Представляете, какой бы случился на свете переполох? Сначала, конечно, все ученые схватились бы за головы. Они же в чудеса не верят, а науке способы превращения снега в пломбир пока неизвестны. Следом, конечно, схватились бы за головы врачи. Оно и понятно: если все на свете подхватят ангину, никаких микстур не хватит. Не говоря уже о том, что каждому понадобится теплый шарф. А кто будет их вязать, если все заболеют?
И синоптикам, кстати, тоже придется несладко. Представляете себе прогноз погоды: "Ветер северо-западный, ванильно-ореховый, вероятны осадки в виде эскимо, на дорогах крем-брюле, будьте осторожны". Ничего так, да? Хотя, кто же будет объявлять прогноз погоды, если у всех заболит горло? Ведь при ангине ничего толком не скажешь, разве только ужасно сиплым голосом. Прямо как Леля с Шишей. Они скучали у окна, разговаривая хриплыми простуженными голосами.
— Все ребята гуляют, — грустно просипела Леля, глядя на улицу. — Даже Сева снеговика лепит.
— Что-то его снеговик похож на домовика Еремку, — еле слышно прохрипел Шиша.
Шиша умудрился съесть так много мороженого, что нос его до сих пор был покрыт инеем, а изо рта валил морозный пар. Даже окно стало замерзать от его дыхания. По стеклу побежал красивый морозный узор, похожий на стебелек.
— Ой, — сказала Леля, — посмотри, он растет!
— Экая невидаль! — проворчал Шиша. — Сорняк, наверное, какой-нибудь.
Ледяной росток только-только выпустил первый ажурный листочек, и продолжал тянуться вверх. Шиша осторожно подул на него, и стебелек начал расти быстрее. Вскоре он уже стал размером с Шишу, и выпустил еще несколько листочков.
— Ух ты! — воскликнула Леля, когда на макушке стебелька появился прекрасный белый бутон. — Какой красивый цветочек!
— Мак, наверное, — предположил Шиша.
— Это роза, — возразила Леля. — Смотри, какие шипы.
Это и в самом деле была роза. Самая прекрасная роза на свете, сотканная из тончайших снежных кружев и ледяного блеска. Роза раскрыла нежный бутон и потянулась, изящно выгнув хрупкие зубчатые листочки. А потом зевнула и смущенно прикрыла голубые глазки длинными белыми ресницами. Представьте себе, у нее были и глазки, и ресницы. И ротик, разумеется, иначе чем бы она зевала?
— Какая красивая! — вздохнула Леля в полном восхищении.
— Ага, — согласился Шиша, — куда лучше мака.
— Ах! — улыбнулась роза, польщенная комплиментом. — Я же только что проснулась! Должно быть, я такая растрепанная! Скорее принесите мне зеркало!
Голос у нее был такой же прекрасный, как она сама. Как будто перезванивались между собой хрустальные и серебряные колокольчики. Леля поскорее побежала к шкафчику, отыскала зеркальце и поднесла его к окну. Если вас о чем-то просит настоящая красавица, лучше все делать поскорее. Красавицы не очень-то любят ждать.
— Какое маленькое зеркало! — капризно заметила роза. — Я не вижу себя целиком! Вы должны принести зеркало побольше!
— У нас нет побольше, — с огорчением ответила Леля, — только в прихожей. Но оно приделано к стенке крепко-накрепко.
— Я и так вижу, что ты очень миленькая, — сказал Шиша.
— Миленькая?! — возмутилась роза. — Я-то думала, что я самая красивая на свете! А я всего-навсего миленькая?
Если вам придется делать комплименты какой-нибудь красавице, делайте их очень осторожно. Красавицы, они просто ужас какие обидчивые. Чуть что — сразу в слезы. Поэтому ни в коем случае не следует обзывать такую особу "миленькой". Лучше сразу признаться, что она королева красоты. Ну, в крайнем случае, принцесса.
— Конечно, ты самая-самая красивая! — поскорее сказала Леля.
Но роза уже обиженно отвернулась в сторону улицы.
— Как тут высоко! — воскликнула она. — Меня совсем не видно снизу! На меня никто не обращает внимания!
— Мы на тебя внимание обращаем, — ответил Шиша.
— Мы тобой любуемся, — добавила Леля.
Но роза продолжала обиженно дуться. Впрочем, не очень-то долго. Снизу ее продолжали не замечать, а зеркало было с другой стороны, так что скоро ей пришлось повернуться.
— В этом зеркале я вижу себя только частями, — пожаловалась роза. — Но то, что я вижу — прекрасно, вы не находите?
— Конечно, находим! — поскорее ответила Леля, чтобы роза не успела обидеться.
А Шиша ничего не сказал, он сложил руки калачиком и насупился. Было похоже, что ему быстро надоели капризы снежного цветка. Но роза не обратила на это никакого внимания. Ее интересовала только красота. И не чья-нибудь, а своя собственная.
— Вам не кажется, что мои шипы немного коротковаты? — продолжала она волноваться за свою внешность. — Может, стоит отрастить их подлиннее?
— По-моему, они очень красивые, — сказала Леля. — А длинные, наверное, ужасно неудобные. Когда у людей ногти сильно вырастают, их надо подстригать. Потому что неудобно картошку чистить или варежки вязать.
— Ах, ты ничего не понимаешь в красоте! — воскликнула роза. — Ну, какие варежки? Какая еще картошка?
— Для супа, — пояснила Леля. — Мама всегда ее чистит.
Роза закатила кверху свои прекрасные глазки и в притворном недоумении всплеснула листочками.
— Для супа! Вы слышали?
Было не очень-то понятно, к кому она обращалась, потому что кроме Шиши с Лелей вокруг никого не было, и они, разумеется, все прекрасно слышали.
— Между прочим, у ее мамы получается очень вкусный суп, — заявил Шиша. — И очень вкусные блинчики у бабушки. Что в этом странного?
— Таким красавицам, как я, не пристало заниматься подобными вещами, — надменно сказала роза. — Скажите пожалуйста, блинчики! От грубой работы вся красота пропасть может. Нет уж, красота требует постоянной заботы. За ней надо следить. Чтобы все вокруг удивлялись и восхищались.
— Нельзя же только о красоте заботиться, — проворчал Шиша. — Что делать, например, если тебе блинчиков захочется?
— А если мне чего-то захочется, то найдется куча поклонников, которые выполнят все мои капризы, — ответила роза. — Вы хотите стать моими поклонниками?
— Я попробую, — сказала Леля, чтобы не обидеть красавицу.
— Вот еще! — проворчал Шиша. — Не хочу я ничьи капризы выполнять!
— Но здесь, кроме вас, никого нет, — расстроилась роза, — где же мне найти других поклонников?
Ее красивые губки надулись, а длинные белые ресницы задрожали. Казалось, из-под них вот-вот покатятся слезы. Красавицы умеют своего добиваться. Если не обаянием, так слезами.
— Ладно, — вздохнул Шиша, — побуду немножко, только не плачь, я этого ужас как не люблю.
Роза сразу же заметно повеселела.
— Держи зеркало ровнее, — немедленно приказала она Леле. — Взялась помогать, так помогай, как следует.
— Извини, пожалуйста, — смутилась Леля, поправляя зеркальце.