С Ричардом мы договорились о компромиссе. Он все-таки поехал, но поклялся, что останется в машине. Я взяла с собой Шанг-Да, Джамиля и Джейсона, чтобы он действительно остался в машине, хотя, если дойдет до дела, не уверена, что они послушаются меня, а не Ричарда, даже если приказ будет для его же блага. Но это было все, что я могла сделать. А иногда приходится довольствоваться этим, потому что другого просто не остается.
«Счастливый ковбой» — одно из самых неудачных названий баров из тех, что я слышала — находился на главной улице, и представлял собой двухэтажное здание, которое должно было выглядеть как изба из бревен, но у которого это не получалось. Возможно, все дело было в неоновой вывеске с лошадью и ковбоем-всадником. Огни создавали иллюзию, что лошадь движется вверх-вниз, примерно то же делали рука и шляпа ковбоя. В целом на своей неоновой лошади очень счастливым он не казался, но, возможно, дело было во мне. Я-то уж точно не была счастлива оказаться в этом месте.
Ричард был за рулем своего джипа. Ему все же удалось высушить волосы, которые теперь волнистой пеной обрамляли его лицо и плечи. Выглядели они такими мягкими, что неудержимо хотелось как можно скорее зарыться в эту массу руками. Хотя, опять же, возможно, дело было во мне. К его облачению добавилась простая зеленая футболка, которую он заправил в джинсы, и белые кроссовки.
Джамиль с Шанг-Да ехали, держа между собой дробовик. На Джамиле была та же обрезанная футболка с улыбающейся рожицей, а Шанг-Да переоделся. От мягких кожаных мокасин до приталенных брюк, шелковой футболки и короткого пиджака, он весь был в черном. Короткие черные волосы пребывали в виде панковского ирокеза, разделенного на отдельные колючки. Даже в таком виде и с такой прической он выглядел расслабленно и комфортно. В «Счастливом ковбое» он будет прямо-таки вызывающе не к месту. Правда, при росте в шесть футов и китайском происхождении, смешаться с толпой ему там было бы трудновато в любом случае. Возможно, как и Джамиль, он просто устал стараться сойти за своего.
Поэтому Джейсон, все еще в своем взрослом синем костюме, поехал с нами. Хотел поехать Натаниель, но он был недостаточно взрослый, чтобы идти в бар. Я не знала, как ведет себя в стрессовых ситуациях Зейн, а Шерри всегда заставляла меня слегка отвлекаться на ее защиту, так что поехал Джейсон.
— Если не выйдешь через пятнадцать минут, мы входим, — заявил Ричард.
— Тридцать минут, — отрезала я. Мне не хотелось, чтобы Ричард появлялся в поле зрения миз Бетти Шаффер.
— Пятнадцать, — повторил он очень спокойно, очень тихо, очень серьезно. Этот тон я знала. Мне уже выдали весь запас компромиссов, который был.
— Ладно, но не забывай, что если ты сегодня опять попадешь за решетку, твоя мама может отправиться туда с тобой.
Он приподнял брови.
— С какой стати?
— А что сделает Шарлотта, если увидит, как ее малюточку тащат в тюрьму?
С секунду он представлял себе эту картину, потом склонил голову и улегся лбом на руль.
— Полезет за меня в драку.
— Именно, — подтвердила я.
Подняв голову, он посмотрел на меня.
— Ну, ради ее безопасности буду умничкой.
Я улыбнулась.
— Так и знала, что не ради меня.
И вышла из машины до того, как он успел ответить.
Следуя за мной, Джейсон поправил галстук и застегнул пиджак. Он даже попытался загладить свои тонкие, как у младенца, волосы, но они не слушались и убегали из-под пальцев мелкими прядками. У него были очень прямые и тонкие волосы, такие, что смотрятся хорошо только короткими или совсем длинными. Но знаете, все-таки это были не мои волосы.
На входе нас обыскал накачанный парень в темно-синей футболке. Толпа примерно пополам делилась на два типа. Первый — джинсы в обтяжку и ковбойские сапоги, и второй — короткие юбки и деловые пиджаки. Но были и смешанные варианты. Некоторые из обладательниц коротких юбок были в ковбойских сапогах. А под некоторыми из деловых пиджаков имелись джинсы. Миль на двадцать вокруг это было единственное место, где продавалась выпивка, и, кроме того, тут готовили еду. Так что куда еще податься вечером в пятницу? Я бы, конечно, лучше пошла прогуляться под луной, но я-то не пила. А если подумать, я и не танцевала, хотя Жан-Клод усиленно работал и над первым, и над вторым. Развращение по всем направлениям.
В баре была живая музыка в виде такого громогласного кантри, что с тем же успехом это мог быть хард-рок. Как вечерний туман, над всем этим безобразием парили облака сигаретного дыма. Следом за дверью было возвышение, так что перед тем, как нырять в море тел, можно было осмотреться. Вообще-то Шарлотта на дюйм или два ниже меня, так что ее я даже не стала искать. Я выглядывала Дэниела. Сколько тут может быть высоких загорелых парней с длинными густыми волнистыми волосами? Больше, чем вы могли подумать.
Наконец, я заметила его у бара, но только потому, что он помахал мне сам. Волосы он завязал в очень тугой хвост, поэтому поиски по волосам не дали результатов. Его волосы были почти такими же, как у Ричарда, если не считать более темный, насыщенно каштановый цвет. А кожа была такой же псевдо-загорелой. Те же высокие, правильной лепки скулы, темно-карие глаза, и даже ямочка на подбородке.
Ричард был шире в плечах и груди, более внушительным, но, тем не менее, семейное сходство было поразительным. И так же выглядели все братья. Двое старших постриглись, причем один из них был почти блондином, а отец начал седеть, но запри пятерых мужчин Зееманов в одной комнате, и получишь тестостероновый удар.
Примерно в шести футах от сына стоял матриарх всего этого основательного маскулинного великолепия. У Шарлотты Зееман были короткие светлые волосы, обрамлявшие лицо, которое казалось, по крайней мере, лет на десять моложе, чем его владелица была на самом деле. На ней был кремово-желтый жакет и брюки. И она тыкала пальцем в грудь высокой блондинке.
Вторая женщина обладала копной кудрявых светлых волос, но я готова была поспорить, что ни цвет, ни кудряшки не были ее родными. Это наверняка была Бетти Шаффер, но имя ей не подходило. Она была похожа скорее на какую-нибудь Фарру или Тиффани.
Я вклинилась в толпу, и Джейсон последовал за мной. Толпа была достаточно плотной, чтобы примерно на полпути я перестала говорить «Разрешите», и просто начала проталкиваться.
На мое плечо легла ладонь высокого мужчины в клетчатой рубашке.
— Купить тебе выпить, маленькая леди?
Я подалась назад, взяла Джейсона за руку и подняла ее так, чтобы было видно.
— Занято. Сорри.
Положительно, была более чем одна причина, чтобы привести с собой в бар в пятницу вечером Джейсона.
Он сверху вниз оглядел Джейсона, подчеркивая разницу в росте.
— Не хочешь чего-нибудь покрупнее?
— Предпочитаю с маленькими, — отозвалась я, сохраняя очень серьезное выражение лица. — Гораздо удобнее заниматься оральным сексом.
И мы удалились, оставив его в онемении. Джейсон хохотал так, что чуть не свалился с ног. Я продолжала тащить его за собой через толпу. И то, что я держала его за руку, оказалось достаточным намеком для остальных жаждущих самцов.
У самой стойки толпа редела. Люди расступились, образовывая полукруг, в центре которого были Шарлотта, Бетти и Дэниел. Последний стоял за матерью, положив руки ей на плечи и пытаясь ее удержать. Она довольно резко сбросила его руки и проигнорировала его. Настаивать он не стал.
Шарлотта бросала в лицо противницы обвинения. Я была достаточно близко, чтобы сквозь звуки кантри уловить обрывки слов: «Обманщица… шлюха… мой сын… насильник…» Но даже из того, что было слышно, становилось ясно, что Шарлотта на нее орет.
Бетти была высокой сама по себе, а сапоги на шпильках возносили ее аж до шести футов. Джинсы были будто нарисованы на ней, блузка открывала живот, лифчик отсутствовал как класс. У нее была достаточно небольшая грудь, чтобы этот номер прошел, хотя это все равно было заметно, да и предполагалось, что это будет заметно. Выглядела она как ковбойская шлюшка. И с ней встречался Ричард. Все это заставило меня думать о нем хуже.
Толпу венчали два немаленьких парня в таких же футболках, как у того, что был на входе. Полагаю, Шарлотта ввела их в ступор. Она была маленькой, очень женственной и пока никого не ударила. Кроме того, она выглядела старше большей части толпы, хотя и не тянула на чью-нибудь маму.
Отпустив руку Джейсона, я встала рядом с несостоявшимися родственничками. Те в свою очередь посмотрели на меня. Шарлотта замерла в изумлении. Большие медово-карие глаза распахнулись.
— Анита! — сказала она с таким выражением, словно никто не говорил ей, что я в городе.
Я улыбнулась.
— Привет, Шарлотта. Мы можем выйти и поговорить?
Чтобы она меня услышала, мне пришлось склониться к ней практически вплотную.
Она покачала головой.
— Это та шлюха, которая обвинила Ричарда.
— Знаю, — кивнула я. — Но все равно — давай выйдем.
Шарлотта опять покачала головой.
— Я не уйду, пока она не скажет правду. Ричард ее не насиловал.
Мы почти касались друг друга щеками и орали, чтобы было слышно.
— Конечно, нет, — подтвердила я. — Вода — мокрая, небо — голубое, а наш Ричард — не насильник.
Шарлотта посмотрела на меня внимательнее.
— Ты ему веришь.
Я кивнула.
— Я внесла за него залог. Он ждет тебя на улице.
Глаза распахнулись еще шире, потом она улыбнулась, и это было потрясающе. У нее была одна из тех улыбок, которые наполняют теплом все твое тело, до кончиков пальцев. В этом была вся Шарлотта. Когда была счастлива она, все вокруг тоже светились от счастья. Когда же она была недовольна… ну, это тоже передавалось.
— Пошли к Ричарду, — проорала она мне в ухо.
Я развернулась, чтобы начать пробираться через толпу, как вдруг услышала вскрик. Обернувшись, я увидела Бетти, с которой струйками стекали остатки выплеснутого пива. В ответ Бетти залепила Шарлотте пощечину. А Шарлотта вернула услугу, но сжав кулак.
В один миг Бетти оказалась на пятой точке на полу, в недоумении моргая на нас.
Шарлотта двинулась закончить дело, а к нам двинулись вышибалы. Так что я просто схватила ее и перебросила через плечо. Весила она больше, чем казалось на вид, плюс — она сопротивлялась. Причем, в отличие от большинства женщин, сопротивлялась неплохо. Сделать ей больно я не хотела, а вот она моего желания не разделяла. После того, как она лягнула меня в колено, я довольно резко сбросила ее на пол.
Секунду она лежала, пытаясь восстановить дыхание и глядя на меня. К нам подобрался Дэниел, чтобы помочь ей подняться, но я остановила его, упершись рукой ему в грудь.
— Нет.
Брякнул последний звук гитары, и группа замолчала. В неожиданно наступившей тишине мой голос прозвучал особенно громко:
— Ты можешь выйти отсюда сама, или тебя вынесут без сознания, Шарлотта. Выбирай, но так или иначе, ты уходишь.
Я опустилась на одно колено, довольно осторожно — дралась Шарлотта не как девчонка. Понизив голос, так, чтобы услышала только она, я добавила:
— Всего через несколько минут сюда примчится Ричард, чтобы узнать, в чем дело. А если он появится рядом с ней, то местные копы аннулируют его залог и опять запрут его в участке.
Это действительно было так, но только отчасти. На самом деле, он имел полное право появиться в баре, но я готова была поспорить, что Шарлотте это не известно. Да и многим законопослушным гражданам.
Еще секунду Шарлотта смотрела на меня, и наконец, протянула руку. Я помогла ей подняться, все еще осторожно. У нее было полно запала, если уж она завелась. Надо признать, довести ее до бешенства было трудно, но если уж этого удавалось добиться, то тут, как говорится, каждый за себя.
Она позволила мне помочь ей подняться, уже не пытаясь меня пнуть. Прогресс. Мы прошествовали через толпу, Дэниел и Джейсон держались за нами. На пути к выходу перед нами никто не встал. Они смотрели, но особо не толпились.
— Она сюда не вернется, — напутствовал нас вышибала на выходе.
Шарлотта уже открыла рот, чтобы ответить подобающим образом, и я схватила ее за руку.
— Не волнуйтесь. Не вернется.
Он с сомнением посмотрел на Шарлотту, но кивнул.
Когда мы подошли к парковке, я дала ей отойти шага на три вперед. Можете назвать это инстинктом. Она резко развернулась, и, думаю, врезала бы мне, но я была далеко позади. Так что ей оставалось только пронзить меня взглядом своих больших светло-карих глаз, которые казались еще светлее в свете галогеновых фонарей.
— Не смей больше даже пальцем меня коснуться! — заявила она.
— А ты веди себя, как мать Ричарда, а не как его оскорбленная подружка, и я не буду.
— Да как ты смеешь! — воскликнула она и двинулась ко мне. Я отступила. Не хотела я драться на парковке бара с матерью Ричарда.
— Если кому и стоило выбить дурь из Мисс Крашенной Блондинки, так это мне.
Это ее остановило. Она встала прямее и посмотрела на меня. Я почти увидела, как к ней возвращается здравомыслие.
— Но ты же с ним больше не встречаешься. К чему тебе это?
— Вопрос на шестьдесят четыре тысячи, да? — ответила я.
Шарлотта неожиданно улыбнулась.
— Так я и знала, что ты не смогла устоять перед моим мальчиком. Еще ни у кого не получалось.
— Если он так и будет встречаться со всем, что попадается на вид, то может, и получится.
— Я даже поверить не могу, что он встречался с этой дрянью, — нахмурилась она.
Обернувшись, мы увидели, что к нам идет Ричард. Выражение на наших лицах было примерно одинаковое. Мы не одобряли его выбор в лице миз Шаффер — совсем не одобряли.
Так что первыми ее словами были:
— Поверить не могу, что ты встречался с этой женщиной. Она же шлюха!
Ричард выглядел еще более смущенным, чем передо мной.
— Знаю я, кто она такая.
— И ты занимался с ней сексом?
— Мама!
— И не мамкай мне тут, Ричард Аларик Зееман!
— Аларик, — хихикнула я.
Ричард наградил меня хмурым взглядом, и снова повернулся к матери.
— Нет, я никогда не спал с Бетти.
Он хотел сказать, что непосредственно полового акта у них не было. Но Шарлотта, как и я, поняла, что между ними не было вообще никакого секса. Я вспомнила, что Джамиль говорил об альтернативах, но осталась безмолвна. Шарлотту расстраивать не хотелось, да и я сама не хотела об этом знать.
— Ну, хоть капля здравого смысла, — сказала Шарлотта.
Она подошла к нему и разгладила футболку у него на груди, потом наклонила голову, и я вдруг поняла, что она плачет.
Я бы меньше удивилась, если бы она его ударила.
Лицо Ричарда расслабилось, превратившись в набор беспомощных линий. Он посмотрел на меня, словно прося поддержки, но я отступила. И покачала головой. В деле утешения плачущих женщин я была не лучше него, даже, возможно, хуже.
Он обнял и прижал ее к себе. Я услышала, как она пробормотала:
— Я так волновалась, когда ты попал в эту ужасную тюрьму.
Я отошла за предел слышимости, и Дэниел присоединился ко мне. Он тоже не стремился помочь Ричарду. Правда, Шарлотте не нужно было плакать, чтобы лишить мужества Дэниела.
— Спасибо, Анита, — сказал он.
Я посмотрела на него. На Дэниеле была красная майка — близнец одной из Ричардовых. Судя по всему, это она и была. Он казался загорелым, красивым и очень взрослым.
— И почему вы такие уверенные во всем, кроме тех случаев, когда дело касается ваших родителей?
Он пожал плечами.
— Разве не у всех так?
— Нет, — покачала я головой.
К нам подошел Джейсон.
— Не-а, — поддержал он меня и рассмеялся. — Конечно, моя мамочка не стала бы бросаться в драку в баре, что бы я ни натворил. Слишком уж она… благопристойная.
— Благопристойная, — повторила я.
— У моего последнего соседа был календарь «По слову в день», — сказал Джейсон.
— Ты опять баловался чтением, — улыбнулась я.
Он смущенно повесил голову, потом искоса посмотрел на меня и ухмыльнулся. От такого сочетания показного стыда и откровенной хитрости я рассмеялась.
— Не могу же я двадцать четыре часа в сутки отдавать кровь и заниматься сексом. А телевизора в Цирке Проклятых нет.
— А если бы был? — поинтересовалась я.
— Я бы все равно читал, но ты никому не говори.
Я обхватила его за плечи.
— Твой секрет умрет вместе со мной.
Дэниел сделал то же — но с другой стороны и важно подтвердил:
— Ни словечком не обмолвимся.
Так мы в обнимку и направились к джипу.
— Вот если бы посередине была Анита, это было бы совсем замечательно, — заметил Джейсон.
Дэниел запнулся и посмотрел на Джейсона, а я отстранилась от них обоих.
— Просто не знаешь, где остановиться, да, Джейсон?
— Ага, — согласно покивал он.
К нам шел Ричард. Он отослал Дэниела к матери, и тот не стал спорить с приказом. Джейсона Ричард послал к машине, и Джейсон тоже спорить не стал. Я смотрела в его неожиданно серьезное лицо и размышляла, какой приказ припасен для меня, и готова была держать пари, что спорить я стану наверняка.
— Ну, как? — спросила я.
— Мне нужно поехать с Дэниелом и мамой, чтобы она успокоилась.
— Чувствую, будет «но», — сказала я с сомнением.
Он улыбнулся.
— Но сегодня будет церемония встречи моей лупы. Перед тем, как две стаи разделят полнолуние, по обычаю их необходимо формально представить.
— Что значит, формально? — переспросила я. — Формально я не из стаи.
Его улыбка засветилась, превращаясь в мамину. В ней тоже была хорошая доля здорового веселья. Похоже, это заразно.
— Я имел в виду не такие формальности. Формальность в том, что есть определенные ритуалы, которые необходимо провести.
— Ритуалы? Это какие? — спросила я подозрительно.
Неожиданно он меня обнял. Объятие было не чувственным, как у любовников, а просто из разряда «как же я рад тебя видеть».
— Я соскучился, Анита.
Я выбралась из его рук.
— В ответ на мой подозрительный вопрос ты меня обнимаешь и говоришь, как соскучился. Чего-то я не понимаю, Ричард.
— А я люблю тебя всю, Анита, даже самые подозрительные части.
Я покачала головой.
— Давай-ка к делу, Ричард. Что еще за ритуалы?
Улыбка померкла, а веселье начало испаряться из его глаз. Он вдруг показался печальным, и мне захотелось, чтобы все вернулось в прежнее состояние, чтобы он снова мне улыбнулся. Но я не стала ничего предпринимать. Мы больше не вместе, а он встречается с маленькой Мисс Шаффер, ковбойской потаскушкой. Этого я понять не могла. Она поставила меня в тупик даже больше, чем Люси.
— Мне нужно немного побыть с мамой. Джамиль и Шанг-Да объяснят тебе, что ты должна делать этой ночью как моя лупа.
Я покачала головой.
— Один из телохранителей должен оставаться с тобой, Ричард. Меня не волнует, который, но один ты никуда не пойдешь.
— Мама просто не поймет, если с нами будет кто-то не из семьи, — возразил Ричард.
— Не разыгрывай передо мной маменькиного сынка, Ричард. На один вечер с меня хватит Дэниела. Объясняй это ей как хочешь, но без охраны ты отсюда не уйдешь.
Он смотрел на меня сверху вниз, и его красивое лицо стало серьезным, почти надменным.
— Я Ульфрик, Анита. Не ты.
— Ага, ты Ульфрик, Ричард. Ты главный, отлично, ну так делай свою работу правильно.
— Что это еще значит?
— Это значит, что если плохие парни встретят тебя сегодня, то они не станут выяснять, собираешься ли ты завтра уехать. А один из них может вообще поторопиться и попытается тебя покалечить.
— Без серебряных пуль им меня не убить.
— И как ты собираешься объяснять своей матери, почему ты выжил после выстрела в грудь? — поинтересовалась я.
Он оглянулся на родственников.
— Бьешь прямо в глаз, да?
— Экономит время, — кивнула я.
Он повернулся ко мне. От гнева его глаза потемнели, черты лица обострились.
— Я от тебя без ума, Анита, но иногда даже я тебя недолюбливаю.
— Ты не меня недолюбливаешь, Ричард, не в этом случае. Просто ты в ужасе, что если Любимая Мамочка узнает, что ты оборотень, она решит, что ты монстр.
— Не называй ее так.
— Прости, — сказала я. — Но все равно это так. Я думаю, ты недооцениваешь Шарлотту. Ты ее сын, и она тебя любит.
Он покачал головой.
— Все равно не хочу, чтобы она знала.
— Ради бога, только выбери себе охрану. Почему бы не сказать маме, что это на случай, если полиция начнет создавать проблемы? Это же правда.
— Ну да, практически, — отозвался Ричард.
— Лучшая неправда — это всегда неполная правда, Ричард.
— Ты в этом преуспела намного лучше, чем я, — сказал он.
Я попыталась услышать в его словах гнев, но его не было. Просто констатация факта, который оставил его глаза пустыми и печальными.
Извиняться мне надоело, так что я и не стала.
— Вы поедете на их машине, так что я могу вернуться на джипе?
Он кивнул.
— Я возьму с собой Шанг-Да. Он не очень тебя любит.
— А я думала, он подобрел после сегодняшней драки около участка, — сказала я.
— Он все равно считает, что ты меня предала, — ответил Ричард.
Я даже пытаться не стала касаться этой темы.
— Ладно, я забираю Джейсона и Джамиля. Эти двое дадут мне пару уроков вервольфьего этикета.
— Джейсон тут особо не поможет. Он никогда не жил в здоровой стае.
— Как это? — переспросила я.
— А так — наша старая лупа была такой сукой-садисткой, что мы все друг друга боялись. В нормальной стае связи между ее членами более тесные, они ближе друг к другу.
— Насколько тесные?
Он улыбнулся, почти грустно.
— Поговори с Джамилем. Он расскажет и тебе, и Джейсону.
Похоже, он уже думал об этом.
— А как насчет верлеопардов и вампиров?
— Я спрашивал Верна. Сегодня вечером они наши гости.
— Одна большая счастливая семья, — прокомментировала я.
Ричард посмотрел на меня долгим изучающим взглядом. Понадобилась вся моя выдержка, чтобы встретить такой взгляд и не отвести глаза.
— Могла бы быть, Анита, могла бы.
С этим он повернулся и направился к матери и брату.
Я смотрела ему в спину и не была уверена, как воспринимать его последние слова. Раньше я удивлялась, почему он на меня запал, но после встречи с его матерью, поняла. Мне понадобилось три воскресных обеда, чтобы понять, почему мы с Шарлоттой по любому вопросу либо были на одной стороне, либо — настаивали на абсолютно противоположных точках зрения. Мы были слишком похожи. В семье, как и в стае, может быть сколько угодно альф, пока они не перегрызутся меж собой. В настоящий момент женат был только один брат Ричарда — Гленн, его супруга и Шарлотта регулярно сталкивалась лбами. Аарон был вдовцом. Говорят, схватки между Шарлоттой и женой Аарона были просто эпическими. Все они женились на ком-нибудь типа своей мамочки. Жена Гленна, даром что чистокровная навахо, до сих пор была миниатюрная и жесткая. Мужчины Зееманы, похоже, питали слабость к маленьким и крутым.
Беверли, как единственная дочка и самая старшая, была чудесно доминантна. Если верить Гленну и Аарону, Беверли с Шарлоттой с трудом пережили подростковые годы первой. Бев уехала в колледж, вышла замуж, и сейчас носила своего пятого ребенка. У нее было уже четверо мальчишек, и это была последняя попытка родить дочку.
Я уделяла столько внимание семье Ричарда, так как думала, что они станут и моей семьей. Теперь это вряд ли произойдет. Ну да ладно. Мне хватало проблем и со своей собственной семьей. Кому нужна еще и вторая?