню за неделю. Потом подумаешь.
Джек удивленно хмыкнул.
— Ну ладно, заинтриговал. Покажи свой фокус, раз так хочется. А пока, как насчет партии в шахматы? Я тут от скуки подыхаю. Ты торопишься?
— Нет. А шахматы у тебя здесь есть?
— Нет.
— Ладно, сейчас будут. Жди, скоро вернусь, — аккуратно сложив купюру, он положил ее в карман куртки и ушел.
Джек проводил его веселым взглядом.
Он уже поднимался и передвигался, синяки исчезали, но вот рана от заточки заживала почему-то очень медленно. В нее попала инфекция, рана воспалилась. Антибиотики и доктора свое дело сделали, с инфекцией справились, но все это значительно замедлило процесс выздоровления.
Больница надоела Джеку, и он принял решение отправиться домой, несмотря на возражения врачей. Ему казалось, что он не был дома целую вечность. Он очень тосковал по дому, даже не подозревая раньше, что так к нему, оказывается, привязан. А еще ему не терпелось забрать дочь, которая все еще находилась у Рэя.
Как только вышел из тюрьмы, Джек потребовал, чтобы Рэй привез ее в больницу. Тот выполнил его просьбу, хоть и без охоты. На тот момент Джек еще не мог вставать, да и сидеть из-за раны ему было больно. Но он сел, чтобы взять на руки дочь, которую поднес ему Рэй.
Осторожно, с благоговением Джек взял младенца и с любопытством заглянул в одеяльце на маленькое личико. Малышка смотрела на него огромными прозрачно-голубыми глазами, с темной каймой вокруг радужки. Губы Джека медленно растянулись в нежной улыбке.
— Привет, доченька! Я папа, — наклонившись, он коснулся губами лба ребенка и замер на мгновение, прикрыв глаза и с упоением вдыхая его запах.
Наблюдающий за ним Рэй поджал губы.
— Она совсем на тебя не похожа. Такая светленькая, голубоглазая, — проговорил он, испепеляя Джека насмешливым взглядом. — Да и родилась на целый месяц раньше.
Оторвавшись от ребенка, Джек поднял голову.
— Не старайся, Рэй. Всерьез думаешь, что я стал бы возиться с чужим ребенком? Я не ты. Она моя, с радостью тебя разочарую. Так что не зубоскаль, — Джек снова опустил взгляд на малышку и с улыбкой погладил подушечкой пальца нежную пухлую щечку.
— Почему ты так уверен? — не сдавался Рэй.
— Проверил, — отстранено отозвался Джек, просовывая палец в крохотную ладошку, которая тут же крепко его сжала. Любуясь малышкой, он не видел, как огорченно вытянулось лицо Рэя. Тот, с ненавистью испепеляя его взглядом, боролся с искушением подпортить ему хорошее настроение, ткнув носом в статус рогоносца, напомнив о том, с кем сейчас его жена.
«Может, дочка и твоя, но жена — уже нет!» — вертелось у него на языке, но он благоразумно промолчал, не отрывая взгляда от лица Джека, покрытого черной щетиной, осунувшегося. Небритый, заросший, он совсем не походил на того Джека, которым был до того, как попал в тюрьму — ухоженного, всегда красиво подстриженного и аккуратного. Рэю даже показалось, что он постарел. Между бровей и в уголках рта залегли морщинки, и взгляд был какой-то усталый, потухший. Печальный. Он выглядел каким-то измученным.
Видимо, на самом деле не так уж и сладко было ему в тюрьме, подумал Рэй.
— Что ты собираешься теперь делать? — спросил он.
— О чем ты? — не понял Джек, улыбаясь и играя с малышкой, которая с интересом его разглядывала.
— О Кэрол.
Джек, наконец-то, посмотрел на него, немного удивленно.
— Найду ее и верну домой.
— Домой? Или в камеру смертников?
— Домой. Она никогда не вернется в тюрьму. Я все для этого сделаю. Добьюсь отмены приговора, развалю все дело, докажу, что все обвинения против нее сфабрикованы, что все было не законно. Отец провернул все это, воспользовавшись своими связями и влиянием, на самом деле нет никаких доказательств в ее причастности к убийствам, которые на нее повесили, кроме одного — когда ее арестовали на месте преступления. Да и то, даже это не является доказательством. То, что она там была, даже то, что на ней была кровь Деборы Свон еще не значит, что убила она. Ведь на самом деле, когда она пришла туда, она уже обнаружила Дебору умирающей. Она пыталась ей помочь, потому и вымазалась в кровь. Эта версия тоже имеет место быть.
— Так это правда или нет? Убила она?
— Неважно. У меня есть психиатрическая экспертиза, в которой сказано, что она душевнобольная и не может нести ответственность за свои поступки. Судебный медэксперт, который готовил эту экспертизу готов подтвердить свой диагноз.
— Соврать, стало быть? Ведь диагноз не настоящий.
— Подумаешь. Он изначально был не настоящий.
— А ты… не боишься лезть во всю эту заваруху с поддельными экспертизами, с заведомо ложными свидетельствами? Ведь только еле-еле из тюрьмы выбрался, чудом, можно сказать. Вдруг что-то пойдет не так, загремишь опять и вряд ли уже удастся спастись. Ведь наверняка твой папаша тоже не отступит. Вы же оба упертые, как два барана. Так он и позволит тебе развалить дело против Кэрол, которое он состряпал! Зачем тебе это? Ради нее?
Джек бросил на него вдруг повеселевший взгляд.
— Не надо смотреть на меня с таким недоверием, Рэй. Подвоха нет. Я действительно намерен освободить ее от всех обвинений и уголовного преследования. Я виноват перед ней. И я ей обещал.
— Виноват? Ты о том, что сдал ее полиции, когда она попросила тебя о помощи? — не удержался Рэй.
— Да, об этом, — невозмутимо ответил Джек. — Она тебе об этом сказала?
— Нет. Патрик. К сожалению, уже после того, как ее приговорили. Если бы я знал, ни за что бы не позволил тебе заниматься ее защитой. Я доверил тебе ее жизнь, и в результате она оказалась в камере смертников! Надеюсь, ты не рассчитываешь, что после всего тебе кто-то еще поверит?
Джек устало вздохнул.
— Что мне до твоей веры? Я намерен делать то, что решил и в твоем одобрении и позволении не нуждаюсь. Мы с ней помирились перед тем, как ей вынесли приговор, и я ей обещал, что вытащу ее.
— Не хотелось бы бить по больному и напоминать, но тебя уже опередили!
Джек покраснел, глаза его почернели, впившись в Рэя.
— Да, и что дальше? Всю жизнь будет скрываться и прятаться, пока не поймают? Это не спасение, и уж тем более, не свобода. И не жизнь. Этот босяк выкрал ее из тюрьмы, возможно, даже может помочь ей скрываться. На большее он не способен. Настоящую свободу и настоящее спасение могу дать ей только я. Я! Кто всегда из жопы ее вытаскивал, а, забыли? И на этот раз вытащу.
— Я тебе не верю. Она сбежала с другим, и после этого ты готов ей помочь? Либо ты в тюрьме умом тронулся, либо опять лицемеришь и лжешь.
— Она сбежала, потому что у нее не было другого выхода. Каждый бы воспользовался предоставленным шансом. К тому же, она считает меня врагом, не верит больше, думает, я хочу ее погубить. Я готов ее простить. Я очищу ее от всех обвинений, избавлю от уголовного преследования.
— Да ладно! — хмыкнул Рэй, не поверив ни одному слову. — И чего это ради ты вдруг стал таким добрым?
Джек опустил взгляд на малышку, задремавшую в его объятиях. Губы его снова невольно растянулись в нежной улыбке.
— Ради моей семьи. Ради Келли и Рика, которого я потерял. И ради самого себя, конечно. Ради моей Кэрол. Ведь она любит меня, я знаю. Она сбежала с этим уродом от отчаяния. А он этим воспользовался. И поплатится за это. А мы с ней снова станем счастливыми, как раньше. Всем назло.
Рэй снова хмыкнул, с недоумением разглядывая его.
— Как у тебя все просто! Даже если получится ее оправдать перед законом и убить этого сучонка, думаешь, она к тебе вернется… после всего? Или ты снова притащишь ее силой и запрешь в доме, окружив охраной и доберманами?
— Нет. Не в этот раз. Я не буду ее больше принуждать.
— Тогда можешь об этом забыть. Она никогда к тебе не вернется по своей воле.
— Вернется, — спокойно возразил Джек так уверенно, что Рэй изумленно поднял брови.
— Почему ты так уверен?
— Потому что я всегда добиваюсь того, чего хочу. Разве ты до сих пор в этом не убедился? — Джек насмешливо покосился на него. — Пора бы уже к этому привыкнуть.
— В последнее время у тебя с этим определенно проблемы, — Рэй усмехнулся. — Похоже, ты сдаешь. Разве сам не заметил?
— Нет, не заметил. Не всегда у всех все гладко идет, всякое бывает. У меня в тюрьме было достаточно времени, чтобы поразмыслить… обо всем. И о прошлом, и о будущем. Я все обдумал и больше не допущу ошибок. Скоро Кэрол и Патрик вернутся. Разве ты сам этого не хотел бы? Или предпочитаешь, чтобы они навсегда пропали где-то на другом краю земли?
— Нет, — тихо ответил Рэй. — Не предпочитаю. Конечно, я бы хотел… Но возможно ли это?
— Возможно, — Джек кивнул. — Разве ты забыл, как любила говорить Куртни, что для меня не существует слова «невозможно»?
***
Немного позже, встревоженный и озадаченный, Рэй забрал Келли и уехал домой. Сердце его неприятно сжималось. То, что Рэндэлу все-таки удалось выйти на свободу, вовсе не порадовало его. Джек не посвятил его в свои планы о том, как собирается вернуть Кэрол и Патрика, но в его готовность простить и ни к чему больше не принуждать Кэрол Рэй не поверил ни на миг. Чушь. Он слишком хорошо знал Рэндэла, который был попросту не способен на то, о чем говорил — простить.
Рэндэл простит то, что она сбежала с другим, снова ему изменив? Да ладно! Скорее небо разверзнется и на землю снизойдет Господь, чем Рэндэл такое простит. Рэй не сомневался, что он будет искать ее, но вовсе не для того, чтобы сказать о том, что прощает ее, и уговаривать вернуться.
Сердце Рэя ныло от тоски, но он очень надеялся, что Тим уже успел увезти Кэрол и спрятать так, что Рэндэлу не удастся их найти. Пусть лучше она будет с этим молокососом, которого не любит, чем снова окажется в руках Рэндэла, даже если любит его больше всех на свете! Рэй не верил ему и был уверен, что на этот раз он Кэрол не пожалеет и расправится с ней за все свои обиды.
«Где ты сейчас, мое солнышко? — с тревогой думал Рэй, разглядывая Кэрол на фотографии, стоявшей у его кровати. — Беги, любимая, беги как можно дальше! Он на свободе! Эта гребанная акула теперь кинется за тобой, и не успокоится, пока не найдет!».
Долго Рэй сидел на месте, достав пистолет и уставившись на него невидящим взглядом, пока его не окликнула появившаяся в дверях Дороти. Увидев в его руках оружие, старушка стала, как вкопанная.
— Ты чего это? Зачем пистолет достал? — испугалась она, не отрывая глаз от оружия.
— Этого зверя выпустили все-таки из клетки, — прошептал он подавлено. — И теперь он намерен броситься за Кэрол… Он же не успокоится, Дороти. Это же Рэндэл. Рано или поздно он ее найдет. Что тогда будет?
— А ну-ка, отдай мне пистолет! Ишь чего удумал, совсем ума лишился, что ли? — Дороти торопливо пересекла комнату и бесстрашно вырвала оружие из его рук. — Себя не жалко, детей своих пожалей! Сиротами останутся!
— Я не могу так больше, Дороти, — простонал Рэй. — Жить в постоянном страхе перед ним… бояться за Кэрол! Он один всем нам отравляет жизнь, сколько же можно это терпеть? Сколько еще так жить? Я могу избавить ее от него… раз и навсегда.
— Даже если у тебя получится, тебя отправят до конца жизни за решетку, если сохранят жизнь! Думаешь, ей от этого легче станет, что ради нее ты себя погубил? А дети? Она никогда не сможет сюда вернуться, она теперь беглая, а ты сгинешь в тюрьме… что с ними станет? Ведь у них теперь кроме тебя никого нет! О них подумай! Они маленькие, беспомощные. Кэрол взрослая женщина, сильная между прочим женщина, она сама о себе позаботится, и с Рэндэлом справится, даже если он ее найдет. Всегда с ним справлялась. Рычит он на нее, кусается, а сам все одно жмется до нее, оторваться не может. Ничего он ей не сделает, потому что любит. Если бы мог, давно бы уже сделал. Выкинь эти глупости из головы, сами пусть разбираются. Твои дети сейчас нуждаются в тебе гораздо больше, чем Кэрол. Ты им нужен. И ты не имеешь никакого права приносить их в жертву своей любви к Кэрол, понял? Или она тебе дороже этих малюток?
— Ах, Дороти, ну зачем ты так говоришь? Я одинаково готов отдать свою жизнь и за Кэрол, и за них…
— Свою жизнь ты должен для них сохранить, а не отдать. Твоя смерть никому пользы не принесет, ты нужен им живой. Да и Кэрол спокойней, когда она знает, что дети с тобой. Узнай она, что с тобой что-то случилось и дети остались одни, примчится сюда, несмотря ни на что, и все… схватят ее и на казнь отправят, как собирались. Погубишь не только себя, но и ее. А малыши твои отправятся в приют… — глаза Дороти наполнились слезами от одной только мысли об этом. — И не известно, что с ними станется… Так что выкинь дурь из головы! И вообще, ни к чему держать в доме, где есть дети, оружие! Не приведи Господь, дети найдут…
Дороти в ужасе перекрестилась, содрогнувшись.
— Они еще слишком маленькие, — подавленно отозвался Рэй, продолжая сидеть на кровати.
Дороти решительно сунула пистолет в карман передника.
— Спрячу пока от греха подальше, чтобы ни ты, ни дети не нашли.
Рэй не стал возражать, подавленно промолчав.
— Келли его дочь, — тихо сказал он.
— Конечно, его, чья же еще? Уголовника этого, думал? Боже упаси, этот еще хуже Рэндэла, бандит ведь самый настоящий, убийца. Непутевая она, не может нормального парня себе найти. Все ее мужики один хуже другого.
— Да уж, и я ей об этом говорю — не слушает. Предлагал, давай все бросим и уедем — не хочет.
— С ума сошел? Куда опять лезешь? Хочешь, чтобы эти убийцы тебя прихлопнули, не один, так другой? Выбрось это из головы, Рэй! Смирись. Найди себе другую, мало, что ли, на свете хороших женщин? Молодой еще, чего крест на себе поставил? Живи! Своей жизнью живи, не жизнью Кэрол и ее проблемами, не ею! Не любит она тебя так, как ты хочешь, и не полюбит. И ты только зазря себя губишь. Не надоело еще страдать? Может, хватит? Посмотри, в кого ты превратился — унылый, потухший, безрадостный! Вспомни, каким ты был раньше — искрился весь, сколько жизни, энергии в тебе было, легкости и жизнерадостности! Куда все делось? Куда делся Рэй, а? Смотреть больше не могу на это! На тебя! Хватит! Посмотри на Рэндэла! Хоть и не люблю я его, но кое-чему у него можно было бы поучиться — ничем его не возьмешь, ничем не сломаешь! В отличие от тебя, он не знал, что его сын и Кэрол не погибли в той аварии, одному богу известно, что у него на душе творилось, и ничего, жил дальше, карьеру даже сделал, стал сенатором. Горе свое в себе держал, на показ не выставлял. Не скис, не потух, как ты, смысл жизни не потерял, по крайней мере, никому этого не показывал. Сильный он. И отец его — тоже. Уж как он Патрика любил, души в нем не чаял, а как достойно горе перенес после аварии, головы не склонил, только поседел… Вот сила какая в людях бывает! А ты уже сколько времени убиваешься из-за женщины, жить нормальной жизнью отказываешься!
— Если уж Джека в пример мне ставишь, то вспомни о том, что он от Кэрол не отказывается и за любовь свою борется! А я, по-твоему, отступить должен?
— Он борется, потому что ему есть, за что бороться — она его любит, и он это знает! Она его жена, а вместе с Риком — его семья! И он ими любим, несмотря ни на что, как муж и как отец! А тебе за что бороться?
— Они тоже моя семья. И у меня с ней тоже есть дети, если ты забыла. Мне тоже есть, за что бороться.
— Нет, Рэй, не надо себя обманывать. Она не любит тебя и не полюбит, я уже сказала. На ней свет клином не сошелся, найди себе женщину, женись, она родит тебе детей, и будет у тебя своя семья, настоящая.
— Но я не хочу так. Я люблю Кэрол.
— И что теперь — всю жизнь по ней страдать собрался? Зачем себя так мучить уже столько лет, а, ясно же уже — бесполезно! Что же это за любовь такая, с которой справиться нельзя, из-за которой жить отказываешься, а? Ты, такой мужчина, молодой, красивый, богатый, похерил сам себя и свою жизнь только из-за безответной любви? Слабак! Какой слабак! Из-за любви? Из-за женщины? Серьезно? Сам хоть вдумайся — не стыдно? Не даром тебя бесхарактерным и слабым всегда считали! Или самомнение покоя не дает? Как же это так, все женщины всегда у ног твоих были, вертел, как хотел, а тут не выходит. Может, в этом все дело, а не в любви там какой-то, а? Не тебя выбрали, не тебя полюбили, как же это так! Рэндэлу нос утереть хочется, потому покоя не знаешь?
— Я давно уже утер… и мои дети тому доказательство, — угрюмо проворчал Рэй, ошеломленный этой неожиданной взбучкой от всегда спокойной и сдержанной старушки.
— Так тем более — успокойся тогда! Ты своего добился — Кэрол была твоей, она даже родила от тебя детей! Тебе мало? К чему это привело? К тому, что твоя жизнь весит на волоске и зависит лишь от того, узнает ли об этом Рэндэл? Тебе могла родить и другая женщина, не подвергая тем самым тебя смертельной опасности. Хватит мучить себя и Кэрол своей любовью! Ей и без тебя мучителей хватает! Будь тем Рэем, который привез ее в свой дом, заботился долгие годы, Рэем, которого она любит, и тогда она всегда будет в твоей жизни, перестанет тебя избегать и отталкивать. Иначе потеряешь ее окончательно. Уже потерял, так ведь? Думаешь, я не знаю, что ты натворил? Что расстроился вовсе не потому, что Келли оказалась дочкой Джека, а потому что она не твоя! Кэрол думала, что умрет, потому и не стала демонстрировать свою обиду перед смертью… Но она не умерла. Думаешь, она забудет, что ты сделал? Как ты мог так поступить? Она и так натерпелась, бедная, еще ты туда же… И как только не стыдно! Еще про любовь какую-то говоришь? Себя ты любишь, не ее, понял?
В сердцах махнув рукой, Дороти вышла и громко хлопнула дверью, заставив изумленного Рэя вздрогнуть. Взяв фото Кэрол, он тихо прошептал:
— Я же раскаиваюсь… я же просил прощения… Неужели ты на самом деле меня так и не простила?
Дверь вдруг снова открылась и на пороге появилась Дженни.
— Привет! — подойдя к нему, девушка протянула бумажку. — Кален звонил, он ждет твоего звонка.
Рэй встревоженно нахмурился, поднимаясь. Забрав бумажку, он сунул ее в карман и, кивнув Дженни, вышел из комнаты.
Сев в машину, он проехал несколько кварталов, проезжая мимо ближайших к дому телефонных будок. Припарковавшись, он вышел из машины и подошел к выбранной будке. Торопливо набрав номер, он ждал, нетерпеливо тарабаня пальцами по телефону.
— Кален! — выпалил он, услышав знакомый голос. — Что там у вас? Все в порядке?
— Нет, Рэй. Кэрол и Патрик пропали. Я остался один, я не знаю, что мне делать…
— Стой, не спеши! Как пропали? — перебил Рэй.
— Я не знаю. Однажды утром они вдруг куда-то резко уехали, ничего не объяснив. На следующий день Кэрол позвонила… с ней говорила Торес, Кэрол предупредила, что идут охотники за проклятыми нас убивать, чтобы мы уходили, и назначила встречу. Нол и Исса не захотели убегать и всех убили, а благословенного захватили. Потом мы ждали на месте встречи, а она так и не пришла.
— Где Тим? Дай мне его, я хочу с ним поговорить.
— Нет его. Они уехали. Забрали Торес, пленника и уехали, а мне велели возвращаться домой.
— Но они сказали, что собираются предпринять? Как намерены искать Кэрол?
— Не сказали. Ничего не сказали.
— Так почему ты не спросил? — взорвался Рэй.
— Я спросил! Но мне никто не ответил. Они были такие злые… особенно Нол. Я никогда его таким не видел. Его словно подменили… Что-то не то, Рэй. Что-то плохое случилось. Торес была очень напугана, вся в слезах, и смотрела на меня так умоляюще, будто о помощи просила, а вслух сказать боялась. Они вели себя с ней грубо. С неприязнью. Почему, я не понимаю. До этого они нормально с ней обращались. И зачем, если так поменялось их отношение, они увезли ее с собой? Зачем забрали пленника? Боюсь, как бы они от них не избавились где-нибудь в тихом месте. Судя по виду Торес, она этого и боялась. И еще… боюсь, они не намерены искать Кэрол. Нол не намерен. Я слышал через стенку, как они спорили с Иссой. Кажется, Нол очень за что-то сердит на Кэрол.
— Но что произошло? — растерялся окончательно Рэй.
— Не знаю. Когда Кэрол не пришла на место встречи, он очень переживал, злился, но не на Кэрол. А потом вдруг взбесился. Мне кажется, Торес что-то сказала ему плохое… о Кэрол.
— Но что бы она не сказала… он все равно не может бросить Кэрол… это невозможно. Он же любит ее, он должен ее найти, выяснить, что с ней случилось.
— Кажется, сам он так больше не считает. Я слышал, как он назвал ее предательницей и… шлюхой. И сказал Иссе, чтобы она шла… сам знаешь куда. Очень грубо, между прочим, сказал. Я аж ушам своим не поверил. Я… я думаю, на них больше не стоит рассчитывать.
— Вот говнюк… — выдохнул Рэй, пораженный.
— Что мне делать, Рэй? Черт с ними! Как мне искать Кэрол?
— Подожди… дай с мыслями собраться… — Рэй потер дрожащими пальцами лоб. — Что могло случиться с Кэрол и Риком, где они могут быть, сам как думаешь?
— Понятия не имею. Охотники за проклятыми тут ни при чем.
— Уверен?
— Да… Эти двое пытали благословенного, он бы сказал, если бы что-то знал.
— А куда Кэрол уехали и почему так внезапно?
— Я не знаю, — виновато протянул Кален. — Прости, Рэй. Они не очень со мной делились, я ведь чужой, посторонний, только же появился. Они относились ко мне настороженно, в стороне держали… даже Кэрол. Но это понятно. Я слышал, как Нол сказал, что ей сон какой-то плохой приснился, и они уехали, чтобы узнать, что к чему, потому что когда я рядом, я блокирую их дар. Больше мне ничего не известно, прости, сынок.
— Почему ты мне сразу не сообщил?
— Я хотел… но они мне не позволили. Нол сказал, что ты все равно ничем не сможешь помочь. Им трудно возразить… Они страшные люди. Убийцы. Может, Кэрол потому и сбежала… Видишь ли, у них, как я заметил, не очень как-то клеилось… Ну, у нее с этим Нолом. Кажется, когда она уехала, они даже поссорились. Может, она от него сбежала, потому он так взбесился?
— Нет, она бы не сбежала вот так… Куда? Ей некуда бежать. Уверен, что-то случилось. У тебя есть еще предположения?
— Нет. Прости.
— Ладно, давай соберемся… успокоимся. Все хорошо… пап. Ты ни в чем не виноват. Я сейчас свяжусь с Касевесом. Мы придумаем, что делать. У него большие связи. Думаю, пришлем тебе людей, кого-то опытного в поисках пропавших людей… Мы обязательно их найдем. Дай адрес гостиницы. Не нервничай, жди. Я позвоню тебе вечером. Может, смогу ускользнуть и сам приехать… Хотя, вряд ли получится. Рэндэла выпустили. Только недавно его видел. Он намерен искать Кэрол и Рика. Сейчас надо быть особенно осторожными… Черт бы его побрал! — Рэй в сердцах выругался, безмерно расстроенный, и ударил кулаком по телефону. — Эти парни не могли ее бросить, я не верю! Они пошли ради нее на такой риск, вытащили из тюрьмы… Какая муха укусила этого двухметрового придурка? Ладно, черт с ними… так даже лучше. Мы найдем Кэрол и Рика. Сами спрячем. Рэндэл собирается добиться для нее полного оправдания. Если у него получится, она сможет вернуться в страну. Тогда проблема останется только в Рэндэле. Но ничего, и это как-нибудь решим, есть время подумать, как от него избавиться. Хотя, скорее всего, голову над этим ломать не придется, раз Кэрол и Тим разбежались, он наверняка возобновит свои попытки расквитаться с Рэндэлом. Лишь бы тот успел снять обвинения с Кэрол, прежде чем этот урод с ним расправится. Тогда Кэрол вернется домой и сможет жить здесь спокойно, — голос Рэя наполнился радостью и надеждой, он так размечтался, что даже на мгновение забыл о своей тревоге.
— Рэй, мне еще нужно тебе кое о чем рассказать, это важно, — вернул его в реальность Кален. — Клинт, благословенный, который пришел с охотниками убивать нас, рассказал то, что меня очень встревожило. Они охотятся не только на проклятых, но и на благословенных. Разыскивают их по всему миру и привозят к этой ведьме, которая ими управляет. А тех, кто отказывается… они привозят силой. И она… что-то с ними делает, чтобы подчинить и заставить делать то, что они хотят — помогать убивать людей… этих проклятых. Что-то очень плохое… Она лишает их памяти и воли, превращает в безвольных зомби… Этот Клинт не хотел во всем этом участвовать, тогда она показала ему тех, кто так и не подчинился по доброй воле. Эти благословенные не помнят, кто они и какой была их жизнь раньше, ничего не помнят. Одни напуганы и беззащитны, как малые дети, у других вообще пустота в глазах, как неживые. Не разговаривают, ни на что не реагируют. Выполняют только команды. Как зомби. Это так напугало Клинта, что он вынужден был согласится. Он не хотел, чтобы его превратили в зомби.
— Кален, это очень интересно, но давай потом, сейчас не до этого…
— Нет, выслушай! Это важно! Они могут прийти за тобой и твоими детьми. Они забирают всех благословенных, без исключения, хотят они того или нет. А за тобой и лисятами могут прийти в любой момент, чтобы заставить Кэрол сдаться им… Они знают, что Кристофер и Джеймс ее дети. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Да… я понял. Хорошо, я приму все меры для безопасности. Найму вооруженную охрану. Прятаться и переезжать, как я понимаю, бессмысленно, это ясновидящая все равно нас найдет?
— Да, найдет.
— Хорошо, я все сделаю, чтобы они до нас не добрались. Начну прямо сейчас. Не переживай, — попрощавшись с отцом, Рэй тут же набрал Касевеса, чтобы в очередной раз просить о помощи, в которой старик никогда не отказывал.
***
Выписавшись из больницы, Джек в первую очередь привел себя в порядок, вызвав на дом своего парикмахера, который вот уже много лет следил не только за его волосами, но и за руками, внешнему виду которых Джек тоже придавал значение. Впрочем, как и всему остальному.
Увидев в зеркале свое отражение после того, как избавился от всего, что могло напоминать прибывание в тюрьме, Джек почувствовал прилив сил и уверенности. И улыбнулся сам себе в зеркало.
Чуть позади стоял Шон, сияя от радости и разглядывая его.
— Слава богу, ты вернулся! Я тут без тебя чуть с ума не сошел… Если бы не Нора, сбежал бы из этого огромного пустого дома.
— Ничего, скоро он наполнится, когда вернутся Кэрол и Патрик. А пока поедем к Рэю, заберем Келли. Иди, скажи Картеру, пусть выгоняет машину.
Он не был на последнем заседании в суде, находясь в тюремной больнице, и очень сожалел об этом. Как бы ему хотелось видеть поражение прокурора, его лицо, когда адвокаты предоставили показания отца, благодаря которым были сняты все обвинения и вынесен вердикт о невиновности. Дело было возбуждено теперь против Хока, на поиски которого бросились пуще прежнего. И которого не найдут. Джек планировал связаться с другом, но чуть позже, когда страсти поулягутся и станет безопаснее. А пока он и так знал, что Хок довольно неплохо чувствует себя в своем новом уютном домике далеко-далеко отсюда, наслаждается спокойной умиротворенной жизнью без забот благодаря приличному счету в банке, способному обеспечить его до конца жизни.
Место Хока занял Картер. Ему в помощники Зак нашел еще одного телохранителя, посчитав, что одного недостаточно. Джек не возражал.
Вместе с Шоном они отправились к Рэю, где их уже ждали.
Джек был уже в курсе того, что Рэй вдруг нанял вооруженную охрану с собаками, но увидев рабочих, которые укрепляли изнутри окна и двери металлическими роллер-ставнями, недоуменно нахмурился.
— А что происходит? — спросил он у Рэя прямо с порога.
— Да так… ничего особенного. У меня теперь дети, хочу, чтобы здесь они были в безопасности, — ответил Рэй.
Джек изучал его пристальным взглядом.
— У тебя проблемы?
— Пока нет. Но я не хочу, чтобы они возникли.
В холл с улицы вошла Дженни с сумкой на плече.
— Мистер Рэндэл, здравствуйте! — красивое лицо ее осветилось приветливой улыбкой. — Рада вас снова видеть.
— Привет, Дженни, — Джек улыбнулся, тепло взглянув на девочку. — Как дела?
— Все хорошо, спасибо. А у вас?
— Вышел вот из тюрьмы, как видишь, — Джек усмехнулся. — Начинаю восстанавливать свою разлетевшуюся жизнь и исправлять ошибки.
— Правильно, — девушка одобрительно кивнула и поправила на плече сумку. — У вас все получится, я уверена. Вы за Келли приехали? Забираете?
— Да, конечно.
— Жаль… — Дженни огорченно вздохнула и подошла к няне, держащей на руках малышку. — Ну, пока, солнышко! Папа тебя забирает. Приезжай к нам в гости, не забывай…
— Если хочешь, можешь сама приехать к нам в гости, — перебил Джек и, поймав удивленный взгляд девушки, улыбнулся. — Правда. Мы с Шоном будем тебе рады. Правда, Шон?
Он повернулся к брату, который кивнул и вдруг смущенно покраснел, встретившись с прекрасными карими глазами девушки.
— Ну, хорошо… если дядя Рэй не будет против, — Дженни вопросительно посмотрела на удивленного не меньше нее Рэя. Тот неопределенно пожал плечами.
— Так, а кто вам все-таки угрожает? — вернулся к волновавшей его теме Джек. — Судя по охране и укреплению дома, дела обстоят серьезные. Не от меня же вы прятаться здесь собираетесь. Ты нажил себе еще врагов, даже пострашнее меня? От меня ты так не защищался. Прямо аж задело.
Джек ухмыльнулся, не отрывая от Рэя внимательного взгляда.
— Ты в курсе, что Кэрол разыскиваешь не только ты и полиция? Есть еще одержимые спасением мира фанатики, которые уверены в том, что Кэрол и Патрик скоро устроят апокалипсис и уничтожат мир. Так вот меня кое-кто предупредил, что они могут попытаться добраться к ней через меня и моих малышей. Похитить нас, чтобы заставить ее прийти нас спасать.
Джек приподнял бровь.
— Это вполне может сработать, — кивнул он. — Уже проверено.
— Небось, и сам об этом подумывал, да?
— Нет. Не в этот раз. Кэрол мне рассказывала о Габриэле. Я бы хотел, чтобы ты рассказал мне все, что тебе известно об этих людях. Я, пожалуй, сам займусь ими. Не дай бог, эти ненормальные еще до Кэрол и Рика доберутся. Я позже тебе позвоню, обсудим все.
— Тебе тоже следует быть осторожным. Они могут прийти за Келли. Она же дочь Кэрол, значит, тоже проклятая, а они всех проклятых уничтожают. А за ее ребенком в первую очередь придут.
Джек нахмурился и перевел взгляд на малышку. Протянув руки, он забрал ее у няни и прижал к груди.
— Привет, моя милая. Домой поедем? Там Нора приготовила для тебя такую красивую комнату, как для настоящей маленькой принцессы!
Подняв голову, он снова посмотрел на Рэя и кивнул.
— Я понял тебя. Усилю охрану. Не подберутся. И раз такие дела, предлагаю самим найти этих ублюдков и разогнать эту шайку к чертовой матери.
— Было бы неплохо, — согласился Рэй. — Тогда я вечером позвоню. Думаю, я даже смогу тебе сказать, где их искать.
— Откуда тебе это может быть известно? — насторожился Джек.
— Я знаю человека, который там был. Он меня и предупредил об опасности. Если они все еще там, он скажет, как их найти.
Забрав Келли вместе с няней и вещами, Джек поехал в больницу к отцу.
Когда он вошел с ребенком на руках в палату, Джордж спал.
Присев на стул рядом с кроватью, Джек приподнял малышку, чтобы она могла увидеть его.
— Смотри, доченька, это твой дедушка. Это очень сердитый и сварливый старик, но он будет тебя обожать, обещаю.
Открыв глаза, Джордж Рэндэл изумленно повернул голову. И замер, уставившись на Джека с младенцем на руках.
— А ты уверен, что я ее дед? — проворчал он после продолжительного молчания, с подозрением разглядывая ребенка.
— Ну, ты можешь не быть ее дедом только в том случае, если не являешься моим отцом. Можем проверить, твой ли я сын, это простая процедура. Правда, доченька?
Губы Джорджа дрогнули от улыбки.
— Как назвал?
— Келли.
— Как две капли воды на Кэрол похожа, — не скрывая недовольство по этому поводу, заметил Джордж.
— Ага, — довольно отозвался Джек. — Я такой себе ее и представлял…
Джордж пристально изучал его взглядом.
— Ты выздоровел? Слышал, тебе досталось в тюрьме. Выглядишь не очень, похудел, осунулся. Кровь давно не проверял?
— Давно.
— Надо бы проверить…
— Проверю, — Джек помолчал, не поднимая глаз. — А ты как?
— А то не знаешь! Мне врачи уже доложили, что ты их принудил перед тобой отчитываться! Нормально, выкарабкиваюсь потихоньку.
— Я забираю тебя отсюда. Завтра. Уже договорился. Дома уже все подготовлено. Зак нанял прекрасного специалиста, с медицинским образованием и большим опытом, который будет заботиться о тебе дома не хуже, чем здесь.
— В смысле? А ты меня спросил? Мне и здесь хорошо, не хочу я домой! Ты чего это распоряжаешься, кто тебе право дал?
— Нечего тебе тут делать. Ты же не переносишь больницы.
— Дома, в таком состоянии, одному, с твоим каким-то неизвестным специалистом мне тоже делать нечего!
— Почему одному? Там буду я, Шон, Келли с няней, Нора… а еще охрана. Полный дом людей.
— Не понял… вы что, все припретесь жить в мой дом?
— Нет, это ты к нам припрешься. Завтра. Я так решил. А так как ты даже встать не можешь, тебе придется подчиниться, нравится тебе это или нет. А делать у себя дома одному тебе и правда нечего. Будешь жить у меня, пока на ноги не встанешь. А там видно будет. Захочешь уйти — запирать не стану. Не захочешь, оставайся, дом большой, места хватит. Внучку нянчи. Скоро и Патрик приедет. И Кэрол, когда разгребу все то, во что ты ее закопал. И придется тебе с ней помириться. И только попробуй хотя бы подумать о том, чтобы снова лишить меня моей семьи… добью тебя!
— Кишка тонка, чудовище! Зубки коротки против меня! — усмехнулся беззлобно Джордж. — Волчонок медведя не завалит.
— Да уж… тебя и правда, хрен завалишь! Мур вон сразу сдох! А ты только отдохнул немного в коме своей, и опять рычишь тут… Думал, все, крышка мне, отправишь до конца жизни за решетку.
— Раз так думал, что же не отправил меня туда, откуда уже не возвращаются? — хмыкнул Джордж.
— А ты что же меня не отправил туда, откуда тоже не возвращаются — на пожизненное или на казнь? — парировал Джек.
— И так в тюрьме сколько проторчал, вот, чуть на тот свет не отправили… в очередной раз. Станется с тебя! — Джордж перевел взгляд на малышку. — А ну-ка, приподними кровать, чтобы я смог взять свою внучку.
— Брук! — окликнул Джек, поднимаясь, и в палату тут же вошла полноватая, средних лет женщина, няня, которую Рэй и Дороти подобрали для Келли. Джек протянул ей ребенка, потом повозился немного с кроватью, приподнимая так, чтобы отец оказался в полусидячем положении.
С улыбкой няня положила ребенка на руки больного. Девочка энергично сосала соску, смотря на незнакомое лицо огромными любопытными глазами.
— Ну, здравствуй… Келли, — прошептал Джордж осторожно, боясь напугать малышку. — Я твой дедушка.
Соска вдруг замерла, словно ребенок прислушивался к чужому голосу, потом снова пришла в движение.
— Ей пора кушать, — Брук достала из термосумки бутылочку с приготовленной дома смесью и протянула Джорджу. — Хотите сами покормить?
Тот изумленно уставился на бутылку.
Наклонившись, Брук вынула соску изо рта Келли, заменив ее бутылочкой. Ребенок жадно впился в соску.
— Вот, держите, — кивнула няня, взглянув на старика. Тот неуверенной рукой перехватил бутылку.
— Это плохо, что ребенок ест эту гадость вместо материнского молока, — проворчал он.
— Пусть скажет за это спасибо своему дедушке, который без мамы ее оставил, — не удержался Джек.
Он ожидал от отца колкого ответа, но тот промолчал, разглядывая малышку. Потом тяжело вздохнул.
— Папу своего ей тоже есть, за что поблагодарить.
Джек тоже вздохнул.
— Ничего… мы все исправим. Будет у нашей малышки мама.
— Ладно… Бог с ней, с женой твоей ненормальной. Но только ради детей! Делай все, что нужно, я мешать не стану. Пусть возвращается. И, пожалуй, погощу у тебя пока… так и быть. Надо же кому-то приглядеть за крошкой, тебя же дома-то и не бывает! Ни мамы, ни папы ребенок видеть не будет… хоть дед рядом… — и губы Джорджа, наконец, растянулись в радостной счастливой улыбке. — И Патрика мне верни.
Джек помрачнел. Потом кивнул няне, веля выйти.
— Боюсь, вернуть Патрика — самое сложное. Простит ли он нас? Это не Кэрол, готовая все простить тем, кого любит. Он такой, как мы.
— Но ведь и мы тоже умеем прощать. Даже ты, оказывается.
— В его возрасте я был непреклонен и безжалостен.
— Ты и сейчас такой. А если и простил кого… так только потому, что самому очень захотелось простить. Ради себя самого. И уж не ради Кэрол.
— А тебя я простил тоже ради себя самого, по-твоему?
— Конечно! Ты же любишь меня, я тебе нужен. Куда тебе деваться? — Джордж бросил на него теплый взгляд. — Каждому человеку нужно, чтобы его любили. И тебе. И мне. И ни у тебя, ни у меня с этим не густо. Так что деваться нам некуда. Потому я имел возможность очнуться после комы, а ты сейчас здесь, а не в камере смертников. Но не думай, что я тебя пожалел! Просто не снес бы я такого позора, если бы все считали, что мой сын в меня стрелял, если бы моего сына, которым я так всю жизнь гордился, которого никто и никогда не мог сломить, вдруг одолели и погубили… Я бы погубил… Неужели ты на самом деле думал, что я мог это сделать?
Джек виновато опустил взгляд и кивнул.
— Но ведь я пытался тебя убить.
— Думаю, если бы ты действительно хотел меня убить, я был бы сейчас мертв, как Мур. Я поступил подло с тобой… признаю. Возможно, мне не следовало вмешиваться. Ведь это твоя жизнь, твоя жена и семья… мне не следовало лезть. Я был уверен, что избавившись от Кэрол, я сделаю лучше для тебя и Патрика, ведь она превратилась в настоящую психопатку, убийцу, стала очень опасна. Как ее мать.
— Все не так, отец. Я раньше тоже так думал, но потом я узнал много такого… что изменило мое мнение. И ты узнаешь, со временем. Когда вернется Патрик, он тебе покажет… рассказывать нет смысла. Ты отправишь меня в психушку, если я попытаюсь. Это надо видеть. А пока просто поверь мне. Кэрол не опасна и здорова. Ты же и сам знаешь, что мне пришлось подделывать психиатрическую судебную экспертизу о ее невменяемости… О, ее надо поднять вертикально, чтобы она воздух отрыгнула после того, как покушала, — Джек подскочил и помог отцу правильно расположить на груди ребенка, который выплюнул соску бутылки, наевшись. — Вот, так и держи, пока воздух не выйдет… Кэрол всегда так делала, когда Рика кормила. Может, забрать ее, ты не устал?
— Нет… с чего бы? Эта бутылочка и то тяжелее ее. Чего она такая невесомая? Патрик был тяжелее, я помню.
— Недоношенная… еще меньше была. Сейчас уже набрала вес. Врачи говорят, все в порядке. Вес набирает, будет расти, как на дрожжах.
— Молоко ей надо грудное, а не эту дрянь искусственную. Вон, Патрик какой крепкий да розовощекий был, а все потому, что мать его кормила! А здесь… в чем душа только держится — не понятно! Найди ей кормилицу! Не найдешь, сам найду! Моя внучка будет получать нормальное питание, а не эту вашу гадость. Сами ее ешьте, да, моя крошечка? Кормят детей всяким дерьмом, а потом удивляются, почему дети такие хилые и слабые. Ничего, мой птенчик, вот приедет дед завтра домой к вам, наведет там порядок во всем. Они у нас с тобой все по струнке ходить будут. Будешь под моим присмотром, и все у нас пойдет хорошо, поправишься, расти будешь быстрее всех… получше всяких доношенных! Будешь у меня самая здоровенькая, самая красивая… моя внученька… моя девочка!
Джордж погладил внучку по спинке и коснулся губами маленькой головки, прижимающейся к его груди. Потом счастливо вздохнул и прикрыл от удовольствия глаза, прижимая к себе крохотное тельце задремавшего ребенка.
А Джек, сидя на своем месте, улыбнулся, видя, как оживает его резко состарившийся после аварии, отобравшей у него внука, сильно поседевший, измученный горем и одиночеством отец…
Вечером, как и собирался, Джек позвонил Рэю.
— Ты узнал, где найти эту банду фанатиков? — сразу спросил он, услышав в трубке его голос.
— Нет пока, — как-то растерянно ответил тот. — Я не смог дозвониться… своему знакомому. Не понимаю, что происходит. Мы договаривались, что я сегодня позвоню, он должен был ждать моего звонка.
— Может, забыл?
— Нет, исключено. Он не мог забыть.
— Тогда, может, с ним что-то случилось? Может, эти фанатики узнали, что он собирается их выдать и добрались до него? Съезди, проверь.
— Я не могу… он далеко, за границей, — в голосе Рэя Джек уловил страх и беспокойство, он был напуган и очень расстроен. — Но если я до завтра не дозвонюсь, я полечу туда…
— Скажи, где он, давай я отправлю туда людей, узнать что к чему, — предложил Джек.
— Нет… пока не надо. Я сам…
— Ладно, как хочешь. Тогда расскажи мне, что знаешь об этой банде. Я начну их искать.
Рэй подробно рассказал все, что знал.
— Если они так массово убивают целые семьи, они уже засветились по-крупному по всему миру. Ладно, выясни, что там с твоим знакомым, а я начну работать по этим фанатикам. Если что выяснишь, сообщи.
— Хорошо. Как Келли?
— Замечательно. Няню вы хорошую нашли, мне она понравилась. Свое дело знает, — Джек помолчал. — Спасибо тебе, Рэй. Выручил.
— Ладно… пожалуйста. Мне не трудно было. Дороти тут спрашивает… можно ей будет иногда навещать малышку? Уже успела привязаться. И все-таки, дочь Кэрол…
— Конечно, когда угодно пусть приходит.
Положив трубку, Джек задумался о том, что слишком уж Рэй был расстроен из-за того, что не дозвонился своему знакомому. Что это знакомый такой? Уж не его ли новоявленный папаша, который гостил у него недавно, а потом уехал домой? Джек следил за ним некоторое время после, потом бросил, не сочтя интересным. К Кэрол отец Рэя его вряд ли приведет, Рэй не стал бы доверять ее жизнь малознакомому человеку, только что появившемуся в его жизни из ниоткуда, даже если тот и был его отцом. Поэтому слежку за ним Джек бросил. А теперь задумался, не совершил ли он ошибку?
***
Дженни разбудил пронзительный женский вопль.
Подскочив на постели, она на мгновение ошеломленно застыла, пытаясь понять, на самом ли деле кто-то кричал, или ей приснилось. Потом услышала, как закричали малыши, а секунду спустя — выстрелы из автомата.
Выдохнув от ужаса, она вскочила и выглянула из комнаты. Убедившись, что никого нет, она бросилась к детской, находившейся рядом с ее комнатой. Дверь была открыта, и девушка резко остановилась у порога, разглядев в свете ночника у кроватки Криса мужскую фигуру в черной маске. Он склонился над кроваткой, держа в руке оружие. Мальчики, сидя в своих кроватках, продолжали вопить во все горло.
Бросив взгляд в сторону, Дженни зажала рот ладонью, чтобы сдержать крик — в своей кровати лежала в окровавленной ночной рубашке с дырками от пуль няня, уставившись застывшим мертвым взглядом в потолок.
Бесшумно шагнув в комнату, Дженни подхватила детский деревянный стульчик и, подняв над головой, подбежала в мужчине. Тот обернулся, вскидывая автомат, и Дженни, завопив от ужаса, обрушила ему на голову стульчик.
Мужчина пошатнулся и упал, выронив автомат при ударе о пол.
Поспешно подхватив из кроватки Джеймса, Дженни обернулась и посмотрела на Криса, путь к которому преграждал убийца. Тот пошевелился, девушка заметила, как его рука потянулась к автомату.
Со стоном девушка развернулась и выбежала из комнаты, прижимая к себе малыша.
Добежав до лестницы, ведущей вниз, она резко развернулась и бросилась назад, услышав внизу еще одну автоматную очередь.
— Тише, Джейми, успокойся… замолчи! Пожалуйста, тише! — зашептала она мальчику и забежала в свою комнату. Посадив ребенка на пол, она обошла комод и, присев и упершись в него плечом, стала толкать к двери. Она не знала, откуда в ней взялись силы, но она смогла подвинуть комод и подпереть им дверь. После чего быстро открыла нижний ящик и выхватила оттуда простынь.
— Все хорошо… только тихо, Джейми, — шептала она наблюдающему за ней притихшему мальчику.
Подбежав к окну, она распахнула его.
— Пошли… это совсем не страшно, — схватив ребенка, она залезла на окно, зажав простынь под мышкой. — Держись крепко!
Дженни не впервой было вылазить из окна своей комнаты на крышу и потом спускать вниз, чтобы встретиться с приходившем к ней в слишком поздний час, когда ей уже не разрешали выходить, Брайаном. Ее так до сих пор и не разоблачили. Никому и в голову не пришло, что она способна на подобное хулиганство. Спуститься было не сложно, нужно было обойти дом по крыше до дерева, растущего на заднем дворе у беседки. Его ветки доставали до крыши и по ним спокойно можно было добраться до ствола дерева и спуститься вниз, сначала по веткам, а потом по деревянным решеткам беседки. Разница была лишь в том, что тогда у нее не было на руках ребенка.
Благополучно дойдя по крыше до нужного места, она осторожно посадила ребенка и, присев, повернулась к нему спиной.
— Джейми, давай поиграем в лошадку, как ты с папой всегда играл, — прошептала она. — Хватай меня за шею, и крепко держись, очень крепко, со всех сил.
Малыш вскарабкался ей на спину, обхватив за шею руками.
— Вот так, молодец… Сейчас подстрахуемся, на всякий случай, — Дженни расправила трясущимися руками простынь, затем свернула в жгут и перекинула через голову, на спину ребенка. Немного расправив, она натянула ткань ему на попу, потом крепко завязала у себя на животе. Откинув назад концы, она протянула их крест на крест на спине Джейми, крепко привязав к себе, и завязала концы у себя на груди.
— Вот так… Теперь не упадешь. Пошли.
Подползя на коленях к краю крыши, она опасливо окинула взглядом вокруг. Никого не было.
Осторожно забравшись на ветку, Дженни стала спускаться. Джейми молчал, крепко обхватив ее руками. Трясясь всем телом и беззвучно плача, Дженни спустилась на землю и побежала мимо теннисного корта вдоль кустов, не рискнув направиться к парадному входу. За кортом была невысокая ограда, перелезть через которую не составит труда.
***
Джек недовольно сморщился, взглянув на часы, когда тишину разорвал резкий телефонный звонок. Три часа ночи. Звонки в такое время не приносят ничего хорошего. Приподнявшись на локте, он протянул руку и взял трубку.
— Да? — сонно пробормотал он.
— Джек, привет, это Люггер.
Сердце Джека тревожно забилось. Люггер был начальником одного из участков полиции, а также его приятелем.
— Мне сообщили, что на дом Рэя Мэтчисона напали… он, кажется, твой тесть? Я не ошибся?
Джек резко сел. В иной ситуации его бы очень позабавило, что Рэя назвали его тестем, он бы посмеялся, представив, как того бы перекосило, услышь он это.
— Да, все верно, — ответил Джек.
— Я подумал, что тебе нужно сообщить. Там кровавая бойня. Куча трупов.
— Выжившие есть?
— Девочке с ребенком удалось убежать, она и вызвала полицию от соседей. Но она толком ничего не может сказать. У нее истерика из-за того, что не спасла второго малыша.
— А он… мертв?
— Нет, о детях среди пострадавших информации не было. Три женщины и четверо мужчин.
— Рэй Мэтчисон?
— Нет, насколько мне известно, его нет среди пострадавших. Ни ребенка, ни его в доме не нашли. Либо ему тоже удалось уйти с ребенком, либо их похитили.
— Я знаю, кто это сделал. Я сейчас приеду. А Дженни сейчас где?
— Они в участке. Под охраной.
— А… Дороти? Пожилая женщина?
— Пожилая? Да… Она погибла. Мне жаль, Джек.
— Вот мрази! Беспредельщики! — процедил Джек, со злостью откидывая одеяло и вскакивая.
— Кто, Джек? Кто они?
— Это сумасшедшие фанатики, убивающие целые семьи, ты должен был о них уже слышать. Они считают, что убивают проклятых, очищают от них мир. Они охотятся за моим сыном, потому что считают, что он собирается уничтожить мир. Ими управляет какая-то типа ясновидящая, которая все видит и все знает. Мы с Рэем как раз вчера обсуждали это. Он говорил, что кто-то из его знакомых, который был в этой банде, предупредил его об опасности, что они собираются похитить его и детей, чтобы Кэрол дала о себе знать. Он нанял охрану, начал укреплять дом…
— Вся охрана мертва. Джек, нам нужны твои показания. Все, что тебе известно.
— Хорошо. Я предлагаю сотрудничать. Я сам начал заниматься поисками этих отморозков, пока они не добрались до моих детей. Рэй сказал, что они хотят убить и мою дочь, потому что тоже считают ее проклятой, как и мою жену.
— Вот как? Тогда я пришлю к тебе ребят, на всякий случай. Вдруг они решат и к тебе наведаться. Судя по всему, они хорошо вооружены. Джек, будь осторожен!
Бросив трубку, Джек выскочил из комнаты.
— Картер! — завопил он. — Тревога!
***
Дженни, обнимая Джейми, спала на маленьком диванчике в комнате отдыха в полицейском участке под действием успокоительных, которые ей дала выпить врач скорой помощи. В одной пижаме, босиком, она была заботливо укрыта одеялом вместе с прижимающимся к ней малышом, которого девушка не хотела отпускать от себя ни на минуту.
Вошедший в комнату Джек некоторое время молча стоял на месте, разглядывая ее, не находя в себе никакого желания ее будить. Потом вздохнул и подошел к дивану. Присев, он коснулся плеча девушки.
— Дженни, — позвал он.
Та сразу распахнула глаза, испуганно уставившись на него затуманенным взглядом. Узнав его, она приподнялась.
— Мистер Рэндэл… Криса и дядю Рэя нашли?
— Нет. Пока нет. Но они живы, это главное. И мы их найдем.
— Почему вы думаете, что они живы? — покрасневшие глаза девушки наполнились слезами.
— Ну… они же благословенные. С ними не может случиться ничего плохого. К тому же, эти люди не убивают благословенных, они нужны им живыми.
— Я оставила там Криса, — прохрипела Дженни сдавленно. — Этот человек был как раз между мной и кроваткой… он потянулся к автомату… и я… я убежала… а Крис остался там! Я его бросила! Понимаете, бросила!
Из горла ее вырвались рыдания. Проснувшийся Джейми сел и тоже заплакал.
Джек растерялся.
— Успокойся, Дженни… ты пугаешь его, — он неуверенно погладил малыша по светловолосой голове. — Тс-с, Джейми, все хорошо, не плачь.
— Папа! — позвал мальчик. — Па!
— Папа ушел, но он скоро придет, не плачь, — Джек беспомощно посмотрел на Дженни. — Пожалуйста, успокой его. Ты должна быть сильной. Ты молодец. Очень храбро себя вела. Не только сама спаслась, но и его спасла. Ты не могла взять Криса. Этот мужчина убил бы тебя. Ты все сделала правильно. Успокойся. Не плачь. Я найду Рэя и Криса, обещаю. И уродов этих найду, всех. Вы вернетесь домой, все, ты, мальчики, Рэй, и все будет по-прежнему.
— Не будет. Дороти… — лицо девочки исказилось.
— Мне жаль. Мы отомстим за нее. А сейчас ты должна быть сильной. Ты сможешь, я знаю, что ты сильная и храбрая девушка. Ты это сегодня всем доказала. Бери Джейми, пойдем со мной. Пока побудете у меня, там безопасно.
Дженни кивнула и обняла малыша, опуская ноги на пол. Одеяло соскользнуло с нее, и Джек увидел, что кроме пижамы на ней ничего нет. Сняв куртку, он протянул ее девочке.
— Накинь. А где твоя обувь?
— Нету… я босиком.
Джек озадаченно нахмурился.
— Ладно, пойдем. Что-нибудь придумаем. А у Джейми тоже ничего нет?
— Нет. Мы не успели ничего взять…
Наклонившись, Джек взял одеяло и вывел детей из комнаты. Там их ждал Шон.
— Дженни босиком, донеси ее до машины, а я возьму Джейми, — сказал ему Джек и протянул руки к мальчику, улыбнувшись ему. — Иди ко мне, малыш. Хочешь покататься на красивой большой машине?
— Да, — отозвался тот, недоверчиво смотря на него.
— Тогда пошли. Я понесу тебя, а дядя Шон понесет твою Дженни, хорошо? А в машине она снова тебя возьмет.
— Иди к дяде Джеку, Джейми, не бойся, он покатает нас сейчас на машинке, — Дженни поцеловала мальчика и передала Джеку. Укутав мальчика в одеяло, он вышел на улицу.
Шон смущенно перевел взгляд на Дженни и шагнул ближе. Девушка выдавила улыбку и приподняла руку, позволяя обхватить себя за талию. Подняв ее на руки, Шон поспешил к выходу за Джеком, надеясь, что девушка не заметит, как горят его щеки и как сильно колотится сердце.
— Все будет хорошо, не бойся, — тихо сказал он. — У нас вы будете в безопасности. Джек давно уже позаботился о безопасности нашего дома, это не дом, а настоящая крепость. И охрана у нас крутая. И так вооружена, что разнесут все в щепки за секунду… пусть только кто сунется. А потом я съезжу и привезу вам из дома все, что скажешь. Тебе самой пока туда не надо, думаю…
Обхватив руками за шею, Дженни уткнулась ему в грудь и безмолвно заплакала, только плечи ее задрожали. Шон крепче прижал ее к себе, поджав жалостливо губы, и решительно вышел на улицу, где в сопровождении Картера дошел до машины и посадил в нее девушку.
Джейми, уже сидевший на заднем сиденье, тут же вскарабкался ей на руки.
Шон сел рядом.
Джек сел за руль, а Картер расположился на переднем сиденье.
Остальная охрана расселась по машинам впереди и сзади.
Светало, город медленно просыпался.
Бросив взгляд в зеркало, Джек невольно улыбнулся, увидев, что Дженни сидит, склонив голову на плечо Шона, обнявшего ее одной рукой в попытке утешить и поддержать. Малыш, утомленный бессонной ночью, уснул у нее на руках.
Дженни не двигалась, уставившись куда-то перед собой в одну точку, раздавленная обрушившимся на нее горем, а по щекам ее продолжали медленно катиться безмолвные слезы. Она успела полюбить свою новую семью, добрую заботливую Дороти, прекрасного и мягкого Рэя, забавных близнецов…
Что же это за мир такой, в котором происходят такие страшные и несправедливые события? В котором есть такие люди, убивающие так безжалостно невинных и хороших людей? За что, как можно было убить Дороти, безобидную, добродушную старушку? А Присцилла, няня? Чем она заслужила такую страшную преждевременную смерть? А помощница Дороти, молодая и веселая Вуд?
Они все стояли у Дженни перед глазами, и она не могла избавиться от этого навязчивого видения.
Дороти и Вуд она видела живыми, а Прис такой, как видела ее в последний раз, уже мертвой.
Дженни часто видела во сне мертвых в черном тумане. Эти сны всегда ее пугали. Дженни казалось, она способна была чувствовать смерть, словно у нее была какая-то странная, сверхъестественная связь с миром мертвых. Она никогда и никому не рассказывала об этом. Но ее странность все равно замечали. Ее тетя косо стала на нее смотреть, потом Дженни стало казаться, что тетя даже ее боится. Но Дженни не могла понять — почему. И когда тетя отказалась заботиться о ней после операции, отдав Кэрол, Дженни почти не удивилась, зная, что давно уже в тягость тете, и что болезнь не была тому основной причиной. А вот что именно было причиной, Дженни так и не поняла.
С тех пор, как поселилась в доме Рэя, Дженни перестала видеть мертвых и черный туман. Необъяснимые тревоги и предчувствия больше не тревожили ее. Словно мрак вокруг нее развеялся впервые за всю жизнь, ей стало легко и спокойно. Умиротворенно.
Теперь все вернулось. Не совсем так, как было раньше, но все равно она чувствовала, что свет померк, а тьма вокруг сгущается. Словно она снова погружается в свою прошлую жизнь, безрадостную и темную, наполненную страхом и отчаянием. Ей даже стало казаться, что вернулась тяжесть в груди. Снова тяжело было дышать, как тогда, до операции.
Ее лекарства остались в доме.
— Мои лекарства… — тихо прошептала она, протягивая руку к Джеку.
— Я привезу. Съезжу прямо сейчас, сразу, как довезем вас домой, — поспешно сказал Шон. — Не волнуйся. Одежду, лекарства, все, что нужно, только напиши. И малышу тоже. Джек, ты сможешь устроить, чтобы меня туда пропустили и позволили взять вещи?
Джек кивнул.
— Вот видишь, все хорошо, — Шон взял в ладонь изящную девичью кисть и нежно сжал. — Сейчас приедем, ты ляжешь, поспишь, а когда проснешься, все твои вещи будут уже у тебя.
— Спасибо, — шепнула девушка и тоже пожала его руку.
Джек снова покосился на них в зеркало.
И грустно улыбнулся.