Герой и монстр
Я на огромной скоростью несусь прямо на острие, огромной чёрной алебарды, на ходу выдергивая, сразу четыре ножа из креплений. Достать человека с алебардой колющим или режущим ударом подобного оружия практически невозможно, слишком большая разница в радиусе атаки. Он просто не подпустит меня достаточно близко.
Поэтому придётся использовать закаленные клинки в качестве метательного оружия, невзирая на огромное количество минусов этого метода.
Когда до противника остаётся примерно четыре метра, что едва едва больше его радиуса атаки, со всей силы отталкиваюсь ногами от крыши и прыгаю в воздух над его головой. Высота достаточно большая, чтобы он не мог достать меня с земли, но при этом достаточно низкая, чтобы проткнуть меня алебардой подпрыгнув в воздух. Отличная возможность, для рыцаря закончить бой одним ударом.
Которой впрочем он решает пренебречь, прекрасно помня о том что в отличии от него у меня есть крылья, позволяющие не терять мобильность в воздухе. Он лишь следит за моим движением, готовясь попытаться достать меня по приземлении. Не знаю на счёт боевого таланта, но как минимум минимальные представления о бое, с не антропоморфными противниками у него точно есть. Быть может он даже успеет немного развлечь меня прежде чем умереть.
Когда прыжок достигает своего апогея, я наконец активирую крылья, рывком смещая вектор движения вправо и вниз. Лёгкая перегрузка и уже спустя милисекунду, мои стопы врезаются в крышу сбоку от рыцаря, поднимая в воздух целое облако снега, полностью скрывающего мою фигуру. Сразу же бросаю два ножа один вперёд, в уже успевшего развернуться ко мне противника, а второй с привязанной к рукоятке лентой влево от него, после чего мгновенно активирую дополнительные суставы на ногах буквально выстреливая себя вправо, лишь на долю секунды разминувшись с длинным чёрным лезвием уже прорезашем облако снега.
Я снова оказываюсь сбоку от рыцаря, с легкостью уклонившегося от первого брошенного ножа, и теперь резко разворачивающегося ко мне не прерывая широкого рубящего жеста алебардой. пройдёт всего доля секунды и на место где я сейчас стою обрушится его кажущееся мне смутно знакомым оружие. Но дожидаться этого я разумеется не собираюсь.
Отскакиваю назад выходя из зоны поражения алебарды, и одновременно с этим совершаю резкий рывок левой рукой, в кулаке которой все еще зажата привязанная к ножу лента. В это же мгновение правая делает сразу четыре молниеносных броска, вперёд, чуть левее от рыцаря, чуть правее и чуть выше.
Ему некуда уклониться, да и отбить ножи летящие сразу спереди и сзади используя только одно оружие попросту невозможно. Шах и мат, как говорят местные. Посмотрим действует ли на его организм ботулотоксин покрывающий ножи…
Или не посмотрим, потому что оба нацеленных точно в него ножа, будто бы сами собой отклонились в сторону оказавшись примерно в метре от огромной, по сравнению со мной, закованной в чёрную броню фигуры. Одновременно с этим летящие побокам снаряды так же вильнули в сторону, сместив напровление полёта.
Интересно.
Проявлений его призрачных рук я не заметил, равно как и какие либо другие исходящие от рыцаря аномалии, в инфракрасном обычном и эхолокационном зрении. Значит то что отклонило мои снаряды оказывает либо точечное либо крайне выборочное влияние на окружающий мир.
Нужен эксперимент…
От размышлений о природе кинетического щита моего оппонента, меня отвлекло быстро приближающееся к моему горлу острие алебарды. Рыцарь явно заметил мое замешательство и пошёл в контратаку.
Так что у меня не оставалось другого выбора, кроме как рывками уходить назад и вбок поближе к мизонину, который был необходим для проверки сразу двух гипотез, не забывая при этом поддерживать безопасное расстояние между моим телом и вращающейся со скоростью пропеллера алебардой. Конечно у меня оставалась опция сократить дистанцию и попытаться попросту проломить барьер прямой атакой, но соваться в ближний бой с противником я не собирался.
Чтобы уклоняться от атак холодным оружием, находясь в радиусе его поражения, нужно умудряться перемещать всё своё тело в пространстве быстрее чем противник двигает руками. Поэтому в данной ситуации когда наша скорость с рыцарем практически равна, единственным доступным для меня способом не попадать под удары, остаётся филигранный контроль дистанции.
Да, моя броня куда крепче плоти и костей низкоранговых нерожденных и скорее всего она выдержит удар этого матового черного металла, из которого изготовлена алебарда противника, но желания проверять это у меня нет ни малейшего желания. Слишком много раз я видел как, подобным образом умирают поверившие в свою неуязвимость архимаги, считающие что большой сырой силы и безумно сложных и эффективных астральных органов, достаточно для победы над противником уступающем во всём кроме боевого опыта.
Спустя полторы секунды с начала контратаки рыцаря моя спина оказалась вплотную к двери мезонина, на первый взгляд отступить я мог только в бок. И рыцарь это понимал. Потратив лишнюю миллисекунду на перемещения лезвия алебарды на высоту моего пояса он нанёс широкий рубящий удар. За миллисекунду до которого я вновь распрямил дополнительные суставы буквально выстрелив себя на крышу бетонного мезонина.
Которая буквально через секунду разлетелась под моими ногами на десятки небольших обломков, один из которых я успел схватить, до того как выдернул себя оттуда крыльями, на противоположную сторону крыши.
Алебарда противника резала сорока пяти сантиметровый железобетон. Резала словно масло, даже не замедляя лезвие. Резала словно масло преграду сравнимую по твёрдости с моей нынешней броней…
Секунду потребовавшуюся рыцарю, чтобы вновь сократить дистанцию я потратил на то, чтобы раскрошить зажатый в руке кусок бетона на множество небольших камешков и извлечь небольшой обрезок арматуры который перекочевал в мою вторую руку. Пришло время выяснить верна ли моя гипотеза насчет принципа работы вражеского щита.
Очередной, усиленный дополнительными суставами, рывок, в сторону, затем еще один как будто я пытаюсь заскочить обойти врага по кругу, и ещё один на этот раз вперед и вверх. Оппонент явно ожидает подобного, уже готовясь вновь попытаться поймать меня во время приземления, поэтому от его внимания ускользает что за секунду до толчка, активировал крылья таким образом чтобы они создали давление прямо противоположное инерции прыжка.
От мощного толчка снег под моими ногами привычно взрывается разлетаясь на множество мельчайших частиц и на долю секунды скрывая мою фигуру. Рыцарь на всякий случай чуть смещается влево, дабы не попасть под ножи которые я мог бросить в самом начале прыжка, пока находился вне поля его зрения, поднимает голову, ожидая увидеть мою темную фигуру прекрасно различимую на фоне снегопада, и замирает поскольку вопреки всем его ожиданиям меня там нет, ведь несмотря на чудовищно сильный толчок ногами я подлетел вверх всего на тридцать сантиметров, после чего приземлился, оставшись вне поля его зрения.
Рыцарь отвлекся всего на несколько сотых секунды, потребовавшие его мозгу, чтобы придумать новую стратегию, но мне хватило и этого. Очередной прыжок на пределе возможностей тела и я оказываюсь за спиной моего противника, на ходу бросая в него нож, кусок арматуры, и горсть раздробленного бетона.
Оружие уходит в сторону увлекаемый незримой силой, отрезок металлического прута постигает та же участь, но импульс с которым он улетает прочь куда сильнее, а вот облако осколков, с трудом различимое на фоне снегопада, достигает своей цели не встретив никаких препятствий.
Похоже его щит не отталкивает предмет как мне казалось изначально, равно как и не гасит его кинетическую энергию. Всё куда проще. По всей видимости, когда нож оказывается в определённом радиусе от драгоценной тушки хозяина две небольшие части его доспеха, буквально на долю секунды, превращаются в мощный электро-магнит, притягивающий летящий предмет и тем самым меняющий вектор его движения, придавая мощный импульс запускающий потенциальную угрозу куда нибудь в сторону. Примерно по такому же принципу как работает пушка Гауса, на схему которой я натыкался в процессе изучения местного оружия. Безусловно, пока что эта теория построена только на том, что щит не работает на не магнитящихся предметах. Но других альтернатив как это возможно у меня в любом случае нет.
Теперь осталось только придумать как обойти подобную защиту. Чтобы не дать ему отклонить нож, нужно сделать нож диэлектриком или как либо нивелировать магнитное воздействие. Есть у меня один козырь который идеально справится с задачей но его применять пока рано. Слишком неудачные условия неопределенности, чтобы раскрывать потенциально самый сильный инструмент в моем и так весьма скудном арсенале.
Нужно, что то другое…
Тем временем пока одна часть моего сознания, собирала метод обхода магнитной защиты из магии требующей минимальных затрат энергии и передовых разработок местных физиков и химиков подтолкнувших меня на множество идей которые в предыдущем мире никто даже не рассматривал, оставшаяся его часть продолжала управлять телом. Раз за разом уводя его от ударов чёрной алебарды и при этом подготавливая основу для очередной возможности достать рыцаря. Он явно не врал на счёт своего таланта, поскольку смотря на его боевые навыки, движения, стойки, я прекрасно осознавал: бой идёт по самой грани, ошибусь в этом безумном танце хоть раз и он меня прикончит. Окажись сейчас на моем месте любой из известных мне воинов людей, их бы уже изрубили на куски.
Но даже на смотря на чудовищную скорость реакции, идеальную технику и четкий контроль каждого движения, несмотря на точный подсознательный просчет своих действий, несмотря на холодный полностью сконцентрированный на бое разум, мой противник по прежнему оставался человеком. Живым существом сознание которого было нерукотворным, а сформированным случайными мутациями в ходе невероятно долгого процесса эволюции, и потому не совершенным. Наделенным огромным количеством различных ошибок и ограничений, которые по совокупности своей и делали человека человеком.
Да благословение ускорило его разум, до уровня позволяющего разрубить алебардой пулю в полёте, но оно затронуло лишь первобытную часть сознания, отвечающую за контроль над телом, координацию движений, скорость реакции, и всех инстинктивных действий не требующих глубокой проработки и размышлений. Ведь если бы изменился весь мозг рыцарь больше не смог бы жить в человеческом мире ставшем для него невыносимо медленным.
Проще говоря сейчас он действовал на пределе возможностей, мгновенно принимая решения о дальнейших действиях. Его мозг учитывал самое главное на ходу просчитывая как я могу его достать в каждый отдельный момент времени и отбрасывая при этом всё лишнее. И именно это и давало мне шанс.
Потому, что пока мой противник каждую секунду испытывал пределы своей реакции, я точно просчитывал каждое своё действие, ведь по меркам моего собственного сознания мы оба двигались словно муравьи увязшие в варенье…
Шесть раз подряд я уклонился от атаки противника, совершив усиленный прыжок из одной небольшой точки на крыше. Шесть раз подряд железобетонная плита в том месте испытала чудовищную ударную нагрузку. Шесть раз она смогла её выдержать, ценой трещин и разлетевшихся во все стороны осколков, лишаясь при каждом ударе одного из рёбер жёсткости. Больше я на неё не наступал попросту перепрыгивая конкретно эту плиту крыши, но раз за разом приводя на неё своего противника.
На восьмой раз, когда рыцарь, весивший в своей броне даже больше меня, приземлился на неё всем весом, после довольно длинного прыжка она наконец не выдержала прогнувшись на полметра вниз. Просела вместе с моим противником, лишив его на короткий промежуток времени равновесия. Просела, и решила тем самым исход этого пусть совсем чуть, чуть, но всё же занимательного боя.
К моменту когда рыцарь оказался уязвим в каждой моей руке уже было зажато по шесть клинков. Четыре между пальцами и два прижаты к ладони. Примерно четверть секунды ушло на то чтобы сложить их в правильную композицию в которой одинадцать ножей формировали из себя что-то вроде кокона для для последнего, после чего я, впервые с начала боя, позволил себе сократить дистанцию оказавшись в зоне поражения алебарды противника, и сразу же отправил клинки в полёт к горлу падающего война.
Когда они практически достигли цели одиннадцать клинков разлетелись в стороны влекомые силой магнетизма. Двенадцатый же продолжил полет к своей цели.
Он вошёл в горло рыцаря слегка сбоку, прошив вначале броню, затем кожу, мышцы, яремную вену, сонную артерию и наконец спинной мозг.
При приземлении голова противника запрокинулась, а тело начало заваливаться набок, и в тоже время вверх взметнулось острие алебарды, с невероятной скоростью сокращающееся расстояние до моего собственного горла, находящегося в этот раз в зоне его досягаемости.
Это была весьма неплохая попытка достать меня, которая вероятно увенчалась бы успехом не начни я разрывать дистанцию сразу же после броска. А так алебарда лишь немного чиркнула меня по лицу, срезав с него небольшую часть плоти, в то время как я сам оказался на противоположной стороне крыши.
С начала боя прошло пятнадцать секунд.
За это время с крыши практически полностью исчез снег, равно как и большая часть защитного покрытия. Всё её поверхность покрывали десятки трещин глубоких засечек и выбоин. От мезонина осталась лишь нижняя половина, в то время как верхняя валялась по всей площадки в виде сотен неровно нарезанных кубиков.
С одного края всего этого великолепия, посреди прогнувшейся и готовой вот вот рухнуть плиты стоял явно даже не планирующий падать рыцарь с неественно запрокинутой, из за застрявшего в шее ножа головой. В одной руке он сжимал огромную алебарду, а в другой, ещё тёплый человеческий, нос.
С другого края стоял я. Руки висели плетьми. А от тела огромными клубами валил густой пар, практически полностью скрывающий мою фигуру. Равновесие удавалось удерживать с трудом.
Проблема была в моей броне. Нельзя просто так взять и превратиться в ходячий сверхпрочный доспех, не получив при этом определенное количество весьма неприятных особенностей. Из которых пожалуй самой худшей была отвратительная, без преувеличения, терморегуляция, приводящая к весьма быстрому перегреву организма в случае активных действий. Разумеется для решения этой проблеме в организме была целая система, основанная на множественных испарительных камерах и тончайших титановых волосков покрывающих всю поверхность защитных щитков, но к сожалению всё это работало только при отсутствии маскирующего кожного покрова, который делал меня похожим на человека. И самое печальное, что содрать его перед боем я не мог, привыкший убивать тварей изнанки охотник скорее всего ринулся бы в атаку сразу же как увидел моё истинное обличье, лишив меня этим своего весьма информативного рассказа.
Одним невероятно лёгким движением рыцарь перепрыгнул на соседнюю относительно целую плиту. Он небрежно отбросил в сторону мой нос, после чего ухватился за рукоять торчащего из своей шеи ножа, и резким движение выдернул его из своего позвоночника. В открывшейся ране, зашевелились какие — то отвратительные червеобразные белые, за считанные секунды сшившие рассеченные вены и артерии, а затем стянули и мышцы, вернув голову моего противника в нормальное положение.
Что ж, по всей видимости этот бой начинает становиться и вправду весьма занимательным…