У последних ступеней плескалась вода. Подвал превратился в озеро. Фонарик Врена скользнул по темной воде миниатюрным прожектором. Непроницаемая чернота скрывала то, что таилось под поверхностью. В десяти футах от лестницы плавал гроб, тихо покачиваясь на темной-темной воде.
Даже сквозь хрип и свист собственного дыхания я слышала плеск воды. Еще слышался звук трения дерева о дерево, как лодки о причал. Я показала рукой, и Врен посветил туда фонарем. У дальней стены постукивали друг о друга два гроба.
— Три гроба мы видим, но должно быть еще четыре. Один для стража, один для вампира на лестнице и еще два.
Я шагнула с последней ступени в воду. Даже сквозь ткань костюма ощущалась жидкая прохлада, тяжесть воды, охватившей лодыжки. От одного этого у меня дыхание резко участилось, сердце забилось в горле.
— Гипервентиляцию заработаешь, — сказал Врен. — Дыши реже.
Я медленно вдохнула и постепенно выдохнула, считая про себя, чтобы было медленнее. Досчитать до пятнадцати — и новый вдох.
— Как ты? — спросил он.
— Что там у вас? — донесся голос Фултона.
— Пока ничего, — ответил Врен.
— Все нормально, — сказала я.
— Доложите обстановку, — потребовал Фултон.
— Четырех гробов не хватает. Два могли утонуть, но все равно нет еще двух. Вот мы и гадаем, куда они девались.
— Поосторожнее там, внизу.
— Как девственница в брачную ночь, — ответила я шепотом.
Кто-то засмеялся. Всегда приятно поднять людям настроение.
Я попыталась топнуть по следующей ступеньке, глубиной уже по колено, и нога поскользнулась. Только хватка руки на перилах помешала мне полететь вниз. Я плюхнулась в воду по подбородок, ощущая себя перепуганной идиоткой. Комбинация качеств, которая не приводит меня в восторг.
Врен подошел ко мне. Луч фонаря забегал по воде, пока Врен помогал мне встать. Помощь была мне нужна. Я подняла к свету браунинг, с которого капала вода.
— А пистолет будет работать? — спросил Врен.
— Да хоть под водой стрелять можно, — ответила я. Забавно, сколько народу думает, будто капля воды приводит пистолет в негодность. Потом, конечно, его надо тщательно вычистить, но во время стрельбы вода не мешает. Дни, когда надо было держать порох сухим, остались далеко в прошлом.
Я спустилась до конца и медленно сошла в холодную воду. Дышала я неровно, отрывисто. Все-таки боялась, мать его перемать. Встав в воде на ноги и отпустив перила, я могла бы полезть в карман за фонарем или вытащить обрез из чехла за спиной. Но сначала я подождала, пока спустится детектив Тамми, чтобы она меня прикрыла. Насколько она это может, я не знала, но все-таки лучше, чем ничего.
Вода доходила мне до груди — не до подмышек, но почти. Я медленно двинулась вперед, скорее наплывом, чем шагом, держа оружие в двух руках и готовая к действию. Настолько, конечно, готовая, насколько можно быть по грудь в воде в космическом скафандре с чужого плеча.
Очень мне не нравилось, что нет двух гробов с вампирами. Может, они утонули, но у меня живот сводило от напряженного ожидания, что сейчас меня дернут за ноги и уволокут под воду.
Тут я наткнулась ногой на что-то твердое, и на секунду у меня перехватило дыхание. Я потыкала ногой. Кажется, банка с краской. В конце концов, даже вампиры держат в подвалах всякое барахло — как и мы с вами.
— Под ногами какой-то предмет, — сказала я.
— Доклад настоящего пожарного, — прокомментировал Врен.
— Гроб? — спросила с лестницы детектив Тамми. Слезла в воду наконец.
— Да нет, какая-то банка.
Гроб почти подплыл ко мне. Без усилия. Я протянула руку, удерживая его на расстоянии.
— Когда Врен и Таккер доберутся до этого гроба, я отойду в сторону. Прикрой меня, пока я вытащу обрез.
— Будет сделано, — отозвалась Тамми.
Она держала фонарь над пистолетом, и свет передвигался вслед за стволом. Тамми была готова уловить в воде малейшее, движение. Когда я это увидела, напряжение несколько отпустило меня.
— Гроб не открывать, пока я не буду готова, — сказала я и успела сообразить, что дышу нормально. Удушающая теснота отступила под приливом адреналина от ситуации — по грудь в воде в окружении вампиров. Фобию оставим на потом, если живы будем.
Врен и Таккер взялись за гроб с двух концов. Даже им было трудно двигаться в воде в полном снаряжении.
— Рейнольдс, достаю обрез.
— Прикрываю, — ответила она.
Я отошла назад и перебросила чехол со спины на грудь. На миг задумалась: куда девать браунинг — в карман штанов или в чехол? Лучше в чехол. Он у меня будет спереди, и пистолет достать будет легче. Если придется.
Вынув обрез, я уперла приклад в плечо, изготовилась к стрельбе, насколько в воде это возможно, и скомандовала:
— Открывайте.
Таккер придержала гроб, и Врен отбросил крышку, заслонив гроб от меня.
— Врен, ты мне заслонив гроб.
— Что?
— Шаг вправо! — велела я.
Он сделал шаг без дальнейших вопросов, но и эта задержка могла стоить ему раны или смерти. Вампирша лежала на спине, длинные волосы рассыпались вокруг бледного лица, одна рука прижата к груди, как у спящего ребенка.
— Ее можно двигать? — спросил Врен.
— Делай что хочешь, только больше не загораживай мне выстрел.
— Извини, — ответил он, и даже по рации чувствовалось, как он уязвлен.
Но у меня не было времени утешать его самолюбие: все внимание сосредоточилось на вампирах, которые могут появиться совершенно неожиданно. В основном я следила за той, что была в гробу, но в этом костюме у меня не было периферийного зрения. И слух снижен более чем вполовину. Я чувствовала себя совершенно не готовой.
— А почему у нас кресты не светятся? — спросила Рейнольдс.
— Они не должны светиться в присутствии мертвых тел.
Врен и Таккер старались засунуть тело в мешок, но это не очень получалось. Наконец Врен перекинул тело через плечо, а Таккер стала надевать мешок на ноги. Вампирша лежала на плече Врена тюком. Длинные волосы волочились по воде, становясь черными в ее тьме. Когда тело запихнули в мешок, я еще успела увидеть бледное лицо и прилипшие к нему волосы, как у утопленницы.
Таккер застегнула молнию и сказала:
— Там в мешке вода. Я не знаю, как этого избежать.
Врен уравновесил тело на плече, как мог, и направился к лестнице.
— Если будем носить только вдвоем, уйдет чертова уйма времени.
По радио прозвучал голос Фултона.
— Миз Блейк, у нас есть еще два защитных костюма. Можно ли послать вам еще людей?
— Я как один из жертвенных агнцев считаю, что да, — сказала я. — Почему все удовольствие должно доставаться нам одним?
Врен подошел к лестнице и стал подниматься, держась за перила и совершая свой топательный ритуал. При этом он чуть не хлопнулся обратно в воду.
— Я иду наверх, если лестница рухнет, постарайтесь меня вытащить раньше, чем у меня воздух кончится.
— Приложим все усилия, — ответила я.
— Заранее благодарен.
Очень удобно обмениваться колкостями по радио.
Таккер отделила следующий из двух гробов. Рейнольдс, разбрызгивая воду, подошла его подержать, пока Таккер снимет крышку. У Таккер не было нужной силы, чтобы элегантно ее распахнуть, и она просто сдвинула ее в сторону. Крышка упала, гулко стукнув в соседний гроб. У меня в кончиках пальцев закололо от этого звука.
— Блин! — тихо выдохнула Рейнольдс.
— Все в порядке? — спросил Фултон.
— Да, просто нервничаем.
— Таккер, как ты там? — спросил капитан.
— Это я выругалась, извините, — ответила Рейнольдс.
Второй вампир был мужчиной с короткими рыжеватыми волосами и россыпью веснушек на бледной коже, ростом больше шести футов.
Таккер сообразила подтащить гроб к лестнице и вытащить на нее тело. Я одобрила. На нижнюю часть лестницы не падало солнце, так что и вампир был бы не против.
Рейнольдс и Таккер подтащили гроб к лестнице, и как раз Врен спустился вниз. Он положил расстегнутый мешок вдоль тела и сказал:
— Если Рейнольдс и Таккер подержат гроб, я его просто закачу в мешок.
— Нормальный план, — согласилась Таккер и шагнула ниже в воду.
Рейнольдс обернулась на меня, и я кивнула:
— Давайте.
Она встала у гроба, и ее пистолет больше ни на что не был направлен, фонарь опустился в воду и казался шариком золотого света в темном пруду.
Врен наклонился над телом, чтобы перевернуть его на бок.
— Врен, ты снова меня загораживаешь.
— Извини.
Но он уже засунул руки под тело и переворачивал его. И не отодвинулся.
— Да отойди же ты, черт побери!
— Я его уже почти засунул в мешок.
У вампира дернулась голова. Такое иногда с ними бывает даже во «сне», но сейчас мне это не понравилось.
— Брось его и отойди, Врен, быстро!
Кресты у меня и у Рейнольдс загорелись, как два белых солнышка.
Врен послушался, но было поздно. Вампир обернулся к нему, разинув пасть и выставив клыки. Он вцепился зубами в костюм, и раздалось шипение выходящего воздуха. Они были слишком близко друг к другу, чтобы стрелять из обреза.
— Рейнольдс, он твой!
Врен вскрикнул.
Почти в полной темноте полыхнул выстрел Рейнольдс. Вампир дернулся, отпустив Врена, и во лбу у него образовалась дыра. Но он не был мертв — нисколько. Упыря не так легко убить. Я выстрелила в бледное лицо. Оно разлетелось брызгами крови и клочками мяса, кусочки потяжелее шлепнулись по воде ливнем. Вампир упал навзничь на открытую крышку гроба, головы у него не было. Пальцы судорожно рвали атласную обивку, ноги дергались. Врен задом хлопнулся на лестницу.
Голос Таккер повторял:
— Врен, ответь! Врен!
— Я здесь, — ответил он хрипло. — Я здесь.
Сделав два осторожных шага по залитым водой ступенькам, я всадила еще один заряд в грудь вампира, продырявив и его, и крышку гроба за его спиной. Передернув помпу обреза, я скомандовала:
— Быстро вверх по лестнице! — Нагнувшись к Врену, я ухватила его за подмышку одной рукой — в другой был обрез. Сквозь звон в ушах от выстрелов я услышала голос Таккер:
— Что-то зацепило меня по ноге.
— Быстро вверх! — крикнула я.
Поставив Врена на ноге, я толкнула его вверх. В дальнейших понуканиях нужды не было. Выбравшись на солнце, он повернулся, поджидая нас.
Рейнольдс уже почти вышла. И тут две руки, с которых капала вода, вылезли по обе стороны от Таккер.
— Таккер! — заорала я.
Руки сомкнулись, и вдруг она взметнулась в воздух, назад и под воду. Темная поверхность сомкнулась над ней, как сжатая рука. Стрелять было не во что.
Пронзительно высокий голос и дыхание такое, что даже слышать было больно:
— Врен, помоги!
Я скользнула вниз, под воду, в черноту. Крест горел под водой как маяк. Я видела движение, но не была уверена, что это Таккер.
И какое-то движение я успела ощутить перед тем, как две руки схватили меня сзади. Зубы впились в костюм, руки сорвали с меня шлем, как бумажный. Вампир тащил меня под воду, и я не сопротивлялась. Его жадные руки подтащили меня к нему, и я уперла обрез ему под подбородок и выстрелила. Голова вампира исчезла в облаке крови при свете моего креста. Маска все еще оставалась на мне — вот почему я не тoнулa.
Таккер кричала непрерывно. Ее было слышно по рации, через воду, крик отдавался несмолкающим эхом.
Я встала, и остатки костюма соскользнули вниз. Эхо криков Таккер стало тише — вода работала как усилитель.
И Рейнольдс, и Врен были уже в воде. Это они плохо придумали. Врен куда-то пробивался, и я увидела куда. У стены подвала плавал защитный костюм Таккер. Врен бросился в воду, пытаясь к ней подплыть. Рейнольдс с пистолетом в руке старалась не отстать. Крест ее был ослепительно ярок.
— Все наружу! — заорала я по рации. — Все наружу, черт побери!
Никто не слушал.
Крики Таккер резко прервались, и тогда сильнее закричали все остальные. Кроме меня — я успокоилась. Воплем делу не поможешь. Здесь с нами еще не меньше трех вампиров. Трех упырей. Если останемся здесь — погибнем.
Вампир вырвался из-под воды передо мной. Обрез выстрелил раньше, чем я успела это осознать. Грудь вампира разлетелась, но он все равно попытался меня схватить. У меня хватило времени загнать патрон в ствол, но не выстрелить. В такие моменты все становится невероятно медленно — и невероятно быстро. Ты ничего не можешь предотвратить, но видишь все в мучительно мелких подробностях. Пальцы вампира впились мне в плечи, до боли, и он задрал голову для удара. Мелькнули клыки в раме черной бороды. Сияние креста выхватывало из темноты лицо вампира, как хэллоуинский фонарь. Я выстрелила прямо под подбородок, не успев собраться, — просто спустила курок. Голова разлетелась красным дождем по моей лицевой маске. Меня ослепила кровь и что-то еще, погуще. От отдачи я села в воду и погрузилась с головой, не зная, подохла эта тварь или сейчас на меня навалится.
Бултыхаясь, я вылезла на поверхность. Кровь с маски смыло водой, но клочья мяса прилипли к стеклу, так что я все равно ничего не видела. Тогда я сдернула ее с лица, теряя радиосвязь, но обретая зрение.
Вампир плавал передо мной, лицом ни вверх, ни вниз — лица вообще не было. И отлично.
Выстрелы пистолета Рейнольдс прозвучали как-то странно, и я поняла, что оглохла на одно ухо — возле которого держала обрез при выстреле. Вампир, в которого она стреляла, реагировал на пули — шатался, но не останавливался. Рейнольдс стреляла но корпусу, как учат а тире.
— Бей в голову! — крикнула я.
Она подняла пистолет, и щелкнула пустая обойма. Наверное, Рейнольдс собиралась полезть за второй обоймой, но тут упырь на нее бросился, и они оба исчезли под водой.
Я сдернула то, что оставалось от костюма, и даже перевязанные лентой стыки соскользнули, как старая кожа со змеи. Перехватив обрез в другую руку, я нырнула. Плыть быстрее, а если тут есть какая зараза, так я ее уже подхватила. Крест освещал мне путь, но плыла я к кресту Рейнольдс, как к маяку.
У меня оставались только секунда: — потом уже будет поздно. Движение я уловила за миг до того, как в меня врезался последний вампир. Я обернулась, направляя на него обрез, и он схватился за ствол. Ему, конечно, было все равно, за что хвататься, но обрез он у меня вырвал и вцепился в меня.
Вампирша была почти красива с этими длинными светлыми волосами, плававшими в воде, как у русалки из волшебной сказки. От креста кожа ее светилась. У меня наготове был нож, и я пырнула ее под подбородок. Лезвие вошло легко, но не достало до мозга. Удар оказался далеко не смертельный. Вампирша стояла в воде, хватаясь за нож. Думаю, что не от боли. Просто она не могла открыть рот, чтобы жрать.
Второй нож я ткнула ей в ребра, в сердце. Тело ее затряслось, глаза вылезли из орбит. Рот раскрылся так, что стало видно лезвие, которым я ее проткнула. Вампирша нечленораздельно заорала и ударила меня наотмашь. Только вода помешала мне взлететь в воздух и частично поглотила удар. Я упала на спину, и вода надо мной сомкнулась. Секунду я плавала, потом попыталась вдохнуть, набрав полный рот воды, встала, откашливаясь и отплевываясь, тут же поскользнулась и упала снова. Кое-как подобрав под себя ноги, я почувствовала на лице что-то теплее воды. У меня шла кровь. Перед глазами все посерело, замелькали белые пятна.
Вампирша шла ко мне, и из нее торчали два моих последних ножа. Крики в подвале смолкли. Мне было не видно, но это могло значить только одно: Рейнольдс, Таккер к Врена больше нет.
Я попятилась в воде, споткнулась обо что-то и упала. Вода залила мне лицо. На этот раз подняться было труднее, и вышло это медленнее. Споткнулась я о свой защитный костюм, а в нем лежал браунинг. Зрение застилали пятна, я будто смотрела на вампиршу в стробоскопическом свете. Погрузившись в воду, я ногой нащупала чехол. Я задержала дыхание — или уже перестала дышать? Не помню. Браунинг я нашла, не открывая глаз. Чтобы им воспользоваться, мне не нужно было зрение.
Вампирша схватила меня за волосы И вытащила наверх. В тот же момент я стала стрелять, пробивая дыры в ее теле, как швейная машина, пока не добралась до этого бледного лица. Она выставила руку, закрываясь от дула пистолета, и от этой тонкой руки разлетелись осколки кости и остался кровавый обрубок. Я стреляла в лицо вампирши, пока оно не превратилось в красное месиво, а я оглохла на оба уха.
Вампирша свалилась в воду, и я упала на колени. Меня накрыло водой. Я попыталась вынырнуть — и не смогла. Наверное, я сделала последний глоток воздуху — и перед глазами поплыли серые и белые пятна. Мне не видно было, светится ли в воде крест. Зрение мне застлала темнота — полная и гладкая. Помню, я вроде всплыла, мелькнула мысль, что надо бы испугаться. Потом — ничего.