Я не собирался утешать, — сказал Эдуард. — Ты знаешь кого-нибудь, кто настолько тебя ненавидит и имеет такие деньги?
Я минуту подумала.
Нет. Почти все, кто подходит под эти признаки, уже мертвы.
Хороший враг — мертвый враг?
Ага.
Дошли до меня слухи, что ты встречаешься с Мастером города. Это правда?
Я замялась. Оказывается, я стесняюсь признать это перед Эдуардом.
Да, правда.
Мне надо было услышать из твоих уст. — Я почти видела, как он покачивает головой. — Черт побери, Анита, ты же знаешь лучше всякого другого, что это значит.
Знаю.
А Ричарду ты дала отставку?
Нет.
И с каким монстром ты сегодня, с кровососом или сыроядцем?
Не твое собачье дело, — ответила я.
Отлично. Выбирай себе сегодня монстров по вкусу, Анита, и развлекайся. Завтра начнем пытаться выжить.
Он повесил трубку. Будь это кто другой, я бы сказала, что он сердится на меня за то, что я встречаюсь с вампиром. Нет, не сердится — разочарован. Это более точное слово.
Я тоже повесила трубку и несколько минут посидела, переваривая новости. Кто-то меня хочет убить. Ничего нового, но этот кто-то нанимает специалиста. Это было ново — никогда еще на меня не охотился профессионал. Я ждала, что меня охватит страх, но страха не было. Хотя, может, в каком-то смысле я и испугалась, но не так, как надо бы. Не в том дело, что я не верила, будто такое может случиться, — верила. И не в том, что за последний год со мной случилось столько такого, что я уже не могла бурно реагировать. Выскочи сейчас из шкафа убийца и начни стрелять, я бы с ним разобралась. Может быть, потом у меня и случился бы нервный приступ, хотя последнее время они у меня очень редки. Я частично очерствела, как боевой ветеран. Когда приходится воспринимать слишком много, человек просто перестает воспринимать. Я почти желала вот прямо сейчас испугаться. Страх сохраняет жизнь, безразличие — нет.
Где-то к завтрашнему дню кто-то внесет мое имя в список текущих дел. Забрать шмотки из химчистки, купить продукты, убить Аниту Блейк.
Вернувшись в гостиную, я встретилась взглядом с Ричардом. Я уже вроде бы готова ехать домой. Почему-то знание, что убийца рядом — или скоро будет рядом, — снизило очарование вечера.
Что случилось? — спросил Ричард.
Ничего, — ответила я. Знаю, знаю, я должна была ему сказать, но как сказать своему милому, что тебя пытаются убить? Уж точно не в гостиной, полной народу. Может, в машине.
Да нет, случилось. У тебя между бровями напряглась кожа, как бывает, когда ты стараешься не хмуриться.
Ничего не напряглась.
Он погладил меня пальцем между глаз:
Напряглась, напряглась.
Нет, я говорю! — окрысилась я.
А вот теперь ты хмуришься, — улыбнулся он и тут же посерьезнел. — Так что случилось?
Я вздохнула, шагнула к нему ближе — не ради нежных чувств, ради уединения. У вампиров невероятно острый слух, а я не хотела, чтобы Роберт знал. Он тут же проболтается Жан-Клоду. Если я захочу, чтобы Жан-Клод знал, я ему сама скажу.
Звонил Эдуард.
И что он хочет? — Ричард теперь тоже хмурился.
Кто-то пытался его нанять убить меня.
На лице Ричарда изобразилось такое ошеломленное удивление, что трудно описать. Хорошо, что он стоял спиной к остальным гостям. Он закрыл рот, снова открыл и только после этого смог произнести:
Я бы сказал: «ты шутишь», только я знаю, что ты серьезно. Какие могут быть у кого бы то ни было причины хотеть твоей смерти?
Полно есть народу, Ричард, которые хотели бы видеть меня мертвой, но ни у кого из них нет таких денег, которые поставлены на этот контракт.
Как ты можешь говорить так спокойно?
Если я закачу истерику, это чем-нибудь поможет?
Он покачал головой:
Я не в этом смысле. — Он на секунду задумался. — Я о том, что тебя не возмущает, когда кто-то пытается тебя убить. Ты это принимаешь как самую обычную вещь. А это ненормально.
Наемные убийцы — не обычная вещь, даже для меня, Ричард.
Да, только вампиры, зомби и вервольфы, — сказал он.
Ага, — улыбнулась я.
Он крепко меня обнял и шепнул:
Любить тебя — это иногда бывает чертовски страшно.
Я обхватила его руками за талию, прильнула лицом к его груди. Закрыв глаза, я вдохнула его запах. Не просто лосьон после бритья, а запах кожи, запах его тепла. Его запах. На этот миг я погрузилась в него и плюнула на все. Спряталась в объятиях Ричарда, как в убежище. Я знала, что правильно посланная пуля его разрушит, но на несколько мгновений чувствовала себя в безопасности. Иллюзия — иногда она не дает нам сойти с ума.
Вздохнув, я отодвинулась.
Давай извинимся перед Кэтрин и поедем отсюда.
Он нежно коснулся моей щеки, поглядел в глаза.
Можем остаться, если хочешь.
Я потерлась щекой о его руку и покачала головой: