Вилли подошел к нам, ведя Ханну за руку.
— Спасибо, Мастер! Спасибо, Анита.
На его худом лице были порезы — наверное, полученные в первой схватке за «Цирк», и они уже заживали. Вид у Вилли был ужасный, он походил на ходячего мертвеца даже больше, чем прежде.
— У тебя чертовски хреновый вид, — сказала я. Вилли усмехнулся мне, блеснув клыками. Он еще и трех лет не был мертв, а умение улыбаться, не показывая клыков, требует практики.
— Все путем. — Он посмотрел на Жан-Клода. — Я пытался их не впустить. Мы все пытались.
Жан-Клод заправил сорочку в штаны, огладил ее и положил руку на плечо Вилли.
— Ты бился с советом. Победил ты или проиграл, но ты молодец.
— Спасибо, Мастер.
Жан-Клод обычно поправлял собеседника, когда его называли Мастером, но сегодня, думаю, он решил соблюдать формальности.
— Пойдем, нам нужно к Дамиану. — Жан-Клод протянул мне руку, и когда я не совсем поняла, что нужно делать, он положил мои пальцы к себе на пульс. — Коснись меня, будто считаешь пульс.
— В этом есть какой-то тайный смысл?
— Это показывает, что ты мне более чем слуга или любовница. Этот жест значит, что я считаю тебя равной себе.
— И что по этому поводу подумает совет?
— Это заставит их вести переговоры не только со мной, но и с тобой. Усложнит им жизнь, а нам предоставит больше возможностей.
Я положила руку ему на пульс, который ровно бился у меня под пальцами.
— Внести смятение в ряды врага?
Он кивнул — почти поклонился.
— Совершенно верно, mа petite. Совершенно верно.
Я пошла рядом с ним к выходу, правой рукой сжимая в кармане браунинг, который подобрала с пола. Когда нас стало видно из коридора, пульс Жан-Клода быстрее забился у меня под пальцами.
Дамиан лежал на боку, пронзенный мечом. Кровь пропитала темную ткань куртки, надетой на голое тело. Острие меча торчало из спины Дамиана — его раскололи надвое. Трудно было сказать на сто процентов, но вроде бы у него было пронзено сердце.
Рядом с ним стоял новый вампир. В руках он держал двуручный меч острием вниз, будто трость. Этот меч я узнала — тот самый, с которым Дамиан спал в своем гробу.
Новый вампир был ростом выше шести футов и широк в плечах. Желтые кудряшки его волос, остриженные в кружок, открывали уши. Одет он был в белую рубаху и белые штаны — белое на белом, и стоял вытянувшись, как солдат по стойке «смирно».
— Уоррик, — произнес Жан-Клод. — Я надеялся, что ты смог уйти от нежных милостей Иветты.
Высокий вампир поглядел на нас, глаза его отметили мои пальцы на запястье Жан-Клода. Потом он упал на одно колено и склонил голову, держа двумя руками меч Дамиана и протягивая его нам.
— Он хорошо сражался. Уже давно не встречал я такого противника. Я забылся и сразил его. Но я не желал смерти такого воина. Это великая потеря.
Жан-Клод взял меч из рук вампира.
— Прибереги свои извинения, Уоррик. Я Дамиана пришел спасти, не хоронить.
Уоррик поднял на нас голубые глаза:
— Но я пронзил его сердце. Будь ты тот Мастер, что породил его, еще была бы надежда, но не ты вызвал его из могилы для второй жизни.
— Но я — Принц Города, и Дамиан принес мне клятву крови.
Уоррик положил меч на землю рядом с недвижным Дамианом.
— Тогда твоя кровь может его призвать. Я молюсь, чтобы этого оказалось достаточно.
Я вытаращилась на него. Никогда не слыхала от вампира слова «молюсь». Вампиры, по очевидным причинам, не слишком много молятся, потому что — кому им молиться? Да, конечно, есть Церковь Вечной Жизни, но это скорее гуманистическая религия, нечто вроде «новой волны». Не думаю, что там много говорится о Боге.
Волосы у Дамиана были ярко-рыжие — поразительный контраст с его алебастровой кожей. Я знала, что зелени его глаз может позавидовать любой кот, но сейчас они были закрыты, и если дело обернется плохо, могут не открыться никогда.
Жан-Клод присел к Дамиану и положил руку ему на грудь рядом с мечом.
— Если я выну меч и сердце его не забьется и глаза не откроются, то его больше нет. Один шанс, единственный шанс. Можем засунуть его в какую-нибудь дыру лет на сто, и пока меч не будет вынут из его груди, этот шанс останется. Если мы сделаем это здесь и сейчас, мы рискуем потерять его навеки.
Вот почему никогда нельзя вынимать кол из сердца трупа, каким бы мертвым он ни казался.
Я присела рядом:
— Для этого есть какой-нибудь ритуал?
Жан-Клод покачал головой:
— Я призову ту клятву крови, которую он давал. Это поможет его вернуть, но Уоррик прав. Не я породил Дамиана. Не я его истинный Мастер.
— Да, он ведь старше тебя лет на шестьсот. — Я поглядела на вампира, разваленного мечом, лежащего в луже темной крови. На нем была пара штанов от костюма под цвет куртки. Под курткой не было рубашки, что придавало вампиру странный эротический вид.
Я все еще чувствовала Дамиана где-то в голове. Его сила, ритм и пульс столетий, текли еще сквозь его тело. Он не был мертв, по крайней мере не был полностью мертв. Я все еще ощущала что-то — назовем это аурой.
— Я чувствую Дамиана, — сказала я.
— Что ты имеешь в виду, mа petite?
Меня страшно тянуло коснуться Дамиана. Пробежаться ладонями по его обнаженным рукам. А я некрофилией не страдаю, как бы близко я к ней ни была. Что же, черт возьми, происходит?
— Я его ощущаю. Ощущаю у себя в голове его энергию. Как будто стою у свежего трупа, который еще не покинула душа. Он, я думаю, все еще невредим.
— Откуда, ты знаешь? — посмотрел на меня Уоррик.
Я протянула руки к Дамиану — и сдержалась, хотя пришлось сжать пальцы в кулаки. Руки просто ныли, просясь к нему; не сексуальное желание, а будто хочется потрогать по-настоящему хорошую скульптуру. Мне хотелось пройтись руками по линиям его тела, ощутить приливы и отливы…
— В чем дело, mа petite?
Я коснулась кончиками пальцев его руки, будто боялась обжечься. Пальцы скользнули по его прохладной коже почти против моего желания. Сила, сохраняющая жизнь в теле Дамиана, потекла по моей руке, в плечо, гусиной кожей пробежала по телу.
Я ахнула.
— Что ты делаешь, mа petite? — спросил Жан-Клод, потирая руки, будто тоже это почувствовал.
Уоррик протянул ко мне руку, будто к огню, будто не зная, можно ли и следует ли ко мне прикасаться. И убрал ее, обтирая о штаны.
— Это правда. Ты действительно некромант.
— Это ты еще ничего не видел, — шепнула я и повернулась к Жан-Клоду. — Ведь когда ты вытащишь меч, надо будет удержать силу, чтобы она не покинула его через открытую рану? Удержать его душу от — не нахожу лучшего слова — от ухода?
Жан-Клод смотрел на меня так, будто увидел впервые. Приятно, что и я могу его удивить.
— Я не знаю, mа petite. Я не колдунья и не студент факультета магической метафизики. Я призову клятву, произнесу слова обряда и буду надеяться, что он выживет.
— Иногда, когда я вызываю из могилы зомби, второй раз это сделать легче. — Я взяла обеими руками обмякшую кисть Дамиана, но этого было мало. Моя сила и сила внутри сраженного вампира требовали более сильного прикосновения.
— Он же не зомби, mа petite.
— Уоррик правильно сказал, что ты не вызывал Дамиана из могилы, но я вызывала.
Когда-то, давным-давно, я почти случайно подняла трех вампиров Жан-Клода. Это было когда мы с ним и с Ричардом впервые осуществили триумвират. Сила была такой ошеломительной, что я подняла все окрестные трупы, но тогда силы было слишком много. Я скормила ее вампирам, и они поднялись для меня. По легендам, некроманты могут подчинять себе любые виды мертвых, но легенды есть легенды. Насколько мне известно, единственный живущий некромант, способный на этот фокус, — это я.
— О чем ты просишь, mа petite?
Я поползла вокруг тела Дамиана. Сквозь чулки проникла холодная кровь. Рука моя пошла вверх по руке Дамиана не отрываясь, и в нем циркулировала все та же сила. Сила, которая его анимировала, когда-то ударила меня, отбросила, но мы когда-то соприкоснулись, мы были связаны.
— Ты связан с Дамианом, но ты связан и со мной. Я его чувствую у себя в голове. Не знаю, связь ли это, но это что-то. Воспользуйся этим.
— Ты предлагаешь зачерпнуть твою силу, чтобы моя хватка стала крепче? — спросил Жан-Клод.
— Ага. — Я подтянула лежащего на боку Дамиана к себе на колени, вместе с расколовшим его мечом. Жан-Клад, увидев это, мне помог. Плечи Дамиана лежали у меня на коленях, голова на сгибе руки. Я рукой попыталась нащупать его сердце и наткнулась на клинок. Он действительно пробил сердце. Даже с моей помощью, даже с помощью Жан-Клода, если бы он не был старше пятисот лет, он был бы уже мертв. Только возраст, превышающий тысячу лет, мог его спасти. Я ощущала его всем телом, ощущала у себя в голове. Сквозь нарастающий поток силы до меня все же дошло, что я сижу спиной к коридору. Думать было трудно, но я спросила:
— Пока мы его не поднимем, у нас перемирие?
— Ты имеешь в виду, не нападут ли на нас, пока мы его спасаем?
— Да.
— Я буду вас охранять, — сказал Уоррик и поднял меч Дамиана.
— А конфликт интересов не получится? — спросила я.
— Если он не поднимется, меня накажут за то, что я его убил. Не только сожаление о собственной неосторожности заставляет меня вам помогать, но и страх перед тем, что сделает моя госпожа.
Жан-Клод глядел на лежащего Дамиана.
— Падма хочет нас убить из-за силы, которую дал нам триумвират, mа petite. Теперь, когда он будет знать, что ты подняла Дамиана из гроба, как зомби, он будет страшиться нас еще более.
— Разве Уоррик ему расскажет?
Жан-Клод слегка улыбнулся:
— В этом нет необходимости. Правда, Странник?
Вокруг нас вздохнул голос:
— Я здесь.
Я уставилась в воздух, в пустоту.
— Ах ты мерзавец, ты подслушиваешь?
Вилли пошатнулся, Ханна от него отдернулась.
— Я много чего делаю, Анита. — Вилли повернулся, и в глазах его горел тот же древний разум. — И почему же ты скрыл от нас такое, Жан-Клод?
— Даже не зная этого, вы сочли нас угрозой, Странник. Можешь ли ты меня осудить, что я скрыл от тебя эти сведения?
Вилли улыбнулся и понимающе, и снисходительно.
— Нет, вряд ли.
Жан-Клод сжал пальцы на рукоятке меча, уперся рукой в грудь Дамиана, собираясь для рывка.
— Может быть, тебе стоит сдвинуть руку, mа petite. Клинок остер.
Я покачала головой:
— Я хочу заставить биться его сердце. И не могу сделать этого, не касаясь.
Жан-Клод повертел головой, поглядел на меня.
— Ма petite, магия владеет тобой и заставляет забыться. По крайней мере используй для этого левую руку.
Он был прав. Магия — как бы лучше сказать — нарастала. Никогда я так не ощущала свою силу без кровавого жертвоприношения. Конечно, здесь крови было достаточно, просто не я ее пролила. Но я ощущала сердце Дамиана у него в груди — будто могла проникнуть внутрь и погладить мышцу. Будто не видя, я чувствовала его — нет, не то. Нет слова, чтобы это передать. Не касание, не взгляд, и все равно я его ощущала. Убрав правую руку, я положила левую на неподвижное сердце Дамиана.
— Ты готова, mа petite?
Я кивнула.
Жан-Клод выпрямился, стоя на коленях:
— Я — Принц Города. Крови моей ты отведал, плоти моей ты коснулся. Ты мой, Дамиан. Ты отдал мне себя своей волей. Приди же ко мне, Дамиан. Восстань на зов мой, Дамиан. Приди к руке моей.
Хватка Жан-Клода на рукояти усилилась. Тело Дамиана бескостно шевельнулось, как мертвое.
Я ощущала его сердце, и оно было холодно и мертво.
— Я повелитель твоего сердца, Дамиан. И я велю, чтобы билось оно.
— Мы заставим его биться. — Мой голос звучал далеко и странно, будто и не мой вовсе. Сила дышала через меня, через Дамиана и входила в Жан-Клода. Я чувствовала, как она рвется наружу, и знала, что все ближайшие трупы ощутят ее напор.
— Давай, — шепнула я.
Жан-Клод последний раз глянул на меня и обратил все внимание на Дамиана. Одним резким движением он вырвал клинок.
Сущность Дамиана попыталась рвануться за лезвием, выпростаться через рану. Я чувствовала, как она ускользает. И я позвала ее, вжала в мертвую плоть, но этого было мало. Тогда я положила руку на его сердце. Лезвие прорезало мне ладонь, и кровь, теплая, человеческая, залила рану. То, что было в Дамиане, остановилось в нерешительности. Остановилось попробовать моей крови. И этого хватило. Я не стала ласкать его сердце, я стукнула по нему, заполнила силой, ползущей через нас.
Оно ударило в ребра с такой силой, что у меня кости загудели. Дамиан выгнулся, забился у меня на коленях, закинув голову, рот его раскрылся в беззвучном крике, глаза распахнулись. Потом он свалился обратно.
Он глядел на меня выпученными от страха глазами. Схватился за мою руку, хотел что-то сказать, но не смог из-за колотящегося в горле пульса. Я ощущала кровь в его теле, биение его сердца, возвращающуюся жизнь, если так можно сказать.
Дамиан протянул руку, схватил Жан-Клода за рукав и смог наконец прошептать:
— Что вы со мной сделали?
— Спасли, mon ami, спасли.
Дамиан обмяк, успокаиваясь. Я стала терять ощущение его пульса, биения его сердца. Оно медленно ускользало, и я отпустила его, но точно знала, что могла бы удержать. Могла заставить его сердце биться сильнее и слабее от моего прикосновения.
Гладя его рыжие волосы, я ощущала соблазн, лишь чуть-чуть окрашенный сексом. Тогда я подняла руку рассмотреть порез. Не очень серьезный — два-три шва, и все будет в порядке. Было больно, но недостаточно. И я провела кровоточащей рукой по волосам Дамиана. Волосы попали в рану, и резкая боль, острая и тошнотворная, привела меня в чувство.
Дамиан смотрел на меня испуганно. Он боялся меня.