— Простите меня, простите!
Ричард присел и поднял Джейсона в сидячее положение. По лицу его текла кровь из пореза над глазом. Глубокий порез, надо швы накладывать.
Ты швырнул его в стену? — спросила я.
Он пытался меня остановить.
Не могу поверить, что ты такое сделал.
Ричард повернулся ко мне.
Ты хочешь, чтобы я был вожаком стаи. Чтобы я был альфой. Так вот смотри, что для этого требуется. — Он покачал головой. — Видела бы ты сейчас свое лицо. На нем такое отвращение… как ты хочешь, чтобы я кого-то мог убить, и в то же время расстраиваться из-за некоторой грубости?
Я не знала, что сказать.
Жан-Клод говорил, что убить Маркуса — этого будет мало. Что тебе придется терроризировать стаю, чтобы держать ее в узде.
Он прав.
Ричард стер кровь с лица Джейсона. Порез уже начал затягиваться. Ричард сунул пальцы в рот и облизал дочиста.
Я стояла, застыв неподвижно, только таращилась, как невольный свидетель автомобильной катастрофы.
Ричард наклонился к лицу Джейсона. Кажется, я знала, что должно было произойти, но мне надо было увидеть, чтобы поверить. Ричард стал лизать рану. Лизать языком открытую рану, как собака.
Я отвернулась. Это не мог быть Ричард. Мой добрый, уютный Ричард.
Не в силах смотреть? — спросил Ричард. — Ты думала, что убивать — это единственное, что я отказываюсь делать?
Его голос заставил меня повернуться обратно.
У него на подбородке размазалась кровь.
Смотри, смотри на все, Анита. Пусть ты увидишь, что значит быть альфой. И тогда ты мне скажешь, стоит ли оно того. Если ты этого не выдержишь, то никогда больше меня об этом не проси.
Его глаза глядели с вызовом.
Вызовы я принимала всю жизнь. Я села на край кровати:
Давай делай. Я вся внимание.
Ричард отвел волосы с шеи, обнажив рану.
— Я — альфа и кормилец стаи. Я пролил твою кровь и возвращаю ее тебе.
Теплый прилив его силы заполнил комнату.
Джейсон глядел на него, выкатив глаза почти до белков.
Маркус так не делает.
Потому что не может, — ответил Ричард. — А я могу. Питайся моей кровью. Это мое извинение и сила моя. И никогда больше не становись на моей дороге.
В воздухе скопилось столько силы, что трудно стало дышать.
Джейсон встал на колени и приложил губы к ране, сперва осторожно, будто боясь, что его оттолкнут или ударят. Когда Ричард ничего не сказал, Джейсон прижался ртом к ране и стал пить. Шевелились желваки на скулах, ходил кадык на горле. Одну руку он просунул Ричарду за спину, другую положил на плечо.
Я обошла вокруг, чтобы видеть лицо Ричарда. Глаза у него были закрыты, лицо спокойно. Наверное, он почувствовал, что я смотрю, потому что открыл глаза. В них была злость — частично на меня тоже. Он злился не только потому, что должен был убить Маркуса — еще и потому, что отдавал кусочки своей человеческой сути. Я этого не понимала раньше. Теперь поняла.
Ричард тронул Джейсона за плечо.
Хватит.
Но Джейсон только прижался к ране крепче, как сосущий щенок. Ричард оторвал его от своей шеи. Вокруг раны уже налился синяк.
Джейсон лег на спину, наполовину на руках у Ричарда, облизывая губы, подбирая последние капли. Он хихикнул и откатился прочь, встал на полу на колени, потерся лицом о ногу Ричарда.
Я никогда ничего подобного не испытывал. Маркус не умеет так делиться силой. Кто-нибудь в стае знает, что ты умеешь?
Скажи им, — ответил Ричард. — Всем скажи.
Ты действительно собираешься убить Маркуса? — спросила я.
Если он не даст мне другого выбора — да. Теперь иди, Джейсон, тебя ждет твой другой хозяин.
Джейсон встал, чуть не упал. Но сумел сохранить равновесие, стал потирать руки и ноги, будто купался в чем-то, мне невидимом. Может быть, это была теплая пушистая сила, в которую он пытался завернуться. И он снова рассмеялся.
Если будешь так меня кормить, швыряй меня в стену, когда захочешь.
Пошел вон, — сказал Ричард.
Джейсон вышел вон.
Ричард все еще сидел на полу. Он посмотрел на меня.
Теперь ты понимаешь, почему я не хотел этого делать?
Да, — сказала я.
Может быть, если Маркус узнает, что я умею делиться кровью, силой, он отступит.
Ты все еще надеешься его не убивать, — сказала я.
Дело не только в убийстве, Анита. К нему еще многое прилагается. То, что я сейчас сделал с Джейсоном. Сотня еще всяких вещей, и все они не слишком человеческие.
Он поглядел на меня, и в карих глазах была скорбь, которой раньше я там не видела.