Ранним утром Катя снова путешествовала за город, в гости к хозяину квартиры. По дороге с горечью вспоминала вчерашнюю ссору с любимым. Не давала покоя мысль: правильно ли повел себя Матвей. Возможно, ему стоило не так бурно реагировать. Конечно, он в праве не верить, но называть ее сумасшедшей — нормальной реакцией не назовешь. Впрочем, Катя не знала, что нормально, а что нет.
Все-таки, Катю тревожило возникшее недоверие. Поэтому, она решила не говорить о поездке, чтобы не спровоцировать очередной скандал. Чувствуя себя виноватой, она намеревалась сегодня поставить точку в паранормальных делах, больше никогда не врать, и не утаивать правду от любимого человека.
В этот раз Лев Тимофеевич пригласил ее в дом, даже напоил чаем. Разительные перемены произошли с неприветливым стариком. Он был все так же грустен, но с удовольствием вел беседу. Если бы Катя знала, как сильно вчерашний разговор повлиял на него.
Пенсионер Володин, будто вернулся в прошлое и переживал заново по кругу, все плохое и хорошее, что произошло с ним в жизни. Память издевалась, не послушно воскрешая минувшее. И он опять любил, терял и страдал. Снова и снова Она без стука входила в гостиную, держа девочку за руку, ставила чемодан на пол. Опять они сидели на кухне, молчали, потому что слова были лишними, говорили глаза. И с таким трудом забытое не меркло, без спроса выползло наружу, заставляя блуждать в бесконечных лабиринтах, где ужас смешивался с болью, страх с отчаянием.
Когда-то он сумел выбраться и начал с чистого листа. Не надо было открывать двери давно покинутой квартиры где, по всей вероятности, навеки поселились призраки.
Лев Тимофеевич не спал прошлой ночью. Слова незнакомки не давали покоя. Он был склонен верить в существование иного мира, считая, что возможно есть нечто большее, чего нам не постичь.
Итак, бывший инженер, принял решение поведать девушке о трагедии, случившейся много лет назад.
— Вы привезли фотографию? — напомнил он о просьбе.
— Конечно, — кивнула Катя и достала из сумочки снимок.
Дрожащими пальцами он прикоснулся к застывшим на бумаге лицам.
— Это Лена, — пояснил Лев Тимофеевич, — мы любили друг друга. А рядом ее дочь — Людочка.
“Значит Лена, — подумала девушка, — имя есть, можно закругляться”.
Она неловко заерзала на стуле, придумывая на ходу причину, чтобы уйти. Успела лишь извиниться, старик, погрузившись в воспоминания, продолжал рассказ:
— В семьдесят восьмом году Люда пропала.
— Девочка? — изумилась Катя.
— Да. Ее так и не нашли. Елена не выдержала, сдали нервы. Два месяца провела в больнице. Не знаю, кого или что вы видели в ванной, но после случившегося Лена пыталась покончить собой. Врачи спасли ее, но наши отношения на этом закончились. Слишком больно было оставаться в квартире, где все напоминало о трагедии. Где она сейчас, жива ли — не знаю. Больше мы с ней не виделись.
— А Люда? Неужели так и не удалось выяснить, что произошло?
— Нет. Сначала обвиняли ее родного отца. Он даже сознался в убийстве. Но вскоре адвокат доказал его невиновность. Марк признался под давлением следствия. Кстати, стихи принадлежат ему. Поэт Твердохлебов, — насмешливо добавил Лев Тимофеевич.
— Это ужасная история, — произнесла девушка сочувственно.
— Ну а вы? Зачем вам это знать? Неужели вас беспокоят чужие призраки. Просто странно, что вас. Лично меня они не посещают.
— Вы знаете, я сама удивлена не меньше, — растерянно произнесла Катя, сомневаясь, сможет ли в столь запутанном деле помочь бабка-знахарка.
— Возможно, вам стоит подыскать более спокойное жилье? — осторожно спросил пенсионер и тут же добавил: — Я ни в коем случае вас не прогоняю.
— Я подумаю над этим.
Катя поблагодарила за чай и беседу, попросила на время фотографию. Лев Тимофеевич вернул ей снимок. Попрощавшись, она отправилась к бабке Дуне.
“Всё сходится, — размышляла девушка в электричке. — Призрак женщины поселился в квартире. Понятно, почему так не хотелось выбрасывать старые книги, у меня с призраком ментальная связь. Всё сходится. Я, конечно молодец, выяснила имя. Но чего хочет эта женщина?”