Травля - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 28

Глава 28

Кэрол, Джек и Патрик стояли в родильном отделении и разглядывали за стеклом мирно спящего младенца. Покосившись на мужа, Кэрол не сдержала улыбку, уловив на его лице выражение сомнения. Патрик прильнул к стеклу, прижавшись носом, едва не прыгая от восторга и радости.

— Привет, ба! — воскликнул он и постучал по стеклу, пытаясь разбудить младенца.

Джек долго разглядывал ребенка, потом перевёл взгляд на Кэрол.

— Вы уверены, что это она?

Ему ответил Патрик, обернувшись.

— Конечно! Сто процентов, пап! Даже не сомневайся!

Кэрол лишь кивнула.

— Но почему её мать умерла? Разве женщины умирают при родах в наше время? — недоумевал Джек.

— У неё отказали почки. Как сказали врачи, ей вообще нельзя было рожать, но она всё равно не стала делать аборт.

— Как глупо, — пробормотал Джек.

— Не нам судить. И не надо так говорить, Джек. Благодаря этой женщине Куртни родилась. У девушки никого нет. Мы похороним её, будем заботиться о могиле, чтобы девочка знала и помнила о своей маме, о том, что та сохранила ей жизнь ценой собственной. Ты принял решение насчет удочерения?

— Да. Если это действительно Куртни… я согласен её забрать, — Джек кивнул и снова посмотрел на младенца. — Надеюсь, Даяну ты не будешь уговаривать меня воспитывать? Я и так от неё еле избавился, — жестко добавил Джек.

— Нет, ей больше повезло при рождении, чем Куртни, — ответила Кэрол, не обратив внимания на его резкость, хотя ей стало неприятно и больно от его слов. — У неё полная и благополучная семья. Она теперь мальчик, и зовут её Томас. К тому же, у неё уже есть два старших брата.

— Вот и хорошо. Больше я о ней знать ничего не хочу, — отрезал он.

— Спасибо, Джек, — Кэрол улыбнулась, хотя и так знала, что он не откажется удочерить девочку. Слишком тяжёл для него был груз вины перед Куртни и самой Кэрол. Перед Патриком. Но Кэрол знала, что он согласился не для того, чтобы загладить свою вину — он просто любил Куртни. Он всегда всё себе прощал, но её смерти простить так и не смог. И даже если он сам себя не мог простить, то не верил, что смогут Кэрол и Патрик. Он невольно убил Куртни, и если в этой девочке её душа, он готов был позаботиться об этом ребёнке, сделать членом своей семьи. Это было нужно не только Кэрол и Патрику, а ему лично. И он хотел это сделать.

— Прикольно! Ба, ты теперь будешь моей сестрой, представляешь? — Патрик рассмеялся, смотря на младенца.

— Только давай сразу договоримся, что ты не будешь называть её бабушкой, Рик, — Кэрол тоже засмеялась и потрепала его по густым темно-каштановым волосам.

— А как мы её назовём?

Кэрол посмотрела на Джека. Патрик тоже вопросительно уставился на него.

— Ну… раз это Куртни, пусть и остаётся Куртни, — неуверенно предложил он.

— Я за! — подпрыгнул мальчик. — Я и сам так хотел!

Кэрол согласно кивнула.

— Только давайте оставим ей фамилию матери, — добавила она.

— Мне всё равно, решай сама, — ответил Джек. — Дать ей свою фамилию я не против.

— Нет, пусть лучше матери, она отдала ради своего ребёнка жизнь.

— Я поручу одному из моих ребят заняться оформлением документов. А теперь мне пора, я уже опаздываю, — поцеловав Кэрол в губы, он провёл ладонью по голове мальчика и, развернувшись, убежал.

А уже через неделю в их семье снова появился младенец, которого здесь уже все любили.

Счастливая Кэрол с радостью и благоговением придалась заботам о малютке, уделяя внимания не меньше, чем Келли. Она любила девочку всем сердцем, обнимала и целовала, как если бы это была та самая Куртни… Её любимая Куртни, которой она была так многим обязана, подарившая сказочную жизнь, заботившаяся о ней, как о родном ребенке. Теперь Кэрол сделает для неё то же самое. И это делало Кэрол безумно счастливой, избавляя от невыносимого чувства вины. Её мечта сбывалась, она всё-таки сможет отблагодарить Куртни за доброту и любовь, пусть не получилось сделать это в той её жизни, но хоть получится в этой, новой…

Кэрол приняла решение не скрывать от Куртни, кто был её настоящей матерью, отдавая дань самоотверженному поступку родившей её девушке. Джек не возражал против этого решения. Они достойно похоронили несчастную, перевезя на местное кладбище в Сан-Франциско, чтобы Кэрол могла навещать могилу, сначала сама, потом с Куртни, когда девочка подрастёт.

Дженни тоже жила в их семье, так и оставшись.

Рэя не удалось разыскать, несмотря на все усилия.

Криса привёз Кален через несколько дней после того, как Кэрол выписали домой из психиатрической клиники, лечением в которой был заменён смертный приговор. Благодаря стараниям Джека оно продлилось не больше двух месяцев, после чего он забрал жену домой, не вынеся больше разлуки. Оказалось, что это Кален украл мальчика у фанатиков, к сожалению, уже после того, как исчез Рэй. Кален переехал в Сан-Франциско, поближе к внукам, и был радушно принят Кэрол в статусе дедушки. Он сдружился с Кэрол, был желанным и частым гостем в их доме.

С Джорджем Рэндэлом у неё тоже отношения наладились, особенно после того, как она уговорила Патрика понять и простить дедушку, который искренне раскаивался в том, что едва не лишил его мамы. Джек, опасаясь реакции отца, скрыл от него тайну происхождения близнецов Рэя, но оказалось, что Джордж был в курсе.

— Я узнал об этом раньше тебя, остолоп! — заявил тогда старик Джеку. — И сказать мне по этому поводу нечего. Я тебя предупреждал. Сам виноват. Теперь воспитывай этих маленьких ублюдков, раз не захотел разводиться.

К «ублюдкам» Рэндэл-старший, как и следовало ожидать, относился немного даже враждебно, с неприязнью, но детская непосредственность и невинность их победили. Слыша, как Патрик и маленькая Келли называют его «деда», они тоже стали так его называть, липли к нему, когда он нянчился с Келли, встречали, выбегая навстречу с радостными криками. Поначалу Джордж мягко, но решительно пытался от них отделаться, избегал, сердился и раздражался, не желал брать на прогулку вместе с Келли, не приносил им подарки, но когда Крис упал и вывихнул руку, громче всех ругал Кэрол, обвиняя в том, что недоглядела ребёнка. Точнее, он единственный, кто ругал. И Кэрол виновато соглашалась с его обвинениями и упрёками, низко опустив голову, чтобы скрыть улыбку, которую не могла сдержать. И тогда он в первый раз принёс Крису подарок, чтобы утешить и отвлечь от боли плачущего малыша. Потом разнимал сцепившихся мальчишек, не поделивших новую игрушку. Но всё закончилось горькими слезами обоих. Под этот плач Джордж сбежал, и Кэрол была очень удивлена, когда он вернулся через час ещё с одной игрушкой, такой же, как первая, и вручил Джейми, который так и не оставил попытки отобрать подарок у брата. С тех пор он никогда не приходил с пустыми руками, принося подарки и гостинцы не только Келли, но и близнецам, а потом и Куртни. И, похоже, даже смирился с тем, что они определили его в своего дедушку.

— Не вздумай обижать пацанов, раз уж принял, — пригрозил он однажды Джеку, крайне того изумив. — Дети ни при чём. На них вины нет, что ты, твоя жена и этот… потаскун с головой не дружите. Что до тебя, вижу, что мозги твои так и не восстановились — натащил в свой дом чужих детей, делать тебе больше нечего? Ладно, Дженни уже взрослая, но младенца зачем взяли? Хватит потакать жене, приструни, пока она всех сирот в ваш дом не притащила!

О причинах, по которым Куртни оказалась в их семье, Джордж не знал. Он не знал ничего из того, что выходило за рамки нормального и естественного. Кэрол, Джек и Патрик, посовещавшись, приняли такое решение. Джордж мечтал о спокойной счастливой старости, и никто из них не хотел её омрачать.

Об отношении самого Джека к близнецам можно было сказать так — он их терпел. Кэрол всегда с тревогой наблюдала за его реакцией на мальчиков, уверенная в том, что Джек их ненавидит. Она не могла понять, насколько сильно, потому что он проявлял небывалую и так несвойственную ему раньше сдержанность. Он сторонился близнецов, но открытой враждебности и неприязни не демонстрировал. И Кэрол не ждала, что мальчикам удастся пробить эту невидимую стену, которой Джек от них отгородился, как у них это получилось с Джорджем. Но отодвигать близнецов от своих детей или проводить между ними черту он не стал, как Джордж сначала. Между детьми было равноправие, во всём, и уже одно только это радовало Кэрол, она была благодарна Джеку за это. Он ни разу не попытался «задвинуть» её близнецов. Большего Кэрол от него не требовала, зная, что уже это для Джека являлось настоящим подвигом, зная его характер, отношение к Рэю и тому, как появились эти дети на свет. Сами близнецы тоже соблюдали дистанцию, не лезли к нему, как к Джорджу. Кэрол гадала о причинах. Либо дети чувствовали что-то, что не вызывало в них желание сблизиться с ним, а может, потому, что помнили своего папу, всё ещё ждали его и не пытались заполнить эту брешь его отсутствия кем-то другим. Они не искали сами общения с ним, называли Джеком, и пока не задумывались о том, кто есть Джек и почему для Рика и Келли он «папа», а для них просто Джек. Почему мама у них общая, а папы разные. Они обожали Дженни, знали Шона и даже дядю Тони, который тоже частенько появлялся у них дома. Кэрол нравился этот новый друг Джека, так на него не похожий. Она вообще удивлялась, как Джек мог с ним сдружиться — они были такими разными. Высокий интеллект — единственное, что было у них общего. Зак тоже относился к этому с недоумением, не понимая, что интересного Джек нашёл в этом простофиле. Но Тони отнюдь не был простофилей, производя такое ошибочное впечатление, и Кэрол это быстро поняла. Это был очень хитрый и проницательный человек, к тому же он был полон энергии, жизнерадостности и позитива. С ним было не скучно и интересно. А ещё он был мягким, спокойным и беззлобным. Кэрол всячески поощряла его общение с Джеком, считая, что такой друг ему необходим. Джордж тоже относился к нему крайне благосклонно. Они приглашали его на семейные праздники, а сам Тони уже несколько раз вытаскивая Джека и Кэрол в ночные клубы, бары и прочие приличные увеселительные заведения, которые супруги никогда раньше не посещали вдвоём и которые не могли бы в случае чего плохо повлиять на репутацию Джека.

Прошёл почти год, но Кален, Кэрол и Касевес продолжали поиски Рэя, не теряя надежду. Джек им больше в этом не помогал, вовсе не желая, чтобы Рэй вернулся. Кэрол приняла этот факт, не обижаясь и не требуя от него помощи, как Джек принял факт, что дети Рэя оказались её детьми. Более того, когда он приехал за ними в Израиль, то уже знал об этом. Кэрол до сих пор не могла поверить в то, что он захотел помириться, зная об этом. Возможно, причиной тому было то, что он заболел лейкемией и думал, что умрёт, потому и закрыл на всё глаза ради того, чтобы не остаться один на один со страшной болезнью, не умирать в одиночестве. А потом в него стрелял Тим. Вернувшись домой, Кэрол лечила его кровью Джейми, и Джек быстро восстановился, став прежним, всё вспомнив. Лейкемия исчезла, но решения остаться с женой он всё равно не изменил. Кэрол гадала — почему? Не верилось ей в то, что он мог это стерпеть. Не верилось в их ставшие почти безоблачными и мирными отношения. Они прекрасно жили так уже почти год, счастливые и влюбленные, как никогда раньше. О прошлом, точнее, плохом из прошлого, своих обидах, они вслух не вспоминали.

Кэрол никогда не думала, что такое возможно, но они на самом деле были счастливы, став ближе и роднее за этот год, чем за всё вместе прожитое время ранее. Джек изменился, стал спокойнее, легче, веселее, чаще стал улыбаться и смеяться. Грубость и резкость испарились без следа, в пределах их семьи, разумеется. За пределами её он мог себе их позволить, как и раньше не церемонясь с людьми, что напоминало Кэрол, что это всё ещё именно тот Джек, которого она знала. Но всё равно он стал намного сдержаннее, уравновешеннее, и не только дома. С Тони он два раза в неделю посещал тренажёрный зал, хотя дома был оборудован собственный зал. Кэрол нравилось это его новое увлечение, которое так благотворно сказывалось на его эмоциональном состоянии и телосложении. Она с удовольствием любовалась его окрепшими увеличившимися мускулами и стройной фигурой, которая стала ещё привлекательнее.

За этот год они уже трижды ездили отдыхать, два раза всей семьёй, с детьми, и один раз только вдвоём. Отпуск вдвоём показался Кэрол вторым медовым месяцем, она была настолько счастлива, так ей было хорошо, что иногда становилось страшно. Она всё ещё боялась, очень боялась, что всё это счастье окажется иллюзией, что жизнь снова подставит подножку, окунув в слёзы и кровь…

Она безумно любила Джека, снова была с ним нежна, как когда-то, и он отвечал ей тем же, они даже ни разу не поссорились, что вообще было невероятно, но… несмотря на всё это было то, что отравляло счастье и любовь Кэрол — это отсутствие доверия к Джеку. Хоть и прицепиться за всё это время было не к чему, она всё равно не доверяла его идеальному безупречному поведению, его всепрощающей любви и смирению обстоятельствами, с которыми бы он никогда не мог смириться. Она всё ждала подвоха, подножки, обмана, наблюдала за ним, пытаясь уличить в притворстве и лжи. Возможно, он всё это замечал, но виду не подавал. Конечно, замечал. Он всегда отличался проницательностью. Она не доверяла ему больше, и ничего не могла с этим поделать, разве что пытаться не демонстрировать так открыто. С болезненной ревностью гадала, изменяет ли он снова, не в силах поверить больше в его верность. Но не это было самым неприятным и страшным из её подозрений — чем больше проходило времени, тем сильнее росло подозрение и страх, что именно Джек приложил руку к тому, чтобы Рэй никогда не вернулся, заодно отомстив. Это было вполне в его духе. Она знала, что спрашивать нет смысла, он никогда не признается. Даже когда Джек сам ответил на её невысказанный вопрос, подняв эту тему и заверив, что не имеет никакого отношения к тому, что Рэя до сих пор не нашли, она не поверила, ни на миг. Она ничего ему на это не сказала и вышла из комнаты, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы. И удивлась, когда он пошёл следом, не пожелав, чтобы этот разговор завершился таким образом.

— Я не трогал его, — повторил он настойчиво. — И к его исчезновению никакого отношения не имею. Поверь мне, Кэрол. Пожалуйста. Если не поверишь… это может опять всё разрушить, разве ты не понимаешь?

— Понимаю, ещё как! — она горько усмехнулась.

— И я понимаю, и именно поэтому я его не трогал. Я знаю, что ты мне этого не простишь. Ради нас с тобой, ради нашей семьи я не стал сводить с ним счёты.

— И со мной? — Кэрол подняла на него недоверчивый взгляд.

Губы Джека тронула печальная улыбка.

— Надеюсь, местью своей удовлетворена? Отомстила за измену по полной, даже перегнула.

— Перегнула? Пять лет лжи и измен с моей единственной подругой? Думаешь? — фыркнула она.

— Ещё в планах месть есть?

Кэрол отвернулась.

— А есть новый повод?

— Нет. И не будет.

«Ага, только как в это теперь поверить?» — подумала она, промолчав.

Её охватила тоска, когда снова стали одолевать сомнения. Разве смогут они так жить? Она сможет?

— Время. Нам нужно время, — проговорил Джек уверенно. — Оно само всё расставит на места, либо выровняет и сгладит, либо всё-таки разрушит.

Он притянул её к себе, обхватив за талию, и обнял.

— Со временем ты поймёшь, что всё изменилось, всё не так, как раньше. И я не тот.

— Говорят, люди не меняются, — прошептала Кэрол грустно.

— Врут. Может, сам человек и не меняется, но свои действия, поведение и взгляды он изменить может. Но хотя бы в то, что я люблю тебя и Патрика и не хочу вас потерять ты веришь?

— Да… наверное. В это теперь верю, — прошептала Кэрол, не пытаясь отстраниться и положив голову ему на плечо. — Другой причины, по которой ты захотел меня вернуть… после всего, я не нахожу.

— Потому что другой причины и нет. Я не могу без вас жить. И не хочу. Я сейчас так счастлив… мне так хорошо. Я больше не хочу пережить даже малой доли той боли, что мучила меня без вас. И я никогда больше не причиню боли вам… тебе, — подняв её лицо, он наклонился и поцеловал в губы. — Я никогда раньше не верил в то, что от тоски и душевной боли человек может заболеть по-настоящему и даже умереть. А теперь верю. Со мной так и случилось. Я утратил внутренние силы, отчаялся, потерял смысл и волю к жизни, уверенность… сломался, и тогда болезнь сразу же меня одолела…

— Сломался? Неправда. Единственное в тебе, в чём я всегда была уверенна — это твоя сила, то, что тебя невозможно сломать. Ты и не сломался, тебе просто так показалось. Ты просто устал. Очень устал. Как и я.

— Ладно… может и так. Но теперь я рядом с вами отдыхаю. Наслаждаюсь. Снова живу. И не просто живу, но и радуюсь. Я счастлив. И я ни на что это не променяю. Никогда. Не позволю разрушить моё счастье никому и ничему… Ни обидам, ни ревности и гневу. Или мести. Нет, Кэрол. Наш с тобой единственный шанс — не оглядываться назад, на всё то, что едва не убило нашу любовь и вполне ещё способно убить. И своего мнения об этом я не изменю. Поэтому твои дети живут в нашей семье, а Рэй, ничего не помня о своей прошлой жизни, живёт где-то со спасшей его благодетельницей, которой наплевать на то, что он стал идиотом. Хотя… почему стал? Он всегда им был!

Джек ухмыльнулся и, поймав возмущённый взгляд Кэрол, рассмеялся.

— И когда это случилось в первый раз? — как можно непринуждённее поинтересовался Джек, спрятав взгляд.

Кэрол бросило в жар, сердце бешено застучало в груди, руки мелко задрожали. Она ждала и боялась этого вопроса.

— Накануне похорон Куртни? Когда он поехал за тобой в Фарго и привёз оттуда пьяную?

Опустив голову, Кэрол залилась густой краской и кивнула.

— Я так и думал, — кивнул Джек. — Силой взял или сама?

— Сама, — выдавила она.

— И как? На самом деле он такой супер-любовник, какого из себя строит?

— Вообще-то, я плохо помню… точнее, почти ничего не помню. Я была… очень пьяной.

Джек помолчал. Бросив на него украдкой встревоженный взгляд, Кэрол увидела, что он уставился в пол неподвижным взглядом. Лицо было непроницаемым, но желваки на скулах нервно дёргались.

— А потом?

— А потом я протрезвела. И чуть с ума не сошла оттого, что произошло. Ведь я предала Куртни. Больше ничего не было, — уверенно и невозмутимо солгала Кэрол, в упор смотря на него.

Джек поднял на неё почерневший тяжёлый взгляд.

— Предала Куртни? Но обо мне ты так не думала, верно?

— Нет, конечно. Если бы на месте Рэя оказался кто-то другой, я бы даже порадовалась, — откровенно заявила она, с вызовом смотря ему в глаза. — А ты рассчитывал, что перед тобой меня должна была мучить совесть? Не мучила.

Джек на вопрос не ответил.

— Хочешь сказать, что забеременела вот так сразу?

— Да. А почему ты удивляешься? Забыл, как я забеременела Патриком? В первую же ночь, проведённую с тобой. Проклятые все очень плодовитые. Проклятие своего не упустит, одного раза более чем достаточно, чтобы оно пустило очередной свой росток. Этому может помешать только противозачаточные средства или бесплодие партнёра.

— Почему оставила детей? Опять прозевала беременность?

— Не прозевала, — угрюмо буркнула Кэрол. — Габриэла взяла с меня слово не делать аборты. Ни в коем случае.

— Почему?

Кэрол пожала плечами.

— Она не объяснила. Сказала, нельзя. Что все мои дети должны родиться. Это очень важно в будущем. Наверное, когда придёт время, мы сами поймём, что она имела ввиду.

— А после аварии?

— Касевес рассказал Рэю, что мы живы. Но мы не виделись и не общались. А о детях не знал даже Уилл. Узнал только намного позже, когда приехал нас навестить. Но мы оба решили, что Рэю о них знать нельзя.

— Потому что тогда он стал бы предъявлять права папаши, и я бы об этом узнал.

— Да. Я боялась этого тогда больше всего на свете. Была уверена, что ты убьешь не только меня, но и Рэя с близнецами.

На это Джек ничего не сказал, не опровергнув и не подтвердив её предположение.

— Убил бы? — настояла Кэрол.

— Тогда — наверное, — откровенно ответил он. — Детей — нет, а вот его и тебя скорее всего. Значит, ты утверждаешь, что это был случайный одноразовый секс по-пьяни?

— Да. Он не был моим любовником ни до, ни после аварии. Того, что между нами произошло, я всегда стыдилась, страдала из-за этого. Рэй тоже потом пожалел, когда понял, сколько горя мне это причинило… как возненавидела себя… как стала презирать…

— А он не знал, что так будет, когда в постель тебя затащил… ублюдок!

— Думаю, тогда он об этом не задумывался.

— А он когда-то вообще о чём-нибудь задумывался? Думать-то нечем! — не удержался опять Джек.

— Это всё проклятие, Джек. Из-за него он отстать от меня не мог. Не его это вина. Я же тебе рассказывала. Не веришь — у Патрика спроси. Или на себя посмотри. Живое подтверждение тому, что действию проклятия не воспротивиться.

— Я уже говорил, моя любовь к твоему проклятию никакого отношения не имеет. К тому же, вы сами сказали, что проклятие и дар твой исчезли. Тогда я бы должен тебя разлюбить, так? Что же не разлюбил?

Кэрол пожала плечом.

— Было бы любопытно, конечно, узнать, исчезла бы его великая любовь вместе с твоим проклятием… тогда бы я поверил. И, возможно, даже взглянул на это по-другому, не стал бы так его винить в том, что столько лет волочился за тобой, как одержимый, пока не уложил в постель. Ну а второй?

Разговор был одинаково болезненным для обоих. Но, в отличие от Кэрол, которая не хотела знать, «что да как и почему» о его отношениях с Даяной, Джеку это не давало покоя мучительной и непреодолимой потребностью получить ответы на свои вопросы. Он всегда был таким — ему всё надо было знать, до всего докопаться. Он не любил «белых пятен» и «пробелов».

Он спрашивал и раньше, но только теперь и при таких обстоятельствах Кэрол готова была ему ответить.

— Об этом ты и сам знаешь. Патрик узнал, что он тебя убьёт, и пытался помешать. Потом — и я тоже, когда он мне рассказал. Он был в меня влюблён… и это было единственным способом заставить его отказаться от охоты на тебя. К тому же он был благословенным, и я думала…

— Это я уже слышал! — резче, чем хотел бы, перебил Джек и стиснул челюсти, изо всех сил стараясь не потерять самообладание. — Но ведь причина была не только в этом?

— Не только, — призналась Кэрол, не смотря в его сторону. — Я была одинока, несчастна, жила в постоянном страхе, а он был сильным мужчиной, способным защитить меня и моих детей… И он мне нравился. Почему нет?

Она напряглась в ожидании его реакции, почти уверенная, что он не выдержит, сорвётся. Но ошиблась.

— Надеюсь, теперь разонравился? — фыркнул он. — Больше нет желания закрутить любовь с убийцей?

— Всё мои мужчины были убийцами, включая тебя и исключая Рэя, — парировала Кэрол. — И Тим не первый, кто пытался меня убить, если забыл.

— Не забыл, — он отвернулся к окну, застыв в напряжённой позе.

— Он нас видел… тогда, — чуть слышно прошептала Кэрол.

— Я догадался… спустя некоторое время после того, как он выстрелил мне в голову. И я надеюсь, что его так скрутило от злости и досады, когда увидел нас вместе, что навсегда отобьёт желание уводить чужих жён!

— Меня никто не уводил, я сама ушла, задолго до этого.

— Ты была моей женой! Моей! — он резко обернулся, и Кэрол обмерла, увидев искажённое яростью лицо.

— Да, а ты был моим мужем, когда спал с Даяной… и с кем там ещё… Что дальше, Джек? — спокойно сказала она, не отводя от него глаз.

Лицо его разгладилось, сменившись выражением бесконечной печали и усталости. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь.

— А дальше мы никогда больше об этом не будем вспоминать, как договорились, — прохрипел он. — И никаких «ещё» не было. И не будет.

Больше они к этой теме не возвращались. Как и к теме загадочного исчезновения Рэя, несмотря на то, что она так ему и не поверила. Джек знал теперь, как можно убить благословенного — выпустить ему всю кровь, потому что, как оказалось, именно в ней заключался их необыкновенный дар. О том, что благословенный умирает сам, убив другого, ни она, ни Патрик ему не рассказали. Но уже того, что Джек знал, было достаточно для того, чтобы он смог расправиться с Рэем. И это мучило Кэрол, не давая покоя, вновь отравляя любовь к Джеку и их отношения.

За год дар к ней так и не вернулся. И проклятие — тоже. И Кэрол этому радовалась, ощущая себя так, будто вырвалась из кошмара, длиной в целую жизнь.

Она часто навещала Берджесов и Эрни, своего крестника, в котором жила душа её дорогой Эмми. Парень был уже на целую голову выше своей крёстной, красивый, спортивный. После возвращения Кэрол он даже несколько раз приезжал в гости на выходные и каникулы, сдружившись с Дженни и Патриком.

Отношения у Дженни с Кэрол и Патриком наладились, она успешно влилась в их семью, и даже Джек к ней уже привык, смирившись с этим. Девушка прилежно училась, очень неплохо, между прочим, благодаря Шону, который ей помогал. Они встречались. Дженни была счастлива и вполне довольна своей жизнью и новой семьёй. Джек купил ему квартиру, и Шон жил теперь отдельно, но был частым гостем в их доме, заканчивал институт и продолжал работать в юридической компании Джека.

Дом Куртни и Рэя пустовал. Кэрол присматривала за ним, но без необходимости туда не ходила. Слишком это было для неё тяжело. Он был таким огромным и пустым. Не было в нём ни Куртни, ни Рэя, ни Дороти, и это причиняло Кэрол нестерпимую боль.

Она предложила Калену там поселиться, но он наотрез отказался.

Управление компанией она взяла на себя. Касевес и Джек ей в этом помогли, и помогали до сих пор. Помимо этого, Кэрол стала заниматься благотворительностью, выделив для этого долю от прибыли компании. И за те месяцы, что стала во главе компании, она построила два частных учреждения для сирот и детей из проблемных семей, в которых подвергались насилию. Джек взял на себя все бюрократические вопросы, благодаря чему Кэрол без проблем вскоре смогла открыть свои пансионаты. Помимо этого он создал в своей юридической фирме специальный отдел и отдал его в распоряжение Кэрол. Этот отдел состоял из юристов, практикующих в области по правам детей и их защите. Джек всегда проявлял интерес к её делам, принимал участие и помогал, но это настолько впечатлило Кэрол, что заставило окончательно растаять. Именно после этого они отправились вдвоём на один из шикарных курортов, где провели две недели, посвятив это время только друг другу и своей возродившейся любви.

Патрик жил обычной жизнью подростка, весь в делах, друзьях и увлечениях. Вёл себя так, словно забыл обо всём, что происходило совсем недавно. Лишь первое время после возвращения в Сан-Франциско, когда Кэрол лежала в психиатрической клинике по решению суда, он пару раз пропадал на несколько дней, превращаясь в чудовище и отправляясь на поиски оставшихся фанатиков, участвовавших в нападении на дом Рэя. Отомстив, он успокоился. Его чудовище — тоже. И Кэрол, и Джек надеялись, что надолго. В «навсегда» они не верили и даже не надеялись. Лишь гадали, что можно сделать, чтобы со временем в мальчике не проснулось желание стать этим сверхъестественным существом. Пока новых приключений и впечатлений Патрику явно не хотелось.

Луи пока о себе не давал знать. Патрик говорил, что тот угомонился, зная, что его вождь обрёл достаточную силу для того, чтобы ничто в этом мире ему не угрожало. Мальчик заверял, что старик оставил его в покое. Кэрол связь с Луи потеряла вместе со своим проклятием и даром. Как и связь с Патриком. Последний факт её тревожил и беспокоил, привыкшая к телепатической связи с сыном, она ощущала её острый недостаток. С одной стороны, она радовалась, что кошмар всей жизни оставил её, с другой — остро ощущала отсутствие неотъемлемой части всего этого в себе, в своей жизни. Она не могла больше пойти в чёрный туман и вытащить его пленников. Не знала, мог ли Патрик, но не хотела снова втягивать его во всё это, тем более, что мальчик сам демонстрировал желание отрешиться от этой части своей жизни. Патрик сказал, что Дороти там нет. Присутствие Дженни при её гибели затянуло бы старушку в туман, то есть в портал, но свет благословенного, Рэя, этому препятствовал.

Что касается Тима и Иссы, Джек выяснил, что Тим был восстановлен в армии после успешного прохождения медицинской комиссии и заключил новый контракт. Исса ушёл служить с ним. Находясь в Израиле, они не подозревали, что Кэрол и Джек живы и здоровы. Конечно, как они могли подумать, что Джек, получив пулю в лоб, преспокойно живёт у себя дома в далёких Штатах, и Кэрол, расстрелянная в упор и умершая на глазах у Тима, вместе с ним. В Америку им дорога заказана, здесь они в розыске, да и повода туда вернуться у них больше не было. И вряд ли они могли узнать о чудесном воскрешении Джека и Кэрол, находясь так далеко. Известность Джека не распространялась на страны востока, а потому были все основания рассчитывать на то, Тим и Исса никогда не узнают правды. Но сам Джек со своих врагов глаз спускать не собирался. Да и от намерения расправиться с ними не отказался. Пока он не знал, как можно убить Тима. С Кэрол он это не обсуждал, но Рик ему рассказал, что Тим отличается от Рэя и Калена, благословенный, но совсем другой. Таких больше никто не смог найти, даже Габриэла и Рамла, несмотря на все старания, потому что не видно их света. Щит и меч — так распределил Патрик благословенных. Джек знал, что Тим «меч». И о «мечах» не было известно ничего, кроме того, что физическим увечьям они подвержены, как обычные люди, но при этом выживают. Обычная смерть их не берёт, а вот какая берёт — не известно. Но Джек отступать не собирался, не желая смиряться. Он жаждал мести, ненавидя Спенсера, как никогда и никого за всю жизнь. Даже Рэй не вызывал в нём такой жгучей неприязни. Он знал, что Кэрол будет против того, чтобы он лез с расправой к этим двоим, из-за одного лишь беспокойства за него, Джека, или не только… над этим он задумываться не хотел. Остались ли у неё какие-то теплые чувства к Тимми после того, что он сделал, или нет? Джек слишком хорошо помнил, как она относилась к Мэтту, едва её не убившему, и вполне допускал, что и Тимми она может пожалеть, даже теперь. Поэтому наблюдение за Спенсером и свои намерения в отношении него и его дружка он от неё скрывал. И теперь это было его единственной тайной от неё. К тому же, эти враги были слишком опасны, чтобы о них забыть, рассчитывая на то, что они всю жизнь будут оставаться в неведении. Джек не знал, найдёт ли он способ убить Спенсера, но спускать с него глаз не собирался никогда. Это было непросто, особенно когда тот ушёл на войну. Но Джек постарался найти связи, чтобы хотя бы знать о его местонахождении. Пока эти двое в армии, они не затеряются, если, конечно, их не убьют, они не попадут в плен или не исчезнут без вести, как случается с солдатами на войне. Но здесь уж ничего нельзя поделать, только следить со стороны с помощью нанятого человека, имеющего доступ к информации о его перемещениях и действиях в армии.

Патрик рассказал и ему, и Кэрол, что произошло после того, как Тим всех убил в Израиле. Он стрелял в него, точнее, в его чудовище, но убить не смог. Но и Патрик ничего не смог с ним сделать. Все его силы и способности на этого благословенного не подействовали. Он не смог получить доступ к его энергии, чтобы высосать её, телекинез тоже против него не сработал.

— Когда я пытался его схватить или толкнуть, не прикасаясь, я как будто толкал и хватал пустоту… словно его и нет. Я не понимаю, почему, — недоумевал Патрик. — Я смог его швырнуть в сторону, когда ударил рукой, ну, по-обычному. Но физическая сила у чудовища не такая, она больше человеческой, но не на много. Я ударил со всех сил, но только сильно его поцарапал, разодрав кожу и мясо, да ударил о стену, но не настолько сильно, чтобы убить его или поломать.

Тим вскочил и убежал, не решившись сразиться с неведомым монстром, о силах и возможностях которого ничего не знал. Уже то, что пули его не берут, достаточно впечатлило Тима, чтобы он усомнился в том, что сможет одолеть чудовище. Больше Патрик его не видел. Как и других благословенных, он не чувствовал его энергии, чтобы найти.

Кэрол о Тимми старалась не думать, не вспоминать и не размышлять о его поступке. Да, она понимала, что его сердце, скорее всего, разбито, даже представлять не хотела, что он мог испытать, увидев их с Джеком тогда. Но она устала оправдывать всех в своих глазах, прощать и всё пытаться понять. Он сам её бросил. Что он делал у её дома, чтобы увидеть в окно происходящее там, она не знала. Может, вернулся, чтобы поговорить, может, следил и наблюдал в каких-то своих целях или украдкой охранял — неизвестно. Он был с винтовкой, из этого можно было сделать вывод, что он вернулся не для того, чтобы поговорить с ней или просто понаблюдать. Кэрол склонялась к тому, что, наверное, всё-таки охранял, от фанатиков или от Вайсбарда, или от всех сразу. Но как он не заметил Джека? Или он вернулся уже позже? Да, ведь на ужин он с собой винтовку не брал. Выходит, он ушёл или уехал домой — Кэрол не знала, где они с Иссой жили — а потом вернулся. А там…

Подобные мысли одолевали Кэрол раз за разом, несмотря на её старания их избегать, гнать прочь. Думать обо всём этом, о Тимми ей было больно. Очень больно. Она не хотела, чтобы всё так вышло, не собиралась разбивать ему сердце и причинять боль, искренне желала подарить ему любовь и счастье. Он сам её бросил, сам отказался. Конечно, она могла бы с ним помириться, когда он предпринял попытку, хотя это больше походило на предъявление претензий и обвинения, чем на попытку перемирия. Возможно, со временем, если бы он не оставил эти попытки, она бы и помирилась, простила… со временем, не вот так сразу, когда обида и эмоции так переполняли. А может, и не простила бы — она не знала. Когда любишь, легче простить, когда нет — уговорить себя проглотить обиду сложнее. Ради чего? Даже если бы простила и захотела возобновить отношения, Патрик вряд ли бы с этим смирился. Когда Тим оставил их и уехал с Торес, всё хорошее отношение мальчика как ветром сдуло, он воспылал неприязнью, раненный и поражённый таким неожиданным и подлым предательством. Он был так уверен в Тиме и настолько одарил того своей благосклонностью, что согласился отдать ему маму. Не было предела возмущению и негодованию мальчика тем, что тот не только бросил их, но и променял маму на какую-то девицу. Разве это любовь? В понимании мальчика — нет. И Кэрол знала, что Патрик бы не простил его. Тим безвозвратно утратил его доверие и уважение. Интересно, на что рассчитывал сам Тим, придя с разговором к ней в тот вечер? Или ему тоже, как и Иссе, согласие их больше не требовалось? Что он тогда пришёл не мириться, а просто взять то, что по праву, как они с Иссой, видимо, считали, принадлежит ему. Кэрол так до конца и не поняла, какой Тим на самом деле, слишком он был закрытый. Раньше она не думала, что Тим стал бы её к чему-нибудь принуждать, но после того, как он в неё стрелял, она уже не была так в этом уверена. Если он смог её убить, наверное, смог бы и принудить. Теперь она бы ничему не удивилась. Это не был тот Тимми, каким она его всегда воспринимала, нет, и в этом была её ошибка. Это был Нол, которого она совершенно не знала и знать не хотела, не желая расставаться с привычным и любимым образом Тимми. Тимми, с которым она собиралась построить дальнейшую жизнь.

Но судьба распорядилась иначе, и она была снова с Джеком. Любила и была счастлива. Всё вроде бы в её жизни наладилось. Казалось, что вместе с проклятием исчезли все беды и напасти, которые всегда её преследовали. Её окружали самые любимые и дорогие люди, кроме Рэя.

Но однажды…

Однажды, спустя почти полтора года, она открыла дверь и едва не упала в обморок. Пред ней стоял он. И не он… Плохо одетый, худой, заросший и неопрятный…

Открыв рот, она приросла к полу, уставившись на него ошеломлённым взглядом.

— Рэй… — её возглас не был похож на радостное восклицание, это был жалобный, прозвучавший как рыдание стон. Бросившись в его объятия, она зажмурилась, зарывшись лицом в родное сильное плечо.

— Привет, малыш! — прошептал он, крепко прижимая к себе.

— Слава Богу… Где ты был? — слегка отстранившись, она посмотрела ему в лицо. — С тобой всё в порядке? Ты меня помнишь?

— Да, — он широко улыбнулся и, положив ладонь на затылок, прижал её голову к груди. — Я так соскучился!

— Соскучился?! — поразилась Кэрол, снова вскидывая голову. — Но почему же ты пришёл только сейчас? Почему даже не дал о себе знать, если всё помнишь?

— Не кричи! И не спеши меня терзать на куски, дай всё объяснить, — Рэй, наконец-то, отстранился, окидывая её внимательным изучающим взглядом. — Я вспомнил только сейчас… как озарение какое-то нашло, вдруг в голове прояснилось… и я всё вспомнил! Но до этого я даже не знал, кто я такой. Как вспомнил, я сразу сюда… А Крис? Джейми?

— Крис здесь, и Джейми, пойдём, — схватив его за руку, она вдруг только сейчас заметила у него за спиной молчаливо наблюдающую за ними девушку.

Рэй обернулся.

— Я не один, малыш. Это Шерил, моя спасительница. Она меня вытащила, уведя от фанатиков, заботилась всё это время, пока я был… немного не в себе. Шер, иди сюда, не робей. Это Кэрол.

Девушка приблизилась, настороженно разглядывая Кэрол. В глазах её последняя разглядела страх и страдание, и поняла, что та совсем не рада тому, что к Рэю вернулась память. Видимо, она боялась, что теперь, когда он пожелал вернуться в свою прежнюю жизнь, в ней для неё могло не оказаться места. А красота Кэрол, судя по её виду, вообще привела бедняжку в отчаяние. И даже то, что под футболкой наметился явно не соответствующий её худощавой фигурке животик, который сразу заметила Кэрол, не придавало девушке уверенности, наоборот, пугало ещё сильнее, как только могло пугать молодую девушку то, что может остаться одна в таком положении.

С трудом выдавив улыбку, она смотрела на Кэрол заблестевшими от слёз глазами.

— Привет, Шер, — Кэрол просияла искренней улыбкой и заключила девушку в тёплые объятия. — Значит, ты и есть та самая смелая и отчаянная героиня, не побоявшаяся пойти против этих сумасшедших убийц? Мы уже столько времени ищем Рэя! Где вы прятались?

— Я понятия не имела, кто он и откуда, ничего не знала о нём, пока сам не вспомнил, — оправдывающимся тоном сказала Шерил. — Эта информация скрывалась Рамлой и теми, кто его привёз. Я даже не знала, что там был ещё и его сын, иначе я бы и его забрала, конечно.

Она бросила на Рэя виноватый взгляд.

— Когда я всё вспомнил, чуть обратно рассудок не потерял, подумав, что Крис до сих пор может быть у них… или вообще неизвестно где.

— Кален выкрал его у них и привёз. К сожалению, он опоздал, и тебя на тот момент там уже не оказалось. Но мы искали тебя… всё это время искали. А до этого, еще раньше Калена, тебя нашёл Джек, но ты не узнал его, не захотел с ним пойти, ты не помнишь?

Рэй растерянно покачал головой. Кэрол окинула его пристальным взглядом. Так необычно было видеть его в простой дешёвой одежде, старых потёртых джинсах и какой-то серой, в мелкую клетку рубашке. Волосы отросли, густой шевелюрой ниспадая немногим чуть ли не до плеч, на лице — густая щетина. Память к нему точно только вернулась, раз он так одет и так выглядит — Рэй никогда бы не носил такую одежду, причёску, точнее, её полное отсутствие. Шерил тоже не блистала роскошью — старенькие выстиранные джинсы, растянутая футболка. Собранные в хвост каштановые волосы. Миниатюрная, с хорошей фигурой, большими зелёными глазами. Оба выглядели неряшливо, потёрто, как бродяги какие-то. Похоже, жилось им несладко.

Рэй смущённо покраснел под её взглядом.

— Я хотел сначала зайти домой, чтобы привести себя в порядок, но там закрыто, никого нет… — смущённо пробормотал он.

— Пойдёмте, чего стоим у порога? — взяв за руку девушку, Кэрол повела её за собой, предоставив Рэю идти следом. — Я позвоню Калену и Уиллу.

— А мальчики?

— Сейчас, — улыбнулась Кэрол и громко позвала. — Крис, Джейми! Скорее сюда, смотрите, кто приехал!

Покосившись на Рэя, она усомнилась, узнают ли его дети.

Навстречу выбежали мальчики, и Рэй присел, с широкой улыбкой распахнув объятия.

— Джим, Крис!

Дети ошарашенно и даже как-то испуганно остановились, смотря на него, потом Крис вскинул руки и завопил, бросаясь в его объятия:

— Папа!

Его радостный крик подхватил Джейми, следом за братом бросаясь к отцу. Они обхватили его за шею, а он с чувством прижал их к груди и поднялся, оторвав от пола.

Глаза Кэрол увлажнились, она улыбнулась, наблюдая за ними.

— Я на минутку… сообщу Касевесу и Калену! — Кэрол, раскрасневшись от радости, побежала к телефону и наткнулась по дороге на вышедшего из кабинета Джека.

— Я не ослышался? — он остановил на ней удивлённый взгляд. — Папа?

— Да… Рэй вернулся! — выпалила Кэрол, не в силах сдержать ликование, которым сменилось её удивление. — Я позвоню… и вернусь.

Она пробежала мимо, успев заметить, как потемнело его лицо. Возвращение Рэя не обрадует Джека, она это знала. И понятия не имела, что будет теперь. Но не хотела об этом думать. Это не важно, главное, что он вернулся, живой и здоровый.

По дороге назад она забежала на кухню сказать новой кухарке, чтобы накрыла на стол. Её встревожило, что Рэй был таким похудевшим. Рэй никогда не ел много, следя за своим весом, и то, что он стал таким худым говорило о том, что он явно голодал. А может, болен? Да нет, он же благословенный, вспомнила она и вздохнула с облегчением.

Джек, увидев его, прирос к полу от изумления, не поверив собственным глазам и усомнившись в том, что перед ним на самом деле Рэй. Тот со счастливым видом тискал своих сыновей, не отрывая от них взгляда, и заметил Джека только, когда вернулась Кэрол и окликнула его.

— Рэй, пойдемте, я вас покормлю. Кален сейчас приедет, Уилл не сможет, ему нездоровится.

Подняв голову, Рэй увидел Джека.

— Матерь Божья… — вырвалось у того. — Тебя не узнать! Ты что, всё это время прятался в помойках? Что с тобой произошло, почему ты… такой?

— Пойдёмте, — настойчиво повторила Кэрол и кивнула Шерил. — Расскажете нам обо всём за столом.

— Я думаю, сначала им не помешал бы душ, — Джек сморщил нос.

Рэй согласно кивнул.

— Если не возражаешь, Рэндэл. Мы добирались автостопом, ночевали, где придётся… нам действительно нужно помыться. Я не хотел заявляться вот сразу в таком виде и вас шокировать, но мой дом заперт, а ключей у меня нет, поэтому у меня не было выбора. К Уиллу я тоже не рискнул вот так сразу… за сердце его больное побоялся.

— Хорошо, тогда сначала душ, — кивнула Кэрол, нежно улыбнувшись девушке, стоявшей в сторонке. — Я сказала Калену захватить тебе кое-что из твоих вещей дома, пока ты будешь принимать ванну, он приедет. Шер, не будешь возражать, если я подберу для тебя пока что-нибудь из своей одежды, чтобы ты смогла переодеться? Твои вещи постирают, и ты сможешь их забрать.

— Ещё чего, на помойку! — отозвался Рэй, и Кэрол улыбнулась, вспомнив, как много лет назад Рэй привёз её в свой дом и вот также говорил о её вещах. Ей не терпелось послушать их рассказ, узнать, где и как он жил всё это время, почему стал так выглядеть.

— Надень пока вещи Кэрол, крошка, не стесняйся, было время, у неё гардеробчик похуже твоего был, — словно прочитав её мысли, сказал Рэй, обращаясь к девушке. — А завтра купим тебе новые нормальные шмотки. Я же говорил, что богат, — он рассмеялся и снова посмотрел на Кэрол. — Она мне до сих пор не верит!

— Я бы тоже не поверил, ты сейчас больше похож на бомжа, чем на Рэя Мэтчисона.

— Ну так я и был бомжом… пока не вспомнил, кто я. Шер боялась, что фанатики будут нас преследовать, что Рамла не оставит нас в покое, поэтому мы всё время передвигались, не задерживаясь на одном месте более, чем на несколько дней, чтобы она не успела нас вычислить и поймать. Передвигались автостопом, тырили продукты в магазинах… если повезёт, где-нибудь подзаработаем…

— Ты работал? — Джек округлил глаза. — Нет, Кэрол, гони их в шею, это аферист какой-то. Он не может быть Рэем.

Рэй рассмеялся.

— Я всё расскажу. Только дайте искупаться и пожрать. Я не помню, когда последний раз ел до сыта.

— Оно и видно! — фыркнул Джек. — Ладно, идите. Вам две ванные комнаты или одну?

— Одну, — улыбнулся Рэй и, потрепав мальчиков по волосам, пообещал, что сейчас к ним вернётся и, взяв Шер за руку, повел за Кэрол.

Через полчаса, побритый, с чистыми, зачесанными назад золотистыми волосами, в своей дорогой одежде, которую привез ему Кален, он уже более походил на себя. Шерил тоже преобразилась, распустив красивые густые волосы, в лиловой рубашке навыпуск, перехваченной на бедрах широким металлическим поясом, и светлых джинсах, которые были ей чуть великоваты в бедрах и по длине. Штанины Кэрол подвернула внутрь, а бедра прикрыла длинной рубашкой, скрыв эти нюансы. Шерил была ниже ростом и худее Кэрол, но стройной и изящно сложённой. Немного поправиться — и фигура у неё тогда обещала стать ещё красивее. Девушка казалась младше Кэрол и на вид хорошенькая. Конечно, не настолько хорошенькая, чтобы понравиться прежнему Рэю. Она была подавлена и совсем не радовалась переменам, к которым привела вернувшаяся память Рэя, тому, кем он оказался — богатым, да ещё с детьми. Конечно, она предполагала, что в его возрасте у него могли быть дети… Кэрол понимала, почему она была так расстроена — боялась, что теперь станет не нужна Рэю, и он от неё избавится. А в том, что она любила его до безумия сомневаться не приходилось, это так бросалось в глаза… как и то, что она предпочла бы, чтобы он и дальше оставался потерявшим память безызвестным заторможенным парнем, который не мог без неё обходиться, с которым она бы и дальше влачила жалкое существование в бродяжничестве и страхе, прячась от банды фанатиков, зато с ним… Раньше он принадлежал ей, теперь — нет. Он вспомнил свою настоящую жизнь, в которой ей просто могло не оказаться места. Отблагодарит её, сунув свои деньги, и отправит подальше. А может, ещё обвинит в том, что если бы не влезла и не похитила, его отец давно бы его забрал вместе с маленьким Крисом, и не пришлось бы ему скитаться по миру в нужде, как бездомному.

Кэрол не знала, как поступит Рэй и что думает обо всем этом, включая свою подружку, но чувствовала жалость и сочувствие к ней, видя в её глазах невысыхающие слёзы. В здравом рассудке Рэй никогда бы не допустил, чтобы от него забеременела девушка, если бы не любил и не планировал жениться. Но он не был в здравом рассудке. А вот о чём думала сама девушка, допустив беременность, при таком образе жизни, который они вели — Кэрол не понимала. Может, не было возможности нормально предохраняться, может, на самом деле была не против родить… Ответить на этот вопрос могла только она сама, но сейчас Кэрол ещё не готова была задать ей его. А вот что решит Рэй, очнувшись и обнаружив беременную девушку — это она хотела бы знать прямо сейчас. Уж с ним она могла не церемониться. И, в отличие от своей девушки, он сейчас был счастлив и весел, тогда как она едва сдерживала слёзы.

Рассказывать, в основном, пришлось Шерил, потому что Рэй ничего не помнил о своём прибывании у фанатиков, а более-менее связно мог рассказать только о последнем полугодии, когда, по его словам, у него стало постепенно проясняться в голове, он начал полностью осознавать и запоминать реальность, пока окончательно не вернулась память. Шер всё это время жила в страхе и, узнав от Кэрол, что Рамлы больше нет, а оставшиеся в живых фанатики разбежались, девушка вздохнула с облегчением.

— Значит, я напрасно боялась так долго! — с досадой проговорила она. — Если бы я знала…

— То чтобы тогда? — бросил на неё пристальный взгляд Джек.

— Ну… — девушка смутилась. — Тогда мы хотя бы не бежали… остановились бы где-нибудь, я бы нашла работу…

— А чем ты занималась до того, как пошла к фанатикам помогать спасать мир? — губы Джека тронула холодная улыбка. Кэрол устремила на него недовольный взгляд.

— Ну… я работала… На трёх работах, между прочим! — с неожиданным вызовом заявила Шер, повышая голос.

— Ого. Похвально. А вот наш Рэй всегда считал, что работать не обязательно, — в глазах Джека заиграли насмешливые огоньки.

Кален, не принимавший участия в разговоре, смерил его возмущенным взглядом, который Джек заметил, но проигнорировал. Джек терпел этого ещё одного благословенного, потому что с ним сдружилась Кэрол, принимая, как дедушку своих близнецов, но симпатии к нему испытывал не больше, чем к его сыночку, Рэю. А ещё он знал, что нравится Калену не больше, чем тот ему. Они были учтивы и вежливы друг с другом, но к встречам не стремились. Джордж Рэндэл тоже не нашёл с ним общий язык и, в отличии от Джека, не прикрывал холодной приветливостью своё недовольство тем, что этот взявшийся из ниоткуда «родственник» крутится около их семьи.

«И одного Рэя с головой хватило, сколько лет нервы трепал, тут ещё один нарисовался Рэй шестьдесят плюс, да ещё как две капли! — говорил Рэндэл-старший Джеку. — Гони его в шею, сдается мне, от него проблем будет не меньше, чем от его наглого сыночка!».

Но Кален никаких проблем не доставлял и, судя по всему, не собирался. До настоящего момента всё, что его волновало — это внуки и пропавший без вести сын. Но сын объявился, и сейчас Джек увидел, что у Рэя появился союзник и защитник, который не останется в стороне. Джеку нравилось их провоцировать. Сам Рэй не очень-то реагировал на его слова, давно привыкший к его злому языку, но Кален явно негодовал, слишком близко приняв издевки и насмешки в адрес сына. Негодовал, но пока молча.

— А жить тогда на что? — удивилась Шер, устремив на Рэя изумлённый взгляд.

— У него жена работала, а он у неё на шее сидел.

— А-а, — ошарашенно протянула девушка и неодобрительно покачала головой. — Это плохо. Совсем как мой бывший. Он заставлял меня пахать, как лошадь, а сам только пил… ещё и руки распускал. Ты тоже?

Рэй поперхнулся, и оторвался, наконец, от еды, которая поглощала всё его внимание.

— Я не пил… и не распускал, — прохрипел он и бросил на Джека возмущённый взгляд. — И вообще-то я работал, когда Куртни умерла.

— Да, ещё как работал! — подтвердила Кэрол и пнула Джека под столом ногой. — Шер, а как вы оказались у фанатиков?

— Ну… мой парень в очередной раз ушёл в запой, привёл какую-то кралю… меня выгнал. Идти мне некуда было, того, что я зарабатывала не хватало, чтобы снять комнату. А девушка, с которой я работала в кафе, рассказывала, что её брат вступил в какое-то сообщество… вроде как верующие, помогающие умственно отсталым бездомным… Ну, что он мог бы меня туда пристроить смотреть за ними. Жильё, питание. Ни за что платить не надо. Ну… деваться мне было некуда, пошла. Там и увидела его, — она перевела наполнившейся болью взгляд на Рэя. — Сама вызвалась приглядывать за ним. А потом я стала замечать, что с этой сектой что-то не то. Эти… умственно отсталые были какие-то странные, не походили на обычных дебилов. И все одинаковые по поведению. У сумасшедших и идиотов так не бывает. Я знаю, потому что работала когда-то санитаркой в психушке. У психов у каждого свой заскок, понимаете? Все разные. А эти больше походили на загипнотизированных, чем на больных. А ещё они совсем не были похожи на бомжей, особенно он. Как только я его увидела, у меня отпали всякие сомнения — бездомные такими холёными не бывают. Уж я их повидала за свою жизнь! А ещё было очень странным то, что все эти слабоумные были между собой похожи — как на подбор все голубоглазые блондины. Красивые. Я в жизни столько красивых мужиков не видела. Ну, и стала я приглядывать за Рэем. А потом увидела, как привезли новенького. Его заперли в комнате, но я подошла к двери, чтобы поговорить. Я видела, когда его провели мимо меня, его взгляд — он был нормальным! Через дверь он сказал мне, что его похитили, просил о помощи… а уже на следующий день он стал таким же, как остальные. Овощем. Я не знала, что происходит, но выяснять даже не стала. Подготовила побег и увела оттуда Рэя. А потом мы бежали и прятались. Вот и всё.

Когда девушка закончила свой рассказ, за столом повисла тишина.

— А что ты будешь делать теперь? — спросил Джек, но его прервал радостный вопль вошедшей Дженни.

— Дядя Рэй!

Рэй поднялся и обернулся, широко улыбаясь застывшей у порога поражённой девушке.

— Привет, птенчик!

Со слезами на глазах Дженни подскочила к нему и обхватила руками, стиснув в крепких объятиях. Рэй растаял на глазах и поцеловал девушку в макушку, обняв за плечи.

— Как ты выросла… совсем уже взрослая девушка, — отстранившись, он окинул её оценивающим взглядом. — И стала ещё красивее! Как твоё здоровье?

— Лучше всех! — бодро и радостно воскликнула Дженни. — А ты? Где ты был так долго? Мы так переживали!

— Ты всё пропустила, мы только что рассказали. Садись с нами, — Рэй отодвинул стул и усадил девушку за стол. — А Патрик ещё в школе?

— Нет, он после школы на тренировку ходит. Бокс. Знал бы, что ты здесь — уже бы примчался. Он так обрадуется!

— Я соскучился по нему, — Рэй огорчённо поджал губы. — Ну да ладно, свидимся… Теперь-то я никуда не денусь. Ой, кстати, это Шерил, моя девушка!

— Я Дженни, — девушка приветливо кивнула, невольно скользнув по незнакомке оценивающим взглядом. Та, во все глаза уставившись на ослепительную красавицу, лишь молча кивнула и подавленно опустила взгляд. Заметив это, Кэрол наклонилась к ней.

— Ты совсем ничего не ешь, — мягко заметила она. — Тебе нездоровится?

— Нет… ну, совсем немного, — едва слышно пробормотала Шер.

— Это ничего. Во время последней беременности я вообще ничего не могла есть — сразу выворачивало наизнанку, — прошептала Кэрол ей на ухо. — Я знаю хорошего доктора, если ты не против, я договорюсь о приёме.

— Нет, не нужно! — резко, почти неприветливо отрезала Шер, выдав свои чувства и ревность. — Со мной всё в порядке.

Кэрол не стала настаивать. Она даст номер телефона доктора Рэю, пусть сам сводит её на осмотр.

Рэй не спешил уходить, не в силах расстаться с сыновьями и надеясь дождаться Патрика.

Джек наблюдал за ним тяжёлым взглядом, который очень встревожил Кэрол. Рэй тоже заметил его взгляд. И Кален.

— Что хмуришься, Рэндэл? Уже планируешь, как бы половчее меня размазать по этому ковру, чтобы не сильно запачкать? — хмыкнул Рэй.

— Ради такого дела ковра не жалко, — губы Джека тронула ледяная улыбка, взгляд полыхал ненавистью.

— Ничего не понимаю, — Рэй прищурился, смотря на него пристальным взглядом, словно пытался угадать его мысли. — Если ты всё знаешь… почему Кэрол до сих пор жива, в твоём доме с близнецами и всё ещё твоя жена? Твоя любовь к ней настолько безгранична, или здесь что-то другое?

— Ничего другого, — сухо ответил Джек. — Мы начали сначала, решили обо всем забыть. И теперь у нас всё хорошо.

— Правда? — не поверил Рэй. — Чудеса существуют на самом деле?

— Это правда, — тихо, но твёрдо сказала Кэрол. — Нам пришлось через многое пройти с Джеком… и сейчас мы снова счастливы. И дети наши счастливы. У нас всё хорошо.

— Ну что ж… я рад за тебя, — Рэй кивнул, смотря на Кэрол. — Если это действительно так. Просто после всего… трудно поверить в такую идиллию. Уж извините. Ты же знаешь, малыш, твоё счастье и благополучие для меня всего важнее. Тебе хорошо — и мне тоже. Если он задался целью стать всё-таки хорошим мужем и не будет тебя обижать — я не стану лезть в ваши отношения. Совет да любовь. Всё, что меня волнует при таком раскладе — мои пацаны. Я хочу совместную опеку, равную. Неделю они у тебя, неделю у меня — типа того. При этом, естественно, если они у меня, ты можешь их посещать, куда-то с ними ходить, водить, в общем, планы не меняются, только возвращаются они ко мне и ночуют у меня. И наоборот.

Джек перевёл свой цепкий взгляд на Кэрол. Рэй тоже замолчал, с тревогой на лице ожидая ответа.

— Хорошо… я не против, — проговорила она. — Потом всё обсудим подробнее.

Рэй расслабился и, просияв улыбкой, подошёл к ней и, приобняв за талию, поцеловал в лоб.

— Спасибо, малыш.

Он обернулся на Джека.

— А ты что молчишь? Твоё молчание мне никогда не нравилось.

— Мне тоже, — тихо согласилась Кэрол, разглядывая Джека.

— Вы можете делить своих детей, как вам угодно. Мне всё равно. Меня волнует только моя жена. И моя семья.

— Меня тоже волнует твоя жена, и если ты снова начнёшь её обижать, пеняй на себя! Но пока она улыбается, а не плачет, я тоже буду тебе улыбаться, Рэндэл. А если ты обидишь моих пацанов… от этого ковра будут оттирать тебя, а не меня, понял? Ради них и Кэрол я готов заключить с тобой мир, дабы не нарушать вашу идиллию и не создавать проблем Кэрол. А ты? Согласен?

— Если не станешь опять тащить её в постель и пытаться у меня увести, я готов тебя терпеть. От тебя ж не избавишься. Один только способ — убить, но не могу, Кэрол не простит.

— Это точно — не простит! — усмехнулся Рэй. — От тебя тоже не избавиться, Рэндэл. Это я тоже понял. Ничего не поделаешь, придётся смириться.

— Вот и смирись. Наконец-то!

— Ладно… чего уж… — Рэй с некоторым удивлением разглядывал Джека, потом с изумлением повел плечом. — Ты подумай только, какая любовь! Раз так — какого дьявола такое вытворял? Не понимаю.

— А сам? — фыркнул Джек, полыхнув на него ненавистным взглядом. — Сколько крови у всех попил — у Кэрол, Куртни, о себе я уже молчу. Сначала свои грехи посчитай, прежде чем в моих меня упрекать, тоже мне, агнец божий!

— Свою любовь к Кэрол я грехом не считаю! Я всего лишь боролся за свою любовь, что в этом плохого? — Рэй замолчал, когда Шер со стоном вскочила с места и вылетела из комнаты.

Все трое ошеломлённо переглянулись.

— По-моему, ты о ком-то забыл, — хмыкнул Джек.

— Я догоню, — Кален коснулся плеча Рэя, который кивнул.

— Я попрощаюсь с мальчиками и тоже иду, — сказал он, вдруг расстроившись.

Подойдя к Кэрол, он обнял её и поцеловал в лоб.

— Я пойду… Я позвоню, поговорим, — прошептал он. — У тебя, правда, всё хорошо?

Кэрол с улыбкой кивнула.

— Теперь — да.

С нежностью погладив её по белым волосам, он тоже улыбнулся и отошёл к мальчикам, прощаясь.

Джек наблюдал за ним хищным взглядом. Кэрол подошла к нему и, взяв под руку, прильнула к плечу. Он покосился на неё, играя желваками. Она подняла взгляд, заглянув ему в глаза. И разглядела за злобой и ревностью боль. Она даже представить не могла, что он сейчас чувствовал, смотря на Рэя, на неё и их близнецов… Ему было больно. Очень больно. Прежде Джек никогда и никому не прощал своё боли, даже ей. Сердце её тревожно колотилось. Она не могла поверить, что Джек стерпит. И боялась. Он не мог остаться безответным.

Что же теперь делать? Как защитить Рэя?

Радость её сменилась печалью.

Ну вот и всё. Пришёл конец их счастью, идиллии, как выразился Рэй. Теперь начнётся всё сначала — ненависть, ревность. Джек станет снова обманывать, скрывая свои намерения расправиться с Рэем, отомстить и убрать его, как пытался сделать раньше, а она будет страдать и мучиться, бояться за Рэя и снова ненавидеть Джека… А если с Рэем что-нибудь случится, это снова сделает её и Джека врагами.

— Джек… я тебя люблю, — прошептала она, умоляюще смотря ему в глаза.

Его взгляд немного потеплел. Наклонившись, он поцеловал её в губы.

— Я знаю, — он отвернулся, провожая Рэя взглядом. — Не бойся.

— Нет, я боюсь, — она спрятала лицо у него на плече. — Очень боюсь.

— Разве ты не заметила? — удивился он.

— Что я должна была заметить?

— Похоть, которая его всегда распирала… её нет. Он не раздевал тебя глазами, не истекал слюной и не облизывался, как было раньше. Смотрит на тебя, прикасается совсем по-другому. Никакой страсти. Разве ты не заметила?

— Заметила, — с готовностью кивнула Кэрол. Посмотрев на неё, Джек рассмеялся.

— Может, притворяется? Он ещё тот притвора, когда надо, — усомнился он.

— Нет, Джек, не притворяется. Ты прав. Он изменился, я сразу почувствовала. Я же тебе говорила — его влечение из-за проклятия. Нет проклятия — и он успокоился, остыл.

— Не верится мне в такие чудеса, — фыркнул Джек. — Столько лет горел и вдруг раз — и потух.

— Поверится. Сам убедишься.

— Хотелось бы. Даже если и так… а вдруг проклятие вернётся? Сама говорила, что не знаешь, навсегда ли оно ушло, или только не время. Что тогда с ним будем делать, если опять взбесится?

— Тогда и подумаем. Но убивать его точно не надо, хорошо?

— Хорошо, — Джек усмехнулся и обнял её за талию. — Хотя это нелегко. Он раздражает меня ещё больше, чем раньше. Я бы с такой радостью оторвал ему член…

— Не надо, он ему ещё пригодится — у него теперь есть девушка, — Кэрол успокаивающе погладила его по щеке, любуясь лицом.

— Надолго ли? Уверен, он от неё избавится, как раньше всегда избавлялся от своих любовниц.

— Может, на этот раз нет. Ведь она столько времени о нём заботилась, носит его ребёнка… они пробыли вместе почти полтора года…

— Милая, какие вы, женщины, наивные! Он её бросит, вот увидишь.

— Не бросит. Она ему нравится, я сразу это заметила.

— Спорим?

— Спорим! На что?

— На его жизнь.

Лицо у Кэрол вытянулось. Помрачнев, она отстранилась, но Джек снова притянул её к себе.

— Ладно, я пошутил. На желание, как обычно.

— А мне кажется, что ты совсем не шутил, Джек.

— Послушай, я обещаю, что не сделаю ничего, что может поставить под угрозу наши отношения. И я не хочу с тобой из-за него ссориться. Я же сказал, наша семья мне всего дороже. Если, конечно, ты снова с ним спутаешься, или с кем-нибудь другим, я не прощу.

— Я тоже, — с вызовом парировала Кэрол.

— Вот и договорились. А грехи прошлого оставим в прошлом, как и решили.

Джек спор проиграл, но был рад этому даже больше, чем Кэрол.

Рэй не бросил Шер, поселив в своём доме, а когда узнал, что у неё будет двойня, развёлся со своей фиктивной женой и сделал предложение.

Кэрол его девушка нравилась, особенно после того, как та немного успокоилась и убрала колючки. Она была простоватой, как говорил Джек, из тех, кто никогда звёзд с небес хватать и не пытался, но искренней и открытой. И любовь её не вызывала сомнений — что ещё могло заставить рисковать ради него жизнью, взвалить на себя заботу о беспомощном слабоумном, ничего о нём не зная, который был только тяжелой обузой. Если он был таким, как Джо… то Кэрол не знала, что ещё, кроме безумной и слепой любви, могло заставить девушку связать свою жизнь с таким мужчиной. Да, женщины всегда его любили, но Кэрол не думала, что сила его обаяния настолько велика, что им настолько может увлечься женщина, когда он был таким, каким его сделала Рамла.

Убедившись, что Кэрол любит своего мужа и на Рэя никаких взглядов не имеет, Шер к ней смягчилась и подпустила к себе, согласившись принять её дружбу. В её взгляде Кэрол всё ещё замечала настороженность, в присутствии Рэя — ревность, но старалась не обращать на это внимание. Шер можно понять. Она видела в ней соперницу, опасную, у неё с Рэем были общие дети, которых тот любил всем сердцем. Да и сам Рэй не скрывал, что Кэрол ему дорога не меньше, чем сыновья, что любит её. Но что это была за любовь, Шер понять пока не могла. Узнав историю Кэрол и Рэя, что Кэрол была его воспитанницей, она удивилась ещё больше. Но, кроме их отношений в прошлом, иного повода для ревности и опасений она пока не видела, как бы не наблюдала за Рэем и Кэрол. Последняя с головой была увлечена мужем и детьми, и, казалось, радовалась предстоящей свадьбе не меньше самой Шерил. Она, отец Рэя, Дженни, Патрик и Уильям Касевес, которого они навестили в тот же день, как приехали, только вечером — все приняли Шер. Это очень удивило девушку, ведь она сама понимала, что совсем не пара Рэю. Где теперь он, и где она. Роскошный богатый мужчина, а она всегда была никем. Официанткой, уборщицей, санитаркой, которая ничего, кроме работы, нужды и борьбы за каждый цент ничего в жизни не видела. Ещё вчера она со своим безызвестным, слабым рассудком возлюбленным бродили по миру, как бездомные собаки, а сегодня её несчастный, не от мира сего красавец вдруг превратился в принца, который очнулся от колдовских чар. Привез её в свой мир, в свою сказку. Но Шерил с детства не верила в сказки, а потому не больно-то и радовалась, зная, как они заканчиваются — вот и сказке конец, а кто слушал — молодец. И была уверена, что и этой сказке скоро наступит конец. И она снова окажется в жизни, в реальности. Это не её сказка, она знала, и место своё она здесь не найдет. И вернётся в свою жизнь с разбитым сердцем, потеряв своего принца…

Рэй не понимал её грусти, недоумевая, что не так. Почему никогда не унывающая, весёлая и сильная девушка вдруг стала так несчастна, когда была счастлива, будучи бездомной, смеялась, ложась спать в его объятиях, даже будучи голодной. Он привёл её в большой дом, купил красивую одежду, готов был дать всё, чтобы она ни попросила — но в её глазах он видел скрытые слёзы и отчаяние. Он пришёл за помощью к Кэрол, чтобы найти ответы на свои вопросы — что не так?

И Кэрол ему объяснила. Рэй сразу расслабился, вздохнув с облегчением.

— Вот глупышка! — рассмеялся он. — А я голову сломал — так и не понял! Вроде бы, радоваться должна, что всё так вышло, любая бы нормальная женщина радовалась, а она рыдает по ночам, когда думает, что я не вижу и не слышу! Вот странная девчонка!

— Ничего не странная. Просто она тебя любит. По-настоящему, понимаешь?

— Понимаю. Ещё как понимаю! Носила меня у себя за пазухой, как младенца беспомощного, заботилась, оберегала, даже не зная, кто я такой. Я ничего не забыл. Но я не собираюсь её бросать, скажи ей, пусть завязывает с этими глупыми страданиями! Вот уж женщины, вечно вам надо выискивать проблему там, где её нет, а ты догадайся!

— А проблемы на самом деле нет? Ты уверен? — Кэрол внимательно изучала его сомневающимся взглядом. — Ты собрался жениться из благодарности? Потому что она беременна?

— Ну, я, конечно, очень благодарен. Но, малыш, если бы я и раньше женился на всех, кому был благодарен — у меня бы уже гарем был, как у султана. Ты же меня знаешь.

— Знаю. Потому и спрашиваю.

— Нет, Кэрол. Дело не в этом. У меня есть чувства к ней… она мне чертовски нравится. Она такая легкая, веселая… Я никогда не встречал ещё таких женщин. С нею любая беда — не беда. Когда хорошо, даже когда на самом деле плохо… Не знаю, как объяснить. Я к ней привык. Целых полтора года у меня никого не было, кроме неё, она была всей моей жизнью. Я привязался… всем сердцем привязался. Я тебя не помнил, ничего не помнил. В моём сердце, в голове была пустота… может, поэтому. Я всё вспомнил, но это ничего не изменило, я хочу, чтобы она и дальше была рядом. Почему нет? Даже если бы она не была беременна, я всё равно не захотел бы с ней расстаться. Ты любишь Джека, у вас всё хорошо, а я больше не хочу, как раньше… Устал я. Намучился. Хочу жить, нормально жить, как все живут. Семью хочу. Ты, Патрик, наши мальчишки — вы для меня такие же родные и любимые, как были, но я не могу больше быть один. Не хочу мешать твоему счастью, омрачать его своей любовью и страданиями, доставлять проблемы. Не хочу я возвращаться к прошлому, которое вспомнил. Хочу начать всё сначала. Новую жизнь. Ты же не обидишься на меня за это? Ну… что нашёл себе другую женщину…

— Рэй, я этому рада. Как ты можешь задавать мне такие вопросы? Я желаю тебе счастья, — Кэрол с чувством сжала его стройную крепкую кисть. — Твоя любовь всегда причиняла мне такую боль… мне было горько, что из-за меня ты так страдал, и если ты смог полюбить другую женщину, заведёшь семью и будешь счастливым — это сделает счастливой и меня! Неужели ты в этом сомневался?

— Да нет, — он невесело усмехнулся. — Конечно, ты будешь счастлива — а Джек ещё больше — что я, наконец, от тебя отстал!

— Ну не надо так, — Кэрол покачала головой, ласково смотря ему в лицо. — Знаешь, почему ты так и не смог забыть мою маму, а потом тебя так влекло ко мне? Это не любовь, Рэй, это наше проклятие. Оно сводило тебя с ума. Поэтому твоей вины ни в чём нет. Но оно ушло. Я теперь свободна. И ты тоже. Теперь всё наладится. Уже наладилось, разве нет?

— Ну, как вроде, — неуверенно ответил он.

— Джек готов не вспоминать о прошлом, если мы больше не дадим повода.

— Вот в это я вряд ли смогу поверить, Кэрол. И не понимаю, как поверила ты.

— Поверила. Не без труда, конечно. Он многое пережил, Рэй. Ты ещё не обо всём знаешь, я потом тебе расскажу, как-нибудь. Потому что ты должен всё знать. Неизвестно, что будет дальше с Патриком.

— Хорошо.

— Я не верила Джеку, когда он уверял, что к твоему исчезновению не имеет отношения. Но оказалось, что он говорил правду.

— Ох, малыш… опять летишь на огонёк, в котором почти сгорела заживо… Что угодно говори — не верю я ему. И никогда не поверю. В том, что любит тебя — да, не сомневаюсь, убедился. Но в остальном… это же Рэндэл, солнышко. Не забывай об этом, и будь осторожна, — он помолчал. — А что это за девочка, которую вы удочерили и назвали в честь Куртни?

— Я хотела тебе сказать… момента подходящего не было, — Кэрол широко улыбнулась. — Это Куртни. Наша Куртни. Помнишь, я говорила, что вытащила её из тумана?

Лицо Рэя вытянулось от удивления.

— Это… она?

— Да. Она.

— О, можно я на неё ещё раз взгляну! — он подскочил. — Она! Моя Куртни!

Они вышли из комнаты, не заметив отступившего в тень Джека, который слышал весь их разговор.

Долго Рэй держал на руках младенца, с улыбкой разглядывая, шмыгал носом и что-то ласково шептал. Кэрол сидела в кресле, наблюдая за ним и не вмешиваясь.

— Я тоже хочу заботиться о ней, — он поднял блестевшие от слёз глаза на Кэрол. Та кивнула.

— Конечно.

— Спасибо тебе за это, Кэрол, — прохрипел Рэй. — Что вернула её… Я буду её любить…

— Рэй, в ней душа Куртни, но это уже не Куртни. Эта девочка будет совсем другой.

— Я знаю. Ну и что? Всего лишь другое тело, но душа-то её. Я чувствую… чувствую, что это она, — он погладил малышку подушечкой пальца по крохотной пухлой щёчке. — Моя любимая… вот мы и снова вместе. Будь я помоложе, дождался бы, когда вырастешь, и женился бы на тебе опять. Но я всё равно буду рядом, всегда, милая моя, — он помолчал, а потом наклонился и зарылся лицом в пеленки. — Прости меня, родная… За всё прости! Каким я был дураком! Погубил тебя…

Он вздрогнул, когда пальцы Кэрол сжали его плечо.

— Мы все её погубили. Втроём. Я, Джек и ты. Но она снова с нами, и у нас есть шанс искупить перед ней свою вину.

— Патрик рассказал мне, что у меня целительная кровь. Я ведь мог её исцелить тогда, правда? Она могла бы жить до сих пор…

— Мы не знали. Ты не знал. Не надо больше убиваться, Рэй. Ничего исправить уже нельзя. Давай жить дальше. Она так хотела, чтобы мы были счастливы. Так давай будем, и разделим с ней своё счастье. Она к нам вернулась, и мы снова одна семья. И теперь мы будем заботиться о ней, как когда-то заботилась о нас она.

Свадьба была весёлой и пышной.

Кэрол не помнила, когда бы она так веселилась. И никогда ещё её счастье не было таким полным.

Она так радовалась, смотря на Рэя, который снова был похож на того Рэя, которым был до того, как его сердце отравило проклятие, заставив зациклиться на Кэрол так, что весь мир вокруг померк и ничего, кроме неё, он не мог видеть. Весёлый, озорной, энергичный и жизнерадостный. И счастливый. Накануне свадьбы он узнал, что у него будет ещё два сына.

Удивлённый Джек не сдержал ехидства по этому поводу.

— Всю жизнь прожил — промотал, а на старости лет решил наверстать упущенное и сразу заделался многодетным папашей! — прокомментировал он. — Сразу по двое клепает… во даёт! И жену себе выбрал — девчонка совсем, даже младше тебя. Как думаешь, может задумал завести целую армию благословенных?

— Надеюсь, благословенные нам больше никогда не понадобятся, — мрачно ответила ему Кэрол. — Есть примета, что перед войной рождается много мальчиков… Надеюсь, что два раза сразу по двое благословенных, и именно мальчиков — это случайность. Или просто генетическая предрасположенность Рэя к зачатию двойни и мальчиков… Хотя он у матери был один, я спрашивала у Калена — он не помнит, чтобы в роду у него двойни были. А ещё у благословенных рождаются и девочки, только дар они не наследуют.

— Не забивай себе голову, — отмахнулся Джек. — В жизни всякое бывает. И не такое! Ну, опять два пацана — совпадение, и ничего более.

— Надеюсь, — согласилась Кэрол, но сердце её больно заныло в плохом предчувствии.

Предчувствии, которое впервые появилось за всё это время с тех пор, как она вернулась в Сан-Франциско. Джек обнял её, ласково привлекая к себе.

— Что, соскучилась по тревогам и печалям? Завязывай. Всё же хорошо. Замечательно просто. Не надо ничего выдумывать. Это всего лишь двойня, которых по всему миру знаешь сколько рождается! И даже не двойни, а тройни, и того больше! Просто двойня, а не предвестник Апокалипсиса, к которому готовится мать-природа, чтобы защититься от вторжения монстров из неведомого мира. Вот если вокруг станет появляться подозрительно много белобрысых синеглазых малышей — тогда и будем бить тревогу, а пока ещё рано!

Он засмеялся, Кэрол тоже улыбнулась, почувствовав себя глупо. Действительно, что за ерунда опять взбрела ей в голову? Сама себе всегда омрачает жизнь, даже когда всё хорошо и поводов нет…

И она выбросила из головы эти мысли, а на свадьбе совсем о них забыла.

Шер, наконец-то, поверила в свою сказку, и выглядела счастливой, впервые с тех пор, как они сюда приехали. Вдруг осознала, что вышла замуж за любимого, что теперь богата, у неё есть муж и скоро появятся сразу двое детей.

А Кэрол, смотря на неё, надеялась, что её счастье никогда не померкнет, что Рэй сможет быть хорошим мужем. Не таким мужем, каким он был Куртни.

На свадьбе было много людей. Друзья Рэя, сотрудники из компании, во главе которой он снова стал, собираясь приступить к работе после медового месяца. Кэрол с облегчением передала ему бразды правления, не пожелав даже разделить их с ним, как он сам предложил. На компанию у неё не было времени. Да и слишком это была для неё большая ответственность, управление империей Куртни. У неё не было никакого опыта в управлении организацией такого масштаба, она очень боялась ошибиться, сделать что-то не так и навредить компании, которой Куртни посвятила всю свою жизнь. Рэй успешно справлялся на посту владельца и управляющего, пусть и дальше этим занимается. Кэрол уступила ему кресло генерального директора без всяких сомнений и колебаний, попросив только об одном — оставить выделенную ею долю на благотворительность. Рэй не возражал.

Джека это тоже устраивало. Он бы не хотел, чтобы Кэрол работала с Рэем, чем меньше они будут проводить время вместе, тем ему самому спокойнее. У неё и без того было уйма дел — многодетная семья и её пансионаты. Да и искушать лишний раз Рэя не стоило. Да, сейчас он заметно поостыл, увлечённый своей невестой и грандиозными планами по созданию собственной семьи, возможно, Кэрол была права, утверждая, что его страсть была напрямую связана с проклятием, и Джек готов был в это поверить, как верил собственным глазам, которые больше не замечали во взгляде Рэя, устремлённом на Кэрол, вожделения. В это тяжело верилось, но, тем не менее, это было так. Но и без проклятия, Кэрол была достаточно привлекательной и соблазнительной женщиной, чтобы вызвать в этом пылком любвеобильном бабнике прежнее влечение. Её женская красота-то никуда не делась. А этой девчонке, Шер, до неё было далеко. Поначалу, Джек не мог понять, чем она взяла этого искушённого и избалованного женской любовью красавца, которого, кроме Кэрол и её матери, никто за всю жизнь не смог в себя влюбить. Уж не внешностью — это точно. У Рэя были женщины намного красивее. И понял, что к чему, только после того, как подслушал разговор Рэя и Кэрол. Видимо, девчонка эта, Шер, на самом деле неплохая. Но Джеку казалось, что нет в ней достаточной силы, чтобы надолго удержать этого жеребца в узде… Хотя, кто знает. Девчонка с характером, это сразу видно, и не из нерешительных и пугливых. Взвалить на себя такое бремя, украв невменяемого незнакомого мужика у фанатиков, рискуя жизнью, только потому, что влюбилась, таскать его везде за собой по миру, пряча и заботясь — эта Шер явно безбашенная и не такая уж простая, как кажется. С такой, наверное, и правда не соскучишься. Вот Рэй и запал. Ему всегда нравились безбашенные неугомонные девицы, и Кэрол тому пример. Нашёл себе ещё одну такую, с которой жизнь кислой и пресной не покажется. Может, это именно то, что ему нужно, кто знает? Но в отличие от Кэрол, Шер была искромётно веселой и жизнерадостной, несмотря на то, что, судя по тому, что было известно о её прошлом, радоваться-то особо там было нечему. И на самом деле, с Кэрол они были совсем разные, ничем не похожи. Когда страх потерять возлюбленного оставил Шер, а это случилось сразу после свадьбы, даже во время свадьбы, и её печаль исчезла, девушка, наконец-то, расслабилась, показывая себя такой, какой была всегда — озорной и шумной хохотушкой, обожающей пошутить, и при этом обладающей потрясающим чувством юмора. Вместе с ней заливалась смехом вся свадьба — так она умела заразить своей весёлостью и жизнерадостностью.

— Она мне нравится, — смеялся Джек. — Боже, я никогда в жизни столько ещё смеялся, живот уже заболел… Это же просто маленькая шаровая молния! Интересно, как думаешь, когда её лупил бывший, она даже тогда забавлялась и подшучивала, продолжая радоваться своей дерьмовой жизни?

Улыбка медленно растаяла на лице Кэрол, в глазах, устремлённых на Джека, радость потухла, сменившись болью. Джек перехватил её взгляд и замолчал.

— Я пошутил, чего ты? — сухо проворчал он.

Кэрол отвела взгляд, опустив голову.

— Жаль, что свой злой язык ты так и не научился контролировать, как всё остальное, — холодно сказала она. — Нет-нет, да стеганешь кого-нибудь.

— Но не тебя, — заметил он. — Разве не так?

— Пока так. Но в такие моменты я сразу вспоминаю о том, какой ты мог быть сволочью… и начинаю думать, что с тех пор ничего не изменилось.

Джек напряженно застыл на месте, смотря прямо перед собой неподвижным взглядом. А когда снова посмотрел туда, гдя стояла Кэрол, той там уже не оказалось. Он поискал её взглядом. Она стояла с Касевесом, улыбалась ему, взяв под руку и что-то весело говоря старику на ухо. Тот, пребывая в прекрасном расположении духа, тоже сиял улыбкой, слушая её и одновременно любуясь своим обожаемым Рэем и его молодой женой, которая ему явно пришлась по душе.

Почувствовав на себе взгляд, Уилл повернулся в сторону Джека. Тот почтительно кивнул, приветствуя его, встретившись с лукавым взглядом умных всезнающих глаз. Кэрол, разглядывая гостей, не заметила, как Джек подошёл. С удивлением она опустила взгляд на его протянутую руку.

— Уилл, вы позволите? — улыбнулся Джек, беря Кэрол за кисть и увлекая за собой в толпу на танцпол, где собирались уже другие пары, чтобы потанцевать под только что заигравшую красивую музыку.

— Не откажетесь потанцевать со своей любимой сволочью? — ухмыльнулся он, обхватывая её за талию и привлекая к себе.

— Не смешно, Джек.

— Вот интересно… почему же ты меня так любишь, несмотря ни на что?

— А куда мне деваться? — Кэрол усмехнулась, бросив на него из-под длинных ресниц потеплевший взгляд.

— Попрошу вас, любовь моя, никуда больше не деваться. Моё бедное сердце не выдержит. Да со всей этой детской ордой, которая теперь поселилась в моём доме, я один не справлюсь. Так что драпать из нашей разросшейся сумасшедшей семейки теперь поздно. И проявите терпение к своему мужу. Он старается. Думаете, совершенствоваться легко? Я только работаю над этим. Потерпите. И проявите хоть немного снисхождения. Неужели вам на самом деле нужен настолько идеальный Джек? Настолько другой? Вам самой не затошнит от моей сладости и безупречности?

— Не затошнит! Я люблю сладкое, горького уже нахлебалась по самое горло, спасибо, больше не хочется.

— И всё-таки я настаиваю. Я хотел бы оставить свой язык при себе, какой бы он ни был, пусть злой и плохой… но, чёрт возьми, хоть что-то я могу себе оставить от самого себя! Я обещал измениться в кругу семьи, но почему я должен сюсюкаться и церемонится с кем-то ещё? Человек не может перекроить себя заново, лишь подкорректировать. Не требуй от меня невозможного!

— Почему? — губы Кэрол растянулись в красивой лукавой улыбке. — Ты же сам всегда утверждал, что ничего невозможного для тебя нет. Что «невозможно» — это то же «возможно», только для этого надо поднапрячься. Это слово привело меня к тебе, забыл? Я пришла к тебе именно поэтому, потому что надеялась, что ты сможешь сделать для меня «невозможное». Как сейчас слышу слова Куртни: «Я знаю одно — для этого чертёнка не существует слово «невозможно»!». Я ей поверила и пошла к тебе. И не зря. Моё «невозможное» для тебя оказалось проще простого. Так что не морочь мне теперь голову, чертёнок! Куртни знала, что говорила.

— Что ж, а ты, как истинная женщина, откусила руку, которую тебе протянули, чтобы помочь. И стоило мне выполнить одно твое «невозможное» желание, как ты сразу потребовала исполнить другое, ещё более невозможное, забыла? Как в той самой сказке… Сначала «найди мне сама не знаю, кого и как», потом, когда нашёл, вытащи из тюрьмы осуждённого пожизненно маньяка… И чем больше я выполнял твои просьбы, тем больше ты от меня хотела и требовала. И до сих пор требуешь. Разве не так?

Кэрол невинно пожала плечами.

— Так ты же мог и не выполнять. Ни тогда, ни сейчас. Кто тебя заставлял?

— Ты. И тогда, и сейчас.

— Да ладно, врёшь! Сам не захотел бы — никто бы не заставил, а то я не знаю!

— Я не хотел выполнять твои просьбы… но хотел тебе нравится. И тогда, и сейчас.

— Что ж… у тебя это получилось. Даже слишком. Как всё и всегда у тебя получается. Так понравился, что теперь разонравиться не можешь.

— Даже когда говорю гадости?

— Ты всегда говорил гадости, с первого дня нашего знакомства. У тебя же не язык, а жало.

— Тогда в чём твоё недовольство?

— Устала я от твоего яда. Жаль, пожалуйста, не при мне, ладно?

— Если и дальше так пойдёт, у меня скоро ангельские крылышки из спины пробиваться начнут.

— Почему нет? — Кэрол снова улыбнулась, с любовью смотря ему в глаза. — Ты же Джек Рэндэл. Ты можешь всё. Я знаю. Потому и люблю.

Обняв за шею, она потянула его вниз и коснулась его губ, медленно двигаясь в такт музыки. Он улыбнулся, разглядывая её прищуренными глазами.

— Мой непобедимый Джек… — прошептала она. — Ты победил смерть… И даже самого себя. Так что не надо мне теперь рассказывать, что ты чего-то не можешь.

Рассмеявшись, он, не стесняясь, поцеловал её долгим глубоким поцелуем, а потом крепче прижал к себе в медленном танце. Обнимая его за плечи, Кэрол улыбалась, скользя рассеянным взглядом по окружающим. Она увидела Патрика, танцующего с Дженни.

За эти полтора года он поразительно вырос, внешне совсем не соответствуя своему возрасту. Кэрол никогда не видела, чтобы дети так быстро росли. Он уже был с ней одного роста, и ей казалось, что он намного перерастет и Джека с такими темпами. Влияла ли на столь быстрое развитие и рост его тайная сущность, этот потусторонний монстр, который был намного крупнее и выше человека? Лицом он всё ещё очень походил на Джека, но уже было понятно, что в привлекательности его превзойдёт. Казалось, при таком быстром росте он должен был быть худощавым, но он только креп и развивался соответственно своему росту. Пару месяцев назад получил мастера спорта по боксу в тяжёлом весе среди юниоров. В тяжелом! Рэй, не узнавший его при встрече, был просто поражён… и ужасно доволен, гордясь его увлечением спортом и успехами. А когда Патрик показал ему, как научился гонять по волнам на доске для серфинга, тот вообще потерял дар речи. Рэй вернулся в клуб серфингистов, куда привёл и Патрика, который стал самым юным его участником. Увидев, как Рэй и Патрик катаются, Шер тоже загорелась желанием научиться. Рэй пообещал, что займётся этим после того, как она родит. А ещё захотел, естественно, научить её играть в теннис. Шер не возражала. Молодая, энергичная и весёлая, она готова была с головой погрузиться в новую жизнь, разделяя увлечения своего возлюбленного. А пока на теннисный корт Рэя вернулась Кэрол, а Шерил оставалось только наблюдать за их азартными схватками на корте, мечтая научиться играть не хуже неё, чтобы стать достойной заменой. Чтобы ему с ней играть было также интересно, как с Кэрол. Патрик тоже иногда составлял ему компанию, по настроению, но теннис его не сильно увлекал, быстро надоедая. Ему нравился более агрессивный спорт, такой, как бокс, и более захватывающий, как серфинг. Увлечение скульптурой у него сохранилось по сей день, теперь он работал не только с деревом, но и с гипсом, и с последним он сумел добиться того, о чём мечтал — создавать маленькие копии людей, как Мэтт. Наладившаяся спокойная жизнь позволила ему снова погрузиться в свои увлечения. Он записался было на занятия, чтобы учиться и совершенствовать в лепке, а потом почему-то бросил. Но с каждой новой работой мастерство его заметно росло. Кэрол догадывалась о том, кто мог быть его учителем.

Ей не хватало Мэтта. Она скучала и порой грустила о том, что он остался в портале один, так её и не дождавшись. Спрашивала у Патрика, как он, ведь теперь она не могла пойти к нему, чтобы пообщаться.

— Мам, не страдай, давай я его вытащу сюда, чтобы ты успокоилась, — предложил мальчик.

— Но ведь проклятых нельзя, — покачала головой Кэрол.

— Я вождь и хозяин не только того портала, но и того мира, как захочу, так и будет.

— Ну а почему нельзя вытаскивать проклятых, ты узнал?

— Узнал, ничего там страшного нет. От одного возрождённого проклятого ваш мир не рухнет!

— Наш? — поразилась Кэрол. — Разве он уже не твой тоже?

— И мой, конечно, мам, не цепляйся к словам!

Цепляться Кэрол не стала, но ей не понравилось, что он так сказал.

И сейчас, разглядывая своего красивого, стремительно взрослеющего сына, она не могла не вспомнить о пророчествах Габриэлы. Все они сбылись и остались позади, кроме одного, последнего.

Самого страшного.

«Умри, чтобы никогда не узнать…» — советовала провидица, и Кэрол, как сейчас, услышала её хриплый старческий голос. Чего не узнать? Старуха так и не поведала ей всего до конца, того, что видела, чего так боялась.

Да, её пророчества сбывались, но до сих пор все предрекаемые беды удавалось преодолеть, победить. Даже смерть.

И с этим справятся.

Для того она и осталась жить — не допустить, чтобы последнее пророчество слепой провидицы сбылось.

Что когда её сын вырастет, он заставит содрогнуться весь мир…

Больше книг на сайте - Knigoed.net

• «
• 19
• 20
• 21
• 22
• 23
• 24
• 25
• 26
• 27
• 28
• »